Государство – людоед

(Роман в письмах)

 

[ Оглавление романа]

[ Назад ] [ Вперед ]

 

Часть третья

Прокуратура – шулер

 

Введение.

Прокурорский «паровозик»

 

Эту статью я написал в конце 2001 года, но она как-то все не находила себе места в эпических моих «полотнах». И начав писать мой правдивый роман в письмах, я подумал, что эта статья очень подходит для введения в третью часть романа. Итак, привожу ее полностью.

В своей статье «Граждане, зачем нам такое государство» я показал, что российская прокуратура может следить за законностью в сферах не выше федеральных министерств. Из сфер «выше» ее могут вышвыривать как холопа, которого барин застал валяющимися на его барском диване или в буфетной около дорогих барских вин. Там же я показал, что устройство прокуратуры по образу русского армейского полка, когда не только приказы, но и пожелания вышестоящих командиров для нижестоящих командиров по иерархии и прочих военнослужащих являются обязательными. И не только командиров, но даже и их жен. Недаром издревле командир – полковник, а жена его – полковница и так далее: майор – майерша, капитан – капитанша. Поэтому сильная власть командира вызывает подобострастие подчиненных. Не службу, а только подобострастие, коим заменяется сама служба, служба закону, разумеется. Поэтому я и назвал статью эту «паровозиком».      

Мой герой не просто прокурор, он первый заместитель прокурора Москвы Юрий Синельщиков («МК», 2001), так говорит в газете по поводу приведения УПК (Уголовно-процессуального кодекса) РФ в соответствие с Конституцией (санкцию на арест по Конституции выдает не прокуратуры, а суд, задержание под стражей – не более 48 часов, а не 72 часа как теперь): «Я категорически не согласен с подобными изменениями и считаю, что нынешний порядок заключения под стражу более демократичен, чем предписанный Конституцией».

Если бы я, юридически безграмотный, так считал, притом у себя на кухне, это было бы полбеды, но когда дипломированный юрист, прокурор высокого ранга, так считает, притом через массовую газету, это призыв к нарушению Конституции. Ай да, подлиза, никак хочет стать новым Вышинским? Это первое.

Во-вторых, чем же «прокурор» объясняет свою экстравагантную позицию? А тем, что прокурор «при решении вопроса об аресте самолично допрашивает обвиняемого», как будто суд это не в состоянии сделать добавлю я. А также тем, что «прокуроры иногда (в 20 – 30 процентах случаев) не дают санкции на арест, которые им для подписания представляют милицейские следователи». Как будто это что-то меняет. Ведь можно и в оставшихся 70-80 процентах подписывать безответственную липу, ведь государственная прокуратура – это столь любимая нынешним нашим «гарантом» вертикаль власти, практически военная вертикаль. И как в этой вертикали «любят начальство» по долгу службы, я уже показал. И этому, с позволения сказать «прокурору», совершенно невдомек, что главное ведь в том, что по Конституции не государство в лице прокурора арестовывает, а третья власть, судебная, равноценная и независимая от первой и второй властей, то есть независимая от государства.

В третьих, имея антиконституционное «мнение», такой человек не имеет морального права не только представлять государство, но и защищать закон. Он же его, закон, основной закон страны, не уважает, поэтому и должен немедленно подать в отставку. Чем он отличается, этот «прокурор», от царя, который говорит закон – это я. Но у него, этого «прокурора», есть и еще один, совершенно идиотский «аргумент», чтобы продолжать выдавать санкции от имени государства на арест: «решение прокурора не является окончательным, так как,  либо арестованный, либо его защитник могут его обжаловать в суде. Не позднее чем через трое суток судья выносит вердикт. В случае если санкцию будет давать суд, обжаловать ее можно только в вышестоящем суде. Россия – это не Бельгия, которую за несколько часов можно проехать на машине. Добраться из удаленного уголка в областной центр – проблема. Весь процесс в этом случае займет не меньше месяца, а человек будет томиться в тюрьме».

Надо ли мне объяснять, что  эта мысль не может принадлежать не идиоту? По-видимому, надо, это ведь сказал не спившийся бомж, забывший не «букву закона», а сами буквы. Видите ли, «решение прокурора не окончательное». А у суда что, окончательное что ли?  Окончательное решение только у Бога. Далее: как прокурорское решение, так и судебное решение можно с одинаковым успехом обжаловать. Поэтому тут нет никакого преимущества прокуратуры над судом, которого вопреки логике добивается конкретный прокурор высокого ранга Синельщиков. Особенно умиляет, что «не позднее чем через трое суток судья выносит вердикт». Так это же очень хорошо, суд очень оперативен. Какое же здесь преимущество санкции прокурора над санкцией суда? Последуем дальше: «если санкцию дает суд, то обжаловать ее можно только в вышестоящем суде, - говорит наш прокурор с большими лычками. А если санкцию дает прокурор, что, и обжаловать ее нельзя, что ли? Можно, конечно, и тоже в вышестоящей инстанции. Поэтому и здесь нет разницы между судебной и прокурорской санкцией. И зря он потратил столько «фантазии» на сравнительное описание бельгийского и нашего «удаленного уголка», как в том, так и в другом случае «человек будет томиться» не от расстояния, а от работы транспорта. Например, если по Бельгии будут ездить на черепахах, а в России на самолетах. Если следовать логике Синельщикова, то американцам на Аляске тоже надо перейти на прокурорскую санкцию вместо судебной.  

Разве может не идиот представить такие «доказательства»? Но не может же быть первый заместитель прокурора столицы, субъекта Федерации, таким идиотом? А если он не идиот, то, что его подвигло идиотом специально становиться на глазах всего мира? Да, тут дело не может идти о простом «одолжении» кому-то. Это доказательство сверхпреданной лояльности, чтобы заметил тот, кто «бес лести предан». Но какой же дурак будет так делать, если эта дорога не ведет «наверх», дескать, возьмите меня, я хороший, я буду делать все, что прикажете, Я буду «колмогоровым», хоть на все 145 миллионов разом санкцию выпишу.  А как иначе я могу воспринимать эту галиматью? Что Синельщиков где-то крупно попался, и ему «что-то грозит»? Согласен, и так может быть.

Теперь проанализирую, как же этот фрукт в генеральском прокурорском мундире защищает антиконституционный закон о «задержании» на 72 часа (юридическая разновидность ареста) вместо 48 часов по Конституции? Но прежде напомню прокурорскому, что как только была принята Конституция – Основной закон прямого действия, так через пять минут после ее вступления в действие должно быть прекращено «задержание» на 72 часа. Разве этого не знает прокурорский? А, Ю. Синельщиков что? Вместо того, чтобы объявить нам, что закон про 72 часа неконституционен, и все те же прокурорские тысячи и тысячи раз нарушают походя Конституцию, выполняя древний, не имеющий уже силы со вступлением в действие Конституции, закон, Синельшиков защищает эти самые неконституционные 72 часа. А ведь прокуратура призвана защищать закон. А ведь прокуратура должна знать, что Конституция первична. А ведь прокуратура знает, что все действующие законы, вошедшие в противоречие с Конституцией, должны немедленно не исполняться. И не ее, прокуратуры дело, что законодатели мешкают с исправлением неконституционных законов. А «прокуроры в паровозике» между тем дают санкцию на арест тысяч наших детей, потребовавших альтернативную армейской службу. И этим прямо нарушают Конституцию. А вот суды бы не все, во всяком случае, дали бы санкцию на такие аресты. Что вы думаете по этому поводу Синельщиков? Не сомневаюсь, вы думаете, как бы лизнуть глубже. Если бы не думали, то так и сказали бы нам всем со страниц газеты, дескать, больше ни одной санкции на арест не дам, если парень потребует альтернативной службы. И подчиненным прокурорам запрещу эти санкции давать волею права приказывать подчиненным, предоставленным мне законом о прокуратуре.

В связи с этим не могу не напомнить вам, «дорогие» россияне, что у нас с вами есть «гарант Конституции» по фамилии Путин. Больше ни слова не скажу.

Однако возвращаюсь к синельщиковым «доказательствам». Он пишет: «Сокращение срока до 48 часов, я уверен, приведет к злоупотреблениям...» Это как надо понимать? Что выполнение Конституции приведет к злоупотреблениям, что ли?  А невыполнение Конституции, наоборот, уменьшит злоупотребления? Притом, злоупотребления-то ужасные: «Подозреваемый бесправен. Ему не только пищи не дают, его приковывают наручниками где-нибудь в подвале или в коридоре к трубе или он сидит в «обезьяннике»». А зачем же нужны эти ужасные злоупотребления? А вот зачем: «Даже сейчас, когда срок больше (72 часа вместо конституционных 48 – мое), следователь не успевает провести все необходимые мероприятия. Например, в случае убийства нужно потратить несколько суток на осмотр места преступления, собрать вещественные доказательства, произвести судмедэкспертизу трупа, оформить задержанного, вызвать защитника и т.д.» (выделение – мое).

Я просто в недоумении, как все это  быстро могут делать за нашими границами, фильмы их не дадут соврать, ежедневно показывают. Но не это самое главное. Главное в том, что многие тысячи подследственных годами, пятилетками (!) сидят у нас в тюрьме «под следствием», и прокуратуре никак не удается предъявить им обвинение в суде. Так что же мы толкуем о какой-то разнице между 48 и 72 часами? Если прокуратуре надо, будем сидеть «задержанные» столько, сколько она захочет. И, разумеется, прокурорские ничего не будут менять, скорее они  Конституцию заменят, принятую Ельциным впопыхах. А как вам нравится «несколько суток» и «оформление», выделенные мной? Действительно, если при современной технике и криминалистической технологии на «осмотр места» требуется времени раз в десять больше, чем в позапрошлом веке, то и «оформлять задержанного» можно по одной букве на бумажке в день. Нет, Конституцию надо менять, и не какие-то там часы устанавливать для удобства «правоохранителей», а сразу записать там: «предельный срок задержания» - лет, эдак, пяток, а лучше – десяток.

По-моему, подлость конкретного «правоохранителя» я доказал, но не для этого я затеял все это дело. Вы знаете, сколько подчиненных по Москве у прокурорского начальника Синельщикова? Думаю, не меньше тысячи. А хотя бы один из них мыркнет что-либо против своего шефа? Сомневаюсь. Хотя, именно для них, а не для нас с вами, шеф и выступил со своим мнением относительно нашей Конституции, дескать, совсем плохая она. Или, «я категорически не согласен» с Конституцией не является призывом от имени государства не выполнять ее?  А зачем призывать, если она и так не выполняется в данном конкретном факте «срока задержания»? А, затем, чтобы и все подчиненные поступали по-армейски «делай как я».

В Москве живет 9 млн. человек, в самых больших областях и краях России живет от 1 до 3 млн. человек, в 3 – 10 раз меньше. Так какой «вес» имеет первый заместитель московского прокурора? Как 3 – 10 российских областей и краев. А теперь, есть ли хоть одно селение в России, где бы не читали «АИФ? Вот то-то и оно.

А почему не написал все это сам генеральный прокурор? Не то, что я написал, а то, что написал его подчиненный высокого ранга. Неужели непонятно, стыдно ведь это писать при таких погонах, да и за рубежом будут не только хохотать, но и возмутятся, а может быть, и испугаются за нас с вами. А вот то, что генеральный прокурор публично не одернул своего зарвавшегося подчиненного самого высокого ранга, как раз и показывает, что он со всем полностью согласен. Впрочем, подожду еще недельку. Подождал, не одернул. Ему шибко некогда, то лодку «Курск» обследует «как простой инженер», к тому же бестолковый в этом деле, то «обвинять» Радуева собрался как районный прокурор-мальчишка. Ведь дело-то Радуева – совершенно «ясное», шибко больших погон не требует, не «непонятица» с «Курском», где все законы разом надо бы использовать. Наверное, «полетать на истребителе» захотелось. Интересно, учится он кататься на горных лыжах со своей-то комплекцией, вот бы узнать?   

Ты, мой народ, недаром говоришь к месту и не к месту, что «прокурор добавит». Ты даже не знаешь, что во всем мире прокурор не «добавлять» должен, а только охранять закон, чтобы все делалось в стране только по закону, без малейшего отступления от него. А «добавлять» должен суд, и только суд, и никто больше. А что делает у нас прокуратура? Она как раз за исполнением законов-то и не следит, а сама их нарушает. Кроме того, у нас в стране прокуратура «ведет криминальное расследование», чего она по своему общемировому статусу делать не имеет права. Она может расследовать «там» только нарушения закона в процессуальном понятии, а не в криминальном. Чтобы полицейские и даже судьи не нарушали закон в отношении привлеченных ими граждан. Суд же – это простой арбитр, как на стадионе. Он судит двух противников, на поле – команды (переживает болельщик), в суде: прокурора и адвоката (переживает подсудимый). Поэтому давать одному из противников какое-то исключительное право, как прокурору право арестовывать, а адвокату аналогичного права не давать, это нонсенс. У них должны быть строго симметричные и одинаковые права, иначе не получится состязание пред глазами судьи. Только один (прокурор) выступает от имени государства и оценивает с точки зрения государства нарушение закона, второй (адвокат) выступает от имени обвиняемого и трактует ненарушение этого закона с его точки зрения. Для судьи обе стороны совершенно равны. Но как же они будут совершенно равны, если у одного (прокурора) больше прав, чем у другого (адвоката)?  Вот поэтому-то весь цивилизованный мир и решил, что арестовывать прокурор не имеет права. А вот когда прокурор и адвокат придут вместе в суд, и первый попросит арестовать гражданина N, а второй попросит его не арестовывать, и каждый из них представит свои аргументы «за» и «против», вот тогда судья и решит: арестовывать ли подозреваемого, или - нет. Поэтому мы со своими «прокурорскими санкциями» на арест и выглядим для цивилизованного мира как обезьяны на ветке.

Теперь давайте рассмотрим, зачем же прокуратуре эти лишние заботы: санкции на арест и расследование преступлений, почему им мало одного контроля над исполнением закона?  Мы ведь сами говорим, что работа дураков любит. Почти нет же людей, которые бы отбирали друг у друга работу вместо того, чтобы отбирать ее результаты, деньги. Прокуроров заставили так делать правители. А прокурором в нашей стране быть хорошо, несмотря на маленькую зарплату. Поэтому их количество правители увеличили настолько, чтобы они занимались сразу тремя этими делами, так что нагрузка индивидуальная не возросла. И ни одна же газета не написала, что прокуроров недокомплект, как пишут про недокомплект санитарок, учителей и врачей, хотя они и получают одинаково низкую официальную зарплату. И если две трети прокуроров сегодня уволить пропорционально их занятости, то они будут очень недовольны. Ведь прокурором быть хорошо не только из-за взяток, но и от гордости за вседозволенность. Вы, наверное, согласитесь со мной, что прокуроров не должно быть больше, чем адвокатов? У нас же не играют футбольные команды, когда в одной четыре человека, а в другой – одиннадцать? Адвокатов даже должно быть раза в четыре больше, чем прокуроров, так как они ведут и гражданские дела, в которых прокуратура не требуется. У нас же адвокатов меньше, чем прокуроров. Это первое.

Второе. У прокуратуры, как мы видели, очень жесткая пресловутая «вертикаль», как в армии, даже, по-моему, жестче. Правителям же не очень нравится, когда прокуроры начинают выпендриваться. А как им не выпендриваться, когда у них обязанность следить за исполнением законов, в том числе и за исполнением-неисполнением законов правителями, а правителям иногда их очень хочется нарушать, как говорится, «нельзя, но если очень хочется, то – можно». Но заставить всех прокуроров подряд не подглядывать за правителями – себе дороже: могут некоторые и не согласиться, имидж попортишь, да и физически устанешь. Вот для этого и нужна прокурорская «вертикаль», надо сказать всего одному, тот – пятерым и так далее, как при взрыве атомной бомбы. В общем, прокуроры перестали подглядывать не только за правителями, но и за своими непосредственными начальниками. Первейшая и главнейшая задача прокуратуры как таковой – рухнула, но «вертикаль» оставила след в прокурорских душах: если можно бесплатно не подглядывать за начальством, то есть «наверх», то почему же нельзя не подсматривать «по сторонам», вокруг себя, но за деньги? Так, что лучше, быть бизнесменами, которых убивают через одного, или прокурором за те же блага и абсолютно без всякого риска? Что-то я не слышал о заказных убийствах прокуроров. А в тюрьмы их садят иногда не потому, что они нарушают, нарушают они – все, хотя бы Конституцию об альтернативной воинской службе и  о «задержании»,  а потому, что «не уважают» начальство. Итак, с «контролем над исполнением законов» разобрались. 

Давать же или не давать «санкции» на арест – это так приятно и денежно, притом без всякой ответственности. Много сидит прокуроров за неправильную «санкцию», когда «подозреваемые» по пять лет не могут перейти в стадию судебного разбирательства? Вот поэтому-то прокуроры и не хотят лишиться этой своей, для всего мира идиотской, «прерогативы».  Они за нее будут биться как Ленин за власть.

Осталась самая лакомая прокурорская работа – расследования «злоупотреблений». Ну что о них говорить? Что ты, русский народ, не знаешь поговорку «закон – что дышло, куда повернул, туда и вышло»?  Кто же добровольно отдаст «застолбленую» золотую россыпь? Джека Лондона, поди, читали?

Генеральный прокурор молчит, не реагирует на выходку своего чуть «нижестоящего»  вассала. Но мы же с вами знаем, как он «прислушивается» к Кремлю, как кидался во все тяжкие, топя Гусинского хотя бы. Он и сейчас очень стесняется, поди, Кремля, что его Колмогоров не смог «выхлопотать» Гусинского у испанского правосудия.  А из Кремля ни звука. Вот он и не знает, как быть. Образование ему подсказывает очень жестко, прилюдно и громко отчитать прокурора Синельщикова, чтобы даже Нью-Йорк Таймс, Файненшнел Таймс и прочие таймсы услышали. Но практический опыт бывшего генерального прокурора Скуратова подсказывает ему, что «поперед батьки не надо в пекло». Может же и так обернуться, что обвинят в попытке взять взятку галстуком, который ему подарила любовница, оказавшаяся сотрудником КГБ. Ведь практически за это обвиняли Скуратова, а предыдущего прокурора вообще в тюрьму за «Жигули» посадили. И совесть тут совершенно не при чем. Жить и Жучка хочет, и желательно – сытно.

И неужели Вы, гарант Конституции, всего этого не видите?  «Так скажите хоть слово», как поется в песне. Ведь даже не гибель «Курска» я рассматриваю. Я рассматриваю вопрос: есть ли гарантия нашей Конституции?

Могу и слова привести кстати. Через Костикова «Послание президента читаем вместе» («АИФ» №15, 2001): «Президенту удалось развеять скептицизм, с которым ждали ежегод­ное президентское посла­ние. Он предъявил нации динамичный документ, кото­рый местами читается, как детектив. В нем есть своя инт­рига и подводные течения, весьма опасные для некоторых действующих политиков. Но, пре­жде чем говорить о загадках по­слания, пролистаем его вместе с В. Путиным. Чем недоволен президент? Незащищенностью человека, в том числе и бизнесмена перед законом, су­дебным произволом, продажностью судей. В результате, говорит В. Путин, наряду с теневой экономикой у нас формируется «теневая юстиция»».

Заметьте, Путин напирает на «продажность судей» и совершенно не замечает «чего изволите» прокуратуры. Знает, но не заостряет наше внимание на том, что он сам  вне досягаемости прокуратуры, даже генеральной. Знает, что прокуратура не имеет никакого права возбуждать уголовные дела  против армейских отказников, а сам он обязан их заставить не возбуждать такие дела своей властью гаранта Конституции, и молчит на этот счет. Печется о бизнесменах, которые и без Путина все, что надо купят, и совершенно забыл, что по Конституции у нас имеется возможность альтернативной армейской службы для молодежи. Знает, что по Конституции «задерживать» граждан более двух суток нельзя, а их сплошь и рядом задерживают на больший срок, но не гарантирует это конституционное право своим гражданам. А вообще, что гарантирует нам наш гарант? 

И я знаю, почему Путин напирает на судей, обвиняя их в «теневой юстиции». У нас ведь по недосмотру Ельцина судьи несменяемы и независимы, хотя именно президент сделал так, чтобы беднее суда в России ничего не было. Вот он и мечтает о прежнем, советском времени, чтобы выстроить судей по армейским правилам и уставам, как прокуратуру вообще, а военную прокуратуру в особенности. Если бы не мечтал, то не стал бы приводить в пример «теневую юстицию» на фоне «не замечаемой» им рабской прокуратуры.

Интересно в связи с этим, повысят ли Синельщикова? Или все обойдется простым прощением ему каких-то грехов? В любом случае это будет поощрением, так как его надо гнать с работы только за одно то, что он, находясь на посту по охране Конституции, «категорически не согласен с ней».

Слава тебе, Господи, законодатели не послушались прокурора Синельщикова, да и альтернативную службу, хоть и косолапую, но ввели. И это еще раз показывает, насколько Синельщиков не прав. Но если бы только один Синельщиков был там, в прокуратуре таким, там же почти все – точно такие. Вот об этом и пойдет у меня рассказ.

 

Все они такие

 

Так как вы знаете, о чем в этом романе в письмах идет дело, а не знаете, – вернитесь к первым двум частям, я не буду снова приводить причины, по которым я попробовал искать защиту закона в прокуратуре.

Я написал следующее заявление и явился с ним в прокуратуру Москвы:

«Прошение

об отмене или приостановке исполнения до приведения в соответствие

с законом незаконного решения правительства Москвы

о сносе  жилого дома по адресу ул. Грина, 16

05 марта 2002 года нас, частных собственников указанной квартиры, вызвали в Управление муниципального жилья и жилищной политики Юго-Западного административного округа и объявили о предстоящем сносе нашего дома как о решенном вопросе. При этом объявили нам, что предоставят нам квартиру только из расчета равной площади жилья. Но без учета проведенного нами ремонта в 1998 г., эквивалентного по стоимости 6000 долларам США. Без установки имеющегося у нас в квартире телефона. И без учета других параметров жилья, имеющихся у нас в наличии в нашей собственности. Другими словами, нас решили заведомо сделать жертвами дискриминации.

Между тем, Закон о «об основах федеральной жилищной политики» от 24.12.92 №4218-1 исчерпывающе определяет наши права как совместных с муниципальной властью владельцев – кондоминиум. Кондоминиум (ст.1, ч. 5 указанного закона) – это единый комплекс недвижимого имущества, включая в него земельный участок. Отдельные части этого комплекса находятся в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности. Другие части этого комплекса находятся в общей долевой собственности. (Редакция Федерального закона от 24.04.97 № 68-ФЗ). При этом согласно статье 8 упомянутого Закона «общее имущество кондоминиума находится в общей долевой собственности и не подлежит отчуждению отдельно от права собственности домовладельцев на помещения кондоминиума».

Исходя из этого, ни один из долевых собственников, в том числе и муниципальный собственник, не вправе принимать решения об уничтожении совместной собственности, не только не войдя в договорные отношения с другими собственниками по этому вопросу, но даже и не поставив их в известность. Тем самым лишая их законного права владеть, распоряжаться и пользоваться своей собственностью.

В Конституции РФ (ст.3, п.4) сказано: «Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону». Наша семья не может иначе рассматривать действия правительства Москвы как узурпацию и присвоение наших властных полномочий на владение, распоряжение и пользование нашей собственностью.

На защите присвоенных правительством Москвы наших полномочий по собственности стоит не только Конституция РФ, но и Международное право. В ст.15, п.4 Конституции РФ сказано: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы». А в ст.17, п.1 стоит: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права». Являясь членом Совета Европы, Россия признает тем самым Европейскую конвенцию по правам человека. Согласно этой конвенции присвоение правительством Москвы наших властных полномочий по владению, распоряжению и пользованию нашим частным имуществом квалифицируется как «бесчеловечное отношение» к нам со стороны властей.

Наша семья законопослушна, мы вовремя делаем все необходимые платежи, содержим квартиру в идеальном порядке, чем способствуем сохранности и муниципальной части собственности. Мы далеки от мысли, чтобы злонамеренно противиться осуществлению планов правительства Москвы к улучшению ее генплана. Мы понимаем заботы правительства Москвы и готовы участвовать в этих заботах. Но не ценой собственной дискриминации, преднамеренного и злонамеренного попрания наших законных и неотъемлемых прав и свобод человека и гражданина.

Мы не хотим ничего лишнего, только возможно более полный аналог того, что мы имеем. Поэтому прилагаю Меморандум на трех листах, характеризующий нашу квартиру. Его легко проверить, и будет видно, что лишнего и чрезмерного мы ничего не требуем. Плюс к меморандуму затраты на переселение и компенсация морального ущерба при переселении, так как мне 66 лет.

Мой дед не вступил в колхоз, за это у него реквизировали лошадей, оставив крестьянина-единоличника на произвол судьбы. Но он все равно не вступил в колхоз и умер от морального стресса. Моего отца осудили по 58 статье, когда мне не было и 5 лет, и только через 24 года реабилитировали за отсутствием состава преступления, когда он уже 19 лет пролежал в безымянной могиле ГУЛага, неизвестной мне до сих пор. Я 45 лет отработал, в том числе 15 лет под землей в угольных шахтах, так как сыну «врага народа» надо было быть тихим, послушным и незаметным. Сейчас и я считаюсь репрессированным и реабилитированным, так как остался младенцем без попечения отца. Выйдя на пенсию, я думал спокойно дожить свои дни в выстраданной и своими руками благоустроенной квартире, целиком и полностью удовлетворяющей меня. И опять меня хотят лишить всего этого, загнать в неприемлемые условия и узурпируя мои законные права.

Может быть, достаточно горя для моей семьи в трех поколениях? Или все это пойдет на четвертое поколение, на моих четверых детей? Ведь это и у них отбирают мое наследие.  

По поручению семьи   Борис Синюков  07 марта 2002 года».

 

Приемная московской прокуратуры сильно напоминает забегаловку под навесом, где пекут беляши. Я даже не буду больше ничего уточнять, вы  и сами видели как быстро там с нами управляются: одно рукой деньги берут, другой – подают беляш в бумажке. Затем переворачивают беляши на огромной сковородке, и начинай с начала…

Тут точно так же. 11.03.02 тетка спросила: «Что у Вас?» Я показал свое заявление в двух экземплярах. Она пробежала его глазами по диагонали и изрекла: «Мы его направим в прокуратуру ЮЗАО», и пишет на уголке: «В прокуратуру ЮЗАО». Я было стал возражать: «Вы же знаете, что отменять постановление мэра все-таки удобнее прокуратуре Москвы, ранги у них равные». Хотя по закону любой прокурор может отменить незаконное решение, хоть даже и Президента. На что получил так называемый «убедительный» ответ: «В ЮЗАО, до свидания». И я пошел.

Дней через пять получил по почте «ответ»:

«12.03.02 № 2-р 17129. Прокуратура ЮЗАО и Синюкову Б.П.

Направляется для проверки жалоба (заявление) гр-на (гр-ки) Синюкова Б.П.

О результатах проверки прошу сообщить заявителю.

Прокурор отдела по рассмотрению писем

и приему граждан   Трофимовская».

 

Я в то время вообще не зал, что такое прокуратура, сроду в ней не был. Поэтому только удивился и все. Я подумал, что прокурор Трофимовская вместо приведенной бумажки могла написать столь же короткую: «Постановление мэра № 811 в части собственности имярек отменяется, до приведения в соответствие с законом». Тем более что в моем заявлении все основания были изложены четче некуда. И еще подумал, зачем прокурор Трофимовская суетится, посылает, задействует прокуратуру ЮЗАО, которая, в свою очередь сильно озадачится. Почту загружает, почтальон будет грязь месить. И сама пишет в общем-то «пустую» бумажку, хотя могла бы написать на том же листочке дельную бумагу. Я с этой бумагой пошел бы к мэру и сказал бы ему: «Давайте найдем баланс интересов и заключим договор». И ему бы некуда было деваться. Вы представляете, сколько она делает лишних движений, и других, в том числе меня, заставляет их делать? Однако, жду, что будет дальше, вполне уверенный в своей победе, ведь за меня и Конституция и все другие российские законы.

Как бы не так. Получаю «ответ» прокуратуры ЮЗАО:

 

«18.03.02 № 87ж-02. Синюкову Б.П.

В ответ на Ваше заявление по жилищному вопросу разъясняю, что все споры граждан с префектурой ЮЗАО при предоставлении им жилья при сносе домов, подлежащих сносу, рассматриваются в судебном порядке. Выселение Вашей семьи в предоставляемую префектурой квартиру возможно только по решению суда по иску префектуры.

Все Ваши доводы, в том числе по стоимости и равнозначности предоставляемого жилья, будут рассмотрены и учтены судом.

И.о. прокурора округа  Кутловская Л.Г.»

 

«Ни х.. себе», -- подумал я. Ни по какому «жилищному вопросу» я  в прокуратуру не обращаюсь, у меня без прокуратуры жилье, что надо.  Я на нарушение мэром закона жалуюсь». И сел писать вторую жалобу, более подробную. Причем уже с жалобой на прокурора Кутловскую:

 

«Прошение

об отмене незаконного решения  об уничтожении правительством Москвы

моей долевой собственности – жилого дома по адресу ул. Грина, 16, кв. 9

 

7 марта 2002 г. я направил Вам «Прошение об отмене или приостановке исполнения до приведения в соответствие с законом незаконного решения правительства Москвы о сносе  жилого дома по адресу ул. Грина, 16». Это Прошение зарегистрировано  11 марта 2002 г. в Вашей приемной прокурором Трофимовской. При регистрации она объявила мне, что мое Прошение будет направлено в прокуратуру Юго-Западного АО для решения вопроса по существу.

26 марта я получил ответ из прокуратуры ЮЗАО от 18.03.02 № 87ж-02 (копия прилагается), в котором существо вопроса даже не рассматривается. И.о. прокурора округа Л.Г. Кутловская принимает уничтожение моей частной собственности правительством Москвы без моего согласия за необсуждаемую данность. Но я как раз и прошу об отмене этого незаконного решения. С тем, чтобы в процессе повторного его принятия правительство Москвы обсудило со мной условия предполагаемого сноса указанного дома и закрепило эти условия договором со мной.

В своем упомянутом Прошении я подробно осветил правовые вопросы незаконного решения правительства Москвы об уничтожении моей собственности со ссылкой на Международное право, Конституцию РФ и Закон об основах жилищной политики. (Прилагаю Прошение повторно).

Вместо решения вопроса по существу и.о. прокурора ЮЗАО в своем ответе ведет речь о «предоставлении гражданам жилья при сносе домов, подлежащих сносу», упуская сам факт сноса, который должен производиться согласно законоположениям, указанным мною в Прошении, по моему согласию. Притом формула Л.Г. Кутловской «подлежащий сносу» тоже незаконна.

Статья 10, ч.1 указанного Закона от 24.12.92 № 4218-1 декларирует: «Принудительное изъятие недвижимости в жилищной сфере без согласия собственника не допускается, если иное не предусмотрено законом или иным соглашениям сторон». Но ни «соглашения сторон», ни «предусмотренного законом» действия нет.

Напомню еще одно положение Конституции, имеющее прямое отношение к поднимаемому мной вопросу (ст.35 п.3): «Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения».

Я для того привел эти слова о «предварительном и равноценном возмещении», чтобы показать, что снос вполне добротного дома за «государственную нужду» принять нельзя. Ведь не стратегическое оборонное сооружение, которое нельзя передвинуть даже на метр от нужной точки, собрались строить? Так что «государственной нужды» здесь нет, иначе было бы постановление правительства России. А другие основания «принудительного отчуждения» незаконны. Муниципалитет не государство и он не может иметь самовольные, то есть присвоенные, «государственные нужды». Поэтому формула и.о. прокурора ЮЗАО «подлежащий сносу» - незаконна. Дом сносу без моего согласия не подлежит.

Часть 2 указанной статьи Закона: «Принудительное изъятие недвижимости по основаниям, предусмотренным законом, при отсутствии согласия собственника может производиться лишь на основе решения суда или арбитражного суда». Но, так как нет «предусмотренного законом» основания «принудительного изъятия недвижимости» для «государственных нужд», то и суд не имеет законного права принимать такой иск от муниципалитета к рассмотрению. Так что и с этой стороны «принудительное выселение Вашей семьи… по решению суда по иску префектуры» и.о. прокурора ЮЗАО трактуется незаконно.

В статье 1 Федерального закона от 17.0192 №2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» в редакции Федерального закона от 17.11.95 № 168-ФЗ говорится: «Прокуратура Российской Федерации… осуществляет надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина… органами местного самоуправления…, их должностными лицами…». В статье 22, п.3 этого закона сказано: «…опротестовывает противоречащие закону правовые акты, обращается в суд или арбитражный суд с требованием о признании таких актов недействительными».

В статье 26, п.1 этого же закона сказано: «Предметом надзора является соблюдение прав и свобод человека и гражданина… органами местного самоуправления», а в статье 27, п. 1: «При осуществлении возложенных на него функций прокурор: …принимает меры по предупреждению и пресечению нарушений прав и свобод человека и гражданина, привлечению к ответственности лиц, нарушивших закон, и возмещению причиненного ущерба».

В пункте 2 этой же статьи: «При наличии оснований полагать, что нарушение прав и свобод человека и гражданина имеет характер преступления, прокурор возбуждает уголовное дело и принимает меры к тому, чтобы лица, его совершившие, были подвергнуты уголовному преследованию в соответствии с законом».

Прошу исполнить Ваши должностные обязанности по существу настоящего Прошения.

По поручению моей семьи   Борис Синюков  29 марта 2002 года».

 

Я вновь, полный надежд, отправляюсь в «Беляшную». Дядька-прокурор, вылитый продавец беляшей по комплекции и ленивому виду, мельком просмотрел мое второе заявление, потом с подозрением взглянул на меня, точно так, как показывают в кино – «проникновенным» взглядом, словно я иностранный шпион, но распространяться не стал. Молча положил в стопочку у себя на столе первый экземпляр, поставил штампик на втором экземпляре и подал его мне, сказав сквозь зубы: «До свидания». По-моему, он разозлился, «беляши пригорели», пока он ставил штампик.

Вскоре появилось у меня второе письмо из московской прокуратуры:

 

«04.04.02 №32-239-02/17232. Ваше заявление направлено для рассмотрения в прокуратуру ЮЗАО, которая сообщит о результатах.

Исполнение контролируется.

Старший прокурор отдела по надзору за

исполнением законов в социальной сфере О.А. Трушкина».

 

Я раза три кряду подумал то же самое, что и после получения ответа от Кутловской, но не воспроизводить же это на бумаге, притом три раза подряд.  Мне и без того уже совестно. А вот прокурору Трушкиной – не совестно самым грубым образом нарушать закон «О прокуратуре».

18 апреля 2002г. я написал письмо в Генеральную прокуратуру России. Над моим «Прошением-жалобой на неправомерные действия Правительства Москвы и Прокуратуры Москвы» разрыдался бы любой прокурор мира:

«11 марта 2002 года я направил в Прокуратуру города Москвы «Прошение об отмене или приостановке исполнения до приведения в соответствие с законом незаконного решения правительства Москвы о сносе  жилого дома по адресу ул. Грина, 16». (Копия прилагается). Мое прошение прокуратура города Москвы в лице прокурора Трофимовской направила письмом от 12.03.02 №25р17129 в подчиненную прокуратуру Юго-Западного административного округа с просьбой «сообщить о результатах проверки заявителю» (копия прилагается).

Прокуратура ЮЗАО в лице и.о. прокурора округа Кутловской в своем ответе мне от 18.03.02 №87ж-02 не затрагивает существа вопросов о нарушении закона, которые я отметил в своем прошении, а ведет речь совсем о другом, чего я в своем прошении не возбуждал. Другими словами, ответ прокурора Кутловской – совершенно не по существу моего прошения. (Копия прилагается).

Тогда я 01.04.02 направил в прокуратуру Москвы повторное «Прошение об отмене незаконного решения об уничтожении правительством Москвы моей долевой собственности – жилого дома по адресу ул. Грина, 16, кв.9» (копия прилагается). В этом Прошении помимо основного предмета жалобы на незаконный снос дома я обратил внимание прокуратуры Москвы на нарушения закона подчиненной ей прокуратурой ЮЗАО. Таким образом, мое Прошение содержит взаимосвязанные, как жалобу на незаконные действия правительства Москвы, так и жалобу на незаконные действия прокуратуры ЮЗАО, что явствует из приложенной мной копии Прошения от 29.03.02, зарегистрированного 01.04.02.

Мое повторное Прошение от 01.04.02, содержащее жалобу, в том числе и на неправомерные действия прокуратуры ЮЗАО Москвы, прокуратура Москвы в лице старшего прокурора Трушкиной вновь отправила своим письмом от 04.04.02 №32-239-02/17232 в ту же самую прокуратуру ЮЗАО Москвы, на которую я в частности жалуюсь. (Копия прилагается).

Статьей 10, пункт 5 Федерального закона от 17.01.92 №2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» «Запрещается пересылка жалобы в орган или должностному лицу, решения либо действия которых обжалуются». Но именно это сделала прокуратура Москвы.

Указанные действия прокуратуры Москвы дают мне основание обратиться в Прокуратуру Российской Федерации с настоящим прошением-жалобой:

1). По существу моего первоначального и неразрешенного прокуратурой Москвы Прошения об отмене решения правительства Москвы о сносе моей собственности, без вступления со мной по этому вопросу в договорные отношения.

2).По взаимосвязанной с пунктом 1 жалобой на нарушения закона самой прокуратурой Москвы. 

Из прилагаемых копий документов ясно, в чем именно состоит суть моей жалобы.

Считаю необходимым добавить также следующее. Мой дед не вступил в колхоз, за это у него в 1941 году реквизировали лошадей, оставив крестьянина-единоличника на произвол судьбы. Но он все равно не вступил в колхоз и умер от морального стресса. Моего отца осудили в 1941 году по 58 статье, когда мне не было и 5 лет, и только через 24 года реабилитировали за отсутствием состава преступления, когда он уже 19 лет пролежал в безымянной могиле ГУЛага, неизвестной мне до сих пор. Я 45 лет отработал, в том числе 15 лет под землей в угольных шахтах, так как сыну «врага народа» надо было быть тихим, послушным и незаметным. Я прошел детдом, закончил техникум, потом с отличием закончил горный институт, заочную аспирантуру, стал кандидатом наук. Сейчас и я считаюсь репрессированным и реабилитированным, так как остался младенцем без попечения отца. Выйдя на пенсию, я думал спокойно дожить свои дни в выстраданной и своими руками благоустроенной квартире, целиком и полностью удовлетворяющей меня. И опять меня хотят лишить всего этого, загнать в неприемлемые условия и узурпируя мои законные права.

Может быть, достаточно горя для моей семьи в трех поколениях? Или все это пойдет на четвертое поколение, на моих четверых детей? Ведь это и у них отбирают мое наследие.

Прошу принять решение по существу вопросов, поднимаемых мной как в самом письме, так и в приложениях к нему.

Приложения:

1. «Прошение об отмене или приостановке исполнения, до приведения в соответствие с законом, незаконного решения правительства Москвы о сносе  жилого дома по адресу ул. Грина, 16» на 5 листах.

2. Письмо прокуратуры Москвы в прокуратуру ЮЗАО Москвы от 12.03.02 №25р17129 на 1 листе.

3. Письмо прокуратуры ЮЗАО Москвы от 18.03.02 №87ж-02 Синюкову Б.П. на 1 листе.

4. Повторное «Прошение об отмене незаконного решения об уничтожении правительством Москвы моей долевой собственности – жилого дома по адресу ул. Грина, 16, кв.9», зарегистрированное  01.04.02, на 8 листах.

5. Письмо прокуратуры Москвы от 04.04.02 №32-239-02/17232 Синюкову Б.П. на 1 листе.

По поручению моей семьи  Б. Синюков 18  апреля 2002 года».

 

С этим заявлением я и направился в Генеральную прокуратуру России, благо живу в Москве, недалеко ехать, на метро.

Дядька-прокурор (они же никогда не представляются), принявший меня, мельком взглянул на первый лист моего заявления, а остальные прошелестев пальцами как брошюрку, стал рассказывать мне как его самого переселяли из квартиры в квартиру, с подробностями. А я все время пытался перебить его и процитировать ему статью 10, пункт 5 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», где черным по белому было написано: «запрещается пересылка жалобы в орган или должностному лицу, решения либо действия которых обжалуются». Я чувствовал, что он сейчас именно это сделает. И я не ошибся. Он прямо при мне написал открыточку и вручил ее мне. В ней значилось:

 

«18.04.02 №24р-7.  Ваше обращение по жилью направлено в прокуратуру Москвы.

О принятом решении Вам сообщат.

Прокурор управления (отдела) – закорючка» (похожая вроде бы на «А.С. Ходыревский»).  

 

То есть, он отправил мою жалобу на прокуратуру Москвы в прокуратуру Москвы. Точно так же как прокуратура Москвы отправила мою жалобу на прокуратуру ЮЗАО в прокуратуру ЮЗАО Москвы.

Я уже обещал, что материться больше не буду, и сдержу свое слово. Представляете, каких это мне стоит усилий?

Между тем, ни с того, ни с сего, (наверное дошла посылка из Генпрокуратуры) прокуратура Москвы присылает мне еще одно письмо:

«25.04.02 № 32-239-02/21602. И.о. прокурора ЮЗАО и Синюкову Б.П.

В дополнение к ранее направленному поручению направляется для рассмотрения заявление Синюкова Б.П. о нарушении жилищных прав. Прошу установить, какие распоряжения принимались органами исполнительной власти округа по вопросам сноса дома 6 по ул. Грина, переселения жильцов и на основании каких решений.

О результатах прошу сообщить заявителю и проинформировать прокуратуру города в установленный законом срок.

Заявителю одновременно разъясняю, что согласно ст.8 Жилищного кодекса РСФСР принятие решения о сносе жилого дома входит в компетенцию правительства Москвы (выделение автора письма).

Приложение на 31 л. в 1-й адрес (Дошла посылка из Генпрокуратуры до прокуратуры Москвы, и уже поехала в прокуратуру ЮЗАО Москвы  – мое).

Заместитель начальника управления                                                        

по надзору за исполнением законов

и законностью правовых актов         Н.В. Артамонова».

 

Прежде чем разбираться с этим «ответом» замечу, что г-жа Артамонова должна быть довольна «посылкой» из Генпрокуратуры, она поняла, если не знала до этого, что Генпрокуратура делает точно так же, как делает она сама: посылает жалобы тем, на кого жалоба.

А я сел писать жалобу на г-жу Артамонову, самому прокурору Москвы:

«Заявление

о неправомерности действий заместителя начальника управления

по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов

прокуратуры Москвы

 

Мной уже направлено в прокуратуру Москвы три заявления (№25-р 17129 от 11.03.02, №32-239-02/17232 от 04.04.02, №29948 от 19.04.02). Прокуратура Москвы получила также мое заявление в Генпрокуратуру РФ №24р-7 от 18.04.02. Настоящее мое заявление – четвертое, а с учетом направленного Вам Генпрокуратурой РФ – пятое. Все мои заявления прокуратура Москвы перенаправляет в прокуратуру ЮЗАО Москвы, чем нарушается пункт 5 статьи 10 Федерального закона от 17.01.92 №2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» в редакции Федерального закона от 17.11.95 №168-ФЗ, так как я в частности жалуюсь на неправомерные действия прокуратуры ЮЗАО Москвы.

Настоящее мое заявление инициировано содержанием ответа мне заместителя начальника управления по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов Н.В. Артамоновой, последовавшего, как я полагаю, на мои:

- Прошение-жалобу на неправомерные действия Правительства Москвы в Прокуратуру РФ от 18.04.02 №24-р-7;

- Жалобу о неправомерности сноса капитально отремонтированного дома по ул. Грина, 16 как «ветхого жилья» в Прокуратуру Москвы от 19.04.02 №29948.

 В указанном ответе Н.В. Артамонова, в частности, пишет мне: «Заявителю одновременно разъясняю, что согласно ст. 8 Жилищного кодекса РСФСР принятие решения о сносе жилого дома входит в компетенцию Правительства Москвы».

По приведенной выдержке из ответа Н.В. Артамоновой у меня несколько замечаний, основанных на законе.

Жилищный кодекс РСФСР, существующий до принятия Конституции РФ, хотя и не отменен официально, тем не менее, большая часть его статей сегодня не действует, так как противоречит Конституции РФ. Поэтому применение статей Жилищного кодекса без учета действующей Конституции РФ можно уподобить применению Соборного уложения царя Алексея Михайловича 1649 года, по которому вообще можно всех подряд казнить «смертию без всякия пощады». Это Уложение, по-моему, тоже официально не отменено.

В Конституции РФ (статья 35) сказано:

«1. Право частной собственности охраняется законом.

2. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.

3. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения».

Итак, Конституция РФ установила частную собственность и совместное владение частной собственностью. Жилищный же кодекс предусматривал только государственную и кооперативную собственность, и не предусматривал частную собственность, притом в совместном владении. Статья 8 Жилищного кодекса, дающая право Правительству Москвы сносить его собственность, входит в противоречие с Конституцией РФ при желании Правительства Москвы снести мою собственность, находящуюся в совместном с Правительством Москвы владении.

В «Заключительных и переходных положениях» Конституции РФ (пункт 2) сказано: «Законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, применяются в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации». Таким образом, приведенная Прокуратурой Москвы статья 8 Жилищного кодекса не подлежит применению в силу ее противоречия Конституции РФ.

Но Конституция РФ не в состоянии предусмотреть все многообразие законоположений страны, она – основа для законотворчества по более детальным аспектам. Поэтому Закон РФ от 24.12.92 №4218-1 «Об основах федеральной жилищной политики» в редакции Федеральных законов от 12.01.96 №9-ФЗ, от 21.04.97 №68-ФЗ конкретизирует Конституцию РФ (ст. 1, ч. 7):

«Кондоминиум – единый комплекс недвижимого имущества, который включает в себя земельный участок в установленных границах и расположенные на указанном участке жилое здание, иные объекты недвижимости, в котором отдельные предназначенные для жилых или иных целей части (помещения) находятся в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности, а другие части (общее имущество) находятся в общей долевой собственности».   

Иными словами, моя семья на правах частной собственности единолично владеет квартирой №9 в доме №16 по ул. Грина, а общим имуществом указанного дома моя семья владеет совместно с Правительством Москвы. Грубо говоря, я (не считая других собственников квартир) и Правительство Москвы владеем указанным домом. И Конституцией РФ мои права и права Правительства Москвы защищены абсолютно одинаково.

Рассмотрим ситуацию. У меня прекрасная квартира, в которую я вложил 15000 у.е., в прекрасном 42-летнем доме, в прекрасном месте. И я не хочу ничего менять. Правительство же Москвы хочет снести нашу совместную собственность. Детали его желаний меня не интересуют. Какая единственно законная возможность есть у Правительства Москвы для осуществления своего желания? Предложить мне то, что заинтересует меня расстаться со своей собственностью, притом только добровольно.

Иных возможностей по Конституции РФ и упомянутому мной Закону у Правительства Москвы нет. Доказываю.

Выше я цитировал Конституцию РФ, которая предусматривает принудительное отчуждение имущества, но только исключительно для государственных нужд. Притом с предварительным и равноценным возмещением. Государственная нужда, например, космодром, который нельзя перенести даже на метр от проектной привязки, обосновывается самим государством в лице его Правительства, то есть правительственным постановлением. Но правительственного постановления нет, или пусть мне его покажут. Значит, нет государственной нужды. Других же оснований для принудительного отчуждения имущества согласно Конституции РФ нет. Выдавать желание Правительства Москвы за государственную нужду не позволяет Конституция РФ (ст.11, п.1, ст.12), ибо «органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти». Законодательство же субъектов РФ не должно противоречить Конституции РФ. Для этого существует Конституционный суд РФ. А «присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону» (ст.1, п.4 Конституции РФ).

Доказано: в распоряжении Правительства Москвы остается только равноправный договор о добровольном отчуждении имущества, но это уже не принудительное отчуждение.

Упомянутый Закон «Об основах федеральной жилищной политики» конкретизирует приведенные мной положения Конституции РФ в жилищной сфере (ст.10). В общем, «принудительное изъятие недвижимости в жилищной сфере без согласия собственника не допускается». И уточняет: «если иное не предусмотрено законом или иным соглашением сторон». О соглашении сторон я уже говорил, и именно его требую от Правительства Москвы. Законом также предусмотрено изъятие имущества, например, за долги. Но ко мне это не относится. Я Правительству Москвы ничего не должен.

Далее в статье 10 сказано: «Принудительное изъятие недвижимости по основаниям, предусмотренным законом, при отсутствии согласия собственника может проводиться лишь на основе решения суда или арбитражного суда». Поэтому принудительно моя квартира может быть изъята только по основаниям, предусмотренным законом, и никак иначе. Правительству Москвы я ничего не должен, «государственной нужды», оформленной постановлением Правительства РФ, у Правительства Москвы нет. Собственное желание Правительства Москвы снести нашу совместную собственность, как я показал выше – незаконно. Какие же тогда могут быть еще основания, предусмотренные законом? Пусть мне их покажут. Я отлично знаю, что их нет и быть не может.

Главный вывод из предыдущего абзаца тот, что ни один суд Российской Федерации не может принять к рассмотрению иск Правительства Москвы о принудительном изъятии моей недвижимости, так как в данном конкретном случае у истца не будет законного основания обратиться в суд за этим самым «изъятием». Но суды принимают такие иски, и даже рассматривают их. Не знаю почему? Или из-за правовой безграмотности или из желания услужить власти. И любой прокурор России обязан опротестовать сам прием судом такого иска  к рассмотрению, еще до начала судебного заседания.

Теперь можно перейти к автору ответа мне из Прокуратуры Москвы. Я далек от мысли, что всего того, что я изложил здесь, Н.В. Артамонова не знает. Наверное, она считает меня за дурака. Потому-то она, наверное, и воспользовалась, фигурально выражаясь, «Соборным уложением царя Алексея Михайловича» 1649 года.

Прошу дать мне аргументированный ответ. Только не отправляйте по привычке мое письмо в Прокуратуру ЮЗАО Москвы. Как я полагаю, хотя данные об этом отсутствуют в письме Н.В. Артамоновой, мое Прошение-жалоба в Генпрокуратуру РФ на Прокуратуру Москвы уже отправлено в прокуратуру ЮЗАО Москвы. 

Приложение: копия письма Прокуратуры Москвы от 25.05.02 №32-239-02/21602.

С уважением   Борис Синюков 08  мая 2002 года».

 

Я пишу это письмо, жалуясь на московскую прокуратуру, а ко мне уже спешит новое письмо от прокурора ЮЗАО Москвы  уже упомянутой Кутловской, к которой я ни разу не обращался, но у которой оказываются все мои жалобы:

 

«30.04.02 № 81ж-02 Синюкову Б.П.

Прокуратурой округа рассмотрено Ваше обращение. Установлено, что Вы с семьей из 3-х человек проживаете в трехкомнатной квартире размером жилой площади 46,2 кв. м., общей – 68,4 кв. м. по ул. Грина, д. 16, кв. 9.

Переселение жителей из дома 16 по ул. Грина, осуществляется на основании постановления Правительства г. Москвы от 04.09.2001 № 811-ПП «О застройке микрорайона 6а Северного Бутово».

Департамент муниципального жилья г. Москвы выделил под переселение 3-х комнатные квартиры в административных границах г. Москвы.

В соответствии со ст. 4 Закона г. Москвы от 09.09.1998 № 21-73 «О гарантиях города Москвы лицам, освобождающим жилые помещения» Вашей семье предложена для переселения равноценная квартира по адресу: Москва, ул. Горчакова, д. 1, к. 3, кв. 74 размером жилой площади 48,2, общей 83, 4 кв. м.

От предложенного варианта Вы отказались. Вопрос о переселении будет разрешен в судебном порядке. В настоящее время готовится соответствующий иск от имени префектуры ЮЗАО в Зюзинский суд. Все спорные вопросы, с учетом ваших доводов, будут разрешены в судебном порядке.

И.о. прокурора ЮЗАО Москвы     Кутловская Л.Г.»

 

Вы теперь понимаете, почему я не обращался к этой чурке с глазами, считающейся прокурором огромного района Москвы? Ах, это оскорбление прокурора «при исполнении…»? А как же тогда называется «предмет», который не знает ни одного закона, или не желает эти законы выполнять (если знает), когда специально назначен самим государством «следить за исполнением»? И не мое дело, что эту «чурку» назначила другая «чурка». Или и само государство наше – «чурка»?

Выше доказано, что г-жа Кутловская не знает законов, следить за исполнением которых призвана. А если она обидится и начнет мне доказывать, что знает законы, то я ее немедленно спрошу: «Почему тогда не выполняете обязанностей, за которые получаете от государства деньги, в том числе мои кровные деньги?» И она мне не сможет ответить, как и любая чурка.

Я серьезно начал сомневаться в действенности российской прокуратуры. И как за последнюю соломинку ухватился за строчку из Лермонтова: «Но, есть, есть божий суд, наперсники разврата, есть божий судия. Он ждет. Он недоступен звону злата, и мысли и дела он знает наперед…».   Я имею в виду Генеральную прокуратуру Российской Федерации. Я, конечно, туда уже обращался, и меня, конечно же, оттуда практически поперли. Но, вдруг, думаю, мне попался там сам черт, притворившись прокурором, и не каждый же день он там сидит. У него ведь и других дел много.

В общем, я подготовил новую жалобу, непосредственно генеральному прокурору России Устинову. С учетом приложений она состояла из 98 листов машинописного текста, почти роман. Вы ее сейчас прочитаете, но отмечу одну свою хитрость: я специально на первой странице указал ответчиков по моей жалобе: правительство Москвы, префектуру ЮЗАО Москвы, прокуратуру Москвы и прокуратуру ЮЗАО Москвы. Я думал, дурак эдакий, что лично Устинов не посмеет нарушать закон о прокуратуре и отправлять мою жалобу тем, на кого я жалуюсь.

Вот моя боль, слезы и последняя  надежда:

«Генеральная прокуратура

Повторная жалоба

О защите прав человека, декларированных Конвенцией о защите прав человека

и основных свобод от 4 ноября 1950 года, Конституцией РФ и законами РФ,

нарушенных, Правительством Москвы и Префектурой ЮЗАО Москвы при

попустительстве работников Генпрокуратуры РФ, Прокуратуры Москвы и

Прокуратуры ЮЗАО Москвы при отчуждении и сносе собственности нашей

семьи, квартиры №9 по адресу: Москва, ул. Грина, дом №16

 

Прежде чем перейти к существу жалобы, должен заметить, что жаловаться я начал в Прокуратуру Москвы, которая мою жалобу отправила в Прокуратуру ЮЗАО Москвы, откуда пришла отписка в несколько строк, совершенно не затрагивая существа вопросов, которые я ставил. Я снова обратился в Прокуратуру Москвы, которая вновь переправила мою жалобу в Прокуратуру ЮЗАО Москвы, от которой на этот раз я вообще не получил ответа. Тогда я обратился в Генеральную прокуратуру РФ, которая тут же переправила мою жалобу в Прокуратуру Москвы, а она вновь – в Прокуратуру ЮЗАО Москвы. И я вновь получил отписку, аналогичную первой. И вновь моя жалоба рассмотрена не по существу, а в интересах муниципалитета ЮЗАО Москвы и Правительства Москвы, которые самым грубым образом нарушают Конституцию РФ и Европейскую Конвенцию по правам человека.

Исходя из этого, напоминаю.  В статье 1 Федерального закона от 17.0192 №2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» в редакции Федерального закона от 17.11.95 № 168-ФЗ говорится: «Прокуратура Российской Федерации… осуществляет надзор за со­блюдением прав и свобод человека и гражданина… органами местного самоуправле­ния…, их должностными лицами…». В статье 22, п.3 этого закона сказано: «опротестовывает противоречащие закону правовые акты, обращается в суд или арбитражный суд с требованием о признании таких актов недействительными». В статье 26, п.1 этого же закона сказано: «Предметом надзора является соблюдение прав и свобод человека и гражданина… органами местного самоуправления», а в статье 27, п. 1: «При осуществлении возложенных на него функций прокурор: принимает меры по предупреждению и пресечению нарушений прав и свобод человека и гражданина, привлечению к ответственности лиц, нарушивших закон, и возмещению причиненного ущерба». В пункте 2 этой же статьи: «При наличии оснований полагать, что нарушение прав и свобод человека и гражданина имеет характер преступления, прокурор возбуждает уголовное дело и принимает меры к тому, чтобы лица, его совершившие, были подвергнуты уголовному преследованию в соответствии с законом». Кроме того, Статьей 10, пункт 5 «запрещается пересылка жалобы в орган или должностному лицу, решения либо действия которых обжалуются».

При этом замечу, что я в своих жалобах и прошениях как раз и просил о том, что только что перечислил из Закона о прокуратуре. И написано это на 10-20 листах в виде перечисления конкретных нарушений закона, а ответ приходит на полстранички, то есть конкретные мои примеры нарушения Конституции РФ и Законов РФ просто игнорируются. Просто делается вид, что ничего такого я не писал.

Поэтому, если Генеральная прокуратура намерена вновь отправить мою Жалобу тому, на кого я жалуюсь, то лучше официальным письмом верните мне ее. Я тогда хоть буду знать, что прокуратуры как таковой, описанной в Законе, в стране не существует.

Теперь приступаю к существу самой жалобы. 

В 1997-99 годах указанный в заголовке дом за счет амортизационных отчислений, в накоплении которых участвовала и наша семья, был капитально отремонтирован: заменены системы электроснабжения, отопления, водопровода, вентиляции, канализации, сантехника, демонтированы внутриквартирные газовые колонки и дом подключен к центральному горячему водоснабжению, перекрыта крыша и так далее. Причем все это произведено без нашего временного отселения, из-за чего нам пришлось терпеть значительные неудобства при ремонте, но мы терпели эти неудобства в расчете на более благополучные условия проживания в будущем.

Видя, как хорошо в целом стал выглядеть наш дом, мы тоже сделали за свой счет добротный ремонт нашей квартиры, затратив большие для нашей семьи деньги. (Смета и ее исполнение прилагаются – приложение 1). И нам даже не могла прийти в голову мысль, что капитально отремонтированный дом Правительство Москвы будет сносить, причем, как оказалось впоследствии, решение это принято еще на стадии его ремонта, но, не приостанавливая этот ремонт. То есть, Правительство Москвы уже знало, что будет сносить дом, но накопленные амортизационные отчисления продолжало тратить на бессмысленный ремонт, выбрасывая тем самым деньги, в том числе и наши, на ветер, вместо того, чтобы возвратить их собственникам, в том числе и нашей семье. Ниже это будет доказано.  

Через два с небольшим года после капитального ремонта, в начале февраля 2002 года, пронесся слух, что наш дом Правительство Москвы сносит. Тогда я 20.02.02 обратился к префекту ЮЗАО Москвы г-ну Виноградову с заявлением «О предполагаемом сносе дома по ул. Грина, 16» (приложение 2). Префект его получил 04.03.02 (приложение 3). В заявлении я указал на неправомерность сноса моей собственности даже без уведомления меня об этом с приложением Меморандума…, характеризующего потребительские свойства и качества нашей квартиры. Префект на мое письмо не ответил.

5 марта 2002 года жильцов нашего дома пригласили к представителю Отдела переселения Управления муниципального жилья и жилищной комиссии Юго-За­пад­ной префектуры (ЮЗАО) г-же Барышниковой. Она сообщила всем нам о решении Правительства Москвы снести наш дом. Затем она беседовала с каждым жильцом в отдельности, в том числе, и с нами. Одним она предлагала смотровые ордера в Южном Бутове. Моей же семье сообщила, что высококачественный ремонт и благоустройство нашей квартиры при предоставлении заменяющей квартиры учитываться не будет, а будет учитываться только ее площадь. На мой вопрос, на каком основании сносится наш дом, г-жа Барышникова ответила, что решение о сносе есть, иначе бы она не вызвала нас, но она его при себе не имеет. На это мы заметили ей, что как Южное Бутово, так и имеющиеся там квартиры нас не устраивают из-за несопоставимости по потребительским свойствам и потребовали приложить к заведенному ей на нас  «Делу» свой выше упомянутый Меморандум…, что она и сделала. И только тогда я подписал это «Дело», с тем, чтобы Правительство Москвы учитывало потребительские свойства нашей квартиры при своем предложении заменяющей равноценной квартиры. 

В дальнейшем от имени нашей семьи выступал во всех инстанциях я, хотя номинальным владельцем квартиры является Синюкова Галина, жена, именно на ее имя оформлен Договор купли-продажи квартиры. Но квартира куплена в период зарегистрированного соответствующим образом брака, на совместные средства, по обоюдному согласию.

11 марта 2002 г. я обратился по этому же вопросу с Жалобой к мэру Москвы г-ну Лужкову с приложением все того же Меморандума… (приложение 4). На что получил ответ из его Аппарата о том, что моя Жалоба переправлена в Департамент муниципального жилья и жилищной политики (приложение 5).

Одновременно, 11 марта 2002 г. Я подал в прокуратуру Москвы «Прошение об отмене или приостановке исполнения до приведения в соответствие с законом незаконного решения правительства Москвы о сносе жилого дома по адресу ул. Грина, 16» (приложение 6). Прокуратура Москвы направила мое Прошение в прокуратуру ЮЗАО Москвы (письмо от 12.03.02 № 17129, приложение 7). Ответ прокуратуры ЮЗАО Москвы в мой адрес от 18.03.02 № 87ж-02 – простая отписка, даже не затрагивающая существа вопросов, поднимаемых в моем Прошении (приложение 8).

Тогда я вновь 01.04.02 направил в прокуратуру Москвы «Прошение об отмене незаконного решения об уничтожении правительством Москвы моей долевой собственности – жилого дома по адресу ул. Грина, 16, кв. 9».  (Приложение 9). В этом Прошении, кроме самого предмета отменны незаконного решения правительства Москвы о сносе моей собственности, содержится жалоба на прокуратуру ЮЗАО Москвы, которая даже не стала рассматривать предмет моей жалобы. И подтвердил это выписками из Федерального закона от 17.01.92. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» в редакции Федерального закона от 17.11.95 № 168-ФЗ, которые предписывают прокуратуре решать такие вопросы по существу, вплоть до возбуждения уголовного дела. И что же? Я получаю из прокуратуры Москвы письмо от 04.04.02 № 32-239-02/17232 (приложение 10), в котором мне сообщают, что мое указанное Прошение прокуратурой Москвы вновь отправлено в прокуратуру ЮЗАО Москвы. То есть, моя жалоба направляется тому, на кого я, в частности, жалуюсь. Круг замкнулся.

Тогда я написал жалобу в Зюзинский районный суд, но она не была принята, так как федеральный судья Н.И. Сухова сказала мне, что к жалобе надо приложить документ о сносе дома, на который я жалуюсь. Я не знал, кто же «сносит» мою собственность. Поэтому 05.04.02 г. я направил два Заявления. Первое в Управление муниципального жилья Юго-Запад­ного административного округа Москвы (приложение 11). Второе – префекту этого ЮЗАО (приложение 12), с обоснованной законом просьбой предоставить мне копию решения властей о сносе указанного дома. Префект  и на это письмо мне не ответил.

Затем в газете «Московский комсомолец» от 9.04.02 опубликован утвержденный правительством Москвы «Перечень адресов пятиэтажных ветхих, аварийных жилых домов, подлежащих переселению в 2002 году». В этом «Перечне…» по ЮЗАО под № 5 (приложение 13) указан наш дом.

Далее, в газете «За Калужской заставой», органе администрации ЮЗАО Москвы, в № 14 (251) от 11-17 апреля 2002 г. под рубрикой «Официально» опубликован «График переселения граждан в 2002 г. из пятиэтажных, ветхих, аварийных жилых домов для освобождения площадок под строительство жилья по Юго-Западному административному округу» (приложение 14). В этом «Списке…» наш капитально отремонтированный дом по ул. Грина, 16 значится как «ветхий жилой фонд».

 У меня начало складываться впечатление, что на мои письма отвечают через газеты, притом в том смысле, что, сколько ты не суетись с Конституцией, а мы будем все делать вопреки Конституции, так, как хотим. На что я 19.04.02 подал на имя Правительства Москвы и Прокуратуры Москвы «Жалобу о неправомерности сноса капитально отремонтированного дома по ул. Грина, 16 как «ветхого жилья»». (Приложение 15). Г-н Лужков 25.04.02 это мое письмо вновь отправил в ЮЗАО Москвы (приложение 16), на которое до сих пор оттуда нет ответа.

Не имея возможности официально получить копию решения, по которому сносится моя частная, долевая собственность, я вынужден был просто купить этот документ на 3-х страницах за 500 рублей «на базаре». Прошу заметить, что купить отнюдь не секретное Постановление Правительства Москвы легче, чем получить его по праву, оговоренному Законом от 27.04.93 № 4866-1 в редакции Федерального закона от 14.12.95 № 197-ФЗ (статья 2, часть 6-я). Это, купленное мной, Постановление правительства Москвы от 4 сентября 2001 года № 811- ПП «О застройке микрорайона 6а Северного Бутово (Юго-Западный административный округ)» (в приложении 17). Оно подписано г-ном Лужковым, которому я направил два письма о незаконности его действий (приложения 4 и 12). Юридический анализ этого Постановления – в приложении 17.

К этому времени в Управление муниципального жилья Юго-Запад­ного административного округа (ЮЗАО) Москвы пришло отправленное Аппаратом мэра Лужкова мое письмо к нему от 11 марта 2002 г. (приложение 4) и мое упомянутое письмо собственно в Управление муниципального жилья (приложение 11). Начальник Управления муниципального жилья ЮЗАО Москвы Е.В. Воронов ответил мне сразу на два этих письма от 29.04.02 № ПГ-986/2-/0/-1 и № ПГ-792/2-/0/-2 (приложение 18). Предложение Е.В. Воронова и его обоснования с точки зрения Конституции РФ и Закона РФ «Об основах федеральной жилищной политики» с учетом нашего «Меморандума…» – ничтожны, о чем я и сообщил ему своим письмом от 08.05.02 (приложение 19). 

Выше я писал, что «круг замкнулся», когда Прокуратура Москвы вторично отправила мою жалобу 04.04.02 тому, на кого я жалуюсь (приложение 10). Поэтому я 18.04.02 обращаюсь в Генеральную прокуратуру РФ с «Прошением-жалобой на неправомерные действия правительства Москвы и прокуратуры Москвы» (приложение 20). В этом Прошении-жалобе в частности говорится: «Мое повторное Прошение от 01.04.02, содержащее жалобу, в том числе и на неправомерные действия прокуратуры ЮЗАО Москвы, прокуратура Москвы в лице старшего прокурора Трушкиной вновь отправила своим письмом от 04.04.02 № 32-239-02/17232 в ту же самую прокуратуру ЮЗАО Москвы, на которую я в частности жалуюсь. Статьей 10, пункт 5 Федерального закона от 17.01.92 №2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» «запрещается пересылка жалобы в орган или должностному лицу, решения либо действия которых обжалуются».

Круг во второй раз замкнулся. Старший прокурор (фамилия неразборчива) Генеральной прокуратуры РФ направил мое Прошение-жалобу опять в прокуратуру Москвы, на которую я в частности жалуюсь (приложение 21). Но он же только что прочел в этом моем Прошении-жалобе только что приведенные слова из Закона о прокуратуре. Недаром на Руси говорят: «закон – что дышло, куда повернул, туда и вышло».

Тем временем мое Прошение-жалоба в Генеральную прокуратуру достигла Прокуратуры Москвы и оттуда я получаю ответ от 25.04.02 (приложение 22). Из этого ответа я узнаю, что мое Прошение-жалоба отправлена опять «вниз», в прокуратуру ЮЗАО Москвы. И это уже двойное нарушение упомянутой статьи Закона о прокуратуре. А для меня в частности в этом ответе говорится: «Заявителю одновременно разъясняю, что согласно статье 8 Жилищного кодекса РСФСР принятие решения о сносе жилого дома входит в компетенцию (выделено прокурором – мое) Правительства Москвы». Но это же явный подлог. С принятием действующей Конституции России эта статья не действует, так как противоречит Конституции, о чем прямо записано в Конституции («Заключительные и переходные положения, пункт 2). Я, конечно, отправил новое Заявление по этому поводу в прокуратуру Москвы «О неправомерности действий заместителя начальника управления по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов прокуратуры Москвы» г-жи Артамоновой, зарегистрированное там 08.05.02 (приложение 23). Ответа нет.

Таким образом, весь пакет моих жалоб в прокуратуры всех уровней, в том числе и в Генеральную прокуратуру, вновь оказались в прокуратуре ЮЗАО Москвы. Что, как я думаю, показало прокурору г-же Кутловской (именно с нее началась формальная отписка на мою жалобу – приложение 8), что ни одна из вышестоящих прокуратур не намерена вмешиваться в ее неправомерные действия. И она вновь 30.04.02 нарушает закон, сообщая мне, что «в настоящее время готовится соответствующий иск от имени префектуры ЮЗАО в Зюзинский суд» (приложение 24). Я не думаю, что прокурор г-жа Кутловская не знает о том, что Конституция РФ выше Закона Москвы от 09.09.98 № 21-73, на который она ссылается. Ибо весь дух и буква этого Закона так же как и действия самой г-жи Кутловской противоречат статьям 2, 3, 8, 12, 17, 34, 35, 52, 53, 55, пункту 2 Второго раздела Конституции РФ. Я не могу себе также представить, что прокуроры г-жа Кутловская и г-жа Артамонова не знают, что Постановление Правительства Москвы и Жилищный кодекс РСФСР, на которые они ссылаются, также противоречит Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года.  

 

Нарушения внутреннего законодательства России

по правам человека

Квартира № 9 в указанном доме принадлежит моей семье на правах частной собственности. Постановлением Правительства Москвы и действиями Муниципалитета ЮЗАО Москвы по реализации этого Постановления Правительства Москвы нарушены права человека и гражданина, закрепленные в Конституции РФ и Законах РФ. В частности:

1. Нарушено требование п. 3 ст. 35 Конституции РФ в двух аспектах. Во-первых, мэр Москвы пишет в своем Постановлении «обеспечить переселение жителей» еще до суда, тогда как без суда нельзя лишить имущества. Во-вторых, указанная статья запрещает принудительное отчуждение имущества кроме как для государственных нужд, причем только при условии предварительного и равноценного возмещения. В данном же случае «государственной нужды» нет, так как нет соответствующего постановления правительства РФ.  

О «предварительном и равноценном возмещении» тоже не идет речи, так как официальный представитель Управления муниципального жилья г-жа Барышникова заявила, что возмещает только площадь, притом без учета ее расположения, инфраструктуры и состояния квартиры, то есть ее реальной стоимости, «равноценности». При этом правительство Москвы даже не пыталось договориться с собственником о принципах «предварительного и равноценного возмещения», принимая свое решение о сносе указанного дома. Притом согласно приложениям 17, 18, 19, 24 официальные лица Правительства и Прокуратуры ЮЗАО Москвы заведомо нарушают принцип равноценного возмещения, игнорируя наш Меморандум…, декларирующий потребительские свойства нашей квартиры.     

2. Нарушена ст. 11, п. 1 Конституции РФ Правительством Москвы и Муниципалитетом ЮЗАО Москвы в части «присвоения властных полномочий» вышестоящих государственных органов, не принадлежащих им («государственная нужда» по статье 35 пункт 3), а также полномочий моей семьи по владению, пользованию и распоряжению нашей собственностью (статья 8). Все это есть нарушение статьи 1, пункт 4.

3. Нарушено положение ст.34, п.1 и ст. 8, п.1 Конституции РФ, так как Муниципалитет ЮЗАО Москвы узурпирует право нашей семьи «свободно использовать свои способности и имущество для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности». На основе этих положений Конституции РФ никто не вправе заставить нашу семью обменять нашу собственность на ту собственность, которую предложил Муниципалитет (см. в частности приложения 17 и 19). Наша семья только добровольно может отчуждать свою собственность (исключая государственную нужду), притом на экономическом принципе, а не принудительно и заведомо неравноценно.      

4. Нарушено требование «Закона о федеральной жилищной политике» от 24.12.92 № 4218-1 в редакции Федерального закона от 24.04.97 № 68-ФЗ в части ст. 10, ч. 1, запрещающее принудительное изъятие недвижимости в жилищной сфере без согласия собственника кроме как по соглашению сторон и предусмотренного законом. Как уже сказано, соглашения сторон нет, и его у нас не испрашивали. «Предусмотренного законом» изъятия тоже не существует, так как нет государственной нужды, оформленной постановлением правительства РФ, – единственно возможного основания, так моя семья никому, в том числе и Правительству Москвы, ничего не должна, чтобы обращать мое имущество в уплату долга.

5. Часть 2-я ст. 10 указанного Закона гласит: «Принудительное изъятие недвижимости по основаниям, предусмотренным законом, при отсутствии согласия собственника может производиться лишь на основе решения суда или арбитражного суда». Но так как нет «предусмотренного законом» основания «принудительного изъятия недвижимости» как для «государственных нужд», так и на уплату долга, то и такой возможный судебный иск со стороны правительства Москвы или муниципалитета ЮЗАО Москвы о «принудительном изъятии недвижимости» заведомо неправомерен.

Таким образом, в распоряжении правительства Москвы, если у него возникла своя собственная «нужда», не имеющая никакого отношения к «государственной нужде», остается только  единственная возможность уничтожить нашу собственность (снести дом) – «соглашение сторон» (см. приложение 17). Договор же между сторонами, когда ни одна из них не имеет прерогативы «государственной нужды», совершенно равноправен, и в него вообще никто не имеет права вмешиваться (см. мой пункт 6, ниже). Но правительство Москвы прямо нарушает закон, так как и не пыталось заключить указанный договор по типу «соглашения сторон».

Это означает, что правительство Москвы покушается на наше законное право владеть, распоряжаться и пользоваться нашей собственностью. И тем самым нарушает п. 4 ст.3 Конституции РФ, где сказано: «Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий (в данном случае  полномочия моей семьи владеть и распоряжаться собственностью) преследуется по федеральному закону».

6. По поводу равноправности «договаривающихся сторон» (мой пункт 5, ч. 2, выше) нарушено требование ст. 1, ч. 5 указанного выше Закона о федеральной жилищной политике: «Кондоминиум – это единый комплекс недвижимого имущества, включая в него земельный участок. Отдельные части этого комплекса находятся в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности. Другие части этого комплекса находятся в общей долевой собственности». Другими словами «частная» собственность нашей семьи на долю в кондоминиуме абсолютно равноправна с «муниципальной» собственностью на его долю в этом же кондоминиуме. (См. также ст. 8, п.2 Конституции РФ). Со всеми вытекающими из этого последствиями и ответственностью правительства Москвы за самоуправство (присвоение моих полномочий). 

7. Согласно ст.8 упомянутого Закона «общее имущество кондоминиума находится в общей долевой собственности и не подлежит отчуждению отдельно от прав собственности домовладельцев на помещения кондоминиума». Другими словами, муниципалитет не имеет права до заключения договора с нами производить любые действия с «другими частями комплекса» кондоминиума, «находящимися в общей долевой собственности», включая земельный участок.

В ст.15, п.4 Конституции РФ сказано: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы». В ст.17, п.1 записано: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права». Глава 2 Закона о прокуратуре целиком и полностью посвящена «надзору за соблюдением прав и свобод человека и гражданина»

Являясь членом Совета Европы, Россия не только признает, но и ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года, которая «принимает во внимание Всеобщую декларацию прав человека от 10 декабря 1948 года». Значит, эта Конвенция – составная часть российской правовой системы. Поэтому я обращаюсь к Конвенции.  

 

Нарушения указанной Конвенции

Протокол №1, статья 1. Правительство Москвы прежде чем принять свое Постановление от 4 сентября 2001 года № 811-ПП (приложение 17) не посчитало нужным уведомить собственника (нашу семью) о своем намерении снести дом этого долевого собственника. Это прямое неуважение нашей частной собственности. Муниципалитет ЮЗАО Москвы начал выполнять это незаконное решение, не дав себе труда проверить очевидное, и тем самым присоединился к Правительству Москвы в своем неуважении к собственности. Вся иерархия прокуратуры, начиная с Генеральной, спустила мою жалобу на самый низкий свой уровень, и фактически тоже присоединилась к неуважению частной собственности.

У Правительства Москвы вообще нет права насильственно, без равноправного договора с нами, отчуждать нашу собственность, даже через суд как показано выше. 

Никто из указанных публичных властей не представил доказательств ограничений для «интересов общества и условий, предусмотренных законом и общими принципами международного права», а также «права государства обеспечивать контроль за использованием нашей собственности с общими интересами или нашими долгами». Наоборот, как показано выше, все внутренние законы России говорят в нашу пользу собственника.

В пункте 7 своего Постановления (приложение 17) г-н Лужков, во-первых, пренебрежительно пишет: «…обеспечить переселение жителей из сносимого жилого дома №16 по улице Грина», словно он переселяет безответных животных. У него нет права кого бы то ни было «переселять» из людей. Кроме своих пчел, которыми он занимается согласно газетам в свободное от работы время. И даже чужих пчел он не имеет права «переселять».  Во-вторых, кто ему дал право определенно называть нашу собственность (дом) «сносимым»? У него нет такого права как показано выше. «Сносимым» он его может назвать когда равноправно договорится с нами и другими собственниками квартир в кондоминиуме.

Статья 34. Из предыдущего абзаца, а также из всего изложенного выше, вытекает, что мы – именно жертвы, притом циничного нарушения наших прав Правительством Москвы.

Статья 3. Пренебрежительное отношение к нашим правам собственности, игнорирование нашего права заключить или не заключать с Правительством Москвы добровольный договор о возможном отчуждении нашего имущества (сносе дома) по нашему мнению подпадает под действие данной статьи как «бесчеловечное или унижающее достоинство обращение» с нами.

Статья 4.  Описанный выше случай, произошедший 5 марта 2002 года, когда нас вызвала г-жа Барышникова и безапелляционно нам заявила, что нам дадут вместо нашей квартиры то, что Муниципалитет посчитает нужным, и не будет учитывать никаких наших пожеланий. Одна только фраза из ответа прокурора ЮЗАО Москвы г-жи Кутловской (приложение 8) «выселение Вашей семьи в предоставляемую префектурой квартиру возможно по решению суда по иску префектуры» есть образец нашего «подневольного состояния», в которое нас ставят, в том числе и прокурор Кутловская . Ибо прокурор должен знать, что ни один суд России не вправе (без нарушения закона) принять иск префектуры о нашем принудительном выселении, как это показано выше. Ибо этот иск не может быть обеспечен никаким законным основанием. Заведомый обман прокуратурой Москвы (в лице заместителя начальника «отдела по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов» г-жи Артамоновой) при ссылке на недействующую статью закона надо тоже расценивать, как попытку содержать нас не только в «подневольном состоянии», но и – в  «рабстве». Мало того, ведь в ее руках было полное досье документов на 31 листе, полученное ею из Генеральной прокуратуры РФ, из которых видны все этапы попрания наших прав человека. И при этом прокуратура Москвы хочет вопреки закону убедить нас, что «сносить» нашу частную собственность «входит в компетенцию Правительства Москвы». Так что не только муниципальные власти, но и само Государство Российское в лице своей Прокуратуры  обращает нас в «подневольных».    

Статья 13. Из предыдущего вытекает, что и Прокуратура Москвы, Прокуратура ЮЗАО Москвы, не являются «эффективными средствами правовой защиты» для нас. Статья 13 гласит: «Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действующими в официальном качестве». А согласно Закону о прокуратуре именно такой федеральной централизованной системой органов является Прокуратура, «осуществляющая от имени Российской Федерации надзор за исполнением действующих на ее территории законов» (статья 1, пункт 1).  

Статья 14. Обратимся вновь к упомянутому Постановлению Правительства Москвы (приложение 17). И сравним отношение мэра Москвы к нашей семье, в отношении которой нужно «обеспечить переселение» из безапелляционно «сносимого дома», то есть нашей собственности, с отношением мэра Москвы к ВНИИ лекарственных и ароматических растений («ВИЛАР»). У этого института тоже нужно «снести» его собственность – простой одноэтажный сарай или барак по сравнению с нашим 4-х этажным кирпичным 43-летним домом. Другими словами, сравним простую российскую семью с институтом, который в основном заботится о сохранении мумии Ленина от гниения. Об отношении к нам я уже писал. К ВИЛАРу отношение совсем другое. Во-первых, мэр уважительно пишет: «принять к сведению согласие института ВИЛАР осуществить вывод хозцентра из микрорайона 6А во вновь построенный хозцентр». У нас же согласия никто не спрашивал и «к сведению» никто ничего «не принимал». «Хозцентр» – это и есть упомянутый сарай, который скоро сам развалится. Мэр не говорит о нем как о нашем доме «сносимый», он называет это ласково - «вывод». Во-вторых, мэр дает указание: «проектировать и строить новый хозцентр… для перебазирования существующего хозцентра». Вместо разваливающегося на глазах сарая институт получит новенький. Почему бы и нам не построить новый дом, точно такой же, как мы имеем, и так же отделать в нем нашу квартиру как она отделана у нас? Скорее новый дом и новая квартира в нем должны быть даже лучше, учитывая сам факт обращения к нам за разрешением снести наш дом. Точно так же как новый сарай лучше старого и разваливающегося для института ВИЛАР. В третьих, для ВИЛАР мэр не пожалел и третьего пункта в своем Постановлении, тогда как для нашей семьи и для всех остальных насильно «переселяемых» обошелся одним. Вот этот пункт, очень опять уважительный: «Москомархитектуре в сроки, согласованные с заказчиком (мое выделение, обозначает ВИЛАР), разработать исходно-разрешительную и проектно-сметную документацию на строительство хозцентра ВИЛАР…»

Если это не дискриминация нас при сравнении с ВИЛАР по признакам «объем  кошельков» или «большой и маленький», входящим в «любые иные признаки» по Конвенции, то нам будет непонятно, что такое вообще дискриминация по статье 14 Конвенции?

Статья 17. Из всего выше изложенного неизбежно следует, что все без исключения упомянутые «публичные власти» действуют направленно «на упразднение прав и свобод, признанных настоящей Конвенцией, или на их ограничение в большей мере, чем предусматривается в Конвенции».

Статья 2 Протокола №4. Одна только фраза прокурора г-жи Кутловской, что «Департамент муниципального жилья г. Москвы выделил под переселение 3-комнатные квартиры в административных границах г. Москвы» напоминает «административное», то есть насильственное «переселение» пчел г-на Лужкова из улья в улей «в границах» его пасеки. Это, как нам представляется, нарушает наши права «на свободу передвижения и свободу выбора местожительства». Подобные мотивы нашего «переселения» звучат почти во всех выше упомянутых действиях властей. Притом, никто нам не доказывает, что эти действия «обосновываются общественными интересами в демократическом обществе». Как, впрочем, не доказывают, что они «предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности или общественного спокойствия, для поддержания общественного порядка, предотвращения преступлений, охраны здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц». Если я не хочу жить там куда меня «переселяют», то это и есть нарушение «права свободы выбора местожительства» (приложения 18, 24). 

Статья 2. Право на жизнь.  Время сжимается как шагреневая кожа. Многие жильцы нашего дома уже получили ордера на новые квартиры и собрались переезжать. Муниципальные власти в лице своих мелких клерков из ДЕЗа Северного Бутова не устают намекать, что в мае дом наш будет почти пуст, пустые квартиры заселят бродяги, и несговорчивым будет трудно, очень трудно, и даже опасно. Потом отключат воду, электроэнергию, газ, подгонят бульдозеры. Дескать, попляшете и сдадитесь. Пойдете туда, куда вам приказано. Что хотим, то и будем с вами делать, землю есть заставим, со света сживем. Газеты полны страшными подробностями того, как власти обращаются с такими «непокорными» как мы. В качестве только одного примера – приложение 25. 

Моя семья испытывает ужасные нравственные и моральные страдания, видя, как безнаказанно попираются наши права с применением прямого запугивания. В связи с этим трудно поверить, что рядовая семья, не имеющая в своем составе профессиональных юристов, видит эти вопиющие нарушения не только законов, но и Конституции РФ, но и международной Декларации, а правительство Москвы и прокуратура всех уровней, имея первоклассных юристов, всего этого не замечает. Поэтому здесь ясно прослеживается преднамеренность в нарушении законов, что и есть «бесчеловечное отношение властей» (статья 3 Декларации). И это вызывает еще большие страдания, мы теряем веру в то, что закон в России может восторжествовать. У меня участились сердечные приступы, но, наверное, этого и ждут. И не только этого. Ждут, когда же подохнет этот «крючкотвор», «жалобщик» и «писака»? И мы не сомневаемся, в чем-чем, а именно в этом нам «помогут», я уверен, мы никому не открываем дверь. Но нас скоро, наверное, власти придут «выселять» силой, бульдозером сносить дом вместе с нами, как это показывают по государственному телевидению. 

У моего деда Синюкова Петра, не вступившего в колхоз до 1941 года в Искитиме Новосибирской области, отобрали лошадей сразу же после ареста его сына и моего отца, лишив его тем самым средств единоличного производства. Отчего он заболел и скоропостижно умер. Моего отца Синюкова Прокопия Петровича осудили в 1941 году с грубейшими нарушениями всех известных законов в командировке в Алтайском крае по знаменитой 58 статье, и он умер в местах лишения свободы, не дожив до реабилитации за отсутствием состава преступления 19 лет. Я, оставшись в малолетнем возрасте без попечения отца, признан также жертвой политических репрессий и реабилитирован. Если и мои четверо детей – наследников указанной квартиры, лишатся равноценного наследства, то это будет уже четвертое поколение жертв «бесчеловечного отношения властей» в одной конкретной семье. Отношения, которое дважды прямо привело к смерти в моей семье, и третий раз – уже на грани этого. И если все это не «умышленное лишение жизни иначе как во исполнение смертного приговора», то я не знаю, что такое вообще лишение жизни без смертного приговора.   

Исходя из изложенных фактов, так как действия Муниципалитета ЮЗАО Москвы, Правительства Москвы, Прокуратуры ЮЗАО Москвы, Прокуратуры Москвы переплетены и взаимообусловлены между собой, и согласованно направлены в одну точку – на лишение прав и свобод человека для нашей семьи, мы настаиваем на четырех ответчиках по одному делу. Переплетение и взаимообусловленность действий видно хотя бы из ответов Прокуратуры ЮЗАО Москвы и Управления муниципального жилья ЮЗАО Москвы, в которых употребляются одни и те же фразы.

Я и моя семья требуем от Генеральной прокуратуры РФ:

1) Опротестовать незаконное решение правительства Москвы о сносе жилого дома по адресу ул. Грина, 16.

2) Провести проверку и сделать представление муниципалитету ЮЗАО о заключении с собственниками квартиры № 9 указанного дома равноправный договор на снос их собственности, учитывающий предварительное и равноценное во всех отношениях возмещение, включая и моральный ущерб от переезда пенсионеров.

3) Сделать представление правительству Москвы и муниципалитету ЮЗАО Москвы привести все свои ранее произведенные действия по предполагаемому сносу дома по ул. Грина, 16 в соответствие с Конституцией РФ и законами РФ и не допускать впредь этих преднамеренных нарушений.

4) Учитывая, что муниципалитет не отвечает на предложение собственников указанной квартиры зафиксировать в двухстороннем документе состояние, преимущества и отличительные особенности указанной квартиры, сделать представление Муниципалитету ЮЗАО Москвы зафиксировать Меморандум «Не ущемляемые интересы собственника жилья по адресу Москва, ул. Грина, д. 16, кв.9» Синюковой Галины Васильевны (Меморандум содержится в приложениях 2, 4, 6, 9 и др.).

5) Указать правительству Москвы и муниципалитету ЮЗАО Москвы, что их действия по рассматриваемому вопросу нарушают права человека и гражданина и квалифицируются как бесчеловечное отношение властей по отношению к истцу и его семье.

6) Указать муниципалитету ЮЗАО Москвы на недопустимость непредоставления информации – официального решения о сносе указанного дома, чем нарушается ст. 2, ч. 6-я Закона от 27.04.93 № 4866-1 в редакции Федерального закона от 14.12.95 № 197-ФЗ.  

7) Вынести представление в отношении должностных лиц и государственных служащих, виновных в нарушении международной Конвенции, Конституции РФ и Законов РФ.

8) Определить и изложить свое отношение к упомянутым выше нарушениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года.

9) Возбудить в суде дело о нарушении прав и свобод человека и гражданина в отношении меня и моей семьи и выступить на нем с прокурорской позицией по защите  прав человека и гражданина на судебном процессе в пользу нашей семьи.

Приложения (в ксерокопиях):

1.       Смета на ремонт квартиры к Договору №32/3с-97 от 12.08.97 и Акт о ее выполнении 21.06.98.

2.       Заявление префекту ЮЗАО Москвы «О предполагаемом сносе дома по ул. Грина, 16» с приложением Меморандума «Неущемляемые интересы собственника жилья по адресу Москва, ул. Грина, 16, кв.9» Синюковой Галины Васильевны.

3.       Уведомление почты о вручении префекту ЮЗАО Москвы по пункту 2.

4.       Жалоба мэру Москвы с приложением упомянутого Меморандума.

5.       «Открытка» аппарата мэра Москвы о пересылке моей Жалобы в Департамент муниципального жилья.

6.       Первое прокурору Москвы «Прошение об отмене или приостановке исполнения до приведения в соответствие с законом незаконного решения правительства Москвы о сносе жилого дома по адресу ул. Грина, 16» от 11.03.02.

7.       Ответ прокуратуры Москвы на первое мое Прошение об отсылке моего Прошения в прокуратуру ЮЗАО Москвы от 12.03.02.

8.       Ответ-отписка прокуратуры ЮЗАО Москвы на мое первое Прошение в прокуратуру Москвы.

9.       Второе прокурору Москвы «Прошение об отмене незаконного решения об уничтожении правительством Москвы моей долевой собственности – жилого дома по адресу ул. Грина, 16, кв.9» от 01.04.02.

10.   Ответ прокуратуры Москвы на мое второе Прошение (пункт 19) о повторной отсылке моего Прошения вновь в прокуратуру ЮЗАО Москвы от 04.04.02.

11.   Заявление в Управление муниципального жилья и Жилищной комиссии ЮЗАО Москвы о предоставлении мне копии решения о сносе дома № 16 по ул. Грина с 2 приложениями от 05.04.02.

12.    Заявление префекту ЮЗАО Москвы о предоставлении мне копии решения о сносе дома № 16 по ул. Грина с 2 приложениями от 05.04.02.

13.   Вырезка из газеты «Московский комсомолец» за 9 апреля 2002 г.

14.   Вырезка из газеты «За Калужской заставой» за 11-17 апреля 2002 г. № 14 (251).

15.   Вторичная г-ну Лужкову и третья прокуратуре Москвы «Жалоба о неправомерности сноса капитально отремонтированного дома по ул. Грина, 16 как «ветхого жилья»» от 19.04.02.

16.   Ответ канцелярии Лужкова о направлении моего второго письма в ЮЗАО Москвы от 25.04.02

17.   Юридический анализ постановления правительства Москвы от 4 сентября 2001 г. №811-ПП «О застройке микрорайона 6а Северного Бутово (Юго-Западный административный округ)».

18.   Ответ начальника Управления муниципального жилья ЮЗАО от 29.04.02.

19.   Заявление от 08.05.02 начальнику Управления муниципального жилья на его Ответ от 29.04.02.

20.   В Генеральную прокуратуру Российской Федерации «Прошение-жалоба на неправомерные действия правительства Москвы и прокуратуры Москвы» от 18.04.02. 

21.   Почтовая карточка Генеральной прокуратуры РФ о направлении моего Прошения-жалобы в прокуратуру Москвы, то есть тому, на кого я жалуюсь.

22.   Ответ Прокуратуры Москвы на направленные ей материалы из Генеральной прокуратуры РФ от 25.04.02, что она вновь отправляет их в Прокуратуру ЮЗАО Москвы.

23.   Заявление в Прокуратуру Москвы «О неправомерности действий заместителя начальника управления по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов от 08.05.02.

24.   Ответ Прокуратуры ЮЗАО Москвы от 30.04.02 № 81ж-02 с угрозой судом.

25.   Вырезка из газеты «Московский комсомолец» от 14 мая 2002 года о тех, кто не подчиняется московским властям.

                                       От имени своей семьи  Борис Синюков 27  мая 2002 года».

 

В этот же день с жалобой в руках я оказался в Генеральной прокуратуре. Принял меня очень серьезный дядька. Не говоря ни слова, он дотошно пересчитал все 98 листов моей жалобы, но где-то ошибся и у него получилось меньше. И он впервые открыл рот: «Тут не 98». Но, так как я дома на три раза листы пересчитывал, то возразил: «Тут именно 98». И он вновь начал считать, а я боялся его перебить, чего мне очень хотелось: «Перестаньте считать, лучше послушайте. Не отправляйте, пожалуйста, и эту мою жалобу туда, куда Ваш предыдущий «приемщик жалоб» переслал первую». Наконец он справился со счетом и убедился: 98 листов. Я открыл было рот, чтобы процитировать ему всего одно лишь предложение из своей жалобы: «…если Генеральная прокуратура намерена вновь отправить мою Жалобу тому, на кого я жалуюсь, то лучше официальным письмом верните мне ее. Я тогда хоть буду знать, что прокуратуры как таковой, описанной в Законе, в стране не существует».

Однако он взглядом закрыл мне рот, взял открыточку из стопочки на своем столе и начал вписывать в пустые ее графы буковки. Ровно через 12 секунд он вручил ее мне со словами: «До свидания». Так что открыточку я читал уже в коридоре. В ней значилось:

 

«27.05.02 № 24р – 7. Синюкову Б.П.

Ваше обращение направлено в прокуратуру города Москвы.

О принятом решении Вам сообщат.

                                Прокурор управления (отдела)   - закорючка, (похожая на В.Ф. Кобец)».

 

Курсивом выделено то, что автор вписал вручную, остальное сделано в типографии, разом на все возможные в этом мире жалобы. Что тут еще комментировать? Разве что напомнить читателю, что приведенный ответ Генеральной прокуратуры – есть ответ Генерального прокурора, ведь я именно к нему обращался. А то, что мне отвечает какой-то считальщик листов, это не мое дело и ответственность, а ответственность и дело Генерального прокурора России. Ведь именно он назначил считальщика листов писать ответные мне письма (открыточки), притом не от себя лично (об этом говорит закорючка), а от Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Открыточка именно так и озаглавлена.

Уже ни на что не надеясь, а для очистки своей совести в том смысле, что я использовал все свои возможности относительно «защитницы закона», пытаясь привлечь ее к ее прямым обязанностям, я написал еще одно письмо, лично прокурору Москвы:

«Заявление

О «праве на эффективное средство правовой защиты в государственном органе»

согласно Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04.11.50,

являющейся частью правовой системы России

 

11.03.02 я обратился в прокуратуру Москвы с Прошением об отмене или приостановке до приведения в соответствии с законом незаконного решения правительства Москвы о сносе жилого дома по адресу ул. Грина, 16. Прокуратура Москвы переадресовала это мое Прошение в прокуратуру ЮЗАО Москвы. Это, похоже, как если бы меня, например, уволили с работы, а я бы вместо действий против администрации предприятия стал бы жаловаться своему дитю. Ведь административный уровень правительства Москвы соответствует уровню прокуратуры Москвы, но никак не уровню прокуратуры округа Москвы.

«Дите», в коем качестве и выступила прокуратура ЮЗАО Москвы, по-детски и поступила, написав мне 18.03.02 записку из нескольких слов, даже не обращая внимания на существо вопроса, поднятого мной о самом сносе правительством Москвы моей собственности. Помните, как у покойного Райкина один просит выслать насосы, а другой ему отвечает, что  высылает апельсины?

01.04.02 я вновь обратился в прокуратуру Москвы с Прошением об отмене незаконного решения об уничтожении правительством Москвы моей долевой собственности – жилого дома по адресу ул. Грина, 16, кв.9. И прокуратура Москвы вновь делает вид, что административный уровень правительства Москвы равен уровню прокуратуры одного лишь округа Москвы, направляя 04.04.02 вновь мое Прошение в прокуратуру ЮЗАО Москвы. Более того, прокуратура Москвы выступает в роли маленькой девочки, которая не понимает, что прокуратура ЮЗАО Москвы отвечает совсем не на тот вопрос, который ей задают. Ее спрашивают, может ли снести правительство Москвы частную собственность, защищенную Конституцией РФ, а она отвечает о «порядке моего выселения» из собственной квартиры, самым грубым образом нарушая Конституцию РФ. Для меня же прокуратура Москвы сообщает, что она «контролирует» своего непослушного и невменяемого «ребенка». В дальнейшем увидим, как осуществляется этот «контроль».

А пока префект ЮЗАО Москвы вдруг ни с того, ни с сего решил, что мой дом «ветхий» и опубликовал это почти идиотское мнение в официальной своей газете. Я тут же 19.04.02 вновь обратился в прокуратуру Москвы с Жалобой о неправомерности сноса капитально отремонтированного дома по ул. Грина, 16 как «ветхого» жилья. «Контролирующая» этот вопрос прокуратура Москвы мою Жалобу даже не заметила у себя на столе, так как ответа на него я не получил.

Видя, что «контроль» прокуратуры Москвы не очень-то эффективен, так как она не контролирует даже смысл моего обращения, я 18.04.02 обратился в Генеральную прокуратуру РФ с Прошением-жалобой на неправомерные действия правительства Москвы и прокуратуры Москвы. Там увидели знаменитую уже приписку «исполнение контролируется» и направили указанное Прошение-жалобу в прокуратуру Москвы, чтобы ей было легче «контролировать исполнение».

Заснувшая было прокуратура Москвы, встрепенулась в лице заместителя начальника управления по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов (!) г-жи Артамоновой. Встрепенулась лишь затем, чтобы сделать работу рассыльной, вновь 25.04.02 направив транзитом мое Прошение-жалобу в прокуратуру ЮЗАО Москвы. А я, дурак, считал, что она действительно занимается надзором за исполнением законов и законностью правовых актов. Мало того, лично для меня она сделала приписку, которую я до смерти не забуду: «Заявителю одновременно разъясняю, что согласно ст. 8 Жилищного кодекса РСФСР принятие решения о сносе жилого дома входит в компетенцию (это она выделила) правительства Москвы».

Тут может быть три варианта:

-        либо г-жа Артамонова в жизни не читала пункт 2 раздела Второго Конституции Российской Федерации;

-        либо она считает меня за круглого дурака;

-        или пользуется своим правом надзора за исполнением законов и законностью правовых актов совсем в иных целях, чем это ей положено по должности.

Разумеется, я тут же, 08.05.02, написал в прокуратуру Москвы Заявление о неправомерности действий заместителя начальника управления по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов прокуратуры Москвы. И это Заявление в тот же день легло на чей-то стол в прокуратуре Москвы. И «держащая на контроле» мое дело прокуратура Москвы тут же забыла о моей Жалобе. Не посылать же ее в прокуратуру ЮЗАО Москвы?

Между тем, весь пакет моих жалоб, включая жалобу в Генеральную прокуратуру, оказался на столе прокурора ЮЗАО Москвы. И г-жа Кутловская вновь обращается в маленькую девочку, не читавшую Конституцию РФ, законов РФ, не говоря уже о пакете моих жалоб, а только читавшую постановления правительства Москвы и «закон» Москвы, который словно в насмешку назван «О гарантиях лицам…». Но об этом не скажешь же мне прямо. Поэтому она с целью написать побольше слов начинает описывать состав моей семьи и площадь моей квартиры, как будто я их сам не знаю.

Самое же главное в том, что, не читая Конституцию и законы РФ, она, по-види­мому, не знает, что Конституция РФ обладает наивысшей юридической силой и прямым действием, и что  закон РФ выше по юридической силе закона Москвы. Не зная этого, она этого и не применяет. И поэтому у нее выходит, что меня можно выбросить как собаку из моей собственной квартиры по «закону» Москвы. И поэтому она угрожает мне судом, в который «готовит соответствующий иск от имени ЮЗАО».

А что же прокуратура Москвы, «держащая на контроле» мое дело? Она же должна знать, что написала мне г-жа Кутловская? По-видимому, прокуратура Москвы теперь уже делает вид, что спит. Ибо в прокуратуре Москвы, наверное, Конституцию и законы РФ читали, хотя и с огрехами, что я показал на примере г-жи Артамоновой – занимающейся  надзором за исполнением законов и законностью правовых актов.

Поэтому, если в прокуратуре Москвы читали Конституцию своей страны, то знают, что я прав, а г-жа Кутловская не права. Но сказать мне этого не хотят. Но и открыто сказать мне, что г-жа Кутловская права они не могут, совестно же. Вот молча и «контролируют».

Но сказать свое слово прокуратура Москвы обязана Законом о прокуратуре РФ. Нельзя ведь и дальше ограничиваться ролью переносчика бумажек. Ведь ни на одно мое письмо прокуратура Москвы не ответила по существу поднимаемых мной вопросов, а только пересылает их как будто в этом и заключается ее задача.

Я недаром не прилагаю к этому письму ни одного документа. Все нужные документы в полном комплекте, на 98 листах, прокуратура Москвы уже получила, или получит в ближайшие дни из Генеральной прокуратуры РФ. Впрочем, эти же документы прокуратура Москвы может получить и в прокуратуре ЮЗАО Москвы, куда она их благополучно сплавила.

1. Я требую у прокурора Москвы, основываясь кроме упомянутой международной Конвенции, на Конституции РФ, законах РФ, в том числе и «О прокуратуре…», полного и четкого ответа на все вопросы, поднимаемые мной в своих обращениях, без изъятия и пропусков «неудобных» вопросов.

2. Я требую, чтобы прокуратура Москвы, основываясь на статье 27, пункт 4 Федерального закона от 17.01.92 № 2202-1 в редакции Федерального закона от 17.11.95 № 168-ФЗ (мой возраст, 16 лет на пенсии, работа под землей в течение 15 лет), пресекла поползновения прокурора ЮЗАО Москвы «готовить против меня судебный иск от имени ЮЗАО Москвы». А наоборот, занялась бы предъявлением и поддержкой в суде иска в интересах меня по защите прав и свобод человека и гражданина.

3. Я требую, чтобы ответ мне был подписан прокурором Москвы, или чтобы в тексте ответа стояло, что это официальная точка зрения прокуратуры Москвы.

Как видите, я немногого требую от Вас.

         С уважением  Борис Синюков 30  мая 2002 г».

 

Я уже хорошо понимал, что я обращаюсь к железной кувалде. Примерно такой, какой вколачивают костыли, прибивая рельсы к шпалам.  Я понимал, что жаловаться кувалде бесполезно. Я понимал, что усовестить кувалду невозможно.

Смотрите сами, что в ответ мне пишет московская «кувалда»:

 

«10.06.02. № 32-239-02. Синюкову Б.П.

Ваши заявления, в том числе поступившие из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, рассмотрены.

Согласно ст. 6 Закона Российской Федерации «Об основах федеральной жилищной политики» собственник недвижимости в жилищной сфере либо ее части имеет право в порядке, установленном законодательством, владеть, пользоваться и распоряжаться ею и в том числе, сноситъ, если при этом не нарушаются действующие нормы, жилищные, другие права и свободы других граждан, а также общественные интересы. Кроме того, ст. 8 Жилищного Кодекса РСФСР также предусматривает право органов распорядительной власти г. Москвы  принимать решения  о сносе дома.

Согласно ст. 49.3 указанного Кодекса гражданам, являющиеся собственниками квартир в сносимом доме, предоставляется равноценное жилое помещение либо иная компенсация. С учетом требований закона, префектурой Юго-Западного административного округа для переселения предложено другое жилое помещение по адресу:  г.  Москва, ул. Горчакова, д.1, к. 1, кв. 74.

Поскольку Вы отказались от предоставленной квартиры, вопрос выселения из занимаемого жилого помещения будет рассмотрен в суде. Одновременно разъясняю, что при недостижении сторонами согласия о виде возмещения (компенсации) материальные пpeтензии собственников подлежат разрешению в суде.

Оснований для вмешательства прокуратуры не имеется.

И. о. начальника управления по надзору за использованием законов

и законностью правовых актов  И.Н. Павлов».

 

Ну, какое тут можно сделать резюме? Разве что спросить: чем должны отличаться прокуроры от бандитов? Прокуроры охраняют закон, а бандиты его нарушают. Если и те, и другие нарушают закон, то они оба бандиты, что ли?  Хотя и отличие есть: бандиты не получают государственной зарплаты.

                                                                                                             22 мая 2003 г.

Раз уж Вы попали на эту страничку, то неплохо бы побывать и здесь:

[ Гл. страница сайта ] [ Логическая история цивилизации на Земле ]