Раз уж Вы попали на эту страничку, то неплохо бы побывать и здесь:

Государство - людоед

(Роман в письмах)

Часть первая

Мэрия – бандит

В кавычках эта власть потому, что она не муниципия фактически, а – минигосударственная власть, подменяющая собой власть муниципальную, выборную снизу доверху.

Наша Конституция, за исключением недоступности высшей власти прокуратуре, а значит и суду, – неплохая конституция. Во всяком случае, она гарантирует права человека почти так же, как и конституции развитых стран. Вся беда в том, что ни одна из полудюжины за последние 100 лет конституций никогда не выполнялась. Ни при царе, ни при коммунистах, ни при нынешней людоедской власти.

Моя семья имела в частной собственности в самой столице «Родины», городе Москве квартиру. В доме – 32 квартиры, около половины из них – частная собственность жильцов, остальные – муниципальная собственность. То есть, это – кондоминиум в понятии закона РФ «Об основах федеральной жилищной политики», со всеми вытекающими из этого закона правоотношениями.

За 40 лет эксплуатации дома (постройка 1959г.) из взносов собственников скопились амортизационные отчисления. И в 1997-98 годах муниципальные власти без спроса собственников потратили эти деньги на капитальный ремонт общего имущества кондоминиума. Были полностью заменены системы отопления, водоснабжения, энергоснабжения, газоснабжения, канализация, санитарно-техническое оборудование, перекрыта крыша, дом с газовых колонок переведен на централизованное снабжение горячей водой, отремонтирована вентиляция, уложен новый асфальт, приведена в порядок придомовая территория, уличное освещение и так далее. Причем, мы жили, а у нас в квартире сверкала сварка, кувалдами пробивались дырки в стенах, визжали «болгарки», и дым и пыль стоял столбом. Мы знали, что «улучшают» наши «жилищные условия», и потому молча терпели, хотя грудь забивало пылью, а сердце – озлобленностью. Все-таки, это издевательство под видом «заботы». Не правда ли?

Терпя все эти «заботы властей» на объектах общей, совместной собственности, наша семья тоже затратила на ремонт своей квартиры 16257 евро. Все равно пыль глотать, свою или чужую. Таким образом, мы подготовили себе спокойную старость. Квартира у нас была в кирпичном, 4-этажном, с высотой потолков 3,1 метра и в 5 минутах ходьбы до станции метро доме, и стала выглядеть очень красиво, удобно, несравненно лучше тех квартир, которые строят муниципальные власти в железобетонных 17-этажных коробках с отделкой «под свинарник» на окраинах города для сдачи внаем беднякам.

В самый разгар указанного ремонта мэр Москвы пишет постановление от 15.09.98 № 706 «Об освобождении территории застройки микрорайона 2а, 6а Северного Бутова (ЮЗАО)», на которой находится наш дом. Согласно Дополнительному протоколу к Европейской Конвенции (ст.1) об уважении собственности перед написанием указанного постановления мэр Москвы должен был бы обратиться к нам за согласием на это «освобождение территории» от нашей собственности. Но, мы, собственники, ничего не знаем об этом постановлении мэра.

Когда дом, включая нашу квартиру, уже был полностью отремонтирован, и мы радовались как дети, мэр Москвы пишет второе свое постановление «во исполнение» уже упомянутого. Это постановление от 04.09.01 № 811-ПП «О застройке микрорайона 6а Северного Бутово (ЮЗАО)». И об этом постановлении мы опять ничего не знаем. Как будто мэр сам не знает, что полдома властям не принадлежат. Между тем в этом постановлении конкретно о нас, собственниках, сказано: «Префекту… в 2002 году обеспечить переселение жителей из сносимого жилого дома №16 по улице Грина», нашего дома. Словно мы какие-то безответные животные, или мэрские пчелки, «переселяемые» им из улья в улей. Об этой фразе мы тоже ничего не знаем.

Официально от властей мы, собственники, ничего не знаем, но потекли слухи, что наш дом будут «сносить». Я пишу 20.02.02 префекту Виноградову письмо «О предполагаемом сносе дома по ул. Грина, 16». Вот оно.

«В течение последних лет официальные лица из администрации муниципального района «Северное Бутово» по телевидению сообщают о предполагаемом сносе указанного выше дома, однако официально к жильцам дома никаких обращений нет. Это похоже на то, как если бы пчеловод решил одно из своих ульев пустить на дрова, не считая нужным заранее предупреждать об этом пчел, живущих в этом улье. Но мы, во всяком случае, моя семья, не безответные пчелки. Мы собственники, права которых защищены Конституцией Российской Федерации. Поэтому я хочу разъяснить Вам свои права, ущемление которых не допущу ни при каких обстоятельствах.

Квартира № 9 по ул. Грина, 16 принадлежит моей семье на праве частной собственности на недвижимое имущество, осуществленное через куплю-продажу, зарегистрированную соответствующим образом государством.

Согласно ст. 1 ч.II Закона «Об основах федеральной жилищной политики» от 24.12.92 № 4218-1 «Недвижимость в жилищной сфере – недвижимое имущество с установленными правами владения, пользования и распоряжения в границах имущества, включающее: земельные участки и прочно связанные с ними жилые дома с жилыми и нежилыми помещениями, приусадебными хозяйственными постройками, зелеными насаждениями с многолетним циклом развития; жилые дома, квартиры, иные жилые помещения в жилых домах и других строениях, пригодных для постоянного и временного проживания; сооружения и элементы инженерной инфраструктуры жилой сферы». Согласно ч.III указанной статьи: «Жилой фонд – совокупность всех жилых помещений независимо от форм собственности».

Поэтому я заявляю, что нашей семье все это принадлежит на правах долевой собственности. В долях этой собственности участвуют как другие частные владельцы квартир указанного дома, так и муниципальная собственность, находящаяся под Вашим управлением, причем все собственники согласно Конституции (ст.8, п.2) находятся в абсолютно равных правах защищаемых государством, независимо от удельного веса долей в общей собственности.

Указанным выше Законом (ст.1 ч.5-я) предусмотрена исчерпывающая правовая характеристика такого совместного владения – кондоминиум, который не требует официального его оформления или регистрации, но понимается как данность: «Кондоминиум – единый комплекс недвижимого имущества, который включает в себя земельный участок в установленных границах и расположенные на указанном участке жилое здание, иные объекты недвижимости и в котором отдельные предназначенные для жилых или иных целей части (помещения) находятся в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности, а другие части (общее имущество) находятся в общей долевой собственности. (В редакции Федерального закона от 24.04.97 № 68-ФЗ).

Исходя из этого законоположения ни один из долевых собственников, в том числе и муниципальный собственник, не вправе принимать каких-либо решений по общей собственности, тем самым, ущемляя права других собственников. Другими словами, поселить в свои квартиры или оставить их пустыми муниципалитет может, это не отразится на правах других собственников. Но сносить дом, принадлежащий не только ему, муниципалитет в одностороннем порядке не имеет права. Ибо в Конституции (ст.3 п.4) сказано: «Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону».

Защита прав собственности в законодательстве России прописана не всегда четко, но напомню следующие положения Конституции:

Ст. 15 п.4: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотрены законом, то применяются правила международного договора».

Ст.17 п.1: «В Российской Федерации признается и гарантируется права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права». Это я к тому цитирую, что, являясь членом Совета Европы, мы обязаны защищать частную собственность, так же как и в Европе.

Напомню еще одно положение Конституции, имеющее прямое отношение к поднимаемому мной вопросу (ст.35 п.3): «Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения».

Но я не для того привел эти слова о «предварительном и равноценном возмещении», чтобы Вы засчитали снос вполне добротного дома за «государственную нужду». Ведь не космодром здесь строить собрались. И не стратегическое оборонное сооружение, которое нельзя передвинуть даже на метр от нужной точки. Так что не только «государственной нужды» нет, фактически нет и муниципальной «нужды», за которую выдается проектная ошибка, потребовавшая снос вполне доброкачественного дома на фоне действительно ветхих и опасных для жизни строений, которых в Москве предостаточно.

Исходя из изложенного, муниципальная власть, как совладелец дома, должна вступить с другим законным совладельцем дома, каким являюсь я, в равноправные договорные отношения по вопросу сноса указанного дома. Но этого же нет, недаром я упомянул пчеловода, улей и пчелок. Поэтому любое действие муниципальной власти по поводу указанного дома, письменно не согласованное со мной, я буду считать узурпацией моего права на собственность со всеми отсюда вытекающими подзаконными последствиями. Поэтому смею надеяться, что я со дня подачи этого заявления буду не только в курсе всего происходящего в муниципалитете относительно указанного дома, но и принимать непосредственное живое участие в нем.

Сообщаю также, что в указанном доме в целом не более трех лет назад произведен капитальный ремонт с заменой сантехнических, электрических, водопроводных коммуникаций, отопительной системы, перекрыта крыша и отремонтированы водостоки и вентиляционные сооружения, установлено новое уличное освещение, благоустроен двор и так далее. В свою очередь, учитывая капитальный ремонт дома в целом, я в своей квартире в 1998 году провел добротный ремонт (все документы по затратам имеются) на сумму 91841 рубль.

Меня полностью устраивает как дом, квартира, прилегающая территория и инфраструктура, так и микрорайон в связи с окончанием строительства станции метро «Бульвар Дмитрия Донского». У меня в квартире установлена заказанная «по месту» мебель из расчета высоты потолков 3,1 м, которая в новую квартиру может не подойти или не поместиться. В квартире выполнена сантехника, разводка трубопроводов, запорной арматуры, электроэнергии, вентиляция, фурнитура, подвесные потолки, остекление балкона, металлическая дверь и так далее, которые отвечают моим предпочтениям. Я имею телефон. И я абсолютно не собираюсь на все это вновь тратить свои деньги.

Значит, при любом раскладе переселения у меня будут как финансовые, так и моральные издержки, учитывая мой возраст, которые мне обязан компенсировать тот, кому понадобился снос моего дома на паях. Вот о них я и собираюсь договариваться с муниципальной властью, которой потребовалось сносить указанный дом, в котором могли бы жить не только мои дети, но и внуки.

Для начала разговора о сносе указанного дома прилагаю Меморандум на 3-х листах, характеризующий технические, экологические и эстетические данные моей собственности. Данные этого Меморандума я согласен обсудить с комиссией или ответственным лицом муниципалитета для того, чтобы они были зафиксированы обеими Сторонами. Если я не получу ответа на это свое предложение, то свой Меморандум буду считать принятым муниципальной властью в том виде, в котором он направлен в качестве приложения к настоящему заявлению. И новое, предоставленное мне жилье, должно в точности соответствовать этому Меморандуму, либо требования изменены по взаимной договоренности.

Я не могу закончить настоящее заявление, чтобы не напомнить муниципальной власти о том, чем полны газеты. Известно, что при большом опыте выселения пятиэтажек и другого ветхого жилья в Москве муниципальными властями разработан целый ритуал «выкручивания рук» несговорчивым переселенцам. Тут и отключение коммуникаций, и оставление единичных жильцов в доме с выбитыми стеклами и заполнение освобожденных квартир всякого рода бездомными, и прочие «недоразумения». Я могу даже приложить подборку газет по этому поводу. Я не утверждаю, что со мной поступят именно так, но и не хочу сбрасывать со счета такую возможную «практику».

Поэтому приведу еще одну цитату из выше упомянутого закона, как раз характеризующую незаконность выше предположенных действий. Статья 8: «Общим имуществом кондоминиума является предназначенные для обслуживания более одного домовладельца межквартирные лестничные клетки, лестницы, лифты, лифтовые и иные шахты; коридоры, крыши, технические этажи и подвалы; ограждающие несущие и ненесущие конструкции; механическое, электрическое, сантехническое и инженерное оборудование, находящееся за пределами или внутри помещений и предназначенное для обслуживания более одного помещения; прилегающие земельные участки в установленных границах с элементами озеленения и благоустройства, а также иные объекты, предназначенные для обслуживания единого комплекса недвижимого имущества кондоминиума и для его использования. Общее имущество кондоминиума находится в общей долевой собственности домовладельцев и не подлежит отчуждению отдельно от права собственности домовладельцев на помещения кондоминиума».

Теперь, я думаю, будет понятно, что даже если я останусь в доме один, вынуждаемый к бесконечным «смотринам» заведомо неадекватного моему жилья, вся инфраструктура «сносимого» дома, включая охрану, должна работать точно так же, как она работает сегодня. И я не упущу своих прав по восстановлению законности и справедливости.

По поручению членов моей семьи, с глубоким уважением Б. Синюков. 20 февраля 2002 года».

Приложение

Администрации Юго-Западного округа

по принадлежности вопроса

Заявление - меморандум

«Неущемляемые интересы собственников жилой квартиры супругов Синюковой Галины Васильевны и Синюкова Бориса Прокопьевича по адресу Москва, ул. Грина, д.16, кв. 9»

Настоящий меморандум вызван распространившимися первоначально слухами, а потом и официальными заявлениями по телевидению руководителей Юго-Западного административного округа Москвы о сносе дома по улице Грина № 16 в тот период, когда выше указанные владельцы квартиры № 9 производили за свой счет капитальный ремонт своей квартиры в продолжение капитального ремонта самого дома № 16, произведенного силами РЭП-29. На доме перекрыта крыша оцинкованным железом, отреставрирована вентиляционная система, полностью заменено на новое центральное отопление с отопительными приборами, полностью заменен водопровод холодного водоснабжения, демонтировано горячее водоснабжение от газовых колонок и взамен сооружено централизованное горячее водоснабжение, заменен электрический кабель от трансформаторной подстанции до дома, а также разводка проводов до каждой квартиры. Указанный дом после такого ремонта мог стоять многие десятки лет и обеспечивать наше проживание в принадлежащей нам квартире, так как стены его из силикатного кирпича и оконные блоки не требовали ремонта.

Основываясь на капитальном ремонте дома, проводимом официальными организациями, пенсионе ры Синюкова Г.В. и Синюков Б.П. стали осуществлять капитальный ремонт своей квартиры № 9 в указанном доме № 16, надеясь обеспечить себе спокойную старость без дальнейших забот, треволнений и морального ущерба. В основном работы выполнены нашим подрядчиком, частично - собственными силами. Подрядчику нами заплачено по нескольким приходным ордерам с 16.09.97 по 21.06.98 - 91841 рубль при среднем курсе американского доллара 6 рублей, то есть ориентировочно 15307 долларов. Остекление балкона и изготовление стальной входной двери в эту общую стоимость не входит и составляет соответственно 550 и 400 долларов. Общие затраты семьи Синюковых на ремонт составили 16257 долларов.

Однако, до сегодняшнего дня, 31 января 2002 года, кроме телевизионных заявлений руководством Юго-западного округа мы не имеем никаких сведений о времени сноса указанного выше дома, и это вызывает у нас озабоченность и неуверенность, мы морально страдаем. Представьте себе, что пенсионеры, приготовившие себе на старость удобное, теплое и комфортабельное жилье, отвечающее всем их требованиям, могут в одночасье его лишиться, и еще неизвестно, что будут они иметь взамен. Поэтому моральный и материальный ущерб и нравственное страдание здесь налицо.

Поэтому, законно желая материального, морального и нравственного удовлетворения, мы хотели бы получить не только ответ от руководства Юго-Западного округа, но и гарантии ненарушения наших законных прав, вытекающих из сноса указанного дома, квартира в которой принадлежит нам на правах частной собственности, узаконенной нашей Конституцией. Зная, что подавляющее большинство квартиросъемщиков в нашем доме не являются владельцами своих квартир, но они защищены в подробнейших законоположениях, мы же, являясь владельцами квартиры, защищены только Конституцией, без деталировки процесса отчуждения нашей собственности. Поэтому полагаем, что нам должно быть предоставлено время для организации защиты своих прав. Поэтому же требуем четкого и ясного ответа: когда и на основе какой процедуры мы подвергнемся договорному или принудительному отчуждению нашей конституционной собственности?

Вполне удовлетворенные своей собственностью и полагая защищать ее от неадекватных посягательств, ущемляющих наши интересы, констатируем наши приоритеты, которые называем неущемляемыми нашими интересами. Каждый последующий пункт, отражающий наши объективно существующие на сегодняшний день интересы, должен быть выполнен или в договорном порядке заменен на другие выгоды или интересы, каковые мы посчитаем адекватными и равноценными.

1. Термины:

1.1. Дом, в котором будет предоставлено на правах частной собственности жилье взамен планируемого к сносу по адресу Москва, ул. Грина, д.16, настоящим пунктом декларируется как «приемлемый», квартира в нем для замены квартиры № 9 в доме №16 по ул. Грина, г. Москва, как «приемлемая» квартира. Приемлемость их определяем мы как собственники или суд.

1.2. Хозяин квартиры по ул. Грина, д. 16, кв. 9, в дальнейшем — «Переселенец».

1.3. Ведомство или предприятие, которое переселяет, в дальнейшем «Переселитель».

1.4. Переселитель - администрация Юго-Западного округа в лице ответственного чиновника, действия которого могут быть обжалованы в суде. Переселитель никому своих прав не передает без письменного согласия Переселенца, оформленного протоколом между Переселителем и Переселенцем в двух экземплярах.

2. Условия переселения:

2.1. Переселитель показывает новую квартиру Переселенцу и между ними составляется протокол согласования о приемлемости самой квартиры. Здесь учитывается, возможна ли в дальнейшем безущербная установка мебели, подвеска светильников и так далее, имеющиеся в квартире на улице Грина, в новую квартиру. Возникшие разногласия разрешаются в суде.

2.2. Производится «подгонка» мебели Переселенца к новой квартире или замена частично или полностью мебели, электроснабжения, отделочных работ, столярных изделий и санитарно-технического оборудования за счет Переселителя с тем условием, чтобы новая квартира полностью соответствовала приемлемой квартире или письменной договоренности об адекватной замене требований Переселенца. Споры решаются в суде.

2.3. Оформляется Переселителем право собственности на согласованную квартиру для Переселенца.

2.4. Производится доведение новой квартиры по пункту 2.3 до кондиции приемлемой квартиры в полном объеме. Например, телефон должен работать в новой квартире до пункта 2.5.

2.5. Оформляется протокол между Переселителем и Переселенцем, подтверждающий Переселенцем согласование (выполнение) своих требований к приемлемой квартире и ее обстановке.

2.6. Производится подписание протокола (договора) о передаче права собственности обмениваемой квартиры по ул. Грина от Переселенца к Переселителю.

3. Понятие «приемлемый дом», это близкий аналог дома №16 по ул. Грина, 16:

3.1. кирпичный дом с высотой потолка в квартирах 3,1 м;

3.2. горячее и холодное водоснабжение с напором воды не ниже 0,1 Мпа в любое время суток;

3.3. центральное отопление, обеспечивающее в самые холодные дни температуру не ниже 22 градуса по Цельсию в любой из комнат;

3.4. автомобильные дороги с одной стороны дома на расстоянии 100м и с трех других сторон - 50 м с интенсивностью движения на ближайших из них не более 30 автомобилей в час;

3.5. зеленые насаждения (деревья) с одной стороны - 80 м, с трех других - 20м;

3.6. железные дороги, автострады не ближе 1,5 км;

3.7. расстояние от дома до станции метрополитена не далее 6 мин пешком (800 м), до остановки рейсового автобуса 50 м;

3.8. расстояние от дома до ЛЭП - 110 (220, 500) кВ не ближе 1000м;

3.9. супермаркет или отдельные стационарные магазины «хлеб», «овощи», «бакалея», «гастроном», «хозтовары», «электротовары», аптека не далее 200 м, поликлиника не далее 600м;

3.10. дом должен быть ориентирован к сторонам света так, чтобы две комнаты из трех выходили на юг с отклонением не более 20 градусов;

3.11. дом не может быть расположен вне района «Северное Бутово» или по отдельной договоренности;

3.12. не далее 500 - 600 м должен быть расположен лес или парк;

3.13. прилегающий микрорайон (300 х 300 м) должен быть благоустроен, заасфальтирован, иметь скамейки для отдыха под сенью деревьев;

3.14. дом должен быть стационарно телефонизирован, в том числе и квартира, установка телефона должна быть оплачена Переселителем;

3.15. «тяга» в вентиляционной системе квартиры должна быть не ниже стандартной, но такой, чтобы ее проверить можно было простым способом как в «сносимой» квартире;

3.16. дом должен быть не выше 5 этажей, а квартира в нем не выше третьего и не ниже второго этажа, или по отдельной договоренности;

3.17. с южной стороны дома другой дом, если он выше первого, не должен располагаться ближе 100м, во всяком случае так, чтобы не затенял солнца;

3.18. коммуникации дома (водоснабжение, теплоснабжение, электроснабжение, электросвязь, канализация) не должны быть «старше» трех лет после строительства или капитального ремонта;

3.19. подъезды дома должны иметь металлические двери и замок с пятью индивидуальными ключами на каждую квартиру;

3.20. около дома со стороны подъездов ширина заасфальтированной проезжей части должна быть не менее 12 м на всем протяжении дома, из расчета стоянки автомобилей - одного места на две квартиры;

3.21. Территория придомового двора должна иметь ширину по всей длине дома и принадлежать только ему не менее 40 м с возможностью установки «ракушки» для собственника бывшей квартиры по ул. Грина,16;

4. Понятие «приемлемая» квартира, это:

4.1. пол в квартире деревянный, из половой рейки, покрыт «оргалитом», проолифлен на два раза и покрашен на два раза, в прихожей, на кухне и в коридоре сверху оргалита настелен высококачественный импортный линолеум;

4.2. стены покрыты дорогими виниловыми английскими обоями по выбору владельца;

4.3. плинтусы прибиты после наклейки обоев;

4.4. общая площадь квартиры составляет 68,4 кв. м, жилая - 46,2 кв.м., кухня - 8 кв. м, ванная комната - 4,4 кв. м. В ванной комнате должны поместиться ванна 1,7 м, стиральная машина, посудомоечная ма-шина, умывальник «мойдодар» с зеркалом шириной 1 м. Должны быть шаровые импортные краны и канализационные сливы для стиральной машины, посудомоечной машины, установлен электрический тепловен-тилятор с набором заземленных электрических розеток (5 штук);

4.5. нигде в квартире в дверных проемах нет порогов, весь пол квартиры на одном уровне;

4.6. в квартире имеется балкон, застекленный с расширением его площади на 40 см и со всеми открывающимися створками, обшитый импортной «вагонкой», сооружены полки;

4.7. в трех жилых комнатах находится тринадцать, восемь и пять стационарных электророзеток, расположенных не менее чем в трех углах каждой из комнат, в ванной комнате пять и на кухне тринадцать розеток, установленных на медном кабеле сечением от 2,5 до 4 кв. мм, розетки импортные, с заземляющей жилой в ванной, на кухне и в одной из комнат;

4.8. все электрокоммуникации выполнены медным импортным проводом с двойной изоляцией;

4.9. в каждую комнату и на кухню осуществлена скрытая под штукатуркой проводка коаксиального телевизионного и телефонного кабеля с установкой разветвителей и розеток. В одной из комнат и на кухне «скрыто» также подведен кабель с розетками для радио;

4.10. внутриквартирные двери (5 штук) установлены канадского производства с латунной оксидированной полированной фурнитурой и замками; ^

4.11. Фурнитура окон и балконной двери - латунная полированная;

4.12. Общая кратковременная мощность электропотребителей рассчитана на 60 ампер, из них 40 ампер на кухню и ванную комнату двумя отдельными фидерами. Общая защита фидеров осуществлена тремя автоматами на 25,16 и 16 ампер;

4.13. Ванная комната имеет скрытую проводку к двум светильникам-бра с отдельными выключателями к каждому;

4.14. в ванной комнате вмурован в стену электрический воздухоподогреватель с розеткой с заземляющей жилой для него;

4.15. в ванной комнате установлены также посудомоечная машина, стиральная машина и стационарный умывальник типа «мойдодыр» с подводом к каждой электропитания (электророзетки с заземляющей жилой), канализационных сливных и водопроводньк труб «скрытой» проводки с импортными шаровыми клапанами на каждой;

4.16. стены ванной комнаты от пола до потолка облицованы итальянской импортной облицовочной плиткой с расшивкой углов специальными вставками и швов спецкрасителем;

4.17. потолки в ванной комнате и туалете зеркальные подвесные;

4.18. пол в ванной комнате и в туалете из облицовочной итальянской импортной плитки размером 41х41 см каждая;

4.19. все водопроводные краны в количестве 7 штук заменены на шаровые импортные;

4.20. ванна установлена импортная итальянская чугунная с позолоченной фурнитурой длиной 1,7м;

4.21. ванна имеет пластиковое шведского производства раздвижное ограждение Г-образной формы, все это должно быть установлено на новой квартире или равноценно заменено;

4.22. в ванной комнате установлен «мойдодыр» шириной в один метр, он должен найти себе место в новой квартире в ванной или заменен равноценным;

4.23. в ванной комнате установлена посудомоечная машина. Она должна найти место в новой квартире;

4.24. для имеющихся люстр потолок должен быть не ниже 3 м;

4.25. унитаз установлен импортный французский экономичного расхода воды стоимостью 400 долларов. Коммуникации в туалетной комнате задрапированы специальной фальш-стенкой;

4.26. кухонная мебель специального дизайна и специального заказа установлена с максимальным заполнением стен и частично модернизирована для установки «по месту», в другую кухню может не подойти. Подлежит приемлемой модернизации или равноценной замене. Стоимость 6000 долларов. Газовая печь импортная итальянская, в стоимость кухни не входит;

4.27. в одной из комнат в рамку двойной форточки врезан в стекло импортный вентилятор с подвижными лепестками жалюзи;

4.28. внешняя входная дверь в квартиру выполнена из бронированной стали с врезкой трех замков, глазка, таблички и дверных ручек по специальному заказу;

4.29. на всей площади квартиры (кроме комнаты 11 кв. м) установлены канадские подвесные потолки на высоте от 2.9 до 3.0 метров от пола;

4.30. установлены гардины, часть из которых укорочена «по месту»;

4.31. мебель (два платяных шкафа, платяной шкаф-прихожая, книжные шкафы (3 штуки) имеют высоту 2,6 метра и не могут быть собраны в квартире с высотой потолка менее 2,7 - 3 метров;

4.32. все коммуникации (трубопроводы) в ванной и туалетной комнате задрапированы фальшстеной;

4.33. стены и пол туалета покрыты импортной облицовочной плиткой, унитаз установлен непосредственно на плитку спецкреплением, соединение унитаза с канализационной трубой гибкое;

4.34. на вентиляционных отверстиях в кухне и ванной комнате установлены латунные полированные решетки;

4.35. на кухне установлена импортная комбинированная электро-газовая плита; 4.36. на кухне и в одной из комнат укреплены стенные подставки для телевизора и видеомагнитофона;

4.37. мебель в прихожей-холле спроектирована и установлена на заказ. Она должна быть подогнана или заменена равноценной.

Все перечисленные пункты, отражающие функциональные особенности дома и квартиры по улице Грина, дом 16, квартира 9, и составляющие ее «приемлемость» для нас, имеются в наличии и могут быть подтверждены специальной комиссией от лица руководства Юго-Западного административного округа. Приглашаем эту комиссию для констатации и подтверждения изложенных пунктов «приемлемости». В случае если такой комиссии не последует с момента регистрации этого заявления-меморандума, то мы будем считать, что меморандум наш администрацией Юго-Западного административного округа принят в полном объеме без проверки.

Составлено на четырех страницах 20 февраля 2002 г.

Ах, какой же я был самонадеянный! Как дурак полагался на Конституцию и прочие законы своей внешне расфуфыренной, внутри же жалкой, богом проклятой страны!

5 марта 2002г. нас вызвали в префектуру Юго-Западного административного округа Москвы (в дальнейшем ЮЗАО) и безапелляционно заявили следующее. Есть постановление правительства Москвы № 811-ПП. Вашу собственность мы сносим, а вас переселим туда, куда пожелаем «в черте города». Притом то, что вы потратились на ремонт и привели свою квартиру в идеальный порядок, мы учитывать не будем. Дадим вам взамен только «ваши» квадратные метры в нашем «стандартном» муниципальном жилье. Мы знали, что этот «стандарт» представляет собой 17-этажные железобетонные коробки самых устаревших проектов и совершенно неприемлемо отделанных по сравнению с существующей у нас отделкой квартиры.

Префект же на мое только что процитированное письмо не отвечает, как воды в рот набрал. Пришлось писать письмо самому мэру Лужкову. Я тогда не знал, что за фрукт наш мэр, и даже голосовал за него, эдакого по газетам «заботливого хозяйственника»:

Глубокоуважаемый Юрий Михайлович!

Я понимаю, что Вы не в состоянии проверить на месте все те документы, которые подписываете. Тем не менее, по своему статусу Вы все равно несете за них ответственность, которую перекладывают на Вас Ваши подчиненные, недостаточно их проработав. Именно такой случай я представляю на Ваше рассмотрение.

Моя семья владеет квартирой №9 по ул. Грина, 16 на правах частной собственности, то есть дом имеет статус кондоминиума, другим параллельным владельцем (совладельцем) которого является муниципальная власть. Согласно закону моя семья и муниципальная власть являются абсолютно равноправными долевыми собственниками домовладения. Поэтому право владения, пользования и распоряжения должны осуществлять совместно и равноправно по обоюдной договоренности или через суд в случае расхождения мнений. Особенно, если одна из сторон посчитает нужным эту совместную собственность уничтожить.

Одностороннее с любой стороны принятие решения об уничтожении совместной собственности является грубейшим нарушением Конституции РФ, Федерального закона РФ «Об основах федеральной жилищной политики» от 24.12.92 №4218-1 в редакции от 24.04.97 №68-ФЗ и Европейской конвенции по правам человека. Тем не менее, это решение принято Вами, и я не минуты не сомневаюсь, почему это произошло.

Зная Вас как скрупулезно законопослушного человека, что Вы многократно доказали, восстанавливая свое доброе имя в суде, я не сомневаюсь, что, подписывая решение о сносе упомянутого дома, Вы были уверены, что все материалы добросовестно подготовлены, а вопросы, возникшие от совместного владения, решены. Но это не так в действительности. И я тоже знаю, почему. Просто Вашим чиновникам удобно «выкручивать нам руки» после свершившегося факта принятия Вами официального решения. Хотя оно и сделано, повторяю, с грубейшим нарушением законности.

Не буду скрывать: я обращаюсь к прокурору Москвы с прошением об отмене этого решения или приостановке его исполнения до приведения его в соответствие с законом. То есть, до согласования с моей семьей конкретных условий и последствий сноса указанного дома. Причем специальным договором, условия которого будут приемлемы обеими сторонами, и обязательствами их неуклонно выполнять. Только в этом случае распоряжение о сносе дома может быть возобновлено исполнением или возобновлено изданием в случае его отмены прокурором.

Но я решил снестись и с Вами, чтобы не ставить глубоко уважаемого человека в неудобное положение. Дело обстоит сейчас так. 05 марта нас вызвали в Управление муниципального жилья ЮЗАО и как снег на голову вывалили решение о сносе нашей собственности. Слухи об этом ходили давно, но я все время ждал, что муниципальная власть обратится к нашей семье о необходимости сноса дома, мы сядем за стол, и дружески решим эти вопросы. И дадим согласие на снос взамен гарантий адекватности нашей новой собственности взамен сносимой. Мало того, что нам совершенно нагло сообщают о ликвидации нашей собственности, нам говорят, что мы получим то, что посчитают нужным власти нам дать. Учитывая лишь квадратные метры, и ничего более. Ни тип дома, ни этаж, ни место его расположения, ни отделки квартиры, ничего. И когда я сказал, что вот, у меня зеркальные подвесные потолки, кухонная и другая мебель, разводки коммуникаций, заказанные и выполненные «по месту», телефон, и многое другого в эксклюзивном виде, мне ответили тоже совершенно нагло, дескать, это не наша проблема. Мы дадим вам только метры, причем в «ширпотребном» виде. И всем известно, что это такое.

Наша семья законопослушна, мы вовремя делаем все необходимые платежи, содержим квартиру в идеальном порядке, чем способствуем сохранности и муниципальной части собственности. Мы далеки от мысли, чтобы злонамеренно противиться осуществлению планов правительства Москвы к улучшению ее генплана. Мы понимаем заботы правительства Москвы и готовы участвовать в этих заботах. Но не ценой собственной дискриминации, преднамеренного и злонамеренного попрания наших законных и неотъемлемых прав и свобод человека и гражданина.

Мы не хотим ничего лишнего, только возможно более полный аналог того, что мы имеем. Поэтому прилагаю Меморандум на трех листах, характеризующий нашу квартиру. Его легко проверить, и будет видно, что лишнего и чрезмерного мы ничего не требуем. Плюс к меморандуму затраты на переселение и компенсация морального ущерба при переселении, так как мне 66 лет. Я специально заостряю вопрос: кто-то должен в муниципальной власти иметь голову на плечах, чтобы не попирать Конституцию, законы, Европейскую конвенцию по правам человека. Надо только прочитать наш Меморандум, сверить его с фактическим состоянием квартиры, и ему сразу станет ясно, что мы ничего не просим лишнего, что нам власть должна сделать только то, что мы имеем. Боже упаси нас потребовать от власти хотя бы лишний гвоздь. Неужели мы не имеем на это права?

Не могу не заметить, что многие специально не приватизировали квартиры, зарегистрировав туда всю возможную родню. И теперь требуют двойной и более площади, и они ее получат. Почему же мы не можем получить даже то, что принадлежит нам по праву?

Мой дед не вступил в колхоз, за это у него реквизировали лошадей, оставив крестьянина-единоличника на произвол судьбы. Но он все равно не вступил в колхоз и умер от морального стресса. Моего отца осудили по 58 статье, когда мне не было и 5 лет, и только через 24 года реабилитировали за отсутствием состава преступления, когда он уже 19 лет пролежал в безымянной могиле ГУЛага, неизвестной мне до сих пор. Я 45 лет отработал, в том числе 15 лет под землей в угольных шахтах, так как сыну «врага народа» надо было быть тихим, послушным и незаметным. Я прошел детдом, закончил техникум, потом с отличием закончил горный институт, заочную аспирантуру, стал кандидатом наук. Сейчас и я считаюсь репрессированным и реабилитированным, так как остался младенцем без попечения отца. Выйдя на пенсию, я думал спокойно дожить свои дни в выстраданной и своими руками благоустроенной квартире, целиком и полностью удовлетворяющей меня. И опять меня хотят лишить всего этого, загнать в неприемлемые условия и узурпируя мои законные права.

Может быть, достаточно горя для моей семьи в трех поколениях? Или все это пойдет на четвертое поколение, на моих четверых детей? Ведь это и у них отбирают мое наследие.

Уважаемый Юрий Михайлович, я надеюсь на Вас.

По поручению семьи Борис Синюков 07 марта 2002 года».

Сами, поди, видите какое у меня уважение к мэру, и даже с изрядной долей подхалимажа. Телевизор и газеты просто сбили меня с толку, трындят и трындят, что наш мэр даже лучше самого Христа.

Префект все еще молчит, зато мэр отвечает как часы, правда, открыткой типа поздравительной, но не красочной, а на серой плотной бумажке без марки, значит, денег в отличие от меня почте не платит:

«Гр. Синюков Б.П., Ваше письмо, поступившее в Правительство Москвы, направлено в Департамент муниципального жилья и жилищной политики, с поручением рассмотреть и сообщить Вам о принятом решении. Отдел писем граждан, Кочеткова».

Я еще не знал, что у наших властей такая мода как у самого бога, то есть, когда обращаешься к богу, то ответ получаешь от младшего попа. И то, если сам придешь к нему за ответом. Поэтому «Депртамент» мне совсем не стал отвечать насчет «принятого им решения».

Кроме того, меня несколько удивило незнание русского языка г-жой Кочетковой со странной должностью «отдел писем граждан». Разве эта «отдел» не знает, что «правительств» точно таких, как «правительство Москвы», у нас в стране 89 штук, поэтому писать их с большой буквы не положено. Не говоря уже о «Департаменте», коих многие сотни, если не тысячи. И тут же вспомнил «Мы, Царь Всея Руси» и усмехнулся. Я же говорю, что плохо знал наши власти, поэтому и удивлялся «мелочам».

Наверное, префект Виноградов все-таки прочитал мое письмо, хотя и не ответил на него, так как в газете «За Калужской заставой», выпускаемой префектом на наши с вами деньги, под грифом «Официально» появился перечень «сносимых» домов. И наш дом там был под названием «Ветхое жилье». Я опять удивился, и сел за второе письмо мэру, а заодно и прокурору.

«Я уже обращался по этому поводу в мэрию Москвы и прокурору Москвы с письмами, но по существу безответно. Поэтому продолжаю. Может быть, будет толк?

Муниципалитетом ЮЗАО развернута работа по переселению жильцов указанного дома на основании того, что он «подлежит сносу». Мало того, что совместных собственников этого дома даже не уведомили об уничтожении их собственности, им не предоставили даже никаких, не говоря уже о законных, оснований для этого. Наконец, газета «За Калужской заставой» – официальный орган муниципалитета ЮЗАО, под рубрикой «Официально» опубликовала «График переселения граждан…» (копия прилагается). В этом «Графике…» под № 16 стоит наш дом №16 по ул. Грина в качестве «ветхого жилого фонда».

В этом заявлении я не буду касаться неправомерности вообще сноса частной собственности без вступления в переговоры по этому вопросу со всеми, без исключения, владельцами дома. Эта неправомерность – для отдельного рассмотрения, связанного с присвоением правительством Москвы полномочий человека и гражданина владеть, распоряжаться и пользоваться своей частной собственностью. Это прямое и демонстративное нарушение Конституции РФ правительством Москвы.

В этом заявлении я только покажу, во-первых, что указанный дом только с больным воображением или с заведомо преступной целью можно считать «ветхим жильем». Во-вторых, что я имею вполне обоснованное мнение, что правительство Москвы преднамеренно «выбрасывает на ветер» деньги налогоплательщиков.

Практически одновременно с указанным домом в 1959-60-х годах построены дома № 4, 6, 8 по ул. Грина и дома №3, 5, 7 по ул. Феодосийской. Однако их не считают «ветхими». А наш дом просто мешает каким-то градостроительным проектам, поэтому только один дом из семи и оказался «ветхим». Но снести дом действительно ветхий и просто отличный, но «мешающий», дом – это разные вещи, и они должны иметь совсем разные причины: один – необходимость, другой – преступную расточительность властей Москвы.

Добротный дом назван без всякого основания «ветхим», предполагаю, по двум причинам:

- «ветхий» дом предельно легко попадает в разряд необходимости сноса;

- квартиры в «ветхом» доме стоят копейки, поэтому собственникам квартир можно вполне как бы «обоснованно» выламывать руки при как бы «равноценной» компенсации их потерь в связи со сносом дома. Дескать, что вы хотите? Ваш же дом – ветхий!

Из чего вытекает, что характеристика моего владения как «ветхого» для меня – юридическое понятие совсем не праздного свойства.

Есть два понятия при сносе домов: ветхий и аварийный. К аварийным домам может быть отнесен и новый дом, если у него, например, неравномерно просел некачественный фундамент, использованы недопустимо бракованные конструкции, дом построен на разломе земной коры и так далее. Ничего подобного в рассматриваемом доме нет, ни по каким параметрам он под эту категорию не подходит. Но я об этом потому пишу, чтобы не пришло кому-либо в голову «переквалифицировать» дом из «ветхого» в «аварийный».

Ветхий дом, и мне это приходится объяснять, указывая свою ученую степень, чтобы правительство Москвы не считало меня дураком, - это такой дом, когда, в первую очередь основная система (стены и перекрытия этажей, несущие конструкции) выработали свой срок и грозят спонтанным обрушением. Все остальные системы дома (кровлю, коммуникации, оформление и т.д.) можно заменить. И их «ветхость» – не причина сноса дома. Причиной сноса в этом случае может быть только экономическая – не выгоднее ли построить новый дом вместо замены «остальных систем» при работоспособности «основной системы» дома? Но, как будет показано ниже, в здравом уме дом не может быть снесен, если он только что капитально отремонтирован.

Рассматриваемый дом по улице Грина, 16 – кирпичный на ленточном фундаменте, и срок службы такого дома минимум 100 лет, а он стоит только 43 года, не дожил еще и половину до самого минимального срока службы. Перекрытия дома – железобетонные, срок службы которых не меньше, чем у плотин гидроэлектростанций, которые не ломают как «ветхие» через 40 лет.

«Изюминкой» дома является возможность свободной планировки в нем квартир. Даже в трехкомнатной квартире можно убрать все до единой внутриквартирные перегородки. Ибо железобетонные перекрытия балочно-плитовой конструкции опираются не на внутренние стены, а – на колонны внутри квартир. Высота потолков от дощатого пола на лагах составляет 3,1 метра, что дает возможность как еще большего увеличения высоты потолков при использовании современных половых покрытий, так и применения подвесных потолков.

Итак, «основная система» дома – верх совершенства и долголетия, которая в руках рачительных хозяев может представлять собой самое, что ни на есть элитное жилье, расположенное от станции метро «Бульвар Дмитрия Донского» в нескольких минутах ходьбы. Но, в то же самое время – в самом тихом, старом и озелененном уголке Северного Бутова.

Перейдем к «остальным системам» дома. В 1998 году, менее 4 лет назад, на доме заменена железная покрашенная кровля на оцинкованное железо, капитально отремонтированы вытяжные устройства. От распределительной электроподстанции к дому подведены два новых кабеля, улучшивших его энергоснабжение. Общедомовая и общеподъездная система энергоснабжения также заменена на новую электропроводку.

В доме полностью заменена система отопления, в том числе установлены новые радиаторы. Заменена полностью система холодного водоснабжения, в том числе и внутриквартирная разводка и сантехническое оборудование. Демонтирована система газового подогрева воды, и вместо нее дом подключен к централизованному горячему водоснабжению с полной новой внутриквартирной разводкой оцинкованными трубами. Это дало дополнительный, благотворный эффект в виде использования мощной системы вентиляции газовых колонок для просто вентиляции квартир, кухни и ванной – в особенности.

Я уже не говорю о том, что вокруг дома установлено новое, на железобетонных столбах, уличное освещение. Придомовой асфальт восстановлен, водосточные трубы заменены на оцинкованные, и даже повешены новые номерные светящиеся знаки. Двор же дома, вообще – фруктовый сад.

Если бы были еще заменены оконные блоки в доме и внутриквартирная электропроводка, то это был бы полный капитальный ремонт дома, проведенный, повторяю, меньше 4 лет назад. Но оконные блоки и не требуют замены в тех квартирах, у которых есть добросовестные хозяева. У недобросовестных хозяев же надо не заменять оконные блоки, а только покрасить их, и в исключительных случаях – отремонтировать.

Видя все эти работы, проводимые на моих глазах, в том числе – и в моей квартире, и эти работы иначе как капитальным ремонтом дома не назовешь, я включился в эту инициативу властей, и, насколько позволяли средства, довел свою квартиру почти до европейского стандарта, затратив более 15000 в долларовом исчислении на 1997 год. (Смета и окончательный результат в виде «Меморандума…» прилагаются). Другими словами, власти ввели меня в искушение отремонтировать свою квартиру.

Таким образом, фактически капитально отремонтированный 43-летний дом, кирпичный, можно сказать элитный, с железобетонными «вечными» перекрытиями, и без каких-либо предпосылок аварийности – сносится как «ветхое» жилье. Тогда как действительно ветхого жилья в Москве на сегодняшний день около 2 млн. кв. метров («АиФ-Москва» №16, 2002 г.). При этом даже не хотят рассматривать компенсацию затрат владельца квартиры по доведению его собственности до европейского качества.

По моему мнению, все изложенное является достаточным поводом для возбуждения уголовного дела по одному только факту начавшегося переселения жильцов дома.

Прошу рассмотреть этот вопрос.

Приложения:

1. Ксерокопия заметки в официальной газете префектуры ЮЗАО «За Калужской заставой» от 11-17 апреля 2002 года № 14 (251).

2. Меморандум «Не ущемляемые интересы собственника жилья…»

3. Смета на ремонт квартиры.

С уважением Б. Синюков, 18 апреля 2002 года».

Прокуратура тут же сделала вид, что никакого письма от меня не получала, хотя у меня на втором экземпляре этого письма и стоит ее штампик с подписью и номером, зато мэр незамедлительно ответил на мое письмо на точно такой же открыточке как и первая:

«Гр. Синюков Б.П., Ваше письмо, поступившее в Правительство Москвы, направлено в Юго-Западный административный округ с поручением рассмотреть и сообщить Вам о принятом решении. Ваше письмо на контроле в Правительстве Москвы. Отдел писем граждан Кочеткова».

Забегая вперед, скажу, что г-жа «Отдел писем граждан» до сих пор письмо мое без всякого результата «держит на контроле», если не считать результатом, что мою семью еще в декабре 2002 года, а сегодня уже май 2003 года, выбросили как животных из нашей законной собственности. Так что мэр безусловно идет по стопам нашего президента и прочих первых лиц государства, столь же успешно «взявших на личный контроль» всякие там громкие дела.

Я собрался идти в суд, но суд не принимает у меня жалобу ссылаясь, что я должен представить ему документ мэрии, который обжалую. О российских судах у меня будет специальный раздел, поэтому приведу свою цидульку префекту Виноградову и начальнику управления муниципального жилья Воронову насчет этого самого постановления:

«05 марта 2002 года жильцов дома №16 по ул. Грина пригласили к представителю Отдела переселения Управления муниципального жилья и жилищной комиссии Юго-Западной префектуры г-же Барышниковой. Она сообщила всем собравшимся у нее жильцам о решении префектуры снести дом № 16 по ул. Грина. Затем она беседовала с каждым жильцом в отдельности, в том числе и с моей семьей, одним предлагая смотровые ордера в Южном Бутове, другим – только сообщила, что высококачественный ремонт наших квартир учитываться не будет, а только площадь их.

Я усматриваю в описанных действиях нарушение прав и свобод гражданина в осуществлении конституционного права владеть, распоряжаться и пользоваться своей недвижимостью, так как квартира № 9 в указанном доме принадлежит моей семье на правах частной собственности.

В связи с этим прошу предоставить мне копию решения о сносе указанного дома, или сообщить мне выходные данные и реквизиты этого документа.

В статье 2, ч. 6-я Закона от 27.04.93 № 4866-1 в редакции Федерального закона от 14.12.95 № 197-ФЗ сказано: «Каждый гражданин имеет право получить, а должностные лица, государственные служащие обязаны ему предоставить возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если нет установленных федеральным законом ограничений на информацию, содержащуюся в этих документах и материалах».

Или предоставить мне установленные федеральным законом «ограничения на информацию» о сносе жилых домов.

Приложения: 1. Копия договора купли-продажи указанной квартиры.

2. Копия свидетельства о браке.

По поручению моей семьи, с уважением Борис Синюков 05.04.02».

Разумеется, «предоставлять» мне никто ничего не стал, в очередной раз прямо нарушив закон. Мало того, через знакомых за 500 рублей «из рук в руки» я вынужден был купить этот документ у тех самых «слуг народа», которые обязаны были по закону предоставить мне его бесплатно и прямо на дом. И я не привожу более конкретных данных лишь потому, что знакомый, купивший этот документ для меня, попросил меня об этом. И заметьте, мне надо было идти в суд, а суд без этого документа не хотел меня видеть. Так что у меня не было другого выхода, разве что судиться сперва о выдаче документа, а у меня земля, как говорится, горела под ногами.

Я это пишу, а сам боюсь, что меня «привлекут» за дачу взятки. Одно меня немного успокаивает, что произведение-то это «литературное», как бы выдуманное. Хотя в нем – истинная правда. А вот за «принуждение к даче взятки», что следует из факта только что приведенного мной безответного письма, никого не привлекут.

Наконец, получаю ответ, сам не знаю на что, от упомянутого Воронова:

«На Ваше обращение с просьбой разъяснить порядок и условия переселения, в связи со сносом дома, в котором Вы проживаете, сообщаю.

Ваша семья в составе 3-х чел. (Вы, жена, сын) с 1993г. занимает трехкомнатную квартиру жилой площадью 46,2 кв.м, общей - 68,4 кв.м на основании договора купли-продажи по адресу: ул. Грина, дом 16, кв.9.

Дом 16 по ул. Грина, согласно постановлению Правительства Москвы от 04.09.2001г. № 811-ПП «О застройке микрорайона 6А Северного Бутово (ЮЗАО)» и плану-графику переселения на 2002 год подлежит сносу. Переселение жителей осуществляется в соответствии с жилищным законодательством на площадь, выделенную на эти цели Департаментом муниципального жилья и жилищной политики г.Москвы, как в административных границах Юго-Западного округа, так и в пределах границ г.Москвы.

На цели переселения дома 16 по ул. Грина выделена жилая площадь в виде трехкомнатных квартир в районе Южное Бутово.

Согласно п.4 Закона г.Москвы от 09.09.98г. «О гарантиях города Москвы лицам, освобождающим жилые помещения» гражданам-собственникам при переселении выделяется равноценное благоустроенное жилое помещение.

В связи с вышеизложенным, Вам предлагается вариант трехкомнатной квартиры жилой площадью 48,2 кв.м, общей - 83,4 кв.м по адресу: ул. Горчакова, дом 1, корп.3, кв.74. О результатах осмотра в кратчайшие сроки просьба сообщить в отдел переселения Управления муниципального жилья ЮЗАО по адресу: Университетский пр-т, дом 6, комн.3».

Письмо сие настолько идиотское, что вынужден привести свой ответ на него:

«В ответ на Ваше письмо № ПГ-986/2-/0/-1 и № ПГ-792/2-/0/-2 от 29.04.02.

Вы отвечаете мне сразу на два моих письма: одно лично Вам (насчет высылки мне постановления правительства о сносе моей собственности, дома), другое пересланное Вам аппаратом Правительства Москвы, зарегистрированное там 11.03.02. Не так ли? Вы об этом не сообщаете, поэтому я просто догадываюсь.

Что касается ответа на мой запрос лично Вам, то я им доволен, Вы сообщили мне о № 811-ПП от 04.09.01. Хотя я бы на Вашем месте приложил его копию, как я просил.

Что касается якобы моей «просьбы разъяснить порядок и условия переселения в связи со сносом дома», то я ничего подобного у Ю.М. Лужкова не просил. И Вам это отлично известно, так как мое письмо Ю.М. Лужкову было у Н.И. Угаровой перед глазами, когда она готовила Ваш ответ на него. Я обращал внимание Ю.М. Лужкова на то, что он нарушает Конституцию РФ и Закон «Об основах федеральной жилищной политики», а также выдвинул свои требования для равноценной замены моей частной собственности («Меморандум…»).

Как чиновник Вы выполняете решения своего начальника, поэтому я не намерен обсуждать с Вами те вопросы, которые ставил перед Ю.М. Лужковым. С Вами я намерен обсуждать только свои требования, которые изложены в «Меморандуме…». И Вы не имеете права сказать, что Вы не знаете о «Меморандуме…», так как он приложен к письму Ю.М. Лужкову, ответ на которое мне Вы лично подписали.

Вот мы и подошли к Вашему мне предложению: переехать из моей собственности, прекрасной квартиры №9 по ул. Грина, 16, в отвратительную во всех отношениях квартиру №74 по ул. Горчакова, дом 1, корпус 3. Я не буду подробно объяснять Вам, почему эта квартира не является равноценной моей квартире, прочтите еще раз мой «Меморандум…», а если он у Вас потерялся, то я прилагаю к этому письму его уже в третий раз. Второй раз он приложен к моему «делу», заведенному г-жой Барышниковой из Вашего ведомства. И из этого «дела» Вы и цитируете состав моей семьи. Так что это «дело» у Вас пока не потерялось.

Чтобы Вам было легче сравнивать, я хочу предложить Вам отдать мне Вашу квартиру в обмен на пачку «Орбит без сахара и с голубыми кристаллами», который по телевизору очень хвалят. Подойдет Вам это? А если не подойдет, то, что же Вы от меня хотите? Чтобы я поступал так, как Вы сами не хотите поступать?

Учитывая, что Ваше ведомство, наверное, не в состоянии предоставить мне действительно равноценную квартиру равной площади в равноценнном районе Северного Бутова (см. «Меморандум…»), и уважая Вашу немощность, я могу согласиться, чтобы мне взамен моей упомянутой квартиры предоставили трехкомнатную плюс однокомнатную квартиры в панельном доме по ул. Грина. И это я делаю только ради уважения к Вам, так как все равно это будет для меня немного убыточно.

Итак, или абсолютно равноценная квартира, или две квартиры: трех- и однокомнатная. Другое согласно «Меморандуму…» буду считать заведомо неприемлемым.

Остается напомнить Вам некоторые законы, которые, я уверен, Вы из чинопочитания попытаетесь нарушить. В Конституции РФ (статья 35) сказано:

«1. Право частной собственности охраняется законом.

2. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.

3. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения».

Но Конституция РФ не в состоянии предусмотреть все многообразие законоположений страны, она – основа для законотворчества по более детальным аспектам. Поэтому Закон РФ от 24.12.92 №4218-1 «Об основах федеральной жилищной политики» в редакции Федеральных законов от 12.01.96 №9-ФЗ, от 21.04.97 №68-ФЗ конкретизирует Конституцию РФ (ст. 1, ч. 7):

«Кондоминиум – единый комплекс недвижимого имущества, который включает в себя земельный участок в установленных границах и расположенные на указанном участке жилое здание, иные объекты недвижимости, в котором отдельные предназначенные для жилых или иных целей части (помещения) находятся в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности, а другие части (общее имущество) находятся в общей долевой собственности».

Иными словами, моя семья на правах частной собственности единолично владеет квартирой №9 в доме №16 по ул. Грина, а общим имуществом указанного дома моя семья владеет совместно с Правительством Москвы. Грубо говоря, я (не считая других собственников квартир) и Правительство Москвы владеем указанным домом. И Конституцией РФ мои права и права Правительства Москвы защищены абсолютно одинаково.

Рассмотрим ситуацию. У меня прекрасная квартира, в которую я вложил 15000 у.е., в прекрасном 42-летнем доме, в прекрасном месте. И я не хочу ничего менять. Правительство же Москвы хочет снести нашу совместную собственность. Детали его желаний меня не интересуют. Какая единственно законная возможность есть у Правительства Москвы для осуществления своего желания? Предложить мне то, что заинтересует меня расстаться со своей собственностью, притом только добровольно.

Иных возможностей по Конституции РФ и упомянутому мной Закону у Правительства Москвы нет. Доказываю.

Выше я цитировал Конституцию РФ, которая предусматривает принудительное отчуждение имущества, но только исключительно для государственных нужд. Притом с предварительным и равноценным возмещением. Государственная нужда, например, космодром, который нельзя перенести даже на метр от проектной привязки, обосновывается самим государством в лице его Правительства, то есть правительственным постановлением. Но правительственного постановления нет, или пусть мне его покажут. Значит, нет государственной нужды. Других же оснований для принудительного отчуждения имущества согласно Конституции РФ нет. Выдавать желание Правительства Москвы за государственную нужду не позволяет Конституция РФ (ст.11, п.1, ст.12), ибо «органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти». Законодательство же субъектов РФ не должно противоречить Конституции РФ. Для этого существует Конституционный суд РФ. А «присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону» (ст.1, п.4 Конституции РФ).

Доказано: в распоряжении Правительства Москвы остается только равноправный договор о добровольном отчуждении имущества, но это уже не принудительное отчуждение.

Упомянутый Закон «Об основах федеральной жилищной политики» конкретизирует приведенные мной положения Конституции РФ в жилищной сфере (ст.10). В общем, «принудительное изъятие недвижимости в жилищной сфере без согласия собственника не допускается». И уточняет: «если иное не предусмотрено законом или иным соглашением сторон». О соглашении сторон я уже говорил, и именно его требую от Правительства Москвы. Законом также предусмотрено изъятие имущества, например, за долги. Но ко мне это не относится. Я Правительству Москвы ничего не должен.

Далее в статье 10 сказано: «Принудительное изъятие недвижимости по основаниям, предусмотренным законом, при отсутствии согласия собственника может проводиться лишь на основе решения суда или арбитражного суда». Здесь ключевые слова выделены мной. Они обозначают, что принудительно моя квартира может быть изъята только по основаниям, предусмотренным законом, и никак иначе. Правительству Москвы я ничего не должен, «государственной нужды», оформленной постановлением Правительства РФ, у Правительства Москвы нет. Собственное желание Правительства Москвы снести нашу совместную собственность, как я показал выше – незаконно. Какие же тогда могут быть еще основания, предусмотренные законом? Пусть мне их покажут. Я отлично знаю, что их нет и быть не может.

Главный вывод из предыдущего абзаца тот, что ни один суд Российской Федерации не может принять к рассмотрению иск Правительства Москвы о принудительном изъятии моей недвижимости, так как в данном конкретном случае у истца не будет законного основания обратиться в суд за этим самым «изъятием». Но суды принимают такие иски, и даже рассматривают их. Не знаю почему? Или из-за правовой безграмотности или из желания услужить власти. И любой прокурор России обязан опротестовать прием судом такого иска к рассмотрению, еще до начала судебного заседания.

Вот ради этого последнего абзаца я и вынужден был приводить довольно длинный перечень моих законных прав и Вашей ответственности перед законом.

Передайте, пожалуйста, также большой привет Н.И. Угаровой. (Угарова писала для Воронова ответ).

С глубоким уважением Б. Синюков 08.05.02».

Тут, наконец, проснулся префект, и поручил своему заместителю Картышеву ответить мне на письмо, отправленное мной 20 февраля 2002 года. Целых три месяца потребовалось этим долбакам и наглецам, чтобы сочинить мне следующую писульку, не ответив ни на один поставленный мной вопрос:

«17.05.02. На Ваши обращения в Аппарат Правительства Москвы, Прокуратуру города Москвы, в Префектуру ЮЗАО и другие инстанции сообщаю.

Ваша семья в составе 3-х человек (Вы, жена, сын) на основании договора купли-продажи занимает трехкомнатную квартиру жилой площадью 46,2 кв.м, общей - 68,4 кв.м по адресу: ул. Грина, дом 16, кв.9.

Дом 16 по ул. Грина на основании постановления Правительства Москвы от 04.09.2001г. № 811-ПП «О застройке микрорайона 6А Северного Бутового (ЮЗАО)», распоряжения префекта ЮЗАО от 06.05.2002г. № 546-РП «О переселении жителей пятиэтажных и ветхих жилых домов, подлежащих сносу в 2002 году» подлежит сносу. Переселение жителей осуществляется в соответствии с действующим жилищным и гражданским законодательством на площадь, выделенную на эти цели Департаментом муниципального жилья и жилищной политики, как в административных границах Юго-Западного округа, так и в пределах границ г. Москвы. На цели переселения дома 16 по ул. Грина выделена жилая площадь в виде трехкомнатных квартир в районе Южное Бутово.

Согласно п.4 Закона г. Москвы от 09.09.98г. «О гарантиях г. Москвы лицам, освобождающим жилые помещения» Вам (письмо ПГ-986/2 от 29.04.2002г.) предложен вариант трехкомнатной квартиры по адресу: ул. Горчакова, дом 1, корп.7, кв.74 для осмотра и при согласии, с Вами в установленном порядке будет заключен договор мены. Однако, ответа от Вас до настоящего времени не получено.

Для окончательного решения, а также за получением дополнительных разъяснений приглашаем Вас в Управление муниципального жилья ЮЗАО по адресу: Университетский пр-т, дом 6, корп.1 (комн.1 или 3).

Заместитель префекта Картышов».

Делать нечего, тут же сажусь за ответ Картышову, думал, не совсем же он дурак, хотя и явный подлец:

«На Ваш ответ мне от 17.05.02 № 12.05.915/2, ущемляющий мои права

человека, защищенные Европейской Конвенцией и Конституцией РФ

Во-первых, я не просил Вас перечислять состав моей семьи, я его и без Вас знаю. Во-вторых, Вы напрочь игнорируете все то, что я написал префекту ЮЗАО Москвы в своем письме, на которое Вы как бы отвечаете. Поэтому у Вас ответ получился не по существу поднимаемых мной вопросов, а о том, что Вы сами хотите мне сообщить абсолютно без моей просьбы. Поэтому я не могу признать Ваш ответ за конструктивный диалог со мной. Я уже не говорю о том, что Вы как бы отвечаете на все мои жалобы и просьбы в различные другие инстанции, фактически не отвечая на них по существу.

1. Я, ссылаясь на действующий закон от 24.12.92 № 4218-1 с последующими редакциями «Об основах федеральной жилищной политики» (статья 1, часть 5-я), доказываю Вам, что моя частная собственность в кондоминиуме, доме №16 по улице Грина, абсолютно равноправна с муниципальной собственностью ЮЗАО Москвы, в том числе и на земельный участок. (Статья 8, пункт 2 Конституции РФ). И сносить указанный дом один из долевых собственников без согласия другого собственника не имеет права. И даже попытку такого одностороннего сноса Конституция РФ декларирует как «присвоение властных полномочий, преследуемое по федеральному закону» (статья 3, пункт 4).

2. Вы же в своем ответе ссылаетесь на постановление Правительства Москвы от 04.09.01 № 811-ПП и распоряжение префекта ЮЗАО Москвы от 06.05.02 № 546-РП, утверждая, что моя собственность «подлежит сносу» без моего согласия. Но ведь, простите, и школьнику понятно, что Конституция РФ, и закон РФ имеют «высшую юридическую силу» и «прямое действие» над нормами Правительства Москвы и муниципалитета ЮЗАО Москвы (статья 15, пункт 1), которые «не должны противоречить Конституции Российской Федерации». Как же мне понимать Ваш ответ? Как прямое попирание Конституции РФ и закона РФ? Или как иначе Вас понять? Вы же не дали четкого ответа в своем письме на этот вопрос, поднимаемый мной в своем письме к префекту.

3. Я в письме префекту доходчиво объяснил, что согласно Конституции РФ принудительное отчуждение имущества возможно только по решению правительства РФ для «государственных нужд» (статья 35, пункт 3), но, не по решению правительства Москвы, которое согласно статье 12 «не входит в систему органов государственной власти». Или мне снова повторить Вам то, что я изложил в предыдущем абзаце по поводу верховенства Конституции и закона РФ? Вы же проигнорировали в своем ответе этот мой тезис.

4. Более сложным является вопрос о конституционности закона Москвы от 09.09.98 № 21-73, на статью 4 которого Вы ссылаетесь, сообщая мне, что «Вам предложен вариант трехкомнатной квартиры по адресу…», который меня ни при каких прочих условиях не удовлетворяет. И тут возникают два следствия.

5. Во-первых, упомянутый закон Москвы самым грубым образом нарушает Конституцию РФ, о чем моя жалоба лежит уже в Конституционном Суде РФ и ждет решения. И, я думаю, в Ваших интересах, чтобы я оттуда ее забрал при соответствующем Вашем желании договориться со мной как с равноправным с Вами собственником.

6. Во-вторых, Вы этого делать пока не намереваетесь, пытаясь загнать меня в угол. Не делайте, пожалуйста, вид, что Вы не знаете моих требований «равноценности», исходящей из нашей с Вами равноправности. Наш «Меморандум…» приложен к моему письму, на которое Вы отвечаете. Он приложен также к моему ответу на упомянутое Вами письмо № ПГ-986/2 от 29.04.02. Он приложен также к «делу», которое завело УМЖ ЮЗАО Москвы 05.03.02. Он приложен к письму в УМЖ ЮЗАО Москвы, на которое в частности ссылается упомянутое Вами № ПГ-986/2. И если Вы не согласны с тем, что некрасиво «забывать» о том, что я приложил в своем письме к префекту, то – воля Ваша. Но имейте в виду, что Вы с такой «волей» – очень одиноки.

7. Не принимая Вашу «забывчивость», я прямо обращаюсь к Вам, притом вторично: выскажетесь по поводу приемлемости-неприемлемости нашего «Меморандума…», направьте должностных лиц для осмотра нашей квартиры, обсудите со мной эти вопросы «равноценности». Тогда Вам будет стыдно предлагать мне квартиру 74 по улице Горчакова, дом 1, корпус 1. Повторяю, согласно статьям 2, 3, 8, 12, 15, 17, 34, 35, 36, 52, 53, 55, 64 Конституции РФ и статьям 1, 6, 8, 10 упомянутого Закона РФ «Об основах федеральной жилищной политики» Вы обязаны это сделать как должностное лицо, к которому я обращаюсь.

8. Впрочем, я не уверен исходя из изложенного, что Вам будет стыдно. Как говорится, стыд – не дым… Поэтому кратко повторю основные позиции «равноценности» из «Меморандума» и предлагаемого Вами «жилья». Кирпичный 4-этажный 43-летний дом и панельная 17-этажная «хрущоба» - равноценны? Пять минут до метро и два автобуса до метро – равноценны? Обжитой район с полной инфраструктурой и новостройка как юрта в степи – равноценны? Потолки 3,1 м и потолки 2,6 м, куда не помещается даже моя мебель, - равноценны? Импортные подвесные потолки, в санузле – зеркальные, и вкривь и вкось наклеенные потолочные обои – равноценны? Канадские двери с полированной латунной фурнитурой и «бумажные» двери – равноценны? Английские обои и обои «из промокашки» – равноценны? Импортная плитка от пола до потолка и масляная краска вместо плитки – равноценны? Итальянская чугунная ванна, французский унитаз и «советская» сантехника – равноценны? Ванная комната в 4,5 кв. метра и ванная комната в 2,5 кв. метра – равноценны? Стиральную машину, которая не помещается в Вашей ванной комнате «новой» квартиры, - выбросить? Итальянскую кухонную мебель, не помещающуюся в Вашей «новой» кухне, - выбросить? Шкафы, не влезающие по высоте, - выбросить? Люстры, которые достанут до пола в Вашей «новой» квартире, - выбросить? Не упоминаю других статей «Меморандума…», а то Вам, наверное, стало скучно. Но Ваша прямая обязанность – читать «Меморандум…» и сравнивать с ним то, что Вы, закрыв глаза, нашей семье предлагаете в «обмен» на нашу законную, охраняемую Конституцией РФ собственность.

9. Вы заметили, что Вы «старательно» обошли в своем мне ответе все эти вопросы? И что Вы мне после этого прикажете думать о Вас? Я недаром ведь заговорил о Вашей совести. Может быть все это опубликовать? Пусть народ позабавится.

И если Вы думаете, что я не заметил, что все письма (Ваше, УМЖ и прокурора ЮЗАО) написаны как под копирку, то ошибаетесь. Я все это заметил. Отчего бы это?

10. Наконец, хочу исчерпывающе доказательно оспорить Вашу фразу: «Однако ответа от Вас до настоящего времени не получено». Это Вы насчет моего ответа на предложение квартиры по улице Горчакова. Письмо с этим «предложением» от УМЖ, написанное 29.04.02, я получил 05.05.02. Мой ответ на это письмо УМЖ получило 08.05.02, о чем есть соответствующий штамп. Ваше мне письмо написано через 9 дней после этого, 17.05.02, причем почти под копирку с письма УМЖ, что говорит о том, что для Вас его готовило УМЖ, уже знавшее о содержании моего ответа. Не надо лукавить.

11. Но и не только в этом, в конце концов, дело. Во-первых, предложение УМЖ, сообщенное мне упомянутым письмом № ПГ-986/2, не возможно к осуществлению, так как к нему ключ от квартиры не приложен. Во-вторых, через несколько дней представленный мне неизвестной женщиной «смотровой ордер» - не на бланке, подписан неизвестной закорючкой, без печати или штампа, то есть это не документ, а простая бумажка. А дело-то идет о собственности, которая для Вас – «семечки», а для меня – все мое состояние. Поэтому я и сообщил женщине, принесшей мне этот «ордер», что у него – другое предназначение, как для мятой бумажки. И ко мне он не имеет никакого отношения. Поэтому, сообщаю Вам вполне официально, хотя и покритиковал Вашу «квартиру»: от муниципалитета для меня нет, и не было никакого предложения, официально и исчерпывающе юридически оформленного. Так что и по этому аспекту Вы не правы, сообщая мне, что я не «ответил Вам на Ваше предложение».

12. Учитывая Ваши поползновения ободрать мою семью как липку, я буду требовать от Ваших служб неукоснительного выполнения формальностей, и на каждое отступление от них Вам будет указано незамедлительно. Поэтому, пожалуйста, выполняйте формальности. И не только формальности. Вы хотите «снести» совместную нашу собственность, я сносить ее не хочу. Мы равноправны. Поэтому Ваше «приглашаем Вас в УМЖ ЮЗАО в комнаты 1 или 3» звучит, по меньшей мере, странно, если не сказать нагло. Если хорошенько подумать, то это звучит примерно так. Вы звоните 66-летнему соседу по лестничной клетке и говорите ему: я тут задумал лестничную клетку присоединить к своей квартире, забеги ко мне на дачу за 50 верст, я расскажу тебе как ты будешь лазить из своей квартиры на улицу по веревочной лестнице.

Наконец, предпоследнее. Я недаром пронумеровал свои вопросы к Вам. Так Вам будет удобнее отвечать. Главное, не забудьте ответить на каждый вопрос, а не выборочно как в предыдущем письме. Я на это тоже буду обращать внимание. И подумайте над тем, что для комментируемого мной Вашего ответа Вам понадобилось время с 04.03.02 до 17.05.02, то есть 73 дня, что на 43 дня больше законного срока. И этого колоссального времени Вам не хватило на конструктивный ответ. Мне очень жаль, но и здесь Вы нарушаете закон. Надеюсь, что это в последний раз, и переписка наша оживится. Ведь Вам надо снести мой дом, а не мне. Слышал также, что иногда «инвесторы» нанимают бандитов, чтобы они «убрали» непокорных. О бульдозерах, которые по TV показывают, я уже не говорю. Мне 66 лет, пожил. Но у меня четверо детей, далеко от Москвы, которые будут помнить.

Последнее же мое замечание, которое я чуть не позабыл Вам изложить, состоит в том, что Вы не только нарушаете Конституцию РФ, но и Конвенцию о защите прав человека и основных свобод от 04.11.50, являющуюся согласно Конституции РФ «составной частью российской правовой системы». Или Вы вообще ничего и никого не боитесь? Как говорится, «безумству храбрых поем мы песню».

С уважением Б. Синюков 29 мая 2002 года».

Когда я сдавал это письмо в экспедицию префектуры, мне сообщили, что «господин» Картышов отбыл в отпуск. По стилю я видел, что «ответы» за его подписью все равно составляет мне начальник управления муниципального жилья Воронов. Поэтому для ускорения процесса обратился еще и к нему:

««О разумном сроке публичного разбирательства»

согласно Конвенции по правам человека

Во-первых, Вы не могли не заметить, как быстро я отвечаю на Ваши письма, хотя мои письма раз в пять длиннее и раз в десять обоснованнее Ваших. Вы написали мне письмо № ПГ-986 и № ПГ-792 от 29.04.02, получил я его 05.05.02, а ответ мой на него лежал у Вас на столе уже 08.05.02. Видите, как я уважаю Ваш призыв «в кратчайшие сроки просьба сообщить». А Вы что делаете? Прошло уже 20 дней с момента получения моего письма, а от Вас ни слуху, ни духу. Я полагаю, что уважение должно быть обоюдным. Тем более что в Вашем письме чуть ли не половина слов составляют названия руководящих бумаг правительства Москвы.

Во-вторых, я заметил, что письма прокуратуры ЮЗАО Москвы и префектуры ЮЗАО Москвы, направленные мне, составляете именно Вы, так как они почти слово в слово повторяют Ваши пассажи относительно состава моей семьи, площади моей квартиры и ряд других моментов. Как будто я сам этого не знаю. А Ваше письмо все-таки составлено раньше упомянутых писем прокурора и заместителя префекта. Поэтому было бы лучше, если бы Вы занимались своим делом и отвечали непосредственно тому, кто Вам пишет, а не работали за заместителя префекта и прокурора. Тогда бы, я думаю, у Вас получалось бы быстрее отвечать мне, что Вы и должны делать по закону.

В третьих, не надеясь, что Вы внемлете моей просьбе, и будете по-прежнему писать за прокурора и заместителя префекта, я выбрал для Вас более удобный вариант. Копию моего письма-ответа заместителю префекта Картышову я направляю прямо к Вам. Эта копия будет и Вам полезна в общении с моей семьей. Кроме того, Вам не надо будет ждать пока Вам г-н Картышев перешлет мое письмо для изготовление «болванки» его ответа. Вы сможете начинать «готовить» ответ «прямо сейчас» как говорят в рекламе. И мне будет приятна наша оживившаяся переписка, хотя в сути ее я весьма по-прежнему сомневаюсь.

Поэтому я настоятельно рекомендую Вам обратить внимание на те строки, где я перечисляю отдельные аспекты сравниваемого моего и предполагаемого жилья, спрашивая: «равноценно»? Может быть, эти пассажи подвигнут Вас на прочтение нашего «Меморандума…» в целом. И не только на прочтение, но и на умственные усилия. Тогда, Вы, может быть, догадаетесь предложить что-нибудь действительно равноценное.

Все же, мне очень интересно, что же Вы думаете по поводу этого «Меморандума…», который находится у Вас уже в четырех экземплярах? Не скрывайте своих впечатлений, поделитесь ими со мной и моей семьей.

Тон-то у меня шутливый, а «слезы так душат и капают» как пел Высоцкий. А он тоже шутил серьезно.

С уважением Борис Синюков 29 мая 2002 года».

Я начал понимать, что в мэрии Москвы писем моих не только мэр, но даже и г-жа «Отдел писем граждан Кочеткова» не читает, нераспечатанными переправляя их тем, на кого я жалуюсь. Поэтому я сел за новое письмо мэру Лужкову:

Жалоба

на Аппарат Правительства Москвы,

не рассматривающий мои жалобы по существу

Г-жа Кочеткова! Я жалуюсь уже прямо на Вас, поэтому не отправляете, пожалуйста, и эту мою жалобу как две предыдущие в Юго-Западный административный округ. Ибо и эта, и предыдущие мои жалобы напрямую касаются распорядительных прерогатив Правительства Москвы, и только в порядке исполнительской дисциплины касаются ЮЗАО. И я жалуюсь не на то, что мне квартиру не дают, а на то, что без моего ведома Правительство Москвы как разбойник грабит мою собственность.

Уважаемый Юрий Михайлович Лужков! Я с искренним и глубоким уважением написал Вам первое свое письмо. Я выразил свое полное уважение к нуждам города. Пусть г-жа Кочеткова Вам это письмо покажет. Но то, как поступают со мной и моей семьей, эксплуатируя самым бессовестным образом мое уважение к Правительству Москвы, заставит вздрогнуть в праведном гневе даже ангела. Например, г-н Воронов из УМЖ и г-н Картышев из ЮЗАО пишут: «выделяется равноценное благоустроенное жилое помещение», а сами, выражаясь фигурально, предлагают за мою квартиру коробок спичек.

Имея на руках наш «Меморандум…», который я прилагал и к письму к Вам, и который характеризует объективные потребительские свойства и качества нашей квартиры, разве можно в трезвом уме сравнивать следующие вещи?

Кирпичный 4-этажный 43-летний дом с бетонными перекрытиями, и панельная 17-этажная «новая», но разваливающаяся «хрущоба», - равноценны? Пять минут до метро и два автобуса до метро – равноценно? Обжитой район с полной инфраструктурой и новостройка как юрта в степи – равноценны? Потолки 3,1 м и потолки 2,6 м, куда не помещается даже моя мебель, - равноценны? Импортные подвесные потолки, в санузле – зеркальные, и вкривь и вкось наклеенные потолочные обои – равноценны? Канадские двери с полированной латунной фурнитурой и «бумажные» двери – равноценны? Английские обои и обои «из промокашки» – равноценны? Импортная плитка от пола до потолка и масляная краска вместо плитки – равноценны? Итальянская чугунная ванна, французский унитаз и «советская» сантехника – равноценны? Ванная комната в 4,5 кв. метра и ванная комната в 2,5 кв. метра – равноценны? Стиральную машину, которая не помещается в ванной комнате «новой» квартиры, - выбросить? Итальянскую кухонную мебель, не помещающуюся в «новой» кухне, - выбросить? Шкафы, не влезающие по высоте, - выбросить? Люстры, которые достают до пола в «новой» квартире, - выбросить? Не упоминаю других статей «Меморандума…», а то Вам, наверное, стало скучно.

Но тех из Ваших должностных лиц, которые пишут мне, что это все «равноценно», прямая обязанность – читать «Меморандум…» (приложение 1) и сравнивать с ним то, что они предлагают, закрыв глаза, взамен нашей семье на нашу законную, охраняемую Конституцией РФ собственность. Вот где корень всех наших страданий. Вот где корень всех моих дальнейших действий. Вот где корень моего нынешнего неуважения к Правительству Москвы, в частности сгенерированного Вашим Аппаратом.

Даже маленькая пичужка бросается на орла, защищая свое гнездо. Разве Вам это не известно? Но не пичужка же, не мышка-норушка начинает атаку. Атаку начинает ловкий и сильный, уверенный в себе разбойник.

И дело о простом уважительном обмене квартир с помощью Вашего Аппарата превращается в смертельную схватку пичужки с монстром. И теперь мне дела нет до подчиненного Вам Юго-Западного округа.

И у монстра есть слабые места. Например, причисление моего дома к «ветхому жилью», на которое я прислал Вам мое второе письмо, уже менее уважительное. И которое Ваш Аппарат благополучно переслал, не читая, опять в ЮЗАО, который Постановления о сносе моего долевого с Вами дома вообще не подписывал. Вы его подписали.

И заметьте, я перестал к Вам обращаться. Что толку обращаться, если Ваш Аппарат не в состоянии разобраться с элементарными вещами, а только может исполнять функции рассыльного?

Далее я нашел вопиющие нарушения чуть ли не половины статей Европейской Конвенции по правам человека, Конституции РФ, закона РФ «Об основах федеральной жилищной политики» в подписанном Вами Постановлении от 04.09.01 № 811-ПП «О застройке микрорайона 6а Северного Бутово (ЮЗАО)» (приложение 2).

Затем я проанализировал Закон Москвы от 9 сентября 1998 г. № 21-73 «О гарантиях города Москвы лицам, освобождающим жилые помещения». И установил, что он самым грубым образом попирает Конституцию РФ. Мое заявление по этому поводу уже лежит в Конституционном Суде (приложение 3).

Я не буду описывать мои другие действия, в том числе и в суде (Проект моего выступления в суде – приложение 4), прокуратуре разных уровней и так далее. Я просто хочу спросить Вас: Вам это нужно? Ведь для Вас полюбовно решить мою проблему – не стоит выеденного яйца. И имейте, пожалуйста, в виду, что я не прошу ничего сверхестественного. Я только прошу адекватности, равноценности и «уважения к моей собственности» (статья 1 Протокола №1 Конвенции). И немного компенсации моих хлопот (статья 34 Конституции РФ). Хотя, заметьте еще раз, указанная статья Конституции РФ не ограничивает моей прибыли от «экономической деятельности» в использовании моего имущества. То есть я имею совесть, а со мной поступают совершенно бессовестно.

И еще раз будьте, пожалуйста, уверены, что я доведу дело до конца, если, конечно, меня не убьют какие-нибудь Ваши «инвесторы». Ибо я на 100 процентов уверен в своей правоте согласно как Конституции РФ, так и международным договорам России.

Впрочем, я не совсем уверен теперь, может быть, именно Вы дали команду своему Аппарату поступать именно так с моей семьей, как он и поступает.

Во всяком случае, я жду ответ за Вашей подписью, в крайнем случае, – за подписью ответственного лица Правительства Москвы, притом по всем, без упущения, вопросам, которые подняты здесь и в приложениях. Ибо Правительство Москвы не ответило мне официально ни на одно письмо, а времени между тем прошло 2,5 месяца.

Приложения:

1. Меморандум «Не ущемляемые интересы собственника…» на 3 листах.

2. «Юридический анализ Постановления правительства Москвы от 04.09.01 № 811- ПП» на 3 листах.

3. «Жалоба в Конституционный Суд» на 10 листах.

4. «Выступление Синюкова Б.П. в защиту своих Прав Человека…» на 7 листах.

С уважением Борис Синюков 30 мая 2002 г». (Лично мной вручено экспедиции мэрии 31.05.02).

Одно из двух: либо г-жа Кочеткова – дура несусветная, что маловероятно, либо что-то похожее на цепную собаку, охраняющую «покои» мэра с подробнейшей инструкцией как рвать на клочки любого просителя, не разбирая с чем именно он пришел. В единственной извилине ее мозгов значится: не беспокоить мэра его «избранниками». А как же иначе понимать ее «ответ» на только что приведенное письмо под заголовком «Жалоба на Аппарат правительства Москвы, не рассматривающий мои жалобы по существу»?

13.06.02. Уважаемый Синюков Б.П.! Ваше письмо, поступившее В Правительство Москвы, направлено в Департамент жилищной политики и жилищного фонда, с поручением рассмотреть и сообщить Вам о принятом решении. Ваше письмо на контроле в Правительстве Москвы. Отдел писем граждан Кочеткова».

Об одной – единственной ее извилине говорит хотя бы факт, что она уже дважды «держит на контроле» весь этот произвол, палец о палец не ударив, чтобы он прекратился. Но, не только в этом дело. Я жалуюсь мэру на его «собаку», что она кусает невинных прохожих, допуская их только до почтового ящика. Потом «собака» вынимает из ящика жалобы на себя и переправляет их другой «собаке» – своей подружке, каковая не только мэра боится, но и ее самое. Дескать, «разберись-ка с этим жалобщиком». Об «эффективности» же «контроля правительства Москвы» говорит хотя бы тот факт, что мою семью лишили собственности, уничтожили ее, а семью выбросили в «казенный дом», не дав никакого на него права. Собственно, когда садят в тюрьму, права собственности на нее тоже не дают. Даже в Америке.

Однако вернемся в префектуру, а то зам префекта Картышов уже вернулся из отпуска и незамедлительно мне «отвечает» 17.06.02:

«Уважаемый Борис Прокопьевич!

Ваши обращения в Префектуру ЮЗАО и Управление Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы в ЮЗАО по вопросу переселения из дома, подлежащего сносу, рассмотрены.

В соответствии с действующим жилищным законодательством и на основании ст.4 Закона г.Москвы от 1998г. «О гарантиях г. Москвы лицам, освобождающим жилые помещения» гражданам-собственникам при переселении выделяется равноценное благоустроенное жилое помещение с учетом стоимости сносимого и вновь предоставляемого жилого помещения.

В связи с вышеизложенным, Вашей семье в составе 3-х чел. (Вы, жена, сын) предложены варианты трехкомнатных квартир: жилой площадью 48,2 кв. м, общей - 83,4 кв. м по адресу: ул. Горчакова, дом 1, корп.3, кв.74 и жилой площадью 45,8 кв.м, общей - 77,6 кв. м по адресу: ул. Изюмская, 34, корп.1, кв.72, от которых Вы отказались.

Общественной жилищной комиссией при префекте ЮЗАО (протокол № 21 от 20.05.2002г.) Ваш отказ признан необоснованным, в связи с чем документы о переселении Вашей семьи направлены на рассмотрение в Зюзинский межмуниципальный суд.

Впоследствии вопрос переселения Вашей семьи будет решен в соответствии с судебным постановлением.

Заместитель префекта А.Л. Картышов».

Не сидел без дела и упомянутый Воронов, выждав три дня после «ответа» Картышова, и он присылает мне письмо:

«Управление Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы в ЮЗАО на Ваше обращение по жилищному вопросу сообщает следующее.

В соответствии с постановлениями Правительства Москвы и распоряжением префекта ЮЗАО от 06.05.2002г. № 546-РП принято решение о сносе дома 16 по ул. Грина.

На основании ст.49, прим.3 ЖК РСФСР собственникам жилых помещений при сносе дома, в котором находится данное помещение, предоставляется равноценное жилое помещение, состоящее из того же числа комнат, и размером, не менее занимаемой собственником. При этом учитывается также стоимость сносимого и вновь предоставляемого жилого помещения. Указанная оценка производится независимыми оценщиками.

В случае Вашего отказа от переезда на представленную площадь, Управление будет вынуждено подготовить материалы для подачи искового заявления в Зюзинский районный суд о Вашем принудительном выселении с предоставлением другого равноценного жилого помещения.

Обращаем Ваше внимание, что в соответствии с действующим законодательством Вы вправе самостоятельно провести экспертную оценку Вашего жилого помещения и вновь предоставляемого муниципального помещения. Указанную оценку Вы вправе представить в заседание суда как сторона по делу. В случае если суд признает, что предоставляемое жилое помещение не является равноценным по отношению к занимаемому Вами помещению, указанное обстоятельство будет являться основанием для отказа в заявленном иске.

Информирую Вас, что копия искового заявления и судебная повестка будут направлены Вам через Управу района «Северное Бутово». Дополнительную информацию Вы можете получить в юридическом отделе УДЖПиЖФ (тел.137-35-97). Начальник Управления Е.В. Воронов».

Прежде всего, обратите внимание, что Воронов, написавший мне письмо позднее Картышова, только обещает подать на мою семью в суд, а Картышов, написавший мне ответ раньше Воронова, уже «направил документы в суд». Из этого я сделал вывод, что Картышов не только сам начал писать мне письма, но и приказал Воронову подать на меня в суд, что тот верноподданнически и обещал мне сделать «в случае Вашего отказа». А так как именно Воронов подал на меня в суд, а не сам Картышов, указанный мой вывод стал истиной. Таким образом, зам префекта Картышов – главный виновник страданий нашей семьи. Заметьте, он – зам префекта и одновременно – главный подлец.

А как же мне его еще назвать, если нарушения российских законов, в том числе Конституции России и Европейской Конвенции – его рук дело. Я ведь ему все это доходчиво все объяснил. И не только ему, но и мэру Лужкову.

Далее, Воронов не зря толкает меня на «самостоятельную экспертную оценку». У Воронова есть «карманный» эксперт, против мнения которого не пойдет ни один другой эксперт в целой Москве, сколько я ни бегай по ним, и ни трать на них свои деньги. В главе «про суд-разбойник» я это докажу. А пока просто приведу письмецо:

«Генеральному директору

ЗАО «Универсалжилсервис»

Коновалову Г.В.

Управление муниципального жилья Юго-Западного административного округа г. Москвы просит Вас произвести рыночную оценку квартиры, расположенной по адресу: Москва, ул. Грина, 28, кв. 20.

Начальник юридического отдела Гавриков».

Оригинал этого письма вручен мне, с тем, чтобы я сбегал в упомянутую контору и за свои деньги оценил то, что Воронов хочет дать мне взамен моей собственности. Ну, и фрукты этот «юрист» Гавриков вместе со своим шефом Вороновым! Это первое.

Во-вторых, втравив меня в эти идиотские оценки, он тем самым заставит меня отказаться от конституционного моего права оценивать свою собственность самому. И если Воронов не желает покупать у меня собственность по моей цене, то это должно быть согласно нашей Конституции как на базаре: Воронову придется пойти прочь, как говорят, «не солоно хлебавши».

Между тем, та самая писулька от 13.06.02 г-жи «Отдел писем граждан» в сопровождении моей жалобы на эту самую «Отдел писем граждан» достигла департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы. Там призадумались на месяц, и вот как «оправдали» сию «госпожу»:

«11.07.02. Уважаемый Борис Прокопьевич!

Департамент жилищной политики и жилищного фонда города Москвы по поручению руководителя Аппарата Правительства Москвы рассмотрел Ваше обращение, адресованное Мэру Москвы, по вопросу о правовой обоснованности некоторых положений Закона города Москвы от 09.09.98 № 21-73 «О гарантиях города Москвы лицам, освобождающим жилые помещения», и сообщает следующее.

1. Статьей 96 ЖК РСФСР установлено, что в связи с выселением гражданам предоставляется другое благоустроенное жилое помещение в пределах нормы жилой площади, находящееся в черте данного населенного пункта, размером не менее ранее занимаемого. Если наниматель занимал отдельную квартиру или более одной комнаты, ему соответственно должна быть предоставлена отдельная квартира или жилое помещение, состоящее из того же числа комнат.

Если наниматель имел излишнюю жилую площадь, жилое помещение предоставляется в размере не менее установленной нормы на одного человека, а нанимателю или членам его семьи, имеющим право на дополнительную жилую площадь и фактически пользовавшимся ею, - с учетом нормы дополнительной площади.

Статьей 97 того же кодекса установлено, что предоставляемое гражданам в связи с выселением другое жилое помещение должно отвечать санитарным и техническим требованиям и находиться в черте данного населенного пункта, то есть города Москвы. Аналогично решается проблема и в Законе города Москвы от 09.09.98 № 21-73 «О гарантиях города Москвы лицам, освобождающим жилые помещения».

Так, размер общей площади предоставляемого жилого помещения должен соответствовать социальной норме для семьи данной численности на дату принятия решения при освобождении жилого помещения, занимаемого гражданином по договору социального найма. Если наниматель имел излишнюю площадь, жилое помещение предоставляется в размере не менее установленной социальной нормы на одного человека, а нанимателю или членам его семьи, имеющим право на дополнительную площадь и фактически пользовавшимся ею, - с учетом нормы дополнительной площади. В случае невозможности предоставления жилого помещения в соответствии с нормами указанного Закона гражданам, занимающим жилые помещения по договору социального найма, может быть предоставлено жилое помещение большего размера (ст.9).

2. Конституцией (ст. 35) установлено, что принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения.

Из этого исходит и Закон города Москвы от 09.09.98 № 21-73, устанавливающий, в частности, что собственникам, освобождающим жилые помещения, предоставляется предварительное и равноценное возмещение (ст.3).

При этом если размер компенсации меньше стоимости жилого помещения, предоставляемого по социальным нормам в домах типовых серий в районах массовой застройки, собственнику, признанному нуждающимся в улучшении жилищных условий, если освобождаемое жилье является его единственным местом проживания, предоставляется жилое помещение по договору социального найма, то есть по нормам предоставления - 18 кв. м на каждого члена семьи.

3. В соответствии со ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

4. Согласно пункту 2.11 Положения «О порядке переселения собственников, нанимателей, арендаторов и иных лиц из жилых помещений, подлежащих освобождению домов, в которых имеется муниципальная и государственная собственность города Москвы», утвержденного постановлением Правительства Москвы от 18.01.2000 № 30, стоимость освобождаемых жилых помещений, принадлежащих гражданам на праве собственности, и предоставляемых жилых помещений может быть определена по соглашению сторон по методике определения стоимости жилых помещений, утверждаемой Правительством Москвы (распоряжение Мэра Москвы от 24.06.1996 г. № 15/1-РМ. По желанию одной из сторон рыночная стоимость жилых помещений (как подлежащих освобождению, так и предоставляемых) может быть определена профессиональными оценщиками недвижимости.

Из Вашего обращения следует, что Вы не воспользовались своим правом на независимую оценку. Если в Вашем случае это возможно сделать, то необходимо ее произвести. После чего, если стоимость Вашего жилого помещения окажется выше стоимости предоставляемого Вам жилого помещения - необходимо обратиться в орган, осуществляющий переселение граждан, с заявлением о предоставлении Вам иного жилого помещения, соответствующего рыночной стоимости освобождаемого жилого помещения. При недостижении согласия следует обратиться в суд по месту нахождения освобождаемого жилого помещения. Если дом снесен, рекомендуем воспользоваться п. 2 настоящего письма.

5. Дополнительно сообщаем, что порядок обжалования действий, нарушающих права граждан в ходе осуществления градостроительной деятельности, установлен Законом города Москвы от 25.06.97 № 28-51 «О защите прав граждан при реализации градостроительных решений в городе Москве».

В соответствии с названным законом при подготовке и реализации градостроительных проектов на уровне районов и микрорайонов города Москвы районные собрания и управы обладают полномочием, в частности, на рассмотрение коллективных жалоб граждан, решений органов территориального общественного самоуправления по поводу готовящихся или реализуемых градостроительных проектов, расположенных на территории соответствующего района.

Первый заместитель руководителя Э.С. Якушенко». (Выделения – автора письма).

Это – самое длинной письмо из более чем сотни писем, полученных мной из всех возможных в нашей стране властей и инстанций. Но и ему – грош цена, ибо он уводит в сторону от высшей законодательной сущности проблемы.

Во-первых, на жалобу на аппарат правительства Москвы я получаю «ответ» из подчиненной структуры, а не от правительства Москвы.

Во-вторых, пункт 1, занимающий ровно половину «ответа», совершенно не имеет отношения к существу моей жалобы, так как в нем идет речь о нанимателях жилья, а я – его собственник.

В третьих, не только процитировав Конституцию о равноценном возмещении, но и выделив для меня эти слова, первый заместитель руководителя главной в Москве конторы как будто не знает, что государственную нужду объявляет само государства в лице своего президента или правительства, но никак – не мэр муниципии. Ибо согласно той же самой Конституции «органы местного самоуправления в систему органов государственной власти не входят». А, если нет объявленной государством государственной нужды, то нет и «принудительного отчуждения имущества».

В четвертых, ссылка на статью 151 Гражданского кодекса выглядит примерно так же, как если бы бандит, грабя вас на большой дороге, ссылался, вытряхивая ваши карманы, на эту же самую статью, позволяющую вам подать на него в суд.

В пятых, автор «ответа» отсылает меня к какому-то идиотскому Положению «О порядке переселения собственников…», утвержденному мэром специально для того, чтобы грабить народ, тогда как в Конституции прямо и четко записано: «никто не может быть лишен своего имущества…». А «принудительное отчуждение» возможно только для государственных нужд, но никак не для муниципальных нужд. Или автор «ответа» не знает, что Конституция у нас обладает «высшей юридической силой и прямым действием», а «законы и иные правовые акты, не должны противоречить Конституции». Я это идиотское Положение… мэра не читал, и читать не буду, но твердо знаю, что если по этому идиотскому Положению меня можно лишить моего имущества «для нужд мэра», то это – преступное Положение, и мэр, подписавший его, – преступник.

В шестых, меня, собственника, пришедшего на базар продавать мою законную частную собственность, заставляют определять ее «рыночную стоимость» по «методике мэра», который как раз и собрался у меня эту собственность покупать. Это же, черт знает что, если не употреблять матерных слов.

Я глубоко убежден, что если бы мэр или его контора, демагогическую отписку которой я только что проанализировал, прикрикнули бы как отец на сына: ты что же это творишь, мерзавец! Дальнейшие события развивались бы в другом русле. Но ведь не прикрикнули же. Наоборот, пытались меня сбить с толку.

Поэтому префектура вызвала меня в суд, хотя ни один суд России не мог принять такой иск, так как у иска не было законного основания для возбуждения. Я же вообще впервые на 67 году жизни подвергся судебному преследованию, я знал эту штуку только по книжкам и кино. Запугав нас как следует (об этом в другом разделе), суд без особого труда вынудил нас к согласию менять как говорится «шило на мыло», то есть, менять нашу квартиру на в два раза более худшую. Причем, уверенный, что доконал меня окончательно, суд мировое соглашение не утвердил. Просто префектура свой иск отозвала после нашего согласия на обмен.

Рассмотрев, как следует то, к чему нас принудили, мы ахнули. Ахнув, написали Воронову письмо:

«В зале судебного заседания представителем УМЖ нам был вручен смотровой ордер на квартиру по ул. Шверника, 3, кв.7, которую мы, мельком осмотрев, так как суд нам предоставил для этого всего три часа, согласились принять от УМЖ в обмен на нашу квартиру по ул. Грина,16, кв.9.

При возвращении смотрового ордера 04.07.02 г-жой Ильиной моей жене, Синюковой Г.В., было предложено написать заявление о своем согласии и просьбу об отзыве иска из суда, что она и сделала. Затем г-жа Ильина предложила Синюковой Г.В., заполнив для нее две платежные квитанции, уплатить по ним 3000 и 1584 рубля, иначе наше дело застопорится, и не будет продвигаться. Моя жена и это сделала.

Но, прошло уже две недели, а из УМЖ ни слуху, ни духу, никаких движений. Между тем, как следует рассмотрев квартиру по ул. Шверника, а не мельком между заседаниями суда, мы пришли к печальному выводу:

- телефона в квартире нет и установка его весьма проблематична в этом районе;

- вентиляционная система не работает;

- рабочее состояние электроснабжения невозможно проверить из-за отсутствия пультов;

- рабочее состояние водопровода и канализации проверить невозможно, так как нет ни одного крана;

- акт приемки квартиры государственной комиссией нам не представлен, и где он находится нам не известно;

- произведенные нами замеры общей и жилой площади квартиры не соответствуют той площади, которая указана в смотровом ордере по обмерам БТИ, фактически она меньше, чем дает БТИ. Фактически она 42,6 кв. м жилой и 74.1 общей площади;

- жилая площадь предоставляемой нам квартиры меньше, чем площадь, которую мы имеем (46,2) на 3.6 кв. м. «Лишняя» же, по сравнению с нашей, общая площадь 5,7 кв. м представлена закутками в коридорах, ее невозможно использовать рационально;

- обои во многих местах отошли от стен, притом наклеены как попало, налезают на плинтусы и наличники;

- половая плитка в санузлах отстала от пола, а там, где еще не отстала, то шевелится под ногами;

- водомерные устройства не подключены, а циферблаты их заслонены трубами;

- в кабине трубопроводов болтаются какие-то провода, неизвестно зачем.

Из приведенного перечня следуют выводы:

1. Проживать в такой квартире невозможно.

2. Квартира требует серьезного ремонта, дооборудования и доводки.

3. На это нужны немалые время и деньги.

Тем не менее, жильцы нашего дома, получившие квартиры, выезжают, а мы сидим и ждем неизвестно чего. Уходит время. И неизвестно, кто и когда будет доводить до ума нашу новую квартиру. Потом вдруг окажется, что нам с УМЖ надо будет срочно заключать договор мены нашей собственностью, и нас будут подгонять.

Но не только в этом дело. Главное в том, что все это безобразие, о котором сказано выше, станет нашим собственным безобразим, с той самой минуты, как только мы подпишем у нотариуса с УМЖ договор мены. И больше никому кроме нас не будет до этого безобразия никакого дела. Ибо это станет нашим собственным безобразием, мы и должны будем ликвидировать его сами и за свои деньги.

Кроме того, мы знаем отношение к себе УМЖ на примере игнорирования нашего «Меморандума…», который не менее чем в десяти экземплярах, имеется во всех структурах префектуры ЮЗАО, в том числе и в УМЖ ЮЗАО. Но этот «Меморандум…» и является основой договора между собственником и тем, кто желает его собственность снести. Но «Меморандум…» продолжает игнорироваться. И это яснее ясного показывает отношение к нам властей.

Поэтому, прежде чем идти к нотариусу, предлагаем УМЖ все-таки заключить с нами предварительный договор, что и положено сделать УМЖ по Закону Москвы от 09.09.98 № 21-73. Основой договора может быть указанный наш «Меморандум…». В договоре, кроме того, надо предусмотреть, кто будет платить за перерегистрацию нашего старого жилья для обмена, так как мы могли бы прожить в своем жилье без регистрации сколько угодно времени. И по этой же причине, кто будет платить за регистрацию нового жилья? И телефон должен зазвонить прежде, чем мы туда переедем.

Ведь УМЖ должно понять, что нам от УМЖ ничего не надо. Мы с радостью будем жить в нашем доме и нашей квартире сколь угодно долго. Притом метро открывается в пяти минутах ходьбы.

Итак, предварительный письменный договор, или мы не идем к нотариусу. Кроме того, прошу возвратить нам деньги (4584 рубля), уплаченные женой, не подумавши, фактически за «здорово живешь».

С уважением Борис Синюков 18.07.02».

Начальник УМЖ Воронов не отвечает, как воды в рот набрал. Пришлось писать второе письмо:

«В дополнение к моему заявлению, врученному в канцелярию УМЖ ЮЗАО 18 июля 2002 года, считаю нужным добавить следующее.

Взвесив все недоделки по квартире № 7 по ул. Шверника, 3, упомянутые в предыдущем моем заявлении, я пришел к выводу, что устранение недоделок – неэффективно. Гораздо эффективнее для меня будет, чтобы вообще привести квартиру в первозданный вид, в такой, какой представляется квартира покупателям, а не нанимателям жилья, то есть без внутренней отделки.

Кроме того, мной установлено, что сантехнические кабины, смонтированные «в сборе», вызывают как недостаток вентиляции, так и создают благоприятные условия для «разведения» крыс. Дело в том, что при монтаже указанных кабин, они оказались меньше по размеру, чем место, для них предназначенное. Поэтому между несущими стенами, вентиляционными коробами, декорирующими вентиляционные воздуховоды, и наружными стенами самих сантехнических кабин образовались пазухи по всей высоте кабин и по их периметру. Эти пазухи ничем не заполнены и имеют сообщение с трубопроводными шахтами, но доступа для контроля туда нет, так как ширина пазух составляет от 5 до 10 сантиметров. И эти пазухи могут быть пристанищем крыс, которых вывести оттуда будет невозможно. Кроме того, мне неизвестно из-за закрытости для наблюдения за этими пазухами, имеют ли они возможное сообщение с мусоропроводом? Вместе с тем, судя об отвратительной «отделке» квартиры, которая описана в предыдущем заявлении, вполне возможно сообщение пазух, например, по кабельным каналам, с мусоропроводом. И это обстоятельство будет способствовать появлению крыс в квартире, которые благополучно и разместятся в пазухах, откуда их не достать.

Исходя из изложенного я согласен получить указанную квартиру в обмен на мою квартиру №9 по ул. Грина, 16 абсолютно без всякой отделки. Чтобы это выполнить, я требую следующих работ, которые должны быть выполнены Управлением муниципального жилья до момента подписания нашего договора мены:

1. Сорвать все обои по всей квартире, в том числе и потолочные.

2. Затереть и отшпатлевать потолки и стены, чтобы вновь наклеенные обои, которые я буду наклеивать сам и за свой счет, не отставали от стен.

3. Снять все внутриквартирные двери вместе с косяками и убрать их из квартиры как строительный мусор.

4. Демонтировать сантехнику (ванну, унитаз) и убрать их из квартиры.

5. Демонтировать сантехнические кабины, включая их полы, и убрать мусор от них. Сантехнические кабины я выполню сам из пеногипсовых блоков за свой счет.

6. Демонтировать декоративную облицовку воздуховодов и убрать мусор от них. Декорирование воздуховодов я выполню сам, за свой счет.

7. Перенести распределительную коробку телефонии, TV и радио, так как она мешает установке мебели.

8. Оформить разрешение на перепланировку квартиры согласно прилагаемому эскизу, так как более 40 процентов общей площади квартиры составляют «подсобные помещения», представленные какими-то закоулками, которые невозможно использовать рационально.

В качестве личной моей просьбы, ни к чему не обязывающей Вас в отличие от предыдущих пунктов, поспособствовать мне в получении разрешения на пристройку к кухне согласно эскизу, так, как это делается в аналогичных квартирах 2-х этажей в аналогичных сериях домов.

Эскиз перепланировки и пристройки

Пристройка

После производства этих работ, а затем и отделки квартиры за мой собственный счет, на что нужно определенное время, а также установки телефона, договор мены нашей семьей будет подписан.

Кроме того, из изложенного Вы должны понять, какую гадость Вы мне предложили в обмен на мою вполне устраивающую меня собственность, на что я вынужденно соглашаюсь.

С уважением Б. Синюков 29.07.02».

И это письмо остается без ответа. Тогда моя жена пишет жалобу Президенту Путину. Так как о наших мытарствах с администрацией Президента – особая статья, приводить ни письма, ни ответа на него зам префекта Картышова здесь не буду. Лучше приведу свое ему письмо по этому поводу:

«Заявление № 5

по поводу переселения моей семьи

В своем последнем мне ответе от 15.07.02 № 12.05.915/2.1 Вы пишете: «На Ваше обращение в адрес Президента, в Префектуру и Управление ДЖПиЖФ…», то есть Вы знаете обо всех наших мытарствах. Вы знаете и о том, что мы согласились получить взамен нашей отлично отремонтированной квартиры квартиру №7 в доме-новостройке по ул. Шверника, 3.

Но Вы не знаете, при каких условиях мы свое согласие дали. Мы его дали в суде, возбужденном УМЖ (по-новому УДЖПиЖФ) вопреки закону (приложения 1,2,3), мельком, в течение 20 минут посмотрев квартиру. И только потому дали свое согласие, что устали от выкручивания рук, в том числе и при помощи суда. Хотя прекрасно понимали, что суд этот противозаконен, что видно из упомянутых приложений 1, 2, 3. Мы просто устали, и решили уступить властям, поберечь свое здоровье и старость.

Но, посмотрев более внимательно квартиру, мы поняли, что нам дают взамен нашей отличной по всем параметрам квартиры сущую конюшню. Об этом мы 18.07.02 сообщили в УДЖПиЖФ, подробно изложив факты, и потребовав устранения, как строительного брака и недоделок, так и выполнения прочих наших законных требований, изложенных в указанном письме (приложение 4). Все это проиллюстрировано фотографиями нашего жилья и предложенного жилья.

Затем мы еще раз проанализировали состояние предложенной нам квартиры совместно с ремонтно-строительной фирмой и пришли к выводу, что косметическим ремонтом и переклейкой обоев тут не обойдешься. Чтобы привести квартиру в то состояние, в котором находится наша собственная квартира по ул. Грина, требуются более серьезные строительные работы. Но перед началом этих работ необходимо демонтировать и выбросить на свалку все то, что составляет отделку так называемого муниципального жилья в отличие от неотделанного коммерческого жилья.

Теперь Вам надо сказать о нашей гражданской совести, иначе Вам не будет понятно дальнейшее. Да, мы согласились на квартиру по ул. Шверника. И не хотим брать свое согласие назад, так как это будет не совсем красиво, хотя обстоятельства нас и вынуждают к отказу.

И только поэтому мы предложили УДЖПиЖФ с соответствующим обоснованием демонтировать и выбросить на свалку все то, что составляет так называемую «отделку», включая «специальные» пазухи для разведения крыс. Другими словами, мы просили привести квартиру по ул. Шверника в первозданный вид, такой, какой она должна иметь в ранге коммерческого предложения. Но поставить в квартиру телефон и взять на себя все расходы по нотариату и регистрации обмена нашей с Вами собственностью. И оказать помощь в получении некоторых «разрешений» (приложение 5).

Опираясь на свою гражданскую совесть, мы в этом же письме взяли на себя обязательство произвести отделку новой квартиры за собственный счет, такую отделку, которую мы сделали в 1998 году за 15 тыс. у.е. в нашей сносимой властями квартире. Мы считаем, что это соответствует гражданской совести простого россиянина. Более того, мы дарим властям фактически 15 тыс. у.е., которые совсем не обязаны дарить. Наоборот, власти должны их затратить на достойный ремонт квартиры по ул. Шверника прежде, чем предлагать ее нам на обмен.

Кроме того, опираясь на свой горький опыт общения с властями, мы предложили УДЖПиЖФ заключить с нами соответствующий договор, который полагается заключить по закону Москвы.

Получив указанные письма (приложения 4 и 5), руководство УДЖПиЖФ спустило их рядовому работнику УДЖПиЖФ г-же Ильиной, которая в течение почти месяца водила нас за нос (мы ей ежедневно звонили, а она обещала «решить вопрос»), а потом внезапно ушла в отпуск. Через день, другой сотрудник УДЖПиЖФ г-жа Миронченко стала нас уговаривать заключить «краткосрочный договор аренды квартиры по ул. Шверника» в том виде, который она имеет, и переехать туда жить. Про письма мои (приложения 4 и 5) она «ничего не знает».

Из Вашего упомянутого ответа вытекает, что Президенту РФ Вы также сообщили о моем согласии на обмен, что мое «дело» урегулировано. Но это совсем не так, как Вы думаете. «Дело» мое, как видите, висит в воздухе, и пока далеко от разрешения. Поэтому я, прежде чем обратиться вновь к нашему Президенту и Вашему Мэру, уведомляю Вас об этом.

Но не только об этом я хочу Вам сообщить. Каждая из наших многих уступок властям вызывают у властей желание потребовать все новых и новых уступок от нас. Сообщаю Вам, что наступил предел нашим уступкам.

Не отказываясь от выше изложенного в этом письме и приложениях к нему, мы предлагаем вторую альтернативу, которая будет с большей адекватностью соответствовать потребительским качествам нашей собственности. Именно: 3-комнатная квартира 46 кв. м жилой и 70 кв. м общей площади, 3 этаж, в кирпичном или монолитном доме или, в крайнем случае, в доме серии П44-Т, в Северном Бутове, в 5 минутах ходьбы от метро, с телефоном и соответствующей отделкой. Остальные подробности параметров изложены в нашем «Меморандуме…», не менее 5 экземпляров которого имеется у всех возможных властей Москвы, в том числе и у Вас. И подписание предварительного договора с нами на предмет отчуждения нашей собственности.

Кроме того, у меня складывается впечатление, что Ваши юристы считают смотровой ордер на квартиру по ул. Шверника своей офертой нам, а согласие, подписанное моей женой на эту квартиру, считают акцептом этой оферты. Дескать, это мою семью к чему-то обязывает. Прошу сообщить Вашим юристам, что договор мены недвижимости, как и договор купли-продажи, согласно Гражданскому кодексу не может быть совершен в виде оферты и ее акцепта. Для этого надо совершить договор в едином документе, подписанном двумя сторонами. Отсюда следует, что все то, что мы с Вами совершаем на сегодняшний день, является только предварительными переговорами, и не более того. А уж из этого следует, что Вы поторопились, отвечая как Президенту, так и Мэру Москвы, что вопрос урегулирован.

Не могу не сообщить Вам также следующее. Звонок наш в строительное управление, в которое г-жа Ильина направила письмо с просьбой привести квартиру по ул. Шверника в требуемый нами порядок, удостоверил нас, что это письмо УМЖ оставлено строителями без принятия конкретных мер. То есть, строители считают, что дом принят, и ничего они в нем менять не будут без соответствующего договора и оплаты. В то же время УМЖ не имеет ни средств, ни желания заключать такой договор со строителями, чтобы они выполнили то, что нам требуется согласно приложениям 4 и 5 и нашему упомянутому «Меморандуму…». Поэтому УМЖ по отношению к нам смахивает на «покупателя» с тремя рублями в кармане, приценивающегося к автомобилю. И в то же время - «продавца», вознамерившегося продать коробок спичек по цене виллы.

Давайте будем реалистами. УМЖ предлагало нам квартиру в Северном Бутове, по ул. Грина, которая больше нашей на 20 кв. м, но отделана как дровяной сарай по сравнению с нашей. Мы и решили, что эти лишние 20 метров нам можно принять за то, что мы 15 тыс. долларов потратили на ремонт своей собственности, старой квартиры, которую Вы собрались сносить. Выходило хотя и дороговато для нас, но мы же любим нашу власть. И мы согласились. Не тут-то было!

Любимая нами власть тут же потребовала с нас доплаты за эти «сарайные» 20 метров 15 тыс. долларов, ровно по 750 долларов за метр, при себестоимости этих метров не более 200. Моя жена и рот разинула на Вашей так называемой «Комиссии», под Вашим председательством, подавилась словами. И комиссия Ваша, воспользовавшись полуобмороком жены, в лице дипломированного главного юриста Гаврикова, орала на опешившую пожилую женщину, на «ты»: «Как нашла денег на свой ремонт, так найдешь и на доплату!» И Вы даже не сделали мужику Гаврикову замечания, который орал на женщину, пенсионерку, нарушая ее конституционные права и оскорбляя ее человеческое достоинство. Так что я не голословно сравниваю власти с анекдотичным «покупателем» и «продавцом». Они, оказывается, не только смешны, но и невоспитанны.

Я прекрасно понимаю, что власти или от лени, или от нерасторопности ничего не могут нам предложить за нашу прекрасную квартиру кроме лишних метров. Так что будьте, пожалуйста, реалистами. Убрать «пазухи для разведения крыс» и прочие ужасы в квартире по ул. Шверника Вы не в состоянии. Дать нам квартиру в равноценном доме с равноценной отделкой по второй, указанной выше альтернативе, Вы тоже не способны. Поэтому Вы можете принять во внимание третью альтернативу, вернуться к нашему прошлому предложению, и дать нам в Северном Бутове трехкомнатную плюс однокомнатную квартиры с «муниципальной» отделкой или вообще без отделки (предпочтительнее) в новостройке. Мы согласимся с таким предложением.

Ждем Вашего решения по существу всех поднятых вопросов.

Приложения:

1. Отзыв ответчика на иск на 6 листах (в УМЖ имеется).

2. Дополнение к Отзыву ответчика на иск на 3 листах (в УМЖ имеется).

3. Дополнение №2 к Отзыву ответчика на иск на 4 листах (в УМЖ имеется).

4. Письмо в УМЖ от 18.07.02 на 2 листах с двумя фотографиями.

5. Письмо в УМЖ от 29.07.02 на 2 листах.

С уважением Б. Синюков 5 августа 2002 года

Читали и согласились Г. Синюкова, Д. Синюков».

Картышов, как назло, снова оказался в отпуске. Пришлось написать письмо и Воронову:

«Заявление №7

5 августа 2002 г. я вручил канцелярии префектуры ЮЗАО письмо на имя заместителя префекта ЮЗАО Москвы г-на Картышева. Но, так как он ушел в отпуск, дублирую это письмо Вам без приложений. Ибо приложения 1, 2, 3 имеются в Вашем распоряжении из зала суда, который Вы возбудили против моей семьи, а приложения 4 и 5 ранее направлены Вам лично. Письмо заместителю префекта содержится в приложении 1 к настоящему письму.

Из него Вы узнаете о наших конкретных трех предложениях по обмену нашими с Вами собственностями, эти предложения альтернативны для нас. О деталях надо договариваться.

В дополнение к упомянутому письму я хотел бы сообщить Вам следующее.

Первое. Семья Дорофеевых имеет на правах собственности 3-комнатную квартиру №27 в нашем же доме по ул. Грина, 16. Квартира эта в зеркальном отображении аналогична нашей 3-комнатной квартире. Но квартира эта не отремонтирована и не отделана так, как отремонтирована и отделана на 15 тыс. долл. наша квартира. Проживает в этой квартире 2 человека, хотя прописаны трое. УМЖ под Вашим руководством предоставляет на обмен семье Дорофеевых 4-комнатную квартиру №17 по ул. Грина, 28. Дорофеевы сообщили всем нам, соседям по нашему дому, что они доплатили УМЖ за лишние 20 метров 7,5 тыс. долл. Хотя я в этом не особенно уверен. Сегодня они уже живут по новому адресу.

Теперь сравните с этим нашу ситуацию. Нам тоже Ваше ведомство предложило 4-комнатную квартиру №20 в этом же доме по Грина, 28, то есть этажом выше Дорофеевых. Но потребовало доплатить уже не 7,5 тыс. долл., а 15 тыс. Уже в этом совершенно нет никакой логики. Теперь прибавьте к этому, что наш ремонт стоит 15 тыс. долл. И УМЖ его обязано как-то компенсировать, хотя бы наполовину, то есть 7,5 тыс. долларов. Другими словами, мы должны получить указанную квартиру безо всякой доплаты по сравнению с семьей Дорофеевых. Так как они не имеют такого же ремонта, что можно проверить хоть сегодня. Поэтому алогичность действий Вашего ведомства возрастает до неправдоподобности. И я эту неравноправность нашей семьи по сравнению с семьей Дорофеевых в глазах УМЖ ничем себе не могу объяснить. Но и это не все.

Второе. В 2-комнатной квартире №7, напротив нашей квартиры, живет собственница этой квартиры с маленьким ребенком. В этой же квартире без права на жилплощадь, как простой наниматель угла, зарегистрирован ее бывший муж и отец их совместного ребенка, фактически проживающий совсем в другом месте. Указанная собственница квартиры попадает в тюрьму на 7,5 лет. И тут у властей наступает потребность сносить эту квартиру, как и нашу. В результате простой наниматель угла и даже не гражданин России получает от Вашего ведомства муниципальную 1-комнатную квартиру в монолитном доме (!), причем на собственное имя, а не на имя маленького ребенка, законного правопреемника своей матери, что было бы еще понятно. Матери же осужденной собственницы этой квартиры №7, имеющей генеральную доверенность от своей дочери, предлагается тоже 1-комнатная квартира на правах собственности, но уже не в «монолите», а в рядовой «панельке».

Таким образом, налицо сразу три необъяснимые странности, исходящие из Вашего ведомства. Во-первых, законная и действительная собственница 2-комнатной квартиры №7 теряет из своей собственности примерно половину жилой площади. Во-вторых, проживающий в России иностранец получает элитное муниципальное жилье за счет россиян-налогоплательщиков, не имея на это совершенно никакого права. В третьих, сын-россиянин собственницы квартиры №7, если его отец наплодит еще детей в своей муниципальной «монолитке», станет только одним из многих, а не «полным» квартиросъемщиком этого муниципального жилья, что нарушит права даже этого малолетнего россиянина.

Странные странности рождаются в Вашем ведомстве, не правда ли? Можно приводить еще примеры, ведь мы, жильцы дома, с утра до ночи общаемся между собой и знаем друг друга чуть ли не с детства, но зачем? И так все ясно.

Я не хотел лезть в Вашу «кухню», она напрямую меня не касается. Меня касается та обструкция, с которой Вы относитесь к моей семье. И только для этого я Вам показал, как Вы же относитесь к другим.

В общем, прежде чем вновь обратиться к высоким властям, я прошу Вас прислушаться к нашим вполне лояльным просьбам, изложенным в прилагаемом письме и приложениях к нему, которые, повторяю, у Вас имеются.

Приложение: письмо к заместителю префекта.

С уважением, но и боязнью, что нам на голову неожиданно «свалится кирпич».

Б. Синюков 6 августа 2002 г».

Я понимаю, что зря написал о махинациях конторы Воронова. Я понимаю, что последним письмом сделал только хуже себе. Но, мочи не было уже терпеть.

Одно за другим пришло два письма от Воронова. Привожу их по порядку:

«18.08.02. Ваше обращение в адрес Управления Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы в Юго-Западном административном округе по вопросу переселения из дома, подлежащего сносу, в соответствии с имеющимся поручением, рассмотрено.

Согласно действующему жилищному и гражданскому законодательствам РФ гражданам-собственникам при переселении выделяется равноценное благоустроенное жилое помещение с учетом стоимости сносимого и вновь предоставляемого жилого помещения, расположенное в административных границах города Москвы.

С учетом вышеизложенного, на основании распоряжения заместителя префекта ЮЗАО от 09.07.2002г. № 1858-РЖ, с Вашего согласия, Вам на семью из 3-х чел. (Вы, жена, сын) выделена в собственность трехкомнатная квартира жилой площадью 43,0 кв. м, общей - 75,0 кв. м в доме-новостройке в центральной части Юго-Западного административного округа по адресу: ул. Шверника, дом 3, кв.7, с оформлением договора мены в установленном порядке.

Однако в связи с Вашим обращением от 29.07.2002г. с требованиями произвести дополнительные ремонтные работы и перепланировку предоставленного жилого помещения, вопрос переселения Вашей семьи был повторно рассмотрен на заседании общественной жилищной комиссии при префекте ЮЗАО (протокол № 33 от 08.08.2002г.), которая признала данные требования необоснованными и рекомендовала направить документы о Вашем выселении в Зюзинский районный суд.

Впоследствии вопрос Вашего переселения будет решен в соответствии с решением суда.

Начальник Управления Е.В. Воронов».

И второе письмо:

«21.08.02. Ваше обращение в адрес Управления Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы в Юго-Западном административном округе по вопросу предоставления трехкомнатной и однокомнатной квартир при переселении из дома, подлежащего сносу, рассмотрено.

Согласно действующему жилищному и гражданскому законодательствам РФ и ст.4 Закона г. Москвы «О гарантиях города Москвы лицам, освобождающим жилые помещения» гражданам-собственникам при переселении выделяется равноценное по стоимости жилое помещение в пределах административных границ города Москвы, благоустроенное применительно к условиям Москвы и отвечающее установленным санитарным и техническим требованиям.

На основании распоряжения заместителя префекта ЮЗАО от 09.07.2002i. № 1858-РЖ, с Вашего согласия. Вам на семью из 3-х чел. (Вы, муж, сын) выделена в собственность, с учетом оценки занимаемой Вами квартиры, произведенной ЗАО «Универсалжилсервис», трехкомнатная квартира жилой площадью 43,0 кв. м, общей - 75,0 кв. м в доме-новостройке в центральной части Юго-Западного административного округа по адресу: ул. Шверника, дом 3, кв.7.

Однако впоследствии в связи с необоснованными требованиями произвести дополнительные ремонтные работы и перепланировку предоставленного жилого помещения, документы о переселении были направлены в Зюзинский районный суд. Зюзинский суд иск Префектуры ЮЗАО о выселении семьи по ул. Шверника, дом 3, кв.7 удовлетворил. В связи с Вашей жалобой определением Мосгорсуда от 24.10.2002г. решение Зюзинского районного суда было отменено. Во исполнение решения суда Вам были предложены варианты жилых помещений, из числа имеющихся на цели переселения: трехкомнатная квартира № 68 жилой площадью 52,3 кв. м, общей - 83,8 кв. м по адресу: ул. Саморы Машела, дом 4, корп. 5 в центральной части ЮЗАО, и трехкомнатная квартира № 121 жилой площадью 48,9 кв. м, общей - 84,7 кв. м по адресу: ул. Бартеневская, дом 13, в районе Южное Бутово, от которых Вы отказались.

Повторно вопрос переселения Вашей семьи рассмотрен на заседании общественной жилищной комиссии при префекте ЮЗАО 28.10.2002г. (протокол № 47), которая рекомендовала, в связи с отказом, направить документы о переселении на рассмотрение в Зюзинский межмуниципальный суд с иском о выселении Вас в трехкомнатную квартиру № 121 дома 13 по ул. Бартеневская.

Впоследствии вопрос Вашего переселения будет решен в соответствии с постановлением суда.

Начальник Управления Е.В. Воронов».

Тремя судами подряд добились переселения нас в еще более худшую квартиру на самом что ни на есть краю Москвы, в Южном Бутове. Теперь мы вспоминаем о квартире на ул. Шверника, от которой так непредусмотрительно отказались, почти с восхищением.

Естественно, мы подали кассационную жалобу вновь. Подробности судебного беспредела у меня будут описаны ниже. Но, озлобившиеся до предела власти, не дожидаясь решения кассационной инстанции, вновь обратились в суд, о немедленном исполнении решения о нашем выселении. И суд послушно его вынес, нарушив все законы подряд.

И вновь письмо от Воронова:

«04.12.02. Управление Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы в Юго-Западном административном округе на Ваше обращение по жилищному вопросу сообщает следующее.

В соответствии с постановлениями Правительства Москвы и распоряжением префекта ЮЗАО от 06.05.2002г. № 546-РП дом 16 по ул. Грина подлежит сносу, а всего его жители отселению с предоставлением другого жилого помещения.

Вашей семье, состоящей из 3-х человек, как собственникам трехкомнатной квартиры, был предложен ряд трехкомнатных квартир в Юго-Западном административном округе, от переезда в которые Вы отказались.

В связи с Вашими необоснованными отказами Префектура ЮЗАО была вынуждена обратиться с иском в Зюзинский межмуниципальный (районный) суд о переселении Вашей семьи в трехкомнатную квартиру, расположенную по адресу: г.Москва, ул. Бартеневская, дом 13, кв.121.

Изучив все имеющиеся доказательства по делу, суд вынес решение, которым иск Префектуры ЮЗАО удовлетворил, а Ваш встречный иск о предоставлении Вам двух квартир отклонил.

Учитывая состоявшееся решение суда, а также то, что дом 16 по ул. Грина в настоящее время полностью отселен, рекомендуем Вам исполнить решение суда в добровольном порядке. В противном случае исполнительный лист о выселении Вашей семьи будет направлен в службу судебных приставов-исполнителей по ЮЗАО.

Начальник Управления Е.В. Воронов».

И судебный пристав 11.12.02 выбросил нас как собак из своей, охраняемой Конституцией, собственности.

Теперь надо показать, куда нас выбросили. Я недаром в начале привел наш «Меморандум…». Теперь приведу таблицу, насколько наша «новая» квартира соответствует этому «Меморандуму…». Я эту таблицу направил всем возможным властям. Вот этот список:

Президенту России,

103132, Москва, Старая площадь, 4

Генеральному прокурору России,

103793, Москва, ул. Б. Дмитровка, 15-А

Председателю Верховного Суда РФ,

103289, Москва, ул. Ильинка, 7/3

Мэру Москвы,

103032, Москва, ул. Тверская, 13

Председателю Мосгорсуда,

107076, Москва, ул. Богородский вал, 8

Префекту ЮЗАО Москвы,

113209, Москва, Севастопольский просп., 28, корп.4

Председателю Зюзинского суда,

117218, Москва, ул. Кржижановского, 20/30, корп.4

Причем, как вы догадываетесь, совершенно безрезультатно.

Сейчас, прежде, чем приводить обещанную таблицу, немного хронологии.

21.10.02 в доме, из которого нас выживают, власти отключили воду. Мы остались в доме не только без ванны и умывальника, но и без туалета.

07.11.02, в День примирения и согласия нам вновь отключили воду и электроэнергию.

08.11.02 отключено электроснабжение. Сообщено Президенту, мэру, префекту (Заявление №2 о пытках).

09.11.02 вновь отключено, электроснабжение.

13.11.02 отключено электроснабжение.

16.11.02 специально разморожена труба горячего водоснабжения.

19.11.02 судья Ахмидзянова в третий раз полностью удовлетворила иск префектуры. И тогда мы вспомнили ее слова, произнесенные в зале суда по предыдущему, отмененному Мосгорсудом, делу, которое отныне по решению кассационной инстанции находится у другого судьи и она его уже решать не может: «Вы еще пожалеете, что не согласились на квартиру по ул. Шверника», которую Мосгорсуд посчитал неравноценной нашей квартире по потребительским качествам.

20.11.02 отключено электроснабжение и вода.

21.11.02 отключено электричество.

22.11.02 подана кассационная жалоба на это решение судьи Ахмидзяновой.

03.12.02 отключена вода.

03.12.02 отключена электроэнергия.

04.12.02 Определение суда: обратить решение от 19.11.02 к немедленному исполнению, несмотря на поданную кассационную жалобу. Я возражал: «Согласно закону обращать решение суда к немедленному исполнению можно только в одном случае: если истец, не выбросив нас из нашей законной собственности, потерпит большие убытки». Замечание повисло в воздухе.

04.12.02. В нашей законной собственности отключено все: электроэнергия, горячая и холодная вода и даже отопление. На улице минус 17 градусов, батареи полопались. Спим в пальто.

05.12.02 к нам пришла представительница властей из Управы «Северное Бутово» и посоветовала, чтобы не замерзнуть, переночевать в «новой» квартире. Мы взяли в охапку матрас и вместе с ней прибыли в квартиру на Бартеневской. Все обои лежали на полу, отклеившись от стен. Температура в «новой» квартире плюс 14 градусов, входная дверь не запирается, ни электропечи, ни водоразборных кранов нет, свет не включается.

С 05 по 11.12.02 ночевали на полу в «новой» квартире, днем сидели при минусовой температуре в «старой» квартире. Охраняли вещи. Мы ведь пенсионеры, других уже не наживем.

07.12.02 пришли строители и начали клеить в «новой» квартире новые обои. Больше никаких грубейших недоделок не устраняли. Зато перебывло у нас в этот день множество начальства всякого, и от строителей, и от эксплуатационников дома. Все кивали головами, соглашаясь, что входная дверь не закрывается, ванна шатается, линолеум заляпан краской того цвета, который даже не использовался в квартире. Что двери и косяки дверей покрашены разноцветной краской и так далее. И очень настаивали в том смысле, что ни один жилец так называемого «муниципального» жилья никогда не станет в нем жить, не сделав предварительно добротного ремонта за свой счет и по своему вкусу. Дескать, что же Вы хотите? Ремонтируйте сами. У нас все сделано «по проекту», то есть для плебса, и мы сами понимаем, что в такой квартире жить добропорядочным людям, вообще говоря, нельзя, если ты не окончательный бродяга.

08.12.02 никто нас не беспокоил – выходной. В нашей квартире 3 градуса тепла, в «новой» благодаря тому, что мы затолкали в оконные щели вплоть до одеял и простыней, порвав их на ленточки, температуру удалось поднять до 17 градусов. Выше поднять невозможно, так как между стыками стеновых панелей улицу видно.

10.12.02 в 19-00 часов судебный пристав-исполнитель вручил нам на «новой» квартире «Предписание о выселении» от 06.12.02 с уведомлением, что принудительное выселение назначено на 11.12.02. Этим «Предписанием…» нарушены все требования Федерального закона «Об исполнительном производстве».

11.12.02 судебным приставом-исполнителем произведено принудительное переселение из нашей собственной квартиры № 9 по улице Грина, 16 в квартиру № 121 по улице Бартеневская дом 13. Притом без вручения каких-либо юридических правовых документов на новую квартиру. Нарушены все требования Закона «Об исполнительном производстве».

Наше переселение, больше походило на депортацию репрессированных народов времен Сталина.

Вот теперь можно переходить к таблице.

Сравнение

потребительских свойств и качеств нашей бывшей квартиры согласно

«Меморандуму…» и той квартиры, в которую нас переселили силой

По «Меморандуму…»

Фактически

1. Термины:

Никто из властей по этому поводу никаким образом не связывался с нами по этому вопросу. Просто нас поставили в известность, что нам следует брать то, что дадут. Мы отказались. Суд сказал: взять без разговоров. О «приемлемости» или «неприемлемости» нас не спросили, а наши заявления никто не принимал и не рассматривал. Дом совершенно неприемлемый. Этот факт требует морального возмещения.

1.4. Переселитель – префектура Юго-Западного административного округа никому своих прав не передает без письменного согласия Переселенца, оформленного протоколом между Переселителем и Переселенцем в двух экземплярах.

Префектура вообще не общается с нами. Никаких договоров нет, и никто по этому вопросу к нам не обращался. Предложения для нас оскорбительные. Нас «переселяет» юстиция как переселяют из хлева в хлев животных. Моральный ущерб.

2. Условия переселения:

2.1. Переселитель показывает новую квартиру Переселенцу и между ними составляется протокол согласования о приемлемости квартиры и дома. Возникшие разногласия разрешаются в суде.

Квартиру показали. Возникшие разногласия направлены в суд Переселителем. Суд посчитал их несущественными, нарушив при этом все законы подряд, начиная с Конституции России (ст. 34, п.1). Власти должны были только договариваться с нами на основе указанной статьи. Моральный ущерб.

2.2. Оформляется Переселителем право собственности на согласованную квартиру для Переселенца и производится его регистрация в установленном порядке.

Право собственности не оформлено и не зарегистрировано в установленном порядке. То есть, у нас изъяли собственность, ничего не дав взамен. Прямой материальный ущерб, включая ремонт нашей квартиры. Плюс не полученная прибыль от экономического использования нашей собственности, на которую мы имеем согласно Конституции полное право.

2.3. Оформляется протокол между Переселителем и Переселенцем о «подгонке» мебели Переселенца к новой квартире или замене частично или полностью мебели, электроснабжения, отделочных работ, столярных изделий и санитарно- технического оборудования за счет Переселителя с тем условием, чтобы новая квартира соответствовала приемлемой квартире согласно «Месорандуму…». Споры решаются в суде.

Никакого протокола не оформлялось. В нем нам отказано. Никого не интересует, что мебель к новой квартире не подходит по размерам. О замене мебели, тем более, никто не хочет ничего слышать. Об отделочных работах, электроснабжении и санитарно-технического оборудования – то же самое. Квартира неприемлема для нас по сравнению с нашей. Суд никак на это не отреагировал, фотографии и «Меморандум…» судам предъявлялись. Моральный ущерб.

2.4. Производится доведение новой квартиры по пункту 2.3 до кондиции приемлемой квартиры.

Ни власти, ни суд эта проблема не заинтересовала, они на нее никак не отреагировали. Заставили нас жить насильственно в совершенно неприемлемых условиях. Моральный ущерб.

2.5. Производится подписание протокола о передаче права собственности обмениваемой квартиры по ул. Грина от Переселенца к Переселителю.

Так как квартира неприемлема для нас, согласия нашего на передачу права собственности не было. Суд все решил за нас, насильственно. Поэтому мы не знаем, где и как получить это право собственности. Эта проблема даже не заинтересовала суд, который просто конфисковал нашу бывшую квартиру, и волевым порядком отправил нас в ссылку (на поселение). Но не сказал, как этот факт узаконить. И возможно ли это вообще по закону. Моральный и материальный ущерб.

3. Понятие «приемлемый дом», это близкий аналог дома №16 по ул. Грина, 16:

3.1. Кирпичный дом с высотой потолка в квартирах 3,1 м. (Именно такой дом мы выбирали при покупке квартиры).

Панельный дом с высотой потолков 2,62 – 2,67 м при высоте шкафов нашей мебели 2,6 м, сборка которых требует высоты 2.7 м. Железобетон по сравнению с кирпичом: «не дышит», стены холодные, «отпотевают», звукопроводящи, экологически не «чисты». Вентиляционные воздуховоды находятся в квартире, что ухудшает конфигурацию кухни, и делает невозможной установку имеющейся дорогой импортной кухонной мебели. Почему мы все это должны терпеть? Нам должен быть предложен точно такой же дом, в каком мы жили, или договариваться с нами о приемлемой для нас замене. Недаром ни один из власть имущих чиновников не живет в панельном железобетонном доме, а только в кирпичном, таком, в котором имели мы в собственности квартиру и жили. Моральный ущерб.

3.3. Центральное отопление, обеспечивающее в самые холодные дни температуру не ниже 22-24 градуса по Цельсию в любой из комнат. (Мы достаточно долго и целенаправленно выбирали при покупке именно такую квартиру).

Температура в квартире по ул. Бартеневская 14 -16 градусов, что намного ниже, чем мы имели. Мы пенсионеры, старики, и специально покупали квартиру, где температура никогда не опускалась ниже 22 градусов, составляя в среднем в зимний период 24 градуса. Мы при покупке специально проверяли это. Заткнув многочисленные щели в окнах, и истратив на это несколько килограммов тряпок, мы добились повышения температуры до 17-18 градусов, предел в самые теплые зимние дни – 19 градусов. Но эта «самодеятельность» так испортила внешний вид окон, что смотреть невозможно без содрогания. Кроме того, 5-6 градусов недостатка температуры в «новой» квартире постоянно дает о себе знать. И мы не понимаем, почему мы должны терпеть то, чего не терпели в прежней своей квартире? Моральный ущерб.

3.4. Автомобильные дороги с одной стороны дома на расстоянии 100м и с трех других сторон – 50 м с интенсивностью движения на ближайших из них не более 30 автомобилей в час.

Напротив трех окон из четырех в 20-30 м – шоссе с интенсивным движением транспорта – «дублер Варшавского шоссе» (более 300 автомобилей в час). Для стариков-пенсионеров это невыносимо. И мы специально выбирали при покупке своей квартиры тихий уголок Северного Бутова. Поэтому это требование к властям, конфисковавшим нашу квартиру, должно быть соблюдено неукоснительно. Моральный ущерб.

3.5. Зеленые насаждения (деревья) с одной стороны – 80 м, с трех других – 20м, (то есть, дом окружен сплошным садом, в том числе яблоневым).

Дом стоит как юрта в калмыцкой степи, на 200 ближайших метров вокруг – ни кустика. Вместо зеленых насаждений перед тремя окнами из четырех – вечно дымящие трубы теплоцентрали. Кроме того, вместо зеленых насаждений мы получили растворобетонный завод напротив наших окон с ночными выбросами цемента, гаражи и площадку для выгула собак. Мы пенсионеры-старики специально выбирали при покупке нашей бывшей квартиры ландшафт, которого благодаря воле властей и судов лишились. Моральный ущерб.

3.6. Железные дороги, автострады не ближе 3км.

Автострада напротив наших окон. Моральный ущерб.

3.7. Расстояние от дома до строящейся станции метрополитена «Бульвар Дм. Донского» 6 мин пешком (600 м), до остановки рейсового автобуса 30 м. (Станция метро функционирует с момента нашего выселения).

Это самый главный вопрос при стоимостной и потребительской оценке квартир, особенно для пенсионеров. Недаром в рекламе квартир, в том числе и построенных рядом с нашим домом, первым пунктом стоит: 5 минут пешком до метро. От нашего дома – 6 минут. В отношении дома, куда нас «переселили» силой, - это самая окраина Южного Бутова, до «нашей» станции метро ехать автобусом 11 остановок, не менее 20-25 минут, автобуса ждать в среднем – не менее 20 минут. Итого 40-45 минут на зимнем холоде, на ветру и осадках вместо 6 минут. Тем самым в ненастные дни мы, старики «отрезаемся» от внешнего мира. И нам, пенсионерам, это чрезвычайно важно. Моральный ущерб.

3.8. Расстояние от дома до ЛЭП – 110 (220, 500) кВ не ближе 1000м.

Почти единственное, что выдерживается.

3.9. Супермаркет или отдельные стационарные магазины «хлеб», «овощи», «бакалея», «гастроном», «хозтовары», «электротовары», аптека не далее 200 м, поликлиника не далее 800м.

Это исключительно важный вопрос для пенсионеров, и мы выбрали при покупке нашей квартиры именно то, что указано в левой колонке. Для дома, в который нас «переселили»:

- супермаркет в 2 километрах (25 минут пешком);

- магазины «хлеб», «овощи», «бакалея», «гастроном» – в 2 – 2,5 километрах (25-30 минут пешком), общественного транспорта до них нет;

- аптека в 1,5 километрах, общественного транспорта нет, или надо делать несколько пересадок, что по времени будет дольше, чем идти пешком;

- поликлиника – в трех километрах, тремя видами транспорта, пешком – 40 минут.

В целом, мы оказались вместо Москвы в «деревне» Гавриково, где нет даже «сельпо» и за всем необходимым, включая больницу, надо ходить в соседнюю «деревню».

Моральный ущерб.

3.10. Дом должен быть ориентирован к сторонам света так, чтобы две комнаты из трех выходили на юг.

На юг не выходит ни одна из комнат. А ведь мы – старики и, покупая свою квартиру, все рассчитали заранее, и это преимущество власти и суды отобрали у нас. Моральный ущерб.

3.11. Дом не может быть расположен вне района «Северное Бутово».

Дом расположен в «Южном Бутове» – самом непрестижном районе Москвы, от которого большинство переселенцев напрочь отказывается, и половина квартир в нем пустует. «Северное же Бутово», где мы купили свою квартиру, с вводом метро и жилого комплекса «Синяя птица» – один из самых престижных районов на окраинах Москвы. Мало того, за то время, что мы жили в «Северном Бутове», в этом районе создана вся инфраструктура для комфортной жизни, что в «Южном Бутове» полностью отсутствует. Здесь одни канавы, котлованы, стройки, грязь и обширные пустыри между микрорайонами. И ждать надо не менее 10 лет, что для престарелых пенсионеров – цена всей оставшейся жизни. До благоустройства нам просто не дожить. Мы 10 лет терпели в «Северном Бутове» все это, а когда дождались благоустройства и инфраструктуры, у нас это разом все отобрали власти и суды. Моральный ущерб.

3.12. Не далее 500 – 600 м должен быть расположен лесной массив.

Это требование – соблюдено, но лес отгорожен бетонным забором, и в него не попасть. Тогда как от нашего старого дома мы могли попасть в лес в течение трех минут пешком без всяких препятствий. Моральный ущерб.

3.13. Прилегающий микрорайон (300 х 300 м) должен быть благоустроен, заасфальтирован, иметь скамейки для отдыха под сенью деревьев.

Абсолютно ничего этого нет, что для пенсионеров – вопрос не праздный. Моральный ущерб.

3.14. Дом должен быть стационарно телефонизирован, в том числе и квартира, установка телефона должна быть оплачена Переселителем и зарегистрирована на имя Переселенца до передачи права собственности на квартиру №9 по ул. Грина, д.16 от Переселенца к Переселителю.

Ничего этого не сделано. Никто этим вопросом, столь важным для стариков, не стал заниматься. Более того, переселяя нас силой в квартиру без телефона, нам не дали права собственности на квартиру или ордер на ее наем, что вообще исключает установку телефона. Таким образом, у стариков власти и суды отобрали самое существенное, что они имели в своей прежней квартире: вызвать врача, скорую помощь, общение с родственниками. Моральный ущерб.

3.15. «Тяга» в вентиляционной системе квартиры должна быть не ниже 2,5 мм ртутного столба. (Тяга отличная, так как ранее в квартире был газовый подогрев воды, демонтированный).

Выполнено, но вентиляционный короб безобразит кухню, а вентиляционные решетки из пластмассы не идут ни в какое сравнение с нашими полированными бронзовыми решетками.

3.16. Дом должен быть не выше 5 этажей, а квартира в нем не выше третьего и не ниже второго этажа.

17-этажная бетонная коробка самой устаревшей серии. Наш кирпичный 4-этажный дом – аналог домам «Синей птицы», только без наружной красоты, но с красотой внутренней: евроремонт, «свободная» планировка квартиры, потолки 3.1 м. И мы недаром при покупке выбирали именно такой дом. Многим это может показаться неважным. Тогда я спрошу: Вы хотите жить в «Синей птице», коттедже, а не в «пчелиных сотах»? И мы этого хотели, потому и выбрали 4-этажный кирпичный дом с 12-ю квартирами в подъезде. Сейчас у нас в подъезде 56 квартир, в 5 раз больше, и грязи в 5 раз больше. Моральный ущерб.

3.17. С южной стороны дома другой дом, если он выше первого, не должен располагаться ближе 100м.

Имелось в виду, чтобы нашу южную сторону не загораживал более высокий дом. Но в «новой» квартире у нас вообще нет окон на южную сторону. Моральный ущерб.

3.18. Коммуникации дома (водоснабжение, теплоснабжение, электроснабжение, электросвязь, канализация) не должны быть «старше» пяти лет после строительства, или капитального ремонта.

Выполнено, но электроснабжение произведено дешевым алюминиевым проводом вместо медного провода, имеющегося в нашей прежней квартире. Теплоснабжение недостаточное, о чем отмечено выше. Электросвязь (телефон, радио, телекоммуникация) вообще отсутствует в квартире. И вновь подвести их возможно только «по плинтусу», чем обезображивается квартира. Сделать же все это «в стене», как в прежней нашей квартире, невозможно при проживании и присутствии в квартире мебели. Моральный и материальный ущерб.

3.19. Подъезды дома должны иметь металлические двери и замок с пятью индивидуальными ключами на квартиру.

Имеется кодовый замок на 68 квартир, который может открыть любой человек, постояв три минуты у двери. И это несравнимо с нашим домом, когда замок с индивидуальными ключами имеется всего на 12 квартир. Моральный ущерб.

3.20. Около дома со стороны подъездов ширина заасфальтированной проезжей части должна быть не менее 12 м на всем протяжении дома. (Имелось в виду, что можно было поставить около подъезда дома 12 машин, на каждую квартиру по машине).

Этот пункт имеет в виду возможность оставить машину у подъезда. Таковая возможность в 5 раз хуже у дома, в который нас переселили, по сравнению с нашим домом, так как поставить 68 машин у «нового» дома невозможно. Моральный ущерб.

Такой возможности нет. Двора как такового вообще нет, тогда как при нашем доме двор под сенью деревьев в расчете на одну квартиру составлял не менее 30 кв. метров. Моральный ущерб.

4. Понятие «приемлемая» квартира, это:

4.1. Пол в квартире деревянный, из половой рейки, покрыт «оргалитом», проолифлен на два раза и покрашен на два раза, в прихожей, на кухне и в коридоре поверх оргалита настелен высококачественный импортный линолеум. («Теплый пол»). Если настелить паркет, убрав половую рейку и лаги, что мы планировали в будущем, высота потолков могла быть увеличена с 3.1 м до 3.4 м.

Пол – линолеум на бетоне. Поэтому пол всегда холодный, для стариков – неприемлемый. Кроме того, линолеум во многих местах прорван, залит краской, стыки линолеума со щелями, залитыми белой шпатлевкой. Потолки поднять выше 2.6 м не представляется возможным. Моральный ущерб.

4.2. Стены покрыты виниловыми английскими обоями.

Стены покрыты самыми дешевыми отечественными обоями, при этом, как попало, с «пузырями» и пропусками, с некачественной заделкой углов, некачественной обрезкой и раскройкой. Причем без предварительной шпатлевки стен. Когда нас вынудили переселиться, обои вообще отклеились и висели клочками на стенах и лежали на полу. И мы видели, что стены не отшпатлеваны. Обои переклеивали уже тогда, когда мы там жили. Моральный ущерб.

4.3. Плинтусы прибиты после наклейки обоев.

Плинтусы прибиты до наклейки обоев, местами вообще плинтус держится не на гвоздях, а на обоях. В результате обои «налезают» на плинтус, отклеиваются и заворачиваются в «рулон». Плинтус мыть невозможно, об него можно поранить руки, настолько он шероховат. Моральный ущерб.

4.4. Общая площадь квартиры составляет 69,6 кв. м, жилая – 46,2 кв. м., кухня – 8,9 кв. м.

Общая площадь квартиры составляет 84,7, жилая – 48,9 кв. м. Но надо учесть следующее:

- в нашей квартире не учтена площадь балкона, тогда как в «новой» квартире в площадь включены два балкона-лоджии общим метражом 4.7 кв. м. То есть общая площадь собственно квартиры составляет не 84.7 кв. м, а всего 80.0 кв. м;

- в нашей квартире не было никаких темных (без окон) комнат, то есть площадь была более эффективной для проживания, а не для складского хозяйства. В «новой» квартире имеется «темная» комната площадью 5.3 кв. м, совершенно нам не нужная, так как мы жили не на складе, а в квартире с окнами. Таким образом, из площади «новой» квартиры следует убрать еще 5,3 кв. м, останется 74.7 кв. м, что далеко не 84.7 кв. метра. То есть, 74.7 это почти что 69.6 (разница всего 5.1 кв. м);

- в нашей квартире был холл (площадь 8.4 кв. м), из которого были двери в три комнаты, кухню, ванную и туалет. Эта общая площадь использовалась очень эффективно. В «новой» же квартире – одни коридоры (площадь их 14.5 кв. м), которые практически не используются и нужны только для прохода;

- в то же самое время в нашей квартире ванная комната имела площадь 4.5 кв. м, а в «новой» – всего 2.9 кв. м, и в ней не помещается все то, что у нас помещалось в прежней ванной комнате.

- люди живут на жилой площади, а платят за общую площадь. Так вот, в нашей квартире жилая площадь составляла 68 процентов, а ванная комната была большая. Тогда как в «новой» квартире жилая площадь – только 58 процентов, а ванная комната – маломерка. В итоге мы будем платить за никчемные балконы, коридоры и «темнушки», а жить почти в таких же комнатах, какие имели в нашей прежней квартире (разница 2,7 кв. м), притом с ванной комнатой – маломеркой. Но платить нам придется на 24 процента – больше.

Выгодно нам это? И почему мы должны терпеть произвол властей и судов далее? Моральный ущерб.

4.5. Нигде в квартире в дверных проемах нет порогов, весь пол квартиры на одном уровне.

В дверных проемах в ванную комнату, в туалет и на балконы – пороги, что заставляет стариков вечно спотыкаться о них, затрудняясь их перешагивать. Моральный ущерб.

4.6. В квартире имеется балкон, застекленный с расширением его площади на 40 см и со всеми открывающимися створками, обшитый импортной «вагонкой», сооружены полки. (До соседних балконов более 6 метров вертикальной стены. Ниже нашего, третьего этажа балконов нет).

В «новой» квартире два балкона, но таковы, что лучше, чтобы их не было вовсе:

- один из них граничит с балконами двух соседних квартир и отгорожен от них шиферной перегородкой, которую можно перешагнуть. И это является опасным для пенсионеров, ничто не мешает залезть в нашу квартиру из двух разом соседних квартир;

- другой балкон граничит еще с одной квартирой. Балконы не застеклены, так что, перешагнув перегородку к нам в квартиру можно попасть из трех соседних квартир. Это опасно;

- стеклить балконы и отгораживаться от соседних балконов, что делают исключительно все жильцы «нового» дома, бесплатно нам никто делать не будет. А мы ведь пенсионеры, денег нет. Притом мы это уже сделали в прежней своей квартире, которую у нас беззаконно отобрали власти и суды.

Моральный ущерб.

4.7. В трех жилых комнатах находится 13, 8 и 5 стационарных электророзеток, расположенных не менее чем в трех углах комнат, в ванной комнате – 5, на кухне – 13 розеток, установленных на медном кабеле сечением от 2,5 до 4 кв. мм, розетки - импортные, с заземляющей жилой в ванной, на кухне и в одной из комнат. (Сделано по специальному проекту).

Проводка алюминиевая, ломкая и ненадежная. Сечение провода в ванной комнате недостаточное для стиральной машины. Количество и расположение розеток совершенно неудовлетворительное, выключатели работают с перебоями. (Сравните с левой колонкой). Все это надо переделать для того, чтобы количество и удобство расположения розеток соответствовали нашей прежней квартире. И стандарт здесь, на который ссылаются «переселители», не причем. Это стандарт для плебса. Мы сделали у себя качественное, удобное и безопасное количество эл. розеток. Достаточно сказать, что в ванной комнате вообще нет ни одной эл. розетки. Для стиральной машины нам вообще пришлось тянуть отдельный кабель и ставить в электрощиток добавочный автомат. Моральный ущерб.

4.8. Все электрокоммуникации выполнены медным проводом с двойной изоляцией.

Все выполнено алюминиевым проводом, ненадежным и недолговечным, ремонту не подлежащим. Почему мы должны страдать? Моральный ущерб.

4.9. В каждую комнату и на кухню осуществлена скрытая под штукатуркой проводка коаксиального телевизионного и телефонного кабеля с установкой разветвителей и розеток.

Ничего этого в «новой» квартире нет. Причем все это надо делать по плинтусу, что будет некрасиво выглядеть и стоить денег, которые мы уже истратили на свою квартиру. Если это все делать в «скрытом» виде, то это будет стоить очень дорого. Почему мы должны вновь тратить на это свои деньги? И терпеть, проживая, новый ремонт? Моральный ущерб.

4.10. Внутриквартирные двери (5 штук) установлены канадского производства с латунной оксидированной полированной фурнитурой и замками.

Внутриквартирные двери вызывают ужас по сравнению с нашими, настолько они безобразны, «бумажные». Демонтировать наши двери и переставить их в «новую» квартиру невозможно, так как они не соответствуют по размеру дверным проемам в «новой» квартире. Почему мы должны платить? Моральный ущерб от проживания с отвратительными дверями.

4.11. Фурнитура окон и балконной двери – латунная полированная.

Фурнитура из черного железа, несравнимая по внешнему виду с нашей фурнитурой. Моральный ущерб.

4.12. Общая кратковременная мощность электропотребителей рассчитана на 57 ампер, из них 40 ампер на кухню и ванную комнату двумя отдельными фидерами. Общая защита фидеров осуществлена тремя автоматами на 25, 16 и 16 ампер.

Все находится на трех фидерах, причем мощность фидера электропечи недостаточна для одновременного включения более двух конфорок. Причем мы уже провели дополнительный фидер для стиральной машины. Причем мы уже заменили сгоревший автомат на 16 ампер автоматом на 25 ампер. Это – отсутствие безопасности электропотребления, которую мы обеспечили себе по специальному проекту. Моральный ущерб.

4.13. Ванная комната имеет скрытую проводку к двум светильникам с отдельными выключателями к каждому.

В ванной комнате вообще один светильник, что осложняет для старых людей ее использование. Заменили своим. Моральный и материальный ущерб.

4.14. В ванной комнате вмурован в стену электрический воздухоподогреватель с розеткой с заземляющей жилой для него.

Ничего этого нет. При неотапливаемом сезоне это создает трудности для пожилых людей. И почему мы эти трудности должны преодолевать, имея в нашей квартире все это? Моральный ущерб.

4.15. В ванной комнате установлены также посудомоечная машина, стиральная машина и стационарный умывальник типа «мойдодыр» с подводом к каждой электропитания (электророзетки с заземляющей жилой), канализационных сливных и водопроводных труб «скрытой» проводки с импортными шаровыми клапанами на каждой.

Ничего этого в «новой» квартире нет, нет даже места для установки двух машин: посудомоечной и стиральной. «Мойдодыр» также не помещается в ванной комнате «новой» квартиры. Выбрасывать его вместе с посудомоечной машиной? И почему, когда все это мы имели в своей квартире? Индивидуальных кранов для каждого потребителя воды нет. Почему мы не можем пользоваться всем тем, что установлено в нашей бывшей квартире?

Моральный ущерб.

4.16. Стены ванной комнаты от пола до потолка облицованы импортной облицовочной плиткой с расшивкой углов специальными вставками и швов – водостойким красителем.

Стены – асбестогипсоцемент, опасный для здоровья, покрытый водоэмульсионной неводостойкой краской, которая облезла за месяц проживания. Почему мы не можем пользоваться душем, то есть тем, что имелось у нас в прежней квартире? Моральный ущерб.

4.17. Потолки в ванной комнате и туалете зеркальные подвесные.

На потолке – грязные, щелястые рейки. Почему мы не можем пользоваться тем, чем пользовались? Моральный ущерб.

4.18. Пол в ванной комнате и в туалете из облицовочной импортной плитки размером 41х41 см каждая.

Пол набран вкривь и вкось из плитки, дешевле которой не бывает на свете, и не идет ни в какое сравнение с самой дорогой итальянской плиткой, имевшейся в нашей бывшей квартире. В туалете же вообще пол только частично покрыт той же самой дешевой плиткой, в прогалинах зияют раствор, бетон и забетонированные в нем тряпки. На стенах закрашенные водоэмульсией подтеки, натеки раствора. Дверной проем покрашен тремя цветами красок. Почему мы должны страдать, имея пол в «новой» квартире как в общественном туалете доисторических времен? Моральный ущерб.

4.19. Все водопроводные краны заменены на шаровые импортные. (Имеются в виду входные краны и краны на каждый развод – «мойдодыр», стиральная и посудомоечная машина, кухня).

Имеются только два входных крана, что не дает возможность отключить вышедшую из строя систему – только разом все потребители воды. Нет отдельных разводок для стиральной и посудомоечной машин, «мойдодыра». Моральный ущерб.

4.20. Ванна установлена импортная итальянская чугунная с позолоченной фурнитурой длиной 1,7м.

Установлена стальная ванна, каковые немедленно выбрасывают добропорядочные жильцы, шатается на основании, вода затекает за пристенные края. Вода в ней мгновенно охлаждается. Вокруг нее все время приходится собирать тряпкой воду, дабы не затопить нижние этажи. Почему мы должны мириться с этой ванной? Моральный ущерб.

4.21. Ванна имеет пластиковое раздвижное ограждение, все это должно быть установлено на новой квартире или равноценно заменено.

Ничего этого нет. Почему мы должны страдать? Мы же старики. И нас просто грабят. Грабят стариков. Грабят власти и суды, которых мы кормили всю свою жизнь. Моральный ущерб.

4.22. В ванной комнате установлен «мойдодыр» шириной в один метр, он должен найти себе место в новой квартире в ванной или заменен равноценным.

Мойдодыр куплен строго по размеру места в нашей ванной комнате. В ванную «новой» квартиры он не помещается, так как мрамор не отпилишь. Почему мы должны страдать? «Мойдодыр» мы должны хранить в «новой» квартире без дела, занимая лишнюю площадь и спотыкаясь об него. Либо выбросить. Моральный ущерб.

4.23. В ванной комнате установлена посудомоечная и стиральная машины. Они должны найти место в новой квартире.

Место есть только для стиральной машины, притом после затрат на канализационный слив и подвод воды. Почему налаженная наша жизнь в своей квартире должна кардинально осложняться в «новой» квартире? Моральный ущерб.

4.24. Для имеющихся люстр потолок должен быть не ниже 3 м.

Хрустальные люстры куплены давно, дорого и специально под потолок высотой от пола в 3, 1 метра. В «новой» квартире за эти люстры будем задевать не только головой, но и коленями. Почему такие высокие затраты мы должны выбросить на ветер? И сделать новые затраты под «подаренный» нам потолок. Моральный ущерб.

4.25. Унитаз установлен импортный французский экономичного расхода воды. (Цена 400 долл.)

Унитаз в «новой» квартире не обеспечивает смыв, приходится набирать в ведро воду из-под крана в ванной и таким образом смывать фекалии. В квартире установлен счетчик воды, поэтому расход воды и затраты на нее увеличиваются. А наш унитаз будет только занимать место в квартире, дожидаясь лучших времен. Моральный ущерб.

4.26. Кухонная мебель специального дизайна установлена с максимальным заполнением стен и частично модернизирована для установки «по месту», в другую кухню может не подойти. Подлежит приемлемой модернизации или равноценной замене.

Когда писались эти строки, мы не знали еще, куда нас власти и суды насильственно переселят. Теперь знаем. Суд заставил «узнать». Так вот, в «новую» квартиру наша кухонная мебель не помещается. В нашей квартире она стояла «углом» у двух сопрягающихся стен. В «новой» квартире кухня должна располагаться у двух противоположных стен без «угла». Короче, требуется покупать новый гарнитур, а наш выбросить, ибо использовать его в полном составе невозможно. Моральный и материальный ущерб.

4.27. В одной из комнат, в раму двойной форточки врезан в стекло импортный вентилятор с подвижными лепестками жалюзи.

Старикам нужен свежий воздух, и мы его себе обеспечили. Но власти и суд нас его лишили. Почему? Моральный ущерб.

4.28. Входная дверь в квартиру выполнена из стали с врезкой трех замков, глазка, таблички и дверных ручек по специальному заказу.

Демонтировать ее и вновь смонтировать в «новой» квартире невозможно, так как дверной проем в «новой» квартире на 40 см ниже и на 30 см уже. Моральный и материальный ущерб.

4.29. На всей площади квартиры (кроме комнаты 11 кв. м) установлены подвесные потолки на высоте от 2.9 до 3.0 метров.

В «новой» квартире наклеены безобразные обои, пузырями свисающие с потолка. Это – порнография, а не потолок. Но и перенести наши подвесные потолки нельзя, так как высота потолков в «новой» квартире всего 2.6 – 2.67 м. Моральный ущерб от низких и безобразных потолков.

4.30. Установлены гардины, часть из которых укорочены «по месту».

В «новой» квартире их установить невозможно из-за низких потолков. Моральный ущерб за дополнительные хлопоты и страдания, что наши гардины лежат без дела и только засоряют квартиру.

4.31. Мебель (платяные и книжные шкафы) имеют высоту 2.6 метра и не могут быть собраны в квартире с высотой потолка менее 2,7 - 3 метров.

Это самый больной вопрос «новой» квартиры в совокупности с кухонной мебелью, который ни власти, ни суд не интересует. И мы должны либо обезобразить мебель до неузнаваемости, обрезав ее и втолкав под потолок, либо вообще выбросить и заменить новой. Это колоссальные траты для нашей семьи пенсионеров. Мы на эту мебель копили деньги всю свою трудовую жизнь, и на второй раз сил уже не имеем. И почему, собственно, власти у нас хотят так просто отобрать чуть ли не половину результатов трудовой жизни? Моральный и материальный ущерб.

4.32. Все коммуникации (трубопроводы) в ванной и туалетной комнатах задрапированы фальшстеной.

Ничего подобного в «новой» квартире нет. Почему мы должны страдать, ранее все это в изъятой квартире имея? Моральный ущерб.

4.33. Стены и пол туалета покрыты импортной облицовочной плиткой, унитаз установлен на плитку спецкреплением, соединение унитаза с канализационной трубой гибкое.

Унитаз примазан к полу цементом как сургучной печатью с наплывами по краям, смотреть противно. И никого не интересует, как красиво смотрелся унитаз в нашей собственной, старой квартире, которую у нас как разбойники отняли. Моральный ущерб.

4.34. На вентиляционных отверстиях в кухне и ванной комнате установлены латунные полированные решетки.

В «новой» квартире – заляпанный раствором и известкой пластик, напоминающий плевок на тротуаре. Почему мы все это должны терпеть и молча сносить? Мы ведь уже старики, которых должно быть стыдно так сильно и безобразно унижать. Моральный ущерб.

4.35. На кухне установлена собственная импортная комбинированная электро-газовая плита.

Придется ее выбросить, но почему? Мы ведь за нее платили немалые деньги.

4.36. На кухне и в одной из комнат укреплены стенные подставки для телевизора и видеомагнитофона.

Кто их нам демонтирует и смонтирует вновь? Никого это не интересует. Моральный ущерб от невозможности пользоваться тем, чем мы пользовались в старой нашей квартире.

4.37. Мебель в прихожей-холле спроектирована и установлена на заказ. Она должна быть подогнана или заменена равноценной.

Эта мебель сегодня не используется. Моральный ущерб.

Договором об обмене квартирами должны были быть оговорены затраты на монтаж мебели в новой квартире.

Разобранная и сломанная мебель кучей свалена судебным приставом-исполнителем в новой квартире. Моральный и материальный ущерб.

Последствия нарушений законов и должностных обязанностей

судебным приставом-исполнителем

в виде невосполнимого ущерба нашей семье

Постановления о возбуждении исполнительного производства нет. Понятых нет, Акта о выселении нет, Постановления об окончании исполнительного производства нет. Зато наша семья оказалась выселенной из своей собственной квартиры и вселенной в квартиру, на которую у нас нет абсолютно никаких прав, ни ордера, ни права владения. То есть, исполнено не выселение, а переселение, которого в Законе «Об исполнительном производстве» тоже нет.

Мы ни минуты не сомневаюсь, что одно беззаконие (суда) влечет за собой другое беззаконие (пристава-исполнителя). Третье беззаконие, вытекающее из двух первых, состоит в том, что при «исполнении переселения» под руководством судебного пристава-исполнителя была переломана почти вся наша мебель и другие предметы и вещи длительного пользования, почти все достояние стариков-пенсионеров, потративших почти всю свою жизнь на приобретение утраченных ныне вещей.

О методике переселения. Не сумасшедшие люди (добросовестность, разумность, справедливость – ст.6, п.2 ГК РФ) знают, что перед переселением корпусная мебель разбирается, детали и вещи упаковываются. Это знают даже в магазинах, на мебельных и других фабриках. Разборку и упаковку выполняют сведущие в этом вопросе люди. Выносить упаковки до автомобиля – тоже требует сноровки и опыта, укладка в автофургоне – тоже, ибо «верхние» вещи могут своей тяжестью раздавить «нижние». То есть, исполнять все это – профессия. И судебный исполнитель знает, где такие профессионалы есть. Вернее, его должностная обязанность государственного служащего – знать. И обязанность приглашать специалистов для участия в исполнительном производстве, вплоть до переводчиков, не говоря уже о мебельщиках (статьи 38, 41).

Вместо всего этого судебный пристав-исполнитель созвал окрестных дворников под руководством истца, он же «взыскатель» - префектуры. Разумеется, эти «специалисты» могут носить тяжести, но исключительно такие, как кувалды в ящиках или песок в мешках. Притом они нанимались на работу в префектуру улицы подметать, но не дорогостоящую мебель перевозить. Поэтому к дополнительной для себя работе отнеслись скептически, мы сами это слышали от них в момент «исполнительного производства». Более того, они были крайне недовольны своей дополнительной работой, не несли за нее никакой персональной ответственности по сравнению со случаем доставки и сборки мебели магазином. Они даже пытались посидеть среди лестничных маршей на том, что несли, не вникая в вопрос, а выдержит ли их тяжесть эта полка, это стекло и так далее.

Самое замечательное в этом непрофессионализме то, что ни судебный пристав-исполнитель, ни грубая рабочая сила не догадались разобрать большинство мебельных гарнитуров на составные части и тащили их целиком на лестницу. И только тут оказывалось, что мебель не разворачивается с одного лестничного марша на другой марш, и предмет нельзя тащить ни вперед, ни назад. Труженики метлы, не связанные никакими обязательствами за сохранность того, что носят, варварски кантовали предметы мебели, а судебный исполнитель делала вид, что ничего не видит. Поворочав с боку на бок крупный предмет мебели и обломав ему углы, добивались того, что предмет сам начинал разваливаться на составные части, притом так, что металлические крепежные детали выворачивались с «корнем» из скрепляющих ими между собой «досок» мебели. Развалившиеся и погубленные навсегда «элементы» мебели, доносили до автомобиля и грузили в него как дрова.

Таким образом было сделано три рейса автофургона от квартиры 9 дома 16 по ул. Грина (3 этаж) до квартиры 121 дома 13 по ул. Бартеневская (3 этаж). Все те предметы мебели, которые не влезали по габаритам в грузовой лифт на ул. Бартеневская, оставляли в лифтовом холле или в прихожей подъезда дома. Остальное заносили в квартиру 121 и складывали в кучу как дрова. О сборке и расстановке мебели и предметов уюта даже не заходило речи. Судебный пристав-исполнитель повторила нам неоднократно: «Я Вас не переселяю, а выселяю. Мне надо освободить от Вас и Ваших вещей квартиру №9 по ул. Грина, 16. Больше меня ничего не интересует». И это она говорила несмотря на то, что в судебном Решении, которое она «немедленно» исполняла, черным по белому написано: «Выселить… из квартиры… в квартиру…».

Самыми ценными деталями спального итальянского гарнитура были два 2,5-метровых зеркала платяного 2,6 х 2, 6 м шкафа. Их судебный пристав-исполнитель решила пощадить, оставив главе нашей семьи 67-летнему Синюкову Б.П. на «ответственное хранение» в бывшей нашей квартире по ул. Грина, где была та же самая минусовая температура что и на улице. Об этом Синюков Б. П. подписал какую-то бумагу судебному приставу, приписав, что будет «хранить, если дверь не будет ночью взломана злоумышленниками».

О вымогательстве у нас денег. От стороны «взыскателя» – префектуры все время этой экзекуции, называемой не то «выселением», не то «переселением», присутствовали работница Управы Северное Бутово Оксана Евгеньевна и работница РЭП-29 Валентина Михайловна. Валентина Михайловна прямо спросила Синюкова Б.П. в присутствии своих дворников, ломавших нашу мебель: «Собираетесь ли Вы заплатить деньги моим рабочим за работу?» Синюков Б.П. ответил: «Нет, не собираюсь, ибо Вы нас переселяете насильственно из нашей законной собственности под руководством судебного пристава-исполнителя. И если я заплачу деньги, то это будет факт «добровольности» переселения, которого от нас всячески добивается Оксана Евгеньевна, прося нас написать «заявление об оказании помощи при добровольном переезде». Рабочие слышали как вопрос Валентины Михайловны, так и ответ Синюкова Б.П. и ломка мебели значительно активизировалась.

Несколько обескураженная Валентина Михайловна нашла выход навредить еще больше нашей семье. Дело в том, что мы хотели демонтировать нашу собственность в бывшей нашей квартире, стоящую больших денег, так как дом шел под снос, и взять на новую квартиру: итальянскую чугунную ванну, французский унитаз, итальянскую электрогазовую печь, остекление балкона, пять канадских межкомнатных дверей, подвесные потолки, входную металлическую дверь, кафель от пола до потолка и т.д. Рабочие по просьбе Синюкова Б.П. потащили на выход электрогазовую печь. Но их тут же остановила Валентина Михайловна, сказав: «Печь принадлежит квартире, ванна и так далее, что Вы перечислили, вплоть до кафеля и канадских дверей, тоже принадлежность квартиры. Мы Вас выселяем из квартиры, как таковой, поэтому выносить и перевозить будем только мебель и вещи. Все остальное, я не отрицаю, - Ваша собственность, но оно не входит в состав вещей и мебели, от которых мы «освобождаем» квартиру. Поэтому, если хотите все это взять, то – платите». У Синюкова Б.П. было при себе только 800 рублей. Этого хватило только на демонтаж и погрузку ванны, французского унитаза и электрогазовой печи. Все остальное осталось в квартире. Синюков Б. П. оставил ключи от бывшей нашей квартиры у себя, хотя судебный пристав-исполнитель и требовала их ей выдать. Отсюда и следует исток выше описанного «принятия зеркал на ответственное хранение». Синюков Б.П. из-за отсутствия денег на оплату дворникам надеялся самостоятельно демонтировать и сохранить свое достояние, указанное выше. Тем более что двери в квартире на ул. Бартеневской не шли ни в какое сравнение с нашими канадскими дверями. Судебный пристав-исполнитель поддержал требование Валентины Михайловны без оплаты ничего из выше перечисленного не перевозить.

В течение всего времени переезда (3 рейса автофургона) один пенсионер, Синюков Б.П., находился в «старой» квартире, другой пенсионер, Синюкова Г.В., находилась на «новой» квартире, наш сын Синюков Д.Б. был на работе.

Удостоверившись, что часть вещей в квартире на ул. Бартеневской в виде невообразимой кучи досок, узлов и мешков, а часть – в подъезде дома на ул. Бартеневской, судебный пристав-исполнитель посчитала свою работу по «выселению» законченной, и удалилась около 20-00 часов 11.12.02. Не подписав с нами никакого документа, за исключением упомянутого «ответственного хранения зеркал», оставшихся в «старой» квартире. Больше мы судебного пристава-исполнителя не видели.

Мы позвонили по 02 в милицию и пожаловались, что часть наших вещей брошена судебным приставом-исполнителем практически на улице и вещи могут украсть. «02» дала нам номер телефона участкового милиционера. Участковый милиционер, узнав от нас, что вещи брошены судебным приставом-исполнителем, посоветовал нам к ней и обращаться, и повесил трубку.

Весь следующий день 12 декабря 2002 г. – День Конституции, как насмешка над нами, мы пытались найти место в нашей «новой» квартире чтобы хотя бы на пол постелить матрац. Настолько квартира была завалена ломаной мебелью и вещами. В лифтовом холле и прихожей дома как попало валялись в собранном виде:

- антикварный диван от югославского кабинета;

- средняя часть (без антресоли и подиума) эксклюзивного 4-дверного платяного шкафа со шпоном красного дерева;

- прихожая с полутораметровым зеркалом и шпоном красного дерева;

- чугунная итальянская ванна с позолоченными ручками;

- «ширпотребовский» раскладной диван.

Денег у нас было совершенно в обрез, поэтому мы смогли нанять рабочих затащить в квартиру только самое ценное для нас из того, что перечислено выше: дорогой диван, шкаф, прихожую. Заплатили оставшиеся 600 рублей.

13 декабря 2002 г. мы поехали в нашу бывшую квартиру по ул. Грина, ибо нам обещала Оксана Евгеньевна привезти оставшиеся там зеркала от шкафа спального итальянского гарнитура, те самые, которые Синюкову Б.П. судебный пристав-исполнитель оставила «на ответственное хранение». Зеркала нам привезли и затащили в квартиру на Бартеневской. Ключи от бывшей нашей квартиры мы вручили Оксане Евгеньевне.

Денег у нас больше не было, сил – тоже, мы их давно отдали Родине, один – в сибирской шахте, другая – в якутском здравоохранении. Надо было демонтировать 60 кв. метров подвесных потолков, 5 межкомнатных канадских и входную металлическую дверь, итальянский половой и стеновой кафель 30 кв. метров, балконное остекление, 68 кв. метров древесноволокнистых плит. Но, ни денег, ни собственных сил, сын на работе. Межкомнатные двери подарили бывшим нашим соседям, все еще вывозившим из соседних квартир дома свои вещи, и им же разрешили брать все остальное, что им пригодится, ибо сами мы ничего физически не могли забрать. В квартире осталась Оксана Евгеньевна и тут же вызвала свою мать, мужа и еще какого-то родственника, мы их видели перед своим уходом. Мы же ушли из нашей бывшей собственности навсегда.

После нашего ухода пришли бывшие соседи забрать нами им подаренное. Однако Оксана Евгеньевна решила иначе. Владея ключами от нашей бывшей квартиры, она отдала соседям только межкомнатные канадские двери и больше – ничего. Со слов соседей, она сказала им уже в наше отсутствие следующее: «Все то, что в квартире № 9 сейчас осталось из собственности Синюковых, кроме канадских дверей, я забираю в счет оплаты за их переселение». Соседи отступили.

Таким образом, к вымогательству денег прибавилось «неосновательное обогащение» (ст.8, п.1, пп.7 ГК). Недаром Валентина Михайловна так настойчиво охраняла от вывоза «принадлежности квартиры» в отличие от нашего движимого имущества.

Утром 14 декабря, спустившись в лифтовой холл, мы обнаружили, что дивана, валявшегося в лифтовом холле уже четверо суток, не было на месте, кто-то утащил. Ванна с позолоченными ручками еще лежала, опертая на перила лестничного марша. Только вместо двух ручек в наличии была только одна. На пятые сутки и ее не стало, украли.

Синюкову Б. П. – 67 лет, из них 17 лет уже на пенсии, так как более 15 лет непрерывно проработал под землей, сил совсем нет. У пенсионерки Синюковой Г.В. стажа только на Крайнем Севере – 12 лет. Сил – не больше, несмотря на более молодой возраст. Перед переселением, когда власти отключили все жизнеобеспечение дома, в котором мы жили, ей вызывали скорую помощь, был нервный криз. В ночь с 11 на 12 декабря, после переселения, скорую помощь вызвали вторично. Врач настойчиво рекомендовал увезти ее в больницу, но она отказалась, боясь оставить мужа одного в таком морально напряженном состоянии. И под роспись отказалась от больницы. Синюков Д.Б. только закончил институт и только что вышел на работу, и ему совершенно невозможно по морально-этическим соображениям отпрашиваться с работы «по личным причинам», а говорить, что нашу семью как каких-то БОМЖей выбрасывают из квартиры, стыдно. Так что совершенно никаких возможностей противостоять невзгодам, свалившимся на нас произволом судебного пристава-исполнителя, у нас не было.

Мало того, мы совершенно не были в состоянии не только написать эту жалобу, но даже адекватно реагировать на окружающую действительность (с 11 декабря по настоящий день) от сильнейшего нервного шока, последовавшего от почти месячных (весь ноябрь и начало декабря 2002 г.) пыток властей отключением воды, электроэнергии и отопления в бывшем нашем доме и пикового нервного шока в момент переселения судебным приставом-исполнителем.

В результате неправомерных и несообразных с нормальной человеческой логикой действиями судебного пристава-исполнителя по нашему переселению мы потерпели фактический материальный ущерб:

- от югославского гарнитура «кабинет», состоящего из стенки, журнального столика, двух кресел и дивана, ценой в 5000 долларов не может быть восстановлена «стенка» в связи с невозможностью ее собрать (все детали сломаны), диван (собран с потерей вида), а без «стенки» и дивана фактически нет и самого гарнитура. Ущерб;

- брошенный практически на улице судебным приставом-исполнителем и украденный по этой причине диван ценой 3000 рублей. Ущерб;

- брошенная судебным приставом-исполнителем практически на улице и поэтому украденная итальянская чугунная ванна с позолоченными ручками ценой в 10000 рублей. Ущерб;

- мебель для ванной комнаты типа «мойдодыр» ценой 4500 рублей не может быть собрана из-за вывороченных из деревянных элементов скрепляющих металлоконструкций. Ущерб;

- итальянский спальный гарнитур, состоящий из 6-дверного шкафа, комода, 2-спальной кровати и 2 тумб ценой 3400 долларов требует ремонта, оцененного приглашенным мебельным специалистом в 800 долларов. Ущерб;

- электрогазовая итальянская печь ценой 400 долларов не может быть использована, так как погнута самая видимая лицевая часть и разбита крышка-стекло. Ущерб;

- утрачены подвесные потолки ценой 6000 рублей. Ущерб;

- утрачена входная металлическая дверь стоимостью 400 долларов, вместо нее заказана и установлена новая металлическая дверь в «новой» квартире стоимостью 13200 рублей. Общий ущерб;

- утрачено остекление балкона стоимостью 5600 рублей, предстоят новые затраты на остекление балкона в том же размере. Общий ущерб;

- утрачены 30 кв. метров кафельной плитки по цене 460 рублей за кв. метр. Суммарный ущерб;

- предметы итальянского кухонного гарнитура ценой 5000 долларов по оценке приглашенного мебельного специалиста требуют ремонта (выломаны ножки с «мясом», царапины, надломы досок) на сумму 600 долларов. Ущерб;

- сборка и установка мебели (спального и кухонного гарнитуров) потребует по мнению специалиста 450 долларов. Ущерб.

В связи с тем, что наши страдания продолжаются, и неизвестно, сколько они будут продолжаться еще, окончательный моральный ущерб можно будет подсчитать только с прекращением наших страданий, когда будет известно, сколько же времени мы страдали.

Странно бы было, если после всего того, что изложено, я бы чувствовал уважение к власти. Это была бы простая душевная болезнь, а я себя больным не считаю. Поэтому название ее бандитская власть – это мягко сказано. Фактически это людоедская власть, но об этом у меня – в других работах, обобщенно, так сказать. Здесь же только конкретное, документированное подтверждение одним частным случаем из тысяч и миллионов случаев.

8 мая 2003 г.

Раз уж Вы попали на эту страничку, то неплохо бы побывать и здесь:

[ Гл. страница сайта ] [ Логическая история цивилизации на Земле ]