[ Оглавление ]

[ Назад ]                                    [ Вперед ]

 

Глава 9

Восточный «синкретизм»

 

Введение

 

Слово для заголовка я выбрал, вернее, позаимствовал у Ренана, достаточно двусмысленное. Оно имеет два взаимоисключающих значения. В переводе с греческого это «соединение». Так вот, первое значение – это еще нерасчлененность единого целого, например искусства, на его составные части: ваяние, живопись, литературу. Эти составные части – тоже синкретизм, так как их можно разделить. Например, ваяние - на монументальное (московский Петр Первый или статуя Свободы на островке перед Нью-Йорком) и камерное (матрешку или слоников на комоде). Можно и по другому разделить, на: реалистическую скульптуру (Мыслитель Родена) и сюрреалистическую скульптуру (гвозди, яичная скорлупа и мятое железное ведро с половой тряпкой на палке, скрепленные в единое «целое» под названием «Мирская тщета»). Но и эти осколки будут синкретичны до бесконечности. С живописью обстоят дела совершенно аналогично. Крупно она делится на «масло», «акварель» и «штампованные картинки». Как «масло», так и «акварель» можно разделить на пейзаж и портрет, последние – на множество других подразделений от кубизма до совершенно матерного какого-нибудь слова. Штампованные картинки тоже делятся на гравюру, офорт, линогравюру, и так далее, вплоть до стеклографии. Делить можно и далее. Я забыл еще гуашь, карандаш и темперу. О литературе на эту тему можно еще дольше вести разговор. И это только одно значение синкретизма.

Второе значение – соединение разнородных вещей, то есть неорганическое соединение, например, в религии – различных культов и религиозных систем. Я понимаю под этим, например, соединение коммунизма с христианством, или демократии с рабством. Ренан в своей работе использует второе толкование синкретизма. Он считает, что католичество очень согласованно и внутренне стройно, а православие – синкретично, то есть вобрало в себя разнородные, противоречивые культы ранних религий. При этом он ни единым словом не упоминает даже русское православие. Для него оно как бы не существует. Он говорит о правоверии малоазиатском, на территории нынешней Турции и Сирии. Собственно, если бы я хотел об этом рассуждать, то и писал бы об этом в предыдущем разделе. Дело в том, что мне нравится само слово синкретизм, под которое можно подвести все что хочешь. Представьте себе, что я на основе первого значения слова синкретизм, как еще нерасчлененности единого целого, взял и выделил, например, из искусства сперва ваяние и литературу, а из них: из первого выделил «слоников» на комоде, из второй «библию». Из живописи я бы выделил офорты «Капричос» Гойи, совершенно сумасшедшие картинки про чертей. Спрашивается, могу ли я эти три выбранные мной «части некогда единого целого» вновь соединить вместе?  Пишу вместе: слоники, библия и черти из Капричос. Второе значение слова синкретизм напрочь запрещает мне соединять эти, столь «разнородные вещи», если достаточно напряженно не подумать, а принимать решение сразу, не задумываясь. Вот этим-то мне и любо это слово. Оно неопределенно, размыто и этим хорошо, потому что есть вещи, которые требуют очень внимательного подхода, напряженного поиска, чтобы «соединить» их. Я думаю, мне пригодятся оба значения синкретизма.

Но если уж я сослался на Ренана, то надо бы из одного чувства уважения рассмотреть его синкретизм в католичестве, притом он у него тоже восточный (глава 13 из вышеупомянутой книги). Если я процитирую Ренана, то вы все равно ничего не поймете, так как каждая страница его текста наполовину состоит из сносок, причем в большинстве своем на древнееврейском, латыни и греческом, которые сегодня никто не знает, так как не кончал классической гимназии. А сам текст написан дореволюционными буквами, часть из которых я сам не читаю, а только догадываюсь, а «ять» отбрасываю. Поэтому передаю «своими» словами.

На Востоке до 3 века было безграничное смешение идей, приведшее к синкретизму, смеси не смешиваемого, и вторжению этой адской смеси в милое сердцу Ренана католичество. Смешивать хотели: космогонию Ассирии, Финикии, Египта, таинства Адониса, Осириса, Исиды. Туда же добавили змеепоклонников, космогонии Филона Библосского. Получилось у них два человека Иисус и Христос. Первый – праведный и чистый, был распят, а второй, небесный, спустился с неба его спасать. Потом появились баптисты, сторонники «настоящей галиматьи». «Некий Иустин  превратил иудаизм в мифологию, в которой не предоставил Иисусу почти никакой роли».  «Таким образом, мы видим, что весь мифологический мир Греции и Востока старался тайно вкрасться в религию Иисуса». А господин Ренан, который считает Иисуса живым человеком, но не папой Гильдебрандом как «новохронисты-2», очень недоволен этим и пишет далее: «Сущность сделанного Иисусом – улучшение сердца. А эти пустые измышления содержали в себе все, что угодно, кроме здравого смысла и доброй нравственности. Если даже признать клеветою, рассказы об их свальном грехе и развратных привычках, нет сомнения, что все секты, о которых мы говорили, отличались дурной склонностью к нравственному безразличию, опасному квиетизму и отсутствию великодушия, вследствие которого они проповедовали ненужность мученичества».

Остановлю на немного Ренана и попеняю ему на то, что, и Исида, и Осирис, и свальный грех в церквях Рима вместе с каменными фаллосами на клиросе, в том числе одним - «импортным», давно и бесповоротно доказаны, в том числе и в этой книге. Остальную критику Ренана по этой критике им «Востока» пока приберегу.  А вот тут новенькое: «Мир, утомленный пережившим себя многобожием, требовал от Востока, и в особенности от Иудеи, божественных имен менее опошленных, чем имена обычной мифологии».

Заканчивая эту часть, отмечу, что под синкретизмом можно понимать все, что угодно, а мне как раз и надо поговорить о вещах, не очень ограниченных рамками.

 

Что такое «пережившее себя многобожие»?

 

Мне очень не понравились последние, приведенные мной, слова Ренана.  Я где-то выше уже упоминал о том, что, на мой взгляд, многобожие никому не мешало кроме мечтателей типа «кремлевского» по словам Майн Рида, которые хотели создать империю. Но кремлевский мечтатель, разумеется, был не первый. Я его привел для примера. Первым был  Моисей. Рассмотрим, в пику Ренану, прелести многобожия.

Могу я согласно «широкому» заголовку многобожие рассматривать как поклонение так называемому среднему классу, а единобожие – как поклонение транснациональным корпорациям, с которыми борется специально для этого созданный антимонопольный комитет и прогрессивное законодательство? 

Позволительно ли мне отождествить многобожие со свободой средств массовой информации, а единобожие – с министерством пропаганды Геббельса или отделом КГБ, присматривающим за интеллигенцией, особенно – за  пишущей, но и за рисующей,  лепящей скульптуры и «выдумывающей» музыку? 

Могу ли я сравнить с многобожием индивидуальные крестьянские, кулацкие хозяйства, а единобожие – с  колхозом? И как тут с понятием синкретизма? Оно ведь очень широкое, шире не найдешь. Опираясь на эту «широту» понятия, я продолжу свои парадоксальные изыскания.

Берем наши российские народы, их около двухсот. Позволительно ли каждому иметь хотя бы по одному своему богу? Но тогда же получится около двухсот богов? Разве это не многобожие будет в пределах одной шестой части мировой суши?  Зачем же тогда со всех трибун, телевизионных каналов, газет и прочих средств коммуникаций такое большое внимание уделять русской православной церкви? Патриарх Алексий же не вылезает из телевизионной рамки, а буддистов показали только раз за 10 лет, когда милиция или КГБ, не знаю уж, они теперь все в масках, «вынимала» у них старейшие, священные книги. Зачем же нам такое единобожие, спрашиваю?

А национальные языки наших двухсот народов? Это же тоже «многобожие». А теперь представьте себе, что вы якут или юкагир, и вам надо в Москву ехать жаловаться на вновь испеченного начальника, которых нынче семь человек, и под одного такого начальника «положено» штук по двадцать-тридцать народов. Вы не интересовались, сколько человек в Москве, не говоря уже о Кремле, и не считая Академию наук, разговаривает по-юкагирски? А как же ему быть, юкагиру, если у него нет, и не может быть практики русского языка в его тайге или тундре? И на кой черт ему вообще русский язык вместе с русским богом, когда у него шаман очень хорошо справляется со своими задачами? Он так считает и никто из нас не может ему указывать, потому, что он родился свободным, он имеет это право от рождения. Я не говорю об уголовных делах, это редчайшее исключение. Не все пока, слава многобожию, юкагиры сидят в тюрьме. Вы понимаете теперь хотя бы немного смысл права от рождения? Как неудобно жить юкагирам, и остальным малым 199 народам, кроме русских, в такой большой Родине. Это одно и то же, что нескольким русским, с роду не знавшим других языков, жить, ну хотя бы в Бангладеш.

А за что сейчас «борется» наше правительство во главе с президентом, утруждая Думу? За «вертикаль власти». А что такое вертикаль власти как не единобожие для всех народов? В то время как горизонтальная власть является многобожием, у каждого народа своя горизонтальна власть, у всех вместе – многобожие. Но в нашей любимой Родине всегда оказывается так, что горизонтальная власть затаптывается вертикальной властью, единобожием.

В этой связи я хотел бы рассмотреть вопрос, совершенно непонятный русским, судя по печати и «ящику». Я имею в виду великорусские насмешки.  То, над украинской «мовой», то над тем, что  в Прибалтике «перестали понимать» русский язык. Если не объяснить русским людям доходчиво, то они и дальше будут смеяться, а другие народы будут совершенно справедливо называть это великодержавным шовинизмом. Представьте себе, что вас оторвали от родины с маленькой буквы (так я называю малую вашу родину, например, деревню Щеглово, Синицыно или Ящерицево) и, не спрашивая вас, забросили, ну, например, в Африку, где свирепствует УНИТА. Негры с автоматами начали бы вас избивать только за то, что вы не знаете их тарабарского языка. Так было бы долго, пока наш МИД с помощью благотворительных иностранных миссий не доставил бы вас обратно в Щеглово. Я думаю, вам бы там вбили уважение к чужим языкам. А то мы с вами очень часто стали употреблять выражения типа: «Я тебе говорю русским языком!», «Ты чо, русского языка не понимаешь?».

Вы же должны знать, что в многонациональной стране именно ваш язык никто знать не обязан. Это право каждому человеку дано фактом его рождения свободным. Мы с вами не можем все никак понять, что такое за право: быть свободным? Вот для того, чтобы вы и дальше этого не могли понять, у нас и введено «единобожие»: мыслить одинаково, говорить только на русском, Америка – враг, Китай – друг. Все, и эксплуататоры, и рабы – члены одного профсоюза, единобожеского.

Поэтому, как только мы перестанем надсмехаться над украинской «мовой», считайте, что мы стали немного понимать право человека родиться свободным. Заметьте, массовой пропаганды этого не будет, вы должны дойти до этого своим умом. Напоследок я еще хочу задать, как говорится, риторический вопрос. Вы сильно удивляетесь, когда вас в Америке не понимают по-русски? А почему вам удивляться этому в Якутии? Вы что, не знаете, что есть якутский язык? Видите, какая это застарелая болезнь, великорусский шовинизм на бытовом уровне? Вы и не догадываетесь, что он следствие единобожия, которое называется у нас православием.

Как образуются империи, я уже рассказал, более многочисленный и сильный народ под руководством бессовестного царя, гитлера, сталина и так далее подавляет менее многочисленный и, прежде всего, именно единобожием, которое, как я вам показал, имеет столько оттенков. Поэтому, единобожие в империи есть соединение несоединимого, синкретизм второго рода. Но, я думаю, вы не будете спорить, если я скажу, что все наши двести народов – это «еще не расчлененность единого целого», не так ли? Совершенно так же как вышеприведенное искусство. Тогда это синкретизм первого рода и наступает очередь диалектики – две стороны одного явления, или единство противоположностей: многобожие в борьбе с единобожием, то есть, с арианством, христианством, коммунизмом, национал-социализмом и так далее, вплоть до Асахара-богом, отравителем токийского метро. Вы видите, что все темные силы хотят создать именно единобожие? Но я-то за многобожие ратую.

Замечу, что американцы ко мне прислушались, в то время, когда я только-только закончил пятый класс, и приняли закон против монополий, по-моему, первые в мире. А сегодня преследуют самого богатого человека планеты Билла Гейтса, из фирмы Майкрософт, тоже намерившегося покорить весь мир. Как видите, вопреки Ренану, мир, наевшись единобожия, все ускоряющимися темпами переходит вновь в многобожие, которое как доказали великие деятели Реформации и Просвещения, начитавшись древних греков, есть врожденное право человека.

К этому я хочу добавить не только Майкрософт. Посмотрите сколько в Америке религий? Десятки, если не сотни. Есть большие и малые, но все равноправные, за исключением тех, которые прямо нарушают закон, любой закон. С ними обходятся жестко, и поделом. Нарушать единый закон страны не положено никому. Но и заметьте, про религию Асахары в Америке не слышно, а вот в России она расцвела пышным цветом, притом не без поддержки правящей верхушки. А почему? Потому, что эта религия очень напоминает полк, роту, взвод и стрелковое отделение или экипаж, а все члены субординированы. Жаловаться на начальника можно только самому начальнику, но не в суде. Вот почему она и развилась у нас пышным цветом, к менталитету великодержавному очень близка.

И еще одно. С демократией и гласностью, к нам хлынул широкий поток иностранных религий и религиозных сект. Я не говорю, что они лучше или хуже нашего православия. Но демократия допускает это разномыслие или многобожие. А вот бороться с ним мы не умеем демократическими методами, то есть в суде, если есть за что. Поэтому православная церковь, как и многие века до этого, обращается к правительству, дескать, оградите нас от «тлетворного влияния». Почему? Потому, что православие всегда было под защитой светской власти, которой служило, и бороться самостоятельно за свои идеи не умеет. Оно умеет только обогащаться, и думает, что чем больше золота на ризе у попа и чем больше этих риз у него, то тем больший она имеет вес у народа. Вы только посмотрите, как государство вновь усилило в 2000 году пропаганду своей родной религии? С экрана телевизионного не сходят. И, по-моему, все это зря, только отвращают этим от «царской» религии народ. Помните, как в «расцвет» православия 17-18 века, никто из русских почти не исповедовал его, о чем я упоминал выше?  

 

Аристотель, философ жизни

 

До Платона и Сократа я опускаться вглубь веков не буду.  А вот Аристотель, ученик и коллега Платона,  жил за четыреста лет до рождества Христова. Можно сказать, что Аристотель написал первую в мире энциклопедию, притом один. Он в своих сочинениях не сказки писал как в Библии, а дал полный перечень всех знаний своего времени и свое мнение об этом. Что касается метафизики, то она несколько устарела. А вот, что касается этики, государства и права, то и сегодня их читать – одно удовольствие.  700 его страниц по этим вопросам я, разумеется, переписывать не буду, но кое-что сообщить о его мнениях необходимо, чтобы сравнить с учением христианства, в основном, католичества, так как с православием ничего сравнивать нельзя, настолько оно дубовое, а литературы о нем кроме «жития святых» нет. А то нас приучили, что начало начал – это Ветхий завет и Евангелия и вся суть мира заключена именно в них. А это далеко не так.

Намного раньше устройство мира и его движущие силы были определены, притом без всяких потусторонних сил, а на основе тех принципов, по которым сегодня в основном и живет западная демократия.  Но прежде я сообщу мнение об Аристотеле советского исследователя Ф. Кессиди: «Аристотель поставил науку (разум) выше нравственности (совести)…»  «… гуманизм Аристотеля … совершенно отличен от принципа христианского гуманизма, согласно которому «все люди братья…» 

Кессиди, как и все до единого платные пропагандисты, хочет сказать нам этим, что все нравственные достижения человечества обязаны христианству, а не разуму. Спорить с этим очень трудно, и наука и попы будут «перетягивать одеяло на себя». Я только хочу сказать, что ни науке, ни попам пока не удалось на самом деле сделать «всех людей братьями», а потому и не надо говорить о приоритете кого-то из них, на чем особо настойчиво заявляет христианство. А это ведь ханжество и лицемерие, когда «люди-братья» 2000 лет поедом едят друг друга, а христианство все еще делает вид, что на что-то надеется, из-под полы торгуя водкой и сигаретами себе на прожитье. Вот теперь можно перейти и к самому Аристотелю.

Аристотель подробно исследует добродетель и сознательный выбор ее через мужество и благоразумие. Далее он переходит к щедрости, чести, пристойности в общении, стыду. И совершенно неопровержимо говорит, что «стыд мог бы быть чем-то порядочным условно: ведь если порядочный человек совершил постыдный поступок, он будет этого стесняться, но к добродетелям это не имеет отношения». Рассмотрены воздержанность и невоздержанность, дружественность и недружественность и показано, что эти вещи не должны проявляться в делах более высокого уровня, как, например, назначить дурака-друга президентом академии наук. В общем, Аристотель до тонкостей разбирает все человеческие чувства в отношениях между людьми и на их основе переходит к устройству, то есть к этике их совместной жизни, что является частью политики.

Во главу он ставит добродетель. Аристотель пишет: «Первым взялся говорить о добродетели Пифагор, но рассуждал неправильно. Он возводил добродетели к числам и тем самым не исследовал добродетели как таковые. Ведь справедливость, например, - это, вовсе не число, помноженное само на себя. Потом пришел Сократ и говорил о добродетелях лучше и полнее, однако тоже неверно. А именно он приравнял добродетели к знаниям, но это невозможно. Дело в том, что все знания связаны с суждением, суждение же возникает в мыслящей части души, так что, если верить Сократу, все добродетели возникают в разумной части души. Получается, что, отождествляя добродетель с науками, Сократ упраздняет внеразумную часть души, а вместе с нею и страсть, и нрав».  Вот Вам, господин Ф. Кессиди, и ответ из первых рук на Вашу ложь. Где же вы взяли у Аристотеля, что он «поставил науку (разум) выше нравственности (совести)»? Он же, наоборот, ввел их в обиход своего рассуждения вдобавок к знаниям.

Далее Аристотель рассматривает свободу выбора, разум, который не подобен чувству, мужество, когда человек боится, но «стоит твердо». Благоразумие у него как «середина между распущенностью и бесчувственностью к удовольствиям», чего нельзя сказать о наших правителях, покрывающих у себя в Кремле все золотом, когда люди голодают. Уравновешенность – это середина между гневливостью и безгневием, благородство – это середина между кичливостью и приниженностью. Поэтому, благородство вовсе не «прирожденное» чувство дворян, а приниженность – не «прирожденное» чувство холопов, как нам пытается внушить элита. Автор не забыл исследовать широту, как середину между мотовством и мелочностью, негодование как середину между ненавистью и злорадством, чувство собственного достоинства как середину между своенравием и подхалимством. У него скромность – середина между бесстыдством и стеснительностью, чувство юмора – середина между шутовством и дикарством, дружелюбие – середина между лестью и враждой, а правдивость – среднее между притворством и хвастовством.

Мы много знаем весьма распространенных слов, но фактически не знаем или знаем недостаточно, что они обозначают. Аристотель не прошел мимо и дал им, на мой взгляд, исчерпывающие обозначения. Приведу лишь краткие его характеристики, ибо он посвящает этому вопросу немало страниц. Таков порядочный человек, который довольствуется меньшим того, на что имеет законное право. Знакомы вам такие люди? А вот сознательный человек – это порядочный человек не только по отношению к закону, но и «способный судить о том, что пропущено законодателем, и понимающий, что опущенное, тем не менее, справедливо».

Резюме о дружбе: «Там где друзья неравны, не бывает равенства. Любовь отца к сыну основана на неравенстве, подобна ей и любовь жены к мужу, слуги к господину и вообще низшего к высшему. При таких видах дружбы не бывает обвинений («как я  тебе, так и ты мне, а за упущение строгое взыскание»). Обвинения бывают тогда, когда друзья – люди равного достоинства. Поэтому рассматривать мы должны, как следует обращаться с другом в том случае, когда друзья равны по достоинству». Не правда ли? А то мы привыкли, что «рябина прислонилась к дубу» и вроде бы они дружат. Но, ясно же, что как только обнаружился другой «дуб», подобрее и посильнее, так эта «рябина» быстренько, ничуть не смущаясь, спешит «прислониться» к нему. Не таковы ли «рябины» Прибалтика, Грузия, Украина, да и вообще все страны, которые некогда составляли Советский Союз и Варшавский договор? А наши правители обижаются и нас призывают обижаться через «ящик». Но им-то и, правда, обидно, а нам-то что? Мы сроду не чувствовали и не пользовались благами и благодарностями этого «прислонения». С нас только деньги высчитывали на это дело «прислонения».  

Здесь я позволю себе прервать Аристотеля для второго оправдания его перед его критиком Кессиди, который  пишет, что Аристотель «совершенно отличен от признака христианского гуманизма – все люди братья». Сперва об этом «признаке». Скажу сразу, что этот «признак» напоминает мне признак Иуды. Иуда тоже любимый ученик Христа, самый близкий к нему человек, почти брат, а что сделал? Предал. А почему? Да потому, что жадный, тридцать серебренников захотелось. Вот и весь ответ. Если Иуда и Христос не могли стать братьями, то почему нам внушают, что вообще все люди братья? Разве может быть такое? Разве может это понять мальчишка начальной школы, которого бьет сосед по парте? А взрослый, у которого сосед по даче посадил свою яблоню так, чтобы она затеняет его помидоры? А муж, жена которого наставила ему рога с его собственным братом? То есть, этот «признак» есть несбыточная мечта, к которой надо стремиться, но никогда ее не достигнешь.

Попробуйте прямо сейчас начать доказывать человеку, что надо достигать недостижимого. Он вас пошлет куда подальше, если не набьет морду. Эта формула насчет братства людей чистейшей воды демагогия и лицемерие. И не надо ее оправдывать хорошими намерениями. Намерения то у вас хорошие как у Манилова из Гоголя (не путать с нашим полководцем), да только сделать это невозможно за совершенно исключительными случаями, о вероятности которых и говорить-то стыдно. Поэтому господину Кессиди повторять к месту и не к месту этот «признак» не пристало. Он-то читал  Аристотеля. Вместо оптового «христианского гуманизма: люди = братья» Аристотель рассмотрел все тонкости и нюансы человеческих чувств и действий чрезвычайно подробно и чрезвычайно исчерпывающе, и соотнес их с разумом и самими возможностями человека, притом в диапазоне между крайностями. И если бы нам с детства, как только мы начали понимать обозначающие эти чувства слова, стали настойчиво объяснять все это, вместо попугайского «люди = братья», совершенно непонятное и почти не подкрепленное видимой и ощущаемой на себе практикой, то дело «аристотелева гуманизма» стало бы двигаться намного быстрее. А нашим руководителям этого, видимо, не надо, ведь не сплошные же они дураки?  

На основе этих вполне четких категорий Аристотель переходит к политике. Начинает с рабства. «Посмотрим на взаимоотношения господина и раба с точки зрения практической пользы. Дело в том, что, по мнению одних, власть господина над рабом есть своего рода наука (я выделил, пригодится), причем и эта власть, и организация семьи, и государство, и царская власть – одно и то же. Наоборот, по мнению других, самая власть господина над рабом противоестественна;  лишь по закону один – раб, другой – свободный, по природе же никакого различия нет. Поэтому и власть господина над рабом, как основанная на насилии, несправедлива».

Рассуждения Аристотеля основательны и длинны, и он четко примкнуть к одному из указанных им мнений не может. Но он указывает, что «по природе своей одни люди свободны, другие – рабы». И, на мой взгляд, глубже в это не проникнуть. Действительно, сегодня нигде в мире нет рабства по закону, но фактические, как бы добровольные  рабы и рабовладельцы, по-прежнему есть. Можно и так сказать, в крайних пределах диапазона, что если человек не в состоянии быть господином, то он будет рабом, и с этим ничего поделать нельзя. В любви разве нет рабства, хотя есть и равноправие? Даже фильм такой есть, «Рабыня любви». Можно снять и «Раб любви», хотя и такой фильм есть, только под другим названием. В общей работе даже двух человек разве всегда равноправие?

По этому поводу анекдот. Чистят два мужика канализационный колодец. Один внизу накладывает в ведро  нечистоты (подавала, старший), другой, принимала, ученик, вытаскивает ведра веревкой, и все время расплескивает «подавале» нечистоты на голову. Тот: «Никогда из тебя не выйдет подавалы, так и подохнешь принималой». Вот Спартак не захотел быть рабом, и не стал им, погиб, убив многих рабовладельцев, но не стал рабом. Вот что хотел сказать Аристотель по поводу рабства, и не надо ему приписывать его «одобрение». Все остальное – чистейшей воды демагогия и лицемерие. Закона, разрешающего рабство, не должно быть, а добровольное рабство – его и не запретишь законом. Мы все, народ, - в добровольном рабстве у своей «элиты». И никакие законы нам не помогут, пока мы сами не захотим быть рабами. Законы будут не востребованы, спать будут. Как вам эта мысль аристотелева?

Определение Аристотеля «по природе своей» – вот фактический ключ к рабству. Ныне это надо назвать генетической предрасположенностью. О самой генетике – где-нибудь в другом месте, а о самом факте разновидности людей продолжу здесь. Только гениальный ум мог на заре цивилизации прийти к такому выводу, в то время, когда люди вообще выбирали и обсуждали крайности. Аристотель жил в эпоху узаконенного рабства, видел вокруг себя, обдумывал, сопоставлял и заметил факт, что некоторых людей не заставить быть рабами, а некоторые люди почти сами просятся в рабы. Но не только заметил, но и сделал вывод, что это неизбежно в среде окружающих его людей. И это произошло 2400 лет тому назад. По новой хронологии, может быть, и меньше, но, во всяком случае, за 400 лет до Рождества Христова. Только поэтому, как мне представляется, он не принял окончательного решения по своему отношению к рабству, а не потому, что он «поддерживал  рабство», как думают некоторые особо «грамотные» его читатели. Он просто искренне не знал, что сказать, а «врать во благо», как позднейшие щелкоперы, не считал возможным. 

Полно и исчерпывающе Аристотель определяет и собственность: «На правильном пути исследования стоят те, кто определяет богатство и искусство наживать состояние как нечто отличное одно от другого». Виды собственности по Аристотелю так соотносятся: «Немалые преимущества имеет тот способ пользования собственностью, освещенный обычаями и упорядоченный правильными законами, который принят теперь: он совмещает в себе хорошие стороны обоих способов, которые я имею в виду, именно общей собственности и собственности частной. Собственность должна быть общей только в относительном смысле, а вообще – частной». С коммунистической идеей, я думаю, уже покончено, поэтому комментировать «коммунистическую критику аристотелевых идей» не имеет смысла. В капиталистическом же мире сегодня все так и происходит, как сказал Аристотель, вплоть до «общей собственности в относительном смысле».

Вот как он описывает наш «колхоз» за более чем две тысячи лет до его создания.  «Так как равенства в работе и в получаемых от нее результатах провести нельзя – наоборот, отношения здесь неравные, - то неизбежно  вызывают нарекания те, кто много пожинает или много получает, хотя и мало трудится, у тех, кто меньше получает, а работает больше. Вообще нелегко жить вместе и принимать участие во всем, что касается  человеческих взаимоотношений, а в данном случае особенно. Обратим внимание на компании совместно путешествующих, где почти большинство участников не сходятся между собой в обыденных мелочах, и из-за них ссорятся друг с другом. И из прислуги у нас более всего бывают препирательства с тем, кем мы пользуемся для повседневных услуг. Такие и подобные им затруднения представляют общность собственности». 

Во-первых, Аристотеля надо зачислить в основатели космической психологии, в которой очень долго и трудно подыскивают совместимых членов экипажа, зачастую ошибаясь. Во-вторых, я нахожу в этом примере Аристотеля исконную русскую черту «несовместимости» русских, которые вынужденно вечно жили «соборно», «артельно», «общинно». Здесь же я нахожу и так называемое «раскольничество», которое отличалось больше уединенностью, нежели разноверием. Отсюда по всей вероятности истекают и скиты, и починки (деревни в две-три избы), и отруба, и хутора прибалтийские. Если же посвятить этому еще несколько строк, то отсюда можно получить и дополнительные выводы.

Действительно, суровая и длительная русская зима заставляла людей больше полугода жить в совершенно, по сегодняшним меркам, недопустимой скученности, буквально впритык друг к другу. Психологов, подобравших бы их друг к другу по совместимости, не было. Я понимаю страдания людей, вынужденных непреодолимыми обстоятельствами жить столь долго бок о бок. Это даже не «совместно путешествующие», это многократно хуже. Притом это продолжалось нескончаемые века. Даже и сегодня 7 или 9 квадратных метров на человека – средняя плотность населения московских квартир, тогда как, например, в Исландии – 50 или даже больше. Не отразиться генетически на характере русского человека это, безусловно, не могло. А ведь мы очень конфликтные люди именно из-за этого. Я просто не находил причины многим нашим, русским чертам характера. Но здесь не только конфликтность, но и ее производные:  завистливость, недоброжелательность к соседу, плохое воспитание детей, но и стремление помочь просящему, готовность кормить детей, пока сам жив и так далее. Во всем у нас очень резкое «единство противоположностей», такое же резкое, как летняя жара и зимний холод в России. На резко континентальном климате некоторые ученые основывали эти резкие переходы, например, от добра к злобе у русских. Дело, оказывается, в другом: в неимоверной скученности людей большую часть года. Рассмотрим эти черты.

Я объяснял разрозненность северных народов невозможностью прокормить своих оленей, если бы племена жили скученно. Это так. Но и вынужденность почти круглогодичного пребывания семьи в чуме, тоже должна наложить свой отпечаток, поэтому временные стойбища у северных народов состоят всего из нескольких семей, а не больших, так сказать, передвижных деревень. Мало того, в Исландии, лежащей на параллели Архангельска, – стране достаточно высокого уровня жизни по мировым меркам, оказывается, самая большая в мире жилая площадь домов на одного человека. Причем там почти нет многоквартирных домов, большинство домов – частные, семейные, отдаленные друг от друга. Там в 10 комнатах проживает всего несколько человек, и могут не видеть друг друга сутками напролет. Оказывается, это не прихоть исландцев – иметь столько жилой площади, а острая необходимость, чтобы не возникало «конфликтов скученности». Надо добавить еще, что геодезические параллели очень плохо отражают климат земли из-за Гольфстрима. Стокгольм лежит на параллели Магадана, но кто же будет сравнивать их климат? Между тем, у россиян никогда не было возможности хоть немного рассредоточиться в своем жилье, они веками спали в три этажа в одной комнате:  на полу, на единственной в доме супружеской кровати (лавке) и на печи, полатях, под потолком. Вот где надо искать истоки, - в постоянных «конфликтах скученности», закрепившиеся в генах. Вот где надо искать отмеченные многими иностранными свидетелями непонятные им черты русских, о которых, например, пишет Я. Маржарет: «Все, без различия, мужчины и женщины, мальчики и девочки, заражены пороком пьянства…, имеют на устах (матерщину) и говорят это родители детям, а дети родителям». А что вы хотите? Не научиться этому всему, живя в такой скученности, просто невозможно.

Я думаю, что исток следующего анекдота тоже лежит в этом. Например, армянина, спрашивают: «Как вы поступите, когда ваш сосед построит большой и красивый, богатый дом?». «Соберемся с другими соседями и в складчину построим такой же, сперва одному, потом другому и так далее, чтобы все имели хорошие дома», - отвечает, - «а вы русские как поступите»? «Мы сожжем у первого, чтобы ни у кого не было», - отвечает русский. Анекдоты же русские – это сама душа народа. Тут без обмана она проглядывает. Но никто не станет отрицать, а иностранцы это подтверждают самым решительным образом, что русский готов всегда отдать «последнюю рубаху» просящему, приютить путника, с самыми большими почестями встретить гостя, как говорится «в доску расшибиться». Это и есть диалектическое единство противоположностей, проистекающее из скученности житья большую часть года. От сильного воздействия условий мера чувства или черты характера тоже большая, как, например мера жадности или пьянства. Но не может так быть, чтобы соответствующее противоположное чувство или черта характера проявлялась в малой мере, тогда бы нарушался принцип единства противоположностей. Вот почему у русских такой «резко континентальный» характер, как и сам климат. Когда русский в такой невообразимой зимней скученности вырабатывает такие резкие черты характера, противящиеся этой скученности, вернее истекающий из нее, то и другая сторона этих черт характера, доброта и отзывчивость, тоже должны быть резкими, выделяющимися для наблюдателя.

Вспомните нашу совсем недавнюю жизнь до революции, когда подавляющее большинство из нас жило в курных крестьянских избах, и спало в три этажа. В течение каких-нибудь 30 лет мы почти все переехали из деревень в города и поселились там, в коммунальных квартирах, когда в одной квартире стало жить по 5 – 10 семей. Это стало большей мукой, чем жить в деревнях, где каждая семья жила хотя бы в отдельной избе. Только с шестидесятых годов семьи стали постепенно, крайне медленно переселяться в отдельные квартиры, но этот процесс и до сих пор далеко не завершен. Спасибо за это Никите Хрущеву, он очень помог нам начать процесс улучшения характера в смысле общежития (не путать это слово с общежитием с комнатой на 10 человек). Да что такое отдельная квартира «хрущевского» типа с нормой жилья 9 квадратных метров на человека, а в общежитиях – 4 квадратных метра, когда кровать занимает 2 квадратных метра? Вы не забыли еще «норму» Исландии? На каждую ночь в таких советских квартирах ставится от одной до трех раскладушек, так что, идя ночью в туалет, их поочередно перешагивают. И надо утром выстраиваться в очередь и около часа ждать, когда она подойдет к умывальной раковине. Так что, ждать нам еще очень долго исправления своего характера. Предпосылок для этого нет, и пока не предвидятся.

Что же делают наши правители? О, они думают только о себе, о своем хвастовстве «великой и неделимой», которую все надо увеличивать, а не уменьшать. О реставрации Кремля, о своих многочисленных дачах, о хвастовстве атомной бомбой и ракетами, о космосе, да вообще обо всем, чем можно похвастаться перед коллегами из-за границы. Им плевать на тех, кто им все это сделал и продолжает делать, а на их характер – тем более. Но об этом – в соответствующем месте. Продолжу о том, что в заголовке.          

Неплохо Аристотель 2400 лет назад и о государстве сказал: «Ясно, что государство при постоянно усиливающемся единстве перестает быть государством». Это только формула, доказательства очень пространны, поэтому читайте их у него сами. Вы не находите, что нынешние реформы Путина напоминают попытку возродить «постоянно усиливающееся единство»?

Аристотель сводит все виды царской власти к двум видам. Первый – «это тот, когда один человек является неограниченным владыкой над всем, точно так же как управляет общими делами то или иное племя или государство. Такого рода царская власть есть как бы власть домохозяйственная: подобно тому, как власть домохозяина является своего рода царской властью над домом, так точно эта всеобъемлющая царская власть есть в сущности домоправительство над одним или несколькими государствами или племенами». Прерву, чтобы обратить ваше внимание на то, что это пишет человек, который словно побывал в нашей стране и досконально ее изучил. 

Второй тип царской власти он называет «лакедемонским» (спартанским): «она основывается преимущественно на законе, но она не является верховной властью в полном смысле: царь – верховный вождь военных сил лишь в том случае, когда он выходит за пределы страны; сверх того, царям предоставлено ведать религиозным культом. Таким образом, эта царская власть является как бы некоей неограниченной и неотменяемой стратегией; но право казнить царь имеет исключительно только во время похода. То же самое было и в глубокой древности во время военных экспедиций, когда действовало право сильного, о чем свидетельствует Гомер: Агамемнон на народных сходках выслушивал брань, сдерживая себя, но, когда войско отправлялось против неприятеля, он имел полную власть казнить; недаром он заявляет: «Если же кого я увижу вне ратоборства… нигде уже после ему не укрыться от псов и пернатых: смерть в моих ведь руках»».

Во-первых, такую власть имели казаки-разбойники, они же хазары и прочие печенеги. Да, и у простых казаков власть была такая же. Внутри куреня – демократия, на войне – глава выборный, но единоначальный. Во-вторых, это не царская власть, а прелесть. В третьих, «лакедемонский тип царской власти» «военного царя» хазарских казаков-разбойников показывает связь хазар с греками, то есть с древними евреями (см. главку «Здравствуйте, хазары…»).

Аристотель  спрашивает себя: «под какой властью лучше находиться – под властью лучшего мужа или под властью лучших законов?». И отвечает себе: «… должны существовать законы, теряющие, однако, свою силу тогда, когда они извращаются». Немного ниже: «предпочтительнее, чтобы властвовал закон, а не кто-нибудь один из среды граждан», ибо «закон – это свободный от безотчетных позывов разум». Еще ниже: «Пример из области искусств, который показывает, что лечить согласно букве предписания – плохо, а предпочтительнее обращаться к знатокам врачебного искусства, представляется ошибочным. Врачи ведь ничего не будут делать из дружбы против правил. Они и вознаграждение получают после того, как вылечили больного. Напротив, люди, занимающие государственные должности, зачастую во многом поступают, руководствуясь злобой или приязнью. Таким образом, ясно, что ищущий справедливости ищет чего-то беспристрастного, а закон и есть это беспристрастное».

Особенно близко нам, россиянам, аристотелево понятие:  «законы, теряющие свою силу тогда, когда они извращаются». Как видите, он все это описал задолго до возникновения «Святой Руси» и «смотрел как в воду», определяя нашу еще не возникшую страну. Но, что же говорит по этому поводу христианство, более позднее дитя разума человеческого? Знатоки Библии, я не сомневаюсь, найдут в ней подходящую притчу, которую можно понимать, хоть так, хоть эдак. Но они никогда не найдут в ней четкого и ясного толкования подобных вещей как у Аристотеля. Но ведь Библия-то могла бы быть и поконкретнее, и понаучнее, ведь ее создатели не могли не читать Аристотеля. В те времена в мире перечень книг-то был, наверное, не больше двух-трех дюжин. Вот только за одно это, не считая другого, Библия мне ненавистна, хотя и занимательна как детектив Марининой. И правильно сделали протестанты, что во главу угла поставили «не человек человеку – брат», а «ты должен доказать богу своим трудом, что ты достоин его». Я их понимаю, они могли бы и «круче», как говорят сегодня, взять, но времена-то, в которых они жили, тоже надо принимать во внимание. И коммунистов я тоже понимаю. Они ведь не христианство развенчивали, а меняли его на другую религию-идеологию, более худшую, и взяв из христианства тоже самые худшие его черты. И Гитлера я понимаю. Он все делал по тому же сценарию, только не для всего мира, а только для «немецкого народа», вернее для себя лично. Одного я не понимаю, как можно было, создавая новую религию, не заглянуть в такие хорошие аристотелевы книги? И не шибко ведь торопились. Наверное, потому, что были законченными подлецами. Другого определения у меня просто нет, хоть и пытался его найти.  

 Аристотель продолжает себя спрашивать: «если же о чем-либо закон не в состоянии вообще решить или решить хорошо, то кто должен властвовать – один  наилучший муж или все»? И отвечать себе: «толпа о многих вещах судит лучше, нежели один человек, кто бы он ни был. Сверх того, масса менее подвержена порче. Когда гнев или какая-либо иная подобная страсть овладевает отдельным человеком, решение последнего неизбежно становится негодным; а чтобы это случилось с массой, нужно, чтобы все зараз пришли в гнев и с илу этого действовали ошибочно». И это все сказано за 400 лет до рождения Христа. Вот на чем учился много раз, упомянутый мной Марк Аврелий, боровшийся с христианством, немного менее 600 лет спустя. Прав ли я, сравнивая христианство с коммунизмом и нацизмом? По логике я – прав, по весьма настойчивому выпячиванию христианства в этом мире теми, кто хочет им владеть почти незаметно, мне этого делать, вроде бы, и не следовало. Это очень опасно. Но все равно я полностью прав. И говорю об этом открыто. Попробуйте, не прибегая к заранее оплаченной казуистике, доказать, что я не прав.

Здесь я должен обратить ваше внимание на кажущееся противоречие между синдромом толпы по Мак Дугаллу и Ле Бону и аристотелеву понятию «массы не подверженной порче». Он же говорит, что надо «чтобы все зараз пришли в гнев», а это маловероятно, если их в гнев не вводить специально, например, присяжных заседателей через средства массовой информации до тех пор, пока они не примут своего решения. А вы заметили, что государство, вернее его властители, иногда позволяют «вводить в гнев» не одних только заседателей, сооружая «дугалловскую толпу», а иногда так жестко преследуют эти попытки, что не одни заседатели дрожат от страха? Это называется у нас, если не забыли, «двойным стандартом».

Сейчас я покажу, как Аристотель подошел к олигархии через аристократию: «кто менее подвержен порче, один ли правитель или несколько, числом больше?  Разве не ясно, что эти последние? Но эти несколько вступят в распри, а один стоит вне такой борьбы. Этому возражению, пожалуй, можно противопоставить то, что те несколько одарены превосходными душевными качествами, как и тот один. Если правление нескольких людей, всех одинаково хороших, следует считать аристократией, а правление одного лица – царской властью, то аристократия оказалась бы для государства предпочтительнее царской власти, все равно, будет ли власть опираться на вооруженную силу или же обойдется без нее, лишь бы только оказалось возможным привлечь к правлению нескольких подобных людей. Может быть, в прежние времена люди управлялись царями именно вследствие того, что трудно было найти людей, отличающихся высокими нравственными качествами, тем более что тогда государства были вообще малонаселенными. Кроме того, царей ставили из-за оказанных ими благодеяний, а их оказывали хорошие мужи. А когда нашлось много людей, одинаково доблестных, то, отказавшись подчиняться власти одного человека, они стали изыскивать какой-нибудь общий вид правления, и установили политию».  Точной интерпретации этого слова я нигде не нашел, включая Словарь античности, но думаю, оно и без перевода понятно: правление выбранных людей.

Но, с этим понятием сразу же вступает в противоречие знакомое всем слово политика. Ныне политика так далеко отошла от понятия «правления всех одинаково хороших выбранных людей», что хоть плачь. Ведь и бандитская политика, и политика полицейского государства и даже политика нынешних презренных «думцев» – напихать себе в карманы денег никоим образом нельзя отождествить с политией Аристотеля. 

Затем Аристотель дает предполагаемый им переход к демократии, в чем он и ошибся в отношении пути будущей России: «Когда же поддаваясь нравственной порче, они (члены политии) стали обогащаться за счет общественного достояния, из политии естественным путем получались олигархии, ведь люди стали почитать богатство. Из олигархий же сначала возникли тирании, а затем из тираний – демократии: низменная страсть корыстолюбия правителей, постоянно побуждающая их уменьшать свое число, повела к усилению народной массы, так что последняя обрушилась на них и установила демократию. А так как государства увеличились, то, пожалуй, теперь уже нелегко возникнуть другому государственному устройству, помимо демократии».

Видите, Аристотель при всем своем гениальном уме, равном уму безвестного изобретателя письменности и уму создателя иудаизма Моисея, не говоря уже о Ньютоне и Эйнштейне, даже предположить не мог, во что выльется в наше время полития. Даже в таком большом государстве как наше. Вы заметили, что Аристотель специально упоминает большие государства со многими областями и народами, в которых, по его мнению, демократия просто неизбежна? Как это нам, да и еще многим, в том числе и на Западе, удалось создать империи, да еще почище империи Македонского, которая, строго говоря, была не империей, а простым разинским «походом за зипунами»?  Как видите, он даже мысленно не мог представить себе тоталитаризм, истоком которого было «единобожие», христианство, о котором он еще ничего не знал. Этим самым доказывается, что христианство не душеспасение, а идеология империй.

Вот для этого и было создано христианство, но Аристотель даже предположить не мог, что оно может быть создано после того, как он, так сказать, все разложил по полочкам. И главным виновником в создании христианства стал не кто иной, как папа Гильдебранд с его «цезаризмом», он же Иисус Христос по весьма доказательным данным «Новохрона-2». А потом была инквизиция, потом попу – иезуиту Скалигеру поручили написать новую историю мира. Католичество стало создавать одну империю за другой в Западной Европе, пока не грянула Реформация и Просвещение. Католики переключились на Латинскую Америку. В Европе им больше никто не верил. Потом русские цари, почуяв ослабление католичества, вышли из него и создали свое, более мерзкое, так называемое православие, сперва на купленной у турок  царем Иваном III кусочке земли – Новом Афоне, куда ныне зачастил наш патриарх. Потом на основе православия создали Российскую империю. Разве мог все это предусмотреть умный грек? Ведь это же такая дурость со всех точек зрения.

А теперь, когда я изложил взгляды Аристотеля, я еще раз хочу спросить господина Кессиди, если он жив, конечно: где вы нашли у Аристотеля, что он поставил науку выше нравственности (совести)? Я, например, хоть убей, не могу понять.

Сейчас я хочу вернуться к Ренану,  у которого взял термин «восточный синкретизм» (см. также раздел «Два первых века христианства»). Ренан с большим неодобрением пишет, что восточный синкретизм, то есть невообразимая путаница правоверия, вмешался в такое милое его сердцу католичество, и едва не испортило его. Что касается еврейских эмиссаров, то да, был такой Гегезипп, инспектировал католичество и остался им доволен, хотя сам Ренан этого и не понял. А вот экспансии с востока не было, с востока только подбросили идею христианства, а уж папа Гильдебрант разобрался с этой идеей сам. Неплохим доказательством является сам католический крест, который очень был известен в «Древнем Риме» и на него вешали всех, кто плохо себя ведет. На востоке же просто-напросто таких людей садили на кол. Вот этот кол вдобавок к самому кресту и является вкладом востока в дело христианства, если не считать самой идеи.

В «Нравственных письмах к Луцилию» Сенека упоминает о специальном отростке, имевшемся на кресте, на который садился наказываемый. Добросовестный переводчик расшифровывает: на основание креста, на его вертикальную часть, крепился специальный брусок, перпендикулярный к нему. На этот брусок и садился наказываемый так, что он оказывался у него между ног. Руки же распростертые привязывались к большой перекладине. Переводчик не описывает, зачем это: или для удобства или для утяжеления мук. Вот мне и кажется, что этот «перпендикулярный брусок» и взят у востока, но потом, в веках потерян. Скажу еще, что Сенека пережил Христа, если верить Скалигеру, основателю современной традиционной хронологии, лет на тридцать. Как не жаль мне Ренана, но скажу, что не «восточный синкретизм проникал в католичество», а наоборот, католичество проникало на восток всеми своими силами, прекрасным доказательством чего служит двоеперстие на Руси до «великого раскола».

Мне очень не нравятся также слова Ренана насчет того, что «мифический мир Греции и Востока тайно вкрался» в католицизм и не предоставил  Иисусу «почти никакой роли», как будто он не бог, а народный артист, добавлю я.  А, между тем он, Иисус, по словам Ренана «сделал улучшение сердца» народа. Этими несколько толстоватыми намеками Ренан хочет сказать, что еврейская Библия посвящена не тому, кому Ренан считает лучше ее посвятить. А вот Греция тут при чем? Мифы мифами, у всех мифы были, в том числе и про царей Древнего Лациума (Рима), которые фактически были царицыными мужиками по вызову, но ведь был и Аристотель в Греции, чтобы не перечислять вновь всех ее философов.

Дале идет еще оскорбительнее, видно Ренан «в тот день не стой ноги встал»: «Эти восточные измышления содержали все что угодно, кроме здравого смысла и доброй нравственности». За это я его и назову апологетом худой нравственности, ибо он, судя по этому его выражению, вообще не понимает, что такое нравственность. Если Чебурашка, например, призывает «давайте жить дружно», то ему можно верить, потому что он говорит это от чистого сердца, он всей своей кукольной жизнью показал что он хороший. А если Волк из «Красной шапочки» говорит, что он и ее бабушка – брат с сестрой, то можно ли ему верить, Волку? А богочеловеку, только что испепелившему неповинное дерево, выгнавшему из чужого «клуба» торгующих там по лицензии «лотошников», которому изменил его брат Иуда и так далее, можно верить, когда он говорит как коммунист: «человек человеку – друг, товарищ и брат»? Может быть, поэтому Ренан спирает это все на «восточный синкретизм»? Оставляя своего кумира, всего в белом? Да, и сама Греция, если я не ошибаюсь, находится к востоку от центра католичества. Ведь и коммунисты не уставали это повторять, а где они сегодня? Что толку с этих слов «добрая нравственность», если не только в душе пропагандиста, но и в душе народа их нет, и не предвидятся? Разве не знают люди сегодня доподлинно, что рядом с добром всегда живет зло? Теперь-то, я надеюсь, это доказано окончательно. И победить зло голыми словами никогда не удастся. Зло побеждается законами, боязнью их нарушить, неотвратимостью наказания, а не благими пожеланиями, как бы красиво они ни звучали, как бы их ни поддерживало лицемерное «общественное мнение», формируемое на заказ.

Далее Ренан осуждающе приписывает «восточному синкретизму» «нравственное безразличие, ненужность мученичества». Это, дескать, зачем вы нам дали христианские оргии? Так что ли? Как будто Кибела, Афродита и Венера не родные сестры? Почитайте Апулея, про то, как она посылала своего сыночка Амура делать людям пакости. А вот здравого смысла в христианстве ни на грош, весь он остался на востоке от католичества, у Аристотеля.

 

Николай Кузанский,  тоже философ, но  католичества

 

Как открываешь только его книги, сразу становится ясно, кому он служит. Он служит католичеству, единому богу, творцу всего и вся. Он пишет: «То, что Платон называл душою мира и Аристотель – природой, есть бог, создающий все во всем; и он творит в нас ум» (Николай Кузанский. Сочинения в двух томах. Издательство «Мысль», М., 1979, т.1, с.435). Доказать это никто и никогда не сможет, а потому эта фраза Кузанского чистая апология, не больше. Или вкус и цвет, в которых «товарища нет». Я не буду доказывать, что бога нет, я это тоже ничем не смогу доказать. Если не считать доказательством то, что у бога должен быть такой компьютер, что едва ли поместится в бесконечной вселенной. Ведь ему надо непрерывно следить за всем и вся не только в нашем земном мире, но и во всей большой вселенной, со всеми туманностями и галактиками. Но и это, к сожалению, не доказательство. Нельзя считать доказательством отсутствия бога и простой здравый смысл: а зачем ему все время, непрерывно вмешиваться во все и вся, что нельзя создать единственный раз самонастраивающуюся систему и потом отдыхать, внося время от время коррективы? Я знаю, что я боюсь Бога, как и все люди на свете, не считая дураков, и, по-моему, этого достаточно. Аристотель, кстати, не доказывал, что бога нет. Коммунисты пытались доказать, но у них ничего не вышло. Надо просто выяснить, почему некоторые философы стараются доказать, что бог есть, и какие они используют для этого методы, и кто они сами.

Священнослужитель, последовательно прошедший почти все ступени церковной карьеры и достигший ее вершины (1450 – епископ, кардинал, 1458 – генеральный римский викарий), ревностный деятель римской католической церкви, имевший целью «вернуть гуситов в лоно католической церкви», писавший своему руководству «Возлюбленному богом высокопреосвященнейшему отцу господину Юлиану, достопочтенному кардиналу святого апостольского престола, моему уважаемому наставнику» – вот кто такой Кузанский (1401 – 1464). И меня очень занимает факт, что они с Козимо Медичи почили в один год, правда, Кузанский был на 12 лет младше Козимо.

Зная это, рассмотрим его философию. Но прежде – некоторые сведения об его первоисточниках. Издание, по которому я знакомлюсь с Николаем Кузанским, академическое, под эгидой Института философии АН СССР, поэтому имеются примечания и указатель имен. Из указателя имен я выбрал Аристотеля. Он здесь указан 36 раз. Я добросовестно все эти ссылки проверил, вот несколько из них. Первая (т. 1, с. 51): «…даже глубочайший Аристотель пишет в «Первой философии», что природу самых очевиднейших вещей нам увидеть так же трудно, как сове – солнечный свет…». Вторая (т. 1, с. 65): «Разве Аристотель, который, опровергая предшественников, желал предстать единственным в своем роде, сумел показать нам в «Метафизике» различие сущностей каким-то другим образом, чем в сравнении с числами? Желая преподать свое учение о природных формах – о том, что одна пребывает в другой, - он тоже был вынужден прибегнуть к математическим фигурам и сказать: «Как треугольник в четырехугольнике, так низшее – в высшем»». Третья (т. 1, с. 74): «… Аристотель справедливо говорит в «Метафизике», что первое (бесконечная линия – основание конечной линии)  есть мера и мерило всего, поскольку основание всего». Четвертая (т. 1, с. 77): «… прямое остается мерой и себя самого и кривого, как говорит Аристотель». Пятая (т. 1, с. 125): «Очень разумно и проницательно говорили здесь платоники (что разум первичен, а материя вторична), и, по-видимому, Аристотель упрекал их неосновательно, стараясь опровергнуть их, скорее в оболочке слов, чем в сердцевине смысла».  Шестая (т. 1, с. 128): «… интеллект, действие которого – понимание через абстрагирующее уподобление, как говорит Аристотель». Седьмое (т. 1, с. 398): «Аристотель утверждал, что никакое понятие не сотворено вместе с нашим умом или душой, по каковой причине он уподоблял ее чистому листу. Если Платон назвал эту способность врожденным понятием, он нисколько не уклонился от истины». Из этих ссылок понятно, что для Кузанского материя вторична, а мысль – первична. Это ему нужно для того, чтобы совершенно голословно утвердить в качестве заголовка к главе 13: «То, что Платон называл душой мира и Аристотель – природой, есть бог, создающий все во всем; и он творит в нас ум».

Я, конечно, не буду утверждать правоту или неправоту Платона и Аристотеля. Лучшие умы мира голову себе сломали на этом. Я только хочу, чтобы Кузанский, апологет Платона, применил свою гипотезу по примеру Аристотеля к жизни людей, чтобы выходило также ловко, как у него устроить их жизнь не наилучшим (наилучший мы не узнаем никогда), а хотя бы более приемлемым образом. 

Давайте, вместе проследим за «практическими наставлениями в жизни», которые рекомендует нам Николай Кузанский, философ. «Апология ученого незнания» заканчивается следующим образом: «Я не сомневаюсь, что это созерцание (бога) одолеет все рассудочные методы всех философов, благодаря науке незнания достичь, насколько позволит бог, наслаждения от той жизни, которую я теперь созерцаю». Надо добавить, не голодный созерцает, епископ, все-таки.

Далее, трактат «О видении бога», из которого приведу только заголовки главок, сами за себя говорящие, и кое-что дополню в нескольких словах:

1. «О том, что эта кажимость во всесовершенном боге есть совершенная истина». Во-первых, науке в 15 веке уже было известно, что абсолютной истины нет. Во-вторых, Кузанский «заранее предполагает, что любая кажимость … будет истиннее в истинном взоре бога», а это надо еще доказать, а не «заранее предполагать».

2. «О том, что абсолютное видение охватывает все способы видения». Это доказывается очень просто: «один смотрит то любовно и радостно, то скорбно и гневно, то по детски, то мужественно, то со старческой важностью. Но «абсолютное» зрение, свободное от всякой ограниченности, вбирает в себя все способы видения, так как без абсолютного зрения не может быть конкретно ограниченного». То есть, если я правильно понял Кузанского, то без цветного зрения не может быть и дальтонизма, что совершенная чушь. Как доказано наукой дальтонизм предшественник цветового зрения.

3. «Все, что ни говорится о боге, реально не различно». О, это очень просто: «… в нашем понимании различия отлично от тождества, в боге существовать не может» и точка.

4. «О том, что видение бога именуется промыслом, благодатью и вечной жизнью». Сперва о «промысле»: «Подойди к иконе и сперва встань на восток от нее, потом на юг и, наконец, на запад. Взгляд иконы одинаково следит за тобой отовсюду… и ты говоришь, я вижу и осязаемо переживаю твой промысел». Видите, как просто доказывается «промысел божий»? А если с иконы ты, господи, смотришь на меня с разных сторон, то «ты всегда со мной, это твоя благодать». Покончив с «благодатью», перейдем к «вечной жизни», ибо тут еще проще: «И вот, словно в зеркале, я созерцаю в иконе вечную жизнь». Но не эта чушь тут главное. Главное в том, что в первой половине 15 века в католичестве, оказывается, было иконопочитание, зря бы Кузанский этого не написал. Мы знаем также, что у нас на Руси в эти времена тоже было католичество, с иконами, которые почему-то остались и после раскола и перехода с двуперстия на трехперстие. А вот на Западе иконы исчезли, да притом так, что и следа от них не осталось. Западники нынче говорят даже, собирая наши иконы, что иконография – это чисто русское изобретение, православное, так сказать. Оказывается, нет, католическое это изобретение, точнее иудео-греко-католическое, которое использовало все христианство, включая Ватикан, где служил Кузанский. Почему же католичество скрывает от нас, что поклонялось иконам, и куда их дели, все до единой? И, главное почему? Не потому же, поди, что художники начали плохо рисовать глаза у икон, и они перестали «смотреть» во все стороны разом? Или вместо икон стали рисовать и вешать на стены храмов римских пап? Последнее, по-моему, целесообразнее, ведь папы – прямые наследники св. Петра. Однако вернусь к «философии» Кузанского.

5. «О том, как видение есть вкушение, искание, милосердие и действие». Комментировать не буду, разве что, рефрен: «Как велико изобилие твоей сладости, которую ты хранишь для боящихся тебя!» (выделено мной).

6. «О видении лица» (бога). Еще одно свидетельство иконопочитания в 15 веке у католиков: «Когда я, боже мой, подолгу вглядываюсь в твой лик, мне кажется, что и ты начинаешь пристальнее устремлять на меня острие твоего взора».

7. «Каков плод видения лица и как его иметь». Переписывать долго и муторно, но вот основные тезисы «плода видения лица»: Бог внушает Кузанскому, что он «прекрасное уподобление ему» и передает ему свою «силу, или начало, откуда все». Кузанский видит ореховое дерево и пытается увидеть его «начало». Оно в ореховом семени. Потом он «начинает рассматривать семенную силу всех деревьев различных видов» и приходит к выводу, что семя – это бог. 

8. «О том, что видеть для бога значит любить, основывать, читать и хранить в себе все». Основная мысль: «Учи меня, господи, чтобы я уразумел, как единым взглядом ты различаешь все и каждое в отдельности. … Посмотри на меня с милосердием – и моя душа спасена».

9. «О том, что видение бога всеобще и вместе частно, и каков путь к видению бога». Если попонятнее, то бог, не на секунду не засыпая, видит всех сразу, и каждого в отдельности. «Путь» же: – «тебя можно видеть только по ту сторону совпадения противоположностей, ни в коем случае не здесь».

10. «О том, что бог видим по ту сторону совпадения противоположностей и его видение есть бытие». В этом заголовке-тезисе меня, как и в предыдущем заголовке, очень заинтересовало «совпадение противоположностей», что же это за зверь такой? Поэтому, я очень внимательно, на три раза прочел всю главку. И, представьте себе, кроме следующих строк ничего не нашел: «У дверей совпадения противоположностей, которые стережет ангел, встав у входа в твой рай, я начинаю теперь видеть тебя, бога моего: ты там, где говорить, слышать, вкушать, осязать, рассуждать, знать и понимать – одно и то же, где совпадает видеть и быть видимым, слышать и быть услышанным, вкушать и быть вкушаемым, осязать и быть осязаемым, говорить и слышать, творить и говорить». Больше словосочетания «совпадение противоположностей» в этой главке нет. Так что, поняли, что это такое, «совпадение противоположностей»?

Хотел и дальше некоторым образом комментировать заголовки, но, извините, устал. Да, и рехнуться можно от такой «философии». Это же не философия, а простая вера: верю, что есть жизнь на Марсе, и пишу об этом, не шибко озабоченный доказательствами. Однако продолжу: 

11. «Как увидеть в боге последовательность без последования».

12. «О видении невидимого, несотворенного творца».

13. «О том, что бог предстает абсолютной бесконечностью».

14. «О том, что бог свертывает в себе все без инаковости».

15. «О том, что актуальная бесконечность есть единство, в котором изображение есть истина».

16. «О том, что, если бы бог не был бы беспредельным, он не был бы пределом желания».

17. «О том, что в совершенстве бога можно видеть только триединым». Не могу утерпеть, как же доказывается триединство бога? А вот как: «Словом, то, что предстает мне тремя разными вещами, - любящий, желанный и связь любящей и желанной любви – есть сама твоя простейшая абсолютная сущность; стало быть здесь не три, а одно. Это твоя сущность, боже мой, открывающая мне свою высшую простоту и единство, требует для высшей естественности и совершенства вышеназванной троицы, то есть твоя сущность троична, и все-таки в ней нет трех частей в силу ее максимальной простоты». Ну вот, что и требовалось доказать, как говорят математики, к которым без всякого на то основания некоторые относят и Кузанского. Не заметили, что таким способом можно доказать все, что угодно? Даже то, что бог един даже не трижды, а столько раз, сколько можно возводить в любую степень любое рациональное число, за исключением ноля и единицы. Надо только напридумывать слов, вроде «любящий», «желанный», а это будет все сложнее и  сложнее в бесконечности. Вот только в выдумывании новых слов и появится сложность.    

18. «О том, что без триединства бога не было бы счастья».  Только и спрошу: как это всем прочим религиям удается счастье без триединства?

19. «О том, что Иисус есть соединение бога и человека».

20. «Как понять в Иисусе сочетание божественной и человеческой природы».

21. «О том, что без Иисуса невозможно счастья».

22. «Как Иисус видит и действует».

23. «О том, что после смерти Иисуса его единение с жизнью сохранилось».

24. «О том, что Иисус есть слово жизни».

25. «О том, что Иисус есть полнота всего».

На этом практически вся «философия» Кузанского и заканчивается. Больше он никаких вопросов не рассматривает, только вопрос о боге и доказательства его существования на примерах из геометрии. Но лучше всего его «доказательства» передать его же словами: «Индус в ответ на вопрос Сократа посмеялся над людьми, пытающимися понять что-то без бога, причины и создателя всего». Насчет математических доказательств, то вот они: «Внимательно вдумайся в то, что с помощью берилла (камня-линзы выпукло-вогнутой) мы приходим именно к неделимому…», то есть Кузанский не хочет знать, что в математике существуют бесконечно малые величины, это те, которые меньше любой наперед заданной величины. Как и бесконечно большие величины, которые больше любой наперед заданной величины. Но, я опять склонился к обсуждению вопроса, есть ли бог, а это вопрос совершенно неразрешимый. Во всяком случае, я Его боюсь.

Вы видели, что Аристотель рассмотрел все стороны человеческой жизни, как единоличной, так и в сообществе. Почти все его выводы и рекомендации живы, действенны и используются в высокоразвитых и высокоорганизованных странах. Но он жил за 400 лет до Христа, а Кузанский родился в 1401 году. Между ними же разница в 1800 лет, если верить традиционной хронологии. Если бы я не знал, что Кузанский из Кузы (Германия) и являлся близким к папскому престолу кардиналом, то можно было подумать, что это иудей, бога которого не интересуют вообще отношения между людьми, а только отношение к их богу Яхве. У Кузанского же нет ни единого слова об отношениях между христианами, нет у него даже ни одного упоминания о моральных шести заповедях. У него вся философия построена только на совершенно идиотских   доказательствах существования бога и любви к нему, об управлении богом всех и вся. Причем доказательства, хотя он и математик, основаны на плохом знании математики. Это примитивная математика, беднее и хуже чем у Евклида, а Евклид-то жил еще намного раньше Аристотеля, не то, что Кузанского. Притом в этой математике больше потусторонних сил, «магических кристаллов берилла», чем самой математики.

Я не могу принять версии мрачного средневековья, забывшего древнюю науку и искусство. Но и средневековье ведь минуло, наступало Возрождение. Притом Кузанский ссылается на Платона и Аристотеля, читал их, значит. Так почему же такая бедность, узость  кругозора. Он ведь в подметки не годится Аристотелю, с его всеобъемлющей широтой, и взглядов, и исследований. Притом, заметьте, Кузанский даже и не критикует, как положено Аристотеля, не приводя доказательства по существу своей критики его взглядов. В семи приведенных мной примерах не критика, а простое упоминание. И в остальных 29 случаях – то же самое, по три-четыре строчки. Разве это критика, это только обозначение неприятия выводов греческого философа, не более.

Таким образом, он только пропагандирует свои взгляды, без объяснения причин, и в отрыве от сделанного до него. Поэтому, не оспаривая его выводов относительно всепроникновения бога в жизнь каждого не только живого или одушевленного предмета, но и любого камня на дороге, я не могу согласиться с его «доказательствами», вернее, прямой пропагандой, практически никак не обоснованной более или менее  строго, хотя бы как у Аристотеля за 1800 лет до него. И ведь идет уже Реформация, Просвещение на носу, гуситские войны уже закончились. Не могу не напомнить ехидное определение Маркса насчет «Философии нищеты» Прудона – «Нищета философии», хотя и не разбирался доподлинно, кто из них прав. Главное для меня – убийственная находчивость Маркса, которую я бы с удовольствием применил в отношении Кузанского, если было бы можно.

Приведу все-таки пример рассуждений Кузанского, без этого не понять, насколько он заумен: «Глава 4 из трактата «Об ученом незнании» под заглавием «Абсолютный максимум, совпадая с минимумом, понимается непостижимо». Итак: «Поскольку максимум просто, больше которого абсолютно ничего не может быть, как бесконечная истина превышает всякую способность нашего понимания, мы постигаем его только через его непостижимость. Не принадлежа по природе к вещам, допускающим превышение и превышаемое, он выше всего, что мы способны себе представить: все воспринимаемые чувством, рассудком или разумом вещи так отличаются от него и друг от друга, что между ними никогда нет точного равенства, и тем самым максимальное равенство, ни для чего не иное и ни от чего не отличное, превосходит всякое понимание. Абсолютный максимум пребывает в полной актуальности, будучи всем, чем он может быть, и по той же причине, по какой он не может быть больше, он не может быть и меньше: ведь он есть все то, что может существовать. Но то, меньше чего не может быть ничего, есть минимум. Значит, раз максимум таков, как сказано, он очевидным образом совпадает с минимумом. Все это для тебя прояснится, если представишь максимум и минимум в количественном определении. Максимальное количество максимально велико, минимальное количество максимально мало; освободи теперь максимум и минимум от количества, вынеся мысленно за скобки  «велико» и «мало», и ясно увидишь совпадение максимума и минимума: максимум превосходит все, и минимум тоже превосходит все; абсолютное количество не менее максимально, чем минимально, потому что максимум его есть через совпадение вместе и минимум».

Можно, конечно, всю эту галиматью разложить по полочкам и доказать, во-первых, некорректность словесных формул, а, во-вторых, прямое нарушение элементарного правила арифметики одновременным вынесением  за скобки «велико» и «мало», которое, надеюсь, было известно в 15 веке. Я просто ужасаюсь таким «доказательствам», которыми переполнены книги Кузанского. Менее чем через два века станет творить великий немецкий математик Лейбниц, создаст основы дифференциального и интегрального исчислений, основы математической логики, а тут такая темнота математическая. Как будто это в древнем Шумере или Вавилоне, 5 тысяч лет назад.

Я ничем иным не могу объяснить это как заказом Ватикана в борьбе его против образованного общества времен начавшейся Реформации. Недаром он ездил и пытался «возвратить гуситов в лоно католической церкви». Когда эта деятельность его провалилась, он получил задание «на научной основе» пропагандировать католичество в обмен на кардинальское звание. Но сама примитивность методы выдает папство, совершенно далекое от науки по сравнению с передовым обществом времен Реформации. Неженатым клирикам католичества некогда было заниматься науками, они бегали за юбками. Очень многое об этом знает история и литература.

Если бы вы, читатель, могли  сравнить сочинения Аристотеля и Кузанского самостоятельно, вы бы подумали, не сомневаюсь, что не Аристотель старше Кузанского на 1800 лет как это в действительности, а что Аристотель младше Кузанского, настолько аристотелево учение свежо, понятно, гражданственно, доказательно и вообще прекрасно. Настолько же схоластично, беспомощно, заумно, неудобочитаемо, просто ложно и поддельно «учение» Кузанского, который в действительности младше Аристотеля на 1800 лет и я не устану это повторять. Да, католичество и, правда, было в глубочайшем кризисе, если его так защищали. Конечно, сегодня католичество совсем не такое мракобесное. Испытания Реформацией не прошли для него даром.

  

Ареалы восточного синкретизма

 

Вы уже, наверное, заметили, что когда я хочу что-то исследовать малоизвестное, я стараюсь окружить его более-менее известными вещами, о которых в сумме известий все-таки больше, чем об искомом предмете. Эта сумма знаний помогает подступиться к неизвестному предмету моих изысканий и наметить предпосылки для его исследования.

Когда окинешь взглядом Восточную Европу и всю Азию, от Константинополя до Тихого океана в области (полосе) Большого проходного двора, то становится видно полное отсутствие даже следов проникновения сюда греческой философии и демократии, не говоря уже о знаменитом постулате, что свобода человеку принадлежит по праву его рождения. И не только «принадлежит», она очевидна, как очевидно само рождение человека. Если кто забыл, что такое область (полоса) Большого проходного двора, вернитесь назад, снова объяснять здесь этот термин довольно долго. Скажу только, что само слово двор предполагает площадь намного шире коридора, а проходной двор, это такой двор, через который, не обходя квартал, можно сразу попасть с одной улицы на другую.

К этому «двору» примыкают, но не являются его частью, Кавказ, Средняя Азия, Алтай, Хакасия, Тува, Бурятия, Приморский край, северный Китай (Манчжурия), Корея, и если хотите, Япония. Но, мне известно, что, кроме соли, по этому пути ничего не возили, в том числе и греческие идеи. Но у всех этих народов в большей или меньшей степени проявляется одно общее свойство. Я бы его назвал «чинопочитанием» в самом широком смысле этого слова, хотя этот термин и не полностью охватывает то, что я под ним имею в виду. Почитают не только чин, но и самое старость, «денежность», «силу» в любой ее модификации, образованность и так далее. Другими словами, большинство как бы от природы испытывает почти искреннее почтение к меньшинству. Причем, это почтение как бы, само собой разумеется. Если это «свойство» самой приближенности к Проходному двору, то оно, тем не менее, не вытекает прямо из транспортировки этой «идеи» по Проходному двору. В Западной Европе такого синдрома почитания почти не заметно. «Почти искреннее» я сказал потому, что не могу понять его истоков, ведь «искренне» почитать иногда бывает просто глупо, а вы уже заметили, что я терпеть не могу, когда всех, кроме своих, считают глупыми людьми. На мой взгляд, все очень умные люди, только ум разными народами понимается своеобразно, как и красота лица или «интимных» частей тела. Ну, например, оттянутая до пояса пустая женская грудь у некоторых понимается как верх женской красоты, а накачанная силиконом грудь – как верх безобразия.

 Народы эти восточные, надо заметить, самые древние, и неизвестно еще, древнее ли их сама Греция? Недаром, даже группа этих народов названа Алтайской семьей, куда входит около 25 народов, от эстонцев и финнов, через татар и чувашей, до якутов и эвенков, включая по пути все народы Средней Азии.

Странно только, как, по мнению советской энциклопедии, между эстонцами и татарами затесались русские из славянской группы Индоевропейской семьи? Мне это кажется очень подозрительным. Потому, что и «великороссам» из Московии также очень и очень свойственно это самое «чинопочитание» в отличие от гордых греков, которые тоже принадлежат по «официальным данным» к Индоевропейской семье. А эстонцев, финнов и карелов по этому же принципу «чинопочитания» на современном уровне я бы скорее, чем русских, и вместо них, причислил бы к  гордым грекам и вместе с ними – к Индоевропейской семье.

Русским же вместе со всеми, вышеперечисленными народами, как раз по «чинопочитанию»,  - самое место вместе с татарами в Уральской семье. Но этому, наверное, помешает антропология? Или сама антропология плохо знает русских? Сдается мне, что нашим антропологам очень хочется «записать» великорусский народ в Индоевропейскую семью. А «некоторые особенности» в строении великорусского носа на «широком основании» пытаются выдать за финскую «заразу». Но спорить не буду, не специалист.

Чтобы начать свое исследование, мне надо как-то разделить эту огромную территорию. Сразу за нее за всю браться как-то страшно. Но так как «чинопочитание», она же «природная испуганность», я больше не буду брать эти мои новые термины в кавычки, принадлежит, в большей или меньшей степени, всем проживающим здесь народам, надо найти другой признак разделения, например, чисто географический. Лучше всего это сделать, выделив дальневосточные народы, алтайские, среднеазиатские (центрально-азиатские по новой терминологии) народы, кавказские и ближневосточные народы. Западноевропейские народы я уже рассмотрел выше и нашел их наследниками философии Аристотеля. Итак.

 

Дальневосточный синкретизм

 

Больше всех чинопочитание, даже внешне, подчеркивают японцы и китайцы. Даже термин есть: китайские церемонии. Не отстают от них и среднеазиатские народы. О русских говорить не буду, сами видите. В этом выражении чувства чинопочитания никогда нельзя понять, искреннее ли оно? Но сам факт «внедрения» у японцев, как наиболее передовых в 2000-м году, кукол начальников для битья у входа в офис, показывает, что в этом «чинопочитании» присутствует изрядная доля страха.

Вот к нему и перейдем. Страх, а не само чинопочитание вызывает стресс, а стресс надо снимать, иначе будет плохо идти работа. Ныне грамотные японцы потому первые и ввели кукол начальников для всеобщего битья. Но, кроме того, эти куклы имеют и воспитательное значение, они подсознательно внушают, а это закрепляется в генах, что, начальника не следует так уж сильно бояться, больше он никогда кусаться не будет.

У японцев есть и другой способ борьбы с врожденным чинопочитанием, довольно опасный на мой взгляд. С недавних пор у них стала быть принятой совместная пьянка начальников с подчиненными. Не  какой-нибудь фуршет с одним стаканом вина на целый вечер, каковой носят в руке на Западе с начала и до конца фуршета, даже не отглатывая из него, а настоящая пьянка, когда, выходя, японцы, не стесняясь, мочатся прямо на тротуар. Сам видел, причем неоднократно. Сами посудите, начокавшись с начальником чашечками с саке до указанного состояния, люди начинают забывать, что он такой страшный, а все это закрепляется в генах. Единственным условием таких пьянок является, чтобы все были завтра на работе, притом, даже вида, чтобы не было, что кому-то тяжело с похмелья. Подумав, я решил, что этим способом они в общенациональном масштабе «изживают в себе раба» по словам русского писателя Чехова, которого любят на Западе больше Пушкина. Метод, на мой взгляд, хороший.

Еще больше я утвердился в этом мнении в случае, который опишу. Так сказать для доказательства, хотя и косвенного, но, и не слишком уж косвенного. Мне довольно много приходилось участвовать в переговорах с японцами, как в России, так и у них, в Японии. Главный начальник у них всегда ведет себя почти как русский боярин, а остальные, младшие, всячески потакают ему в этом. Но однажды даже мне, русскому, это показалось настолько подобострастным, что я это запомнил. Младший японец абсолютно каждое слово начальника сопровождал своими тремя: «да, такой-то сан». «Сан» – уважительная приставка к имени. Я, например, Синюков-сан. Старший японец этого даже не замечал. Наверное, младшего еще не приглашали выпивать со старшим.

Как ведут себя дальневосточные азиаты в других странах, показывает насколько они внутренне несвободны. Начну с американцев и немцев, чтобы показать точку отсчета. В книгах начала уходящего века часто показывают американцев в клетчатых рубашках и таких же пиджаках. С яркими галстуками. Деланным безвкусием «мудрые» писатели «подчеркивают» их развязность и бесцеремонность. Первый раз я увидел живого американца у нас в стране в 1974 году, в институте ВНИИгидроуголь. Когда американцу показалось, что мы не понимаем что такое фут, он поднял ногу, чуть ли не на уровень своей головы, и похлопал ладошкой по своему ботинку: вот мол, что такое фут. Эта демонстрация американской единицы измерения показалась некоторым нашим ученым-скромникам вульгарной. Об этом ученые даже немного поговорили потом в курилке института.

В Италии, которая только в 1945 году перестала быть «востоком», многие не любят немцев, заполоняющих Италию летом, погреться. Когда я поинтересовался, за что именно, мне показали группу немцев, развалившихся в шортах на газоне около мотеля с пивными банками в руках: вот мол, смотри сам. Вот это и есть точка отсчета, показывающая совсем не развязность и бесцеремонность, но внутреннюю свободу, которую «зажатые изнутри» народы воспринимают как бесцеремонность. Внутренне сжимающиеся «церемонные» люди не замечают даже, что такой «клетчатый» человек  не полезет, например, без очереди в вагон трамвая, а сам «церемонный» – полезет. Но «церемонность», особенно китайская, как раз и показывает постоянный внутренний страх, который, как говорится, всегда с нами, и с которым столь своеобразно, на мой взгляд, борются сегодня японцы.

«Китайские церемонии» – это фактор заранее предусмотренного поведения, чтобы показать лояльность, которой в душе может и не быть.  Это выработано поколениями страха, врожденной  испуганностью, испуганностью всегда и всего, с рождения и до смерти. Особенно это заметно у русских за границей. Если остановиться на людной улице в любой западной столице, и понаблюдать проходящую толпу несколько минут, то проходящего русского можно вычленить сразу и безошибочно, по врожденной испуганности в глазах и поведении. Он не только смотрит испуганно, но и спрашивает, покупает, наконец, ест испуганно.

Когда я наблюдал японскую группу чуток подвыпивших туристов в римском ресторане под открытым небом, мне было очень понятно их поведение. Это смесь старания показаться раскованным и смелым на фоне общей испуганности. С официантом, римским нагловатым парнем, они вели себя испуганно, но и вместе с тем и нагло тоже. Наглость на фоне испуганности  была уморительна, пока я не остановил своего внимания на собственной персоне. Я чувствовал себя один к одному, как японцы. Мне было бы стыдно не только ногу поднять, чтобы показать, что такое фут, но даже пятерню свою растопырить, чтобы показать, что такое русская четверть. Вот что я понимаю под вечной испуганностью, вместившей в себя и стыдливость.

Может быть, поэтому в русском языке нет слова «испуганность», и компьютер его все время подчеркивает. Посмотрел в словарях Даля и Ожегова – точно, нет такого слова в русском языке. Поэтому вечную испуганность выразить нечем, кроме, конечно, своего поведения, так сказать в натуре. Слово испуг есть, но оно неточно выражает испуганность, притом вечную. Отсутствие слова этого тоже неспроста. Уж очень не хочется говорить об этом, потому и нет слова.

Помню, ехал я в поезде до Венеции в 1986 году вместе с северокорейской группой инженеров. Русский они знали неплохо, а итальянские слова выписывали у меня из разговорника, составляя свой собственный, «вручную». Так испуганность в их поведении и разговоре была настолько отчетливой, что мурашки по моей коже бегали. А я как дурак, все пытался спросить их: как у них обстоят дела с мясом? Ни одного слова не произнесли о «внутреннем положении» в Северной Корее. Вот испуганность, так испуганность, всем испуганностям испуганность. О южных корейцах я почти ничего не знаю. В Советском Союзе, в котором я прожил большую часть своей жизни, о них ничего не было известно. Хотя, тот факт, что сажают в тюрьму они своих президентов не в момент их службы, а значительно позже, все же напоминает эту самую испуганность. Совсем как у нас. Мы тоже «официально» ругаем своих президентов и царей, когда их на троне уже нет. До тюрьмы, правда, дело еще не доходило. Отстаем, братцы, даже от Южной Кореи, и не только по телевизорам.

Совсем забыл об айнах, они же тоже теперь японцы, а я о них много написал при рассмотрении австралийцев. Сытый народ они были в те времена, такие же, как австралийцы. Но сытость, я думаю, не производит испуганности. Опять же, остальную-то Японию не отнесешь к сытым, слишком их много на таких клочках земли.

Можно подойти с другого бока. Это я о размерах их империи, которая мне попала на ум из-за айнов. Действительно, пока Англия не завоевала полмира, ее же никто не называл даже Великобританией, не говоря  уже о Британской империи – маленькая она. А в Японии, сколько ее знает мир, даже в те времена, когда у нее не было ни одного океанского корабля (до 1860-х годов) и из всех иностранцев она знала только голландцев и русских, всегда на троне сидел император. Но чин императора-то выше чина короля, который сидел, например, в Британской империи. С чего бы это?  От больших амбиций, естественно. Не народа, конечно, а самого «императора» и его охранников, называемых самураями. А куда они могли сплавать на своих рыбацких лодках для завоеваний? Вот поэтому я и считаю их простыми царскими охранниками, как княжескую дружину. И народ свой они точно так же грабили, как русские князья-«володетели». Об этом даже истории известно. Сегодня, при капитализме американского типа, самураи, конечно, земли свои пропили на саке и сейчас о них мало известно. Одни мечи, харакири и единоборства остались. Помните, при рассмотрении Никейской империи, я сравнил ее с банно-прачечным комбинатом? А банно-прачечный комбинат сравнил с металлургическим комбинатом. Вот Япония по сравнению с Великобританией и есть банно-прачечный комбинат, несмотря на то, что в ней сидит император, а в Великобритании всего лишь – король.

Это надо запомнить и посмотреть: как коррелируются царская власть и испуганность народа, испуганность народа и религия, выросшая из язычества на потребу царской власти?  

Осталось рассмотреть религию и некоторые их нравы, бросающиеся в глаза русскому.  Я, конечно, в Японии был мало, но кое-что меня удивило. Жил я в затишье туристического сезона (январь) в самом центре Токио, совсем рядом, в двух шагах от центральной столичной улицы. Я уже упоминал, что в самом центре столицы, часов около 11 вечера, в пятницу, за одну прогулку встретил трех пьяных японцев вполне пристойного вида, как у нас говорят «в галстуках», мочившихся прямо на тротуар. Позднее я себе объяснил это тем, что они выходили с выпивок со своим начальством, о которых я тоже говорил выше, и настолько там «освободились» от своей испуганности, что делали то, что делали. Этим они мне очень напомнили выпивших русских. Наличие общественных туалетов проверить не успел, улетел в Австралию.

О гостиницах и вообще о японской обдираловке временно там оказавшихся людей, не знакомых с их нравами. Довольно дорогой номер в центре Токио представляет собой советскую кухню в хрущевке, 5 квадратных метров, 80 процентов площади которой занимает кровать. Остальные 20 процентов – электроника, в том числе и электронный мини-бар с замечательной особенностью брать деньги за один только просмотр напитков. Делается это следующим образом. Представьте себе тумбочку с ячейками как в стеллаже-картотеке, в каждой ячейке по бутылочке в лежачем положении, видна только пробка, этикетка недоступна для взора. Вытаскиваешь бутылочку, электроника издает щелчок, смотришь на этикетку и делаешь вывод, что содержимое ее тебя не интересует. Хочешь поставить ее на место и посмотреть другую, но не тут-то было: бутылочку обратно не пускает электронная защелка. С любой другой извлеченной для просмотра бутылочкой – то же самое, при этом электроника передает на reception информацию, что ты эту бутылочку уже выпил и стоимость ее немедленно автоматически включается в твой счет. Избавить себя от «платы за любопытство» можно только, принеся извлеченные из мини-бара бутылочки, но не выпитые, на reception  как доказательство твоей невиновности. Здесь тонкий японский расчет на то, что ты постесняешься или поленишься то и дело таскать эти бутылочки, ошибочно взятые, на reception. Я недаром так подробно остановился на этом. Продолжение следует.

Во всем мире, кроме Японии, в гостиницах есть незыблемое правило: завтрак включается в проживание. В Японии, несмотря на стоимость номера, превышающую западные мерки, завтрак не предоставляется. Спускайся в ресторан, плати и завтракай. Вообще, в Японии, по моему, нет понятия «все оплачено» или «все входит в стоимость». Там тебя на каждом шагу подстерегают дополнительные оплаты, о которых заранее просто невозможно догадаться. Притом, все поставлено так, что, например, имея в кармане билет на самолет стоимостью в тысячу - две долларов и находясь уже в аэропорту, ты можешь и не улететь, если у тебя в кармане постоянно не находится определенная сумма денег, притом в иенах. Поэтому большинство отъезжающих оказываются в самолете, имея на руках некоторую сумму, которую потом просто приходится выбрасывать или оставлять как сувенир, иначе можешь вообще потерять возможность сесть в самолет. Во-первых, вход в аэропорт – платный, несмотря на наличие билета. Специальное метро из здания аэропорта к стоянке самолета, несколько сотен метров – тоже платное. Переход из зала в зал – тоже платный. Не заплатишь – не улетишь. И это еще не все платные «услуги», многие я просто забыл или не посчитал нужным здесь упоминать.

Но самое главное, что я хочу этим сказать, это полная  ликвидация безработицы на японских островах, которой они очень гордятся. Например, около каждых автоматических воротец, шлагбаумов и турникетов в аэропорту стоит или сидит в будочке по два-три японца или японки. Автоматизация, которой так гордятся японцы, здесь недопустима. Японка в будочке рядом с турникетом продаст вам билет, а в одном метре от будочки контролер проверит этот билет и кнопочкой, вручную откроет вам шлагбаум и улыбнется. Ни в одной из 22 стран я такого не видел. Это японский менталитет и с ним ничего не поделаешь. Для русских он совершенно непонятен был до самого последнего времени, наступления у нас второго пришествия капитализма. Сейчас он мне понятен. У нас же тоже сегодня в отличие от Запада, нет бесплатных туалетов. Притом, как только они стали платными, то неделю там было чисто, конечно не так как на Западе, погрязнее. Через неделю они превратились в настоящие советские бесплатные туалеты, хотя плата в них растет синхронно со всеми остальными товарами, даже несколько быстрее. Цена хлеба выросла раза в два, а за туалет – раз в пять. Это я для того напомнил, чтобы перейти к японским улицам чуть-чуть подальше от центра Токио. В этом отношении Москву даже нельзя равнять с Токио, в Токио много хуже. У нас любят копать землю, как вы знаете, в землю все время что-нибудь закапывают и выкапывают обратно. Поэтому на внешнем виде улиц мало сказывается научно-технический прогресс или урбанизация. Все спрятано, конечно, не без издержек. При закапывании – выкапывании одного чего-нибудь портится раза в три больше там ранее закопанного, ведь у нас все карты и схемы канализации, водопровода, кабелей и прочего хранятся в разных местах и все вместе они ни в чьих руках оказаться не могут. В Токио копать землю не любят. Они все, что мы закапываем, развешивают на столбах посреди улицы. Там одних кабелей толщиной от сантиметра до двадцати сантиметров висят на столбах целые гирлянды, штук по двадцать, вроде как у нас развешивают лампочки, которые никогда не горят или горит процентов 10.  Поэтому менталитеты наши в этой точке очень сближены. Вы помните, как я описывал окрестности города Фрунзе (Бишкека) и дома русских и волжских немцев. Я считаю, что менталитеты русских и японцев очень близки по этому критерию. 

Я не заметил религиозности японцев, хотя у них и две основные религии. Храмы их абсолютно пусты. Национальная одежда, как и у русских, абсолютно вытеснена европейской. Только в дорогих «национальных» ресторанах можно еще увидеть еще двери метр высотой, куда не входят, а заползают и где не ходят, а ползают, причем и официантки-женщины при подаче кушаний. Японская кухня единственное, что осталось в неприкосновенности, наисложнейшая, наисамобытнейшая, притом кухня не отсоединена от «зала», а присутствует здесь же, прямо на глазах обедающих. И этим они также нам родня, ибо у русских во все времена ели не уходя из кухни, если конечно, не считать «французских» замашек нашей «аристократии». Вспомните, кстати, дорогие русские рестораны типа «славянский базар» с хомутами на стенах и «русские глиняные горшочки» с едой. В каждом городе нашем такой ресторан есть на сегодняшний день, который напоминает мне египетские пирамиды Египта, которые никто не знает, как там оказались. И, наконец, о японских бомжах (БОМЖ – без определенного места жительства), то есть бродягах. Их можно в любой день, хоть сегодня, посмотреть на задворках главного храма в Токио, особенно в праздничные дни. Такого ужасного человеческого вида нельзя найти даже на московских свалках. Наши выглядят поприличнее.    

В заключение об умении японцев продавать свою экзотику. О ресторанах я уже сказал. Теперь о знаменитых японских ландшафтах и чайных домиках, вписанных в них. Затраты на них – мизерны, а прибыль, я бы сказал, не маленькая. За 20 – 30 минут, чтобы пройтись по дорожкам, посыпанным песком, и выпить чашку чая, приготовленного на ваших глазах со всем необходимым церемониалом, вы выложите кругленькую сумму, чай из которой занимает едва - ли не пять процентов, остальная сумма платится просто за «посмотреть».  Вот в этом вопросе мы, русские, совсем дураки, и кроме хомутов и тележных деревянных колес на стенах наших «славянских базаров», все никак ничего не можем придумать новенького, то есть прибыль у нас составляет 5 процентов, а их прибыль – 95 процентов. Притом оборачиваемость нашего шоу – один человек на место за вечер, а у них клиентура меняется через каждые полчаса в течение полного светового дня, как у нас на мотогонках по вертикальной стене в большой передвижной бочке. 

 

Ближневосточный синкретизм

 

Я не хотел останавливаться на Ближневосточном синкретизме. Очень уж большая там мешанина народов с древнейших времен. Разбираться в нем – черт ногу сломит. Но прежде чем перейти к русскому синкретизму, надо узнать поближе их соседей. А на русских через «хазар» влияние Ближний восток оказал большое. Поэтому немного вникнуть придется. Начну, пожалуй, тоже с всеобщей испуганности народа. Она тут налицо как чисто восточная черта. В глубокую древность опускаться не буду, так как достоверных сведений о ней нет, так сказки одни. Можно начать со времен Византии, все более древние времена отбросив. Чем характеризуется это время для Ближнего Востока, исключая его побережья Средиземного и Черного морей и знаменитых проливов? Коренные народы Малой Азии – континентальные народы, жили в глуби континента, к морю не спускались. Точно так же как и кавказские народы.

Побережья же занимали в основном мореплавающие народы, такие перемешанные, что тут ни об одном народе в отдельности ничего нельзя сказать. Тут каждая деревня – народ, притом по пять-шесть раз за время писаной и неписаной истории менялся. Иногда эти изменения состояли в одной-двух буквах, как фригийцы и фракийцы. И я их уже рассмотрел выше вместе с евреями и греками.

Главное, коренные континентальные народы этого прелестного местечка никогда не приближали свое жилье к морю, разве что ездили к нему кое-что купить-продать. В пустынях жили бедуины со своими верблюдами, они не были нужны никому, и их никто не трогал, как и среднеазиатских казахов. Большого научно-технического прогресса у них не наблюдалось, да к нему и минеральных предпосылок не было, а нефть – глубоко. Но отсталыми их считать нельзя,  как и казахов. Для размеренной и ровной жизни у них было все, что необходимо, придумали все, что было позарез нужно, и жили себе без больших забот, как бы окуклившись. Собственно, так и часть австралийских племен в жарких пустынях жило, не слишком утруждая свой мозг. Население ограничивалось наличием продуктов пропитания, то есть самой пустыней. И в Сахаре так живут, никому не нужные. Испуганность и «чинопочитание» в них, конечно, есть, как и в казахах, но не такие отчетливые и явные как у японцев.

Народы  Месопотамии, безусловно древнейший народ, как и египтяне, жившие на открытом пространстве. Думаю презираемые евреями амхаарцы, потомство Каина, прогнанного богом «на восток, в страну Нод», - это именно они. Потому что кроме земледелия здесь делать абсолютно нечего. И народы эти беззащитны от внешних врагов. Защититься стенами можно только их правителям в небольших городах, а поля-то заливные или искусственно орошаемые стенами не огородишь. Здесь даже строительного камня почти нет, одни речные наносы, не говоря уже о металлах, из которого можно изготовить оружие и средства производства. Пища их практически вся растительного происхождения, продукт земледелия. Мясо редкость, диких животных практически нет, только домашние, но и пастбищ нет, чтобы развести достаточное количество скота. Поэтому эти народы – легкая добыча для спустившихся с гор, наевшихся дикого, а затем и пастбищного мяса, племен, притом познавших металлы у себя в горах. Поэтому они и есть презренные амхаарцы, буквально народ земли, которых можно грабить и обращать в рабов, и «пользоваться ими вечно», как завещал не то Соломон, не то Моисей. Бога Яхве, безусловно, придумали не они, иначе бы они к земледельцу-Каину отнеслись бы получше. Яхве придумали любители мяса, а пасти скот можно только в горах, где не так жарко. Вот они и придумали в дополнение к Яхве Каина и Авеля. Авеля – единственно, для того, чтобы сделать так, как будто его убьет Каин, и тогда можно будет «на полном основании» идти и грабить каинов, то есть амхаарцев. Ведь мясо без хлеба тоже не очень вкусно. Никакой они Вавилонской башни не строили, конечно, так – укрепрайон для своей элиты. Поэтому и сегодня этот народ очень испуганный и подчиняется беспрекословно кому не попадя, включая и самого своего вечного президента. Я не думаю, что евреи с берега моря ходили туда грабить амхаарцев, у них и без амхаарцев на берегу дел было невпроворот. А вот с гор, с севера, к ним, безусловно, ходили. Вот к ним и перейдем.

В ирано-турецких горах было все, что нужно для научно-технического прогресса, даже поваренная соль. Сталь тут вырабатывали лучшую в мире, очень прочную, а это немаловажно, когда воевать можно было только режуще-колющим «инструментом». Эти племена никогда не спускались к морю, им и здесь дел и пищи хватало. Скотоводство, черная и цветная металлургия, бронзовые изделия, кожевенное дело, добыча соли, горный лес – широкое поле деятельности, особенно в Иране, или в Персии, как ее раньше называли. И, разумеется, торговля, не только война, с Месопотамией. Надо признать и то, что научно-технический прогресс здесь был выше, чем в Западной Европе. Об этом говорят хотя бы та же самая сталь и древние изделия из бронзы и латуни, особенно кувшины, декоративные вазы, чеканка. Это все производилось на уровне островной Греции, в том числе на островах Крит и Кипр. Но, как мне кажется, это были самобытные культуры, не общающиеся между собой, иначе бы изделия их совпадали, а они отличны. Морские народы много общались между собой, но на континенты далеко не заходили, не удалялись вглубь материка, страшно. Так как континентальные турецко-иранские племена не спускались к морю, то оно было в полном распоряжении древних греков, вот они и понастроили своих факторий по всей береговой линии Средиземного и Черного морей, вплоть до Трабзона-Трапезунда, на самом востоке Черного моря, не говоря уже о Крыме. Постепенно налаживалась береговая торговля: греки на судах, ирано-турки – пешком или на ишаках.

Но это не скоро, перед самой Византией-Константинополем, или даже чуть позже. А пока, развитие собственных производительных сил было самодостаточным и позволило не только ходить и грабить Месопотамию, но и самим как следует разделиться на шахов, шах-ин-шахов и простой народ. Шахи же, досыта наевшись, позволили себе иметь не только искусства, но и науку, а для этого потребовались более высокие поборы с народа, и строгости с ним в обхождении, которые и ныне очень явно присутствуют. Богатство шахов требует народных жертв, точно так же как и в России, да и во всем мире. Главное же в том, что все богатства оказались в руках шахов, в том числе и все ученые, которые стали служить только им, и делать то, что скажут. Поэтому, хотя такой как Аристотель у и них был, а может быть, и еще умнее, но заказа на демократию не было, вот и не написали они о демократии. Зато в остальных науках, как, например, в математике, были сделаны очень значительные работы, в том числе и по цифрам, а то бы мы до сих пор мучились с римскими палочками. Греки же чем отличались? Тем, что у них было много «шахов», на каждом острове – шах, а шах-ин-шахов, то есть шаха шахов, не было, потому что они жили далеко друг от друга, через проливы и никто из этих шахов никак не мог надолго стать шахом шахов, ну разве на год-другой, не больше. Поэтому греческие ученые не в одном кулаке работали, как в нашей Академии, например, а у каждого шаха – на свой лад. Поэтому разнобой получался в исследованиях, тут и демократию, и олигархию, и автократию успели обосновать и доказать исчерпывающе. Зато в «кулаке» легче было придумать цифры, совсем так же как атомную бомбу или космические ракеты у нас, при голодном-то плебсе.

Я не буду останавливаться на разделении иранцев-персов и турок, сведений у меня мало, скажу только, что некоторые горцы так и не усилились как, например, соплеменники Аджалана. Наверное, высоко жили в горах и никогда оттуда не спускались, пока турки земли на равнине осваивали, а потом стало поздно. Совсем так, как палестинцы ходили себе то туда, то – сюда, пока соседи не начертили свою черту на земле и сказали, что «Вас здесь не стояло», как в русской очереди. Главное же в моем рассуждении то, что некоторые шахи, победив других шахов, стали шахами шахов, как у нас один князь, победив всех остальных, стал великим князем. У нас этому способствовала равнина и куча рек – дорог, а у них – то же самое, только без рек, а с нормальными каменистыми дорогами, которые и мостить не надо. Вот поэтому у их народов и выработалась точно такая же всеобщая испуганность, как и у японцев-корейцев и китайцев северных, так как я не касаюсь китайцев южных. Я еще и потому не хочу рассуждать о появлении турок, которых вроде бы, согласно науке не было и в помине, что, во-первых, не верю в переселение народов, а, во-вторых, здесь сразу же надо все свое внимание уделять правителям, которые только и создают всякие там государства, и воюют друг с другом по этому поводу. А я же принципиально исследую только народы, а не их правителей, как делают все известные мне историки. Вот, что надо мне, я уже получил, народ, как в Иране, так и в Турции очень напуганный, притом на уровне шах-ин-шахов. Напуган давно, прочно, без расслабления, хотя бы временного, поэтому это генетический испуг. Философов-демократов у них, как и у нас, появиться не могло, я уже сказал, почему.

Осталось сказать о феномене Геодекяна, доказавшего, что пол будущего ребенка определяется женщиной через ее глаза. Того пола, которого вокруг нее не хватает, тот пол преимущественно она и будет рожать. В этом ареале мужчины почти все время отсутствуют дома, то на войне, то на охоте. Поэтому женщины будут рожать преимущественно мальчиков и возникнет острейший дефицит женщин. Отсюда чрезвычайное соперничество мужчин из-за них, усугубленное шахами, силой отбирающих себе женщин сверх всякой меры, как говорится, про запас, в гарем. Вот в этих краях и возникли, и культы женщин-богинь, и оскопление, и мужеложство, и скотоложство, и покупка невест, так называемый калым, и женская проституция как ритуал богинь-матерей.

В этих краях родилась такая куча религий, что и представить себе трудно. Главное же в том, что религии несколько опоздали по сравнению с развитием шахизма, поэтому они сразу попали под его влияние, а в большинстве случаев и были созданы под руководством шахов. Шах-ин-шахи усугубили только это дело, став воевать не только за земли и эксплуатируемые народы, но и за преобладание «своих» религий. Поэтому все религии оказались под пятой у щахов. И религии стали преобладающей идеологией покорности и послушания на основе всеобщей испуганности. Религия и государство практически объединились, совсем так же как в России или электронные блоки в телевизоре. При этом блоки  стали взаимозаменяемыми. Но по временам то, «кинескоп» брал верх, то «строчная развертка» становилась главной в этой системе, в отличие от России, где главным был всегда кинескоп-царь.

Надо сказать и о законах и законности. До сих пор в Турции в тюрьмах творится такой же произвол, как и в России. Нельзя сказать, что в западных тюрьмах тишь да благодать, но беспорядки в них все века не шли ни в какое сравнение с упомянутыми тюрьмами. Скажу далее, что на Ближнем Востоке размах нарушений правил дорожного движения, например, не идет ни в какое сравнение с нарушениями этих правил в России, тоже не отличающейся законопослушностью водителей. Их можно сравнить разве что с закавказским выполнением правил. То есть никто вообще не выполняет никаких правил движения. Одновременно, нельзя сказать и о тотальной аварийности на дорогах. Просто все ездят, не выполняя правил, но умудряются  вовремя отвернуть и избежать столкновений. Это говорит все-таки о хорошей реакции, нежели  о чем-то другом. Поэтому им весьма подошла бы наша пословица:  «закон, что дышло, куда повернул – туда и вышло».

На Ближнем Востоке все века также  как и у русских, как и у японцев, не было среднего класса: или очень богатые, или до ужаса бедные люди. В то время как в Западной Европе такой класс был всегда, а не только с тех пор, когда выдумали сам этот термин американцы при Рузвельте. Достаточно напомнить о средневековых мануфактурах. На Востоке же были только индивидуальные ремесленники и рабы.

Вообще, я не очень бы, по-моему, ошибся бы, если объединил бы все Закавказье и причислил его к Малой Азии. Но пока обожду, до рассмотрения самого Закавказья.

Еще надо сказать об одной черте. Это о главе дома. Глава дома – это тоже шах, но только очень уж маленький, еле видный со стороны. Несмотря на это он полновластный шах в пределах своего двора, такой же точно, как и настоящий шах, и даже шах-ин-шах. С русским «хозяином» его не надо путать, ибо русский хозяин только в книжках, да у историков – хозяин, а в действительности он не хозяин, а простой нахлебник у женщины и раб у помещика. О таком же рабстве как в России, например, в Турции не слышно. Уважение к старикам и предводителям кланов тоже надо отметить. Какой-нибудь айятолла может много себе позволить. Вот теперь, кажется  все, так что перехожу к следующей группе народов.

 

 

Среднеазиатский синкретизм

 

Среднеазиатские народы я сперва хотел рассмотреть совместно с алтайскими народами, ибо ученые рассматривают их как Алтайскую семью народов, включая сюда и азербайджанцев с Кавказа. Потом раздумал, когда сравнил между делом в уме азербайджанский разрез глаз и нос с такими же деталями лица алтайцев.  Я по этим параметрам отнес бы азербайджанцев все же к кавказской семье, вдобавок к  привычке их носить усы и считать их главным мужским достоинством и честью. Поэтому буду рассматривать среднеазиатов отдельно.

Все эти народы горные и только одни узбеки в основном равнинные, во многом земледельческие и торговые. Вот с них и начну. Когда я в Киргизии сказал, что киргизы на базаре что-то дорого продают яблоки с Иссык-Куля в Бишкеке, услышавший это киргиз до того обиделся, что прочитал мне лекцию, главный смысл которой состоял в том, что я оскорбил киргизов подозрением, что они могут что-то продавать на базаре. Ни один киргиз не пойдет продавать что-нибудь на базар, это очень стыдно и недостойно киргиза. На базаре на 90 процентов могут оказаться только узбеки, хотя и в Бишкеке, а не в Ташкенте, и на 10 процентов – продавцы других среднеазиатских наций, но ни одного киргиза не найдешь за прилавком. Вот те на, подумал я, и запомнил. Узбеки – врожденные земледельцы, такие же, как и в Месопотамии, живущие на открытом пространстве. И я думаю, с теми же врожденными последствиями. И каких только не было здесь завоевателей, начиная с Тамерлана? Поэтому их эмиры, спрятавшись за стены, вели себя точно так же, как и месопотамские саддамы: свез к себе урожай за стену, а народ – живи, как знаешь. И страна довольно большая, примерно такая же, как и Месопотамия. Поэтому узбеки здорово научились выживать, когда все отберут  – торгуют, перепродают, но страха перед эмиром не потеряли. А куда спрячешься? Кругом равнина, без единого дерева, не считая саксаула и персиковых почти кустов, а арыки перепрыгнуть можно.

Киргизы своей самобытностью очень похожи на алтайские народы, но только живут гораздо выше, в заснеженных горах и они бы никому не потребовались никогда ни сами, ни их земли, не будь в их горах каких-либо ископаемых, нужных жадным народам, и не будь у них насильно посаженный русскими партийный секретарь или президент. Теперь этот президент печется о своих ископаемых и о своей территории, чтобы у него их не отобрали, а народу, собственно, на все это плевать. Ну, приедут какие-нибудь люди и построят в их горах какую-нибудь электростанцию как в Таджикистане, построят какой-нибудь завод, на который приедут работать какие-то посторонние люди, ну и что? Да ничего. Кто побойчее устроятся на эту электростанцию и завод, но таких будет мало. Остальные же переедут в другие ущелья, на склоны других гор, или повыше на этих же горах, где строить пока никто ничего не собирается, и будут жить дальше. Места в горах много, а киргизов из-за суровых условий жизни не так много. И это тоже не испуганный народ, они просто боятся городской жизни, в горах они никого не боятся и там у них очень строгие правила жизни, а торговать грешно и стыдно. У них есть чинопочитание по тому принципу, что чья борода седее, тот и достоин большего почитания. Это тоже синдром геронтократии, но никак не «его королевского высочества».

Таджики, которых не отличишь от горных афганцев, точно такие же народы, как и алтайцы с киргизами. Единственное отличие в том, что они живут на малом проходном дворе, ответвляющемся неподалеку от большого проходного двора, в Индию. И это наложило на них свой отпечаток. Больших князей у них  не особенно много, но малые есть и строго держат как свой народ, так и границы. Религия у них в подчинении у князей, как и у иранцев, поэтому народы эти надо назвать полуиспуганными. Князей своих они боятся, но и за землю свою дерутся очень отчаянно, не в угоду князю, а потому, что через них очень много всегда таскалось чужестранцев, и многие из них желали тут остановиться и покомандовать. Ни у кого это не вышло, потому русским генеральным секретарям и полководцам надо было прежде почитать историю, а потом идти «освобождать» их от какого-то, совсем им непонятного, «ига».

Туркменов, которые, на мой взгляд, ничем не отличаются от иранцев, и сквозь которых тоже был древний путь в Иран, по которому и ходили к нам на Волгу Ибн-Даста и Ибн-Фадлан, тоже надо отнести к полуиспуганным народам, по той же причине, что и афгано-таджиков. 

Не очень много я накопал знаний об этих народах. Горцы раньше всех создали семьи, роднятся близко, так как живут в разных ущельях и автострад нет, а зимой они вообще друг от друга отрезаны. Киргизы в отличие от афганцев, тоже живущих на малом проходном дворе, любят мир, потому что к ним никто не приходил воевать, а воевать между собой мешает отсутствие средств сообщения. У киргизов не развит вождизм. Поэтому они весьма спокойно относятся к своему президенту, зная, что это далекое существо никак не может оказать повседневное влияние на их жизнь. Ему даже налоги собрать с них трудно, он не знает просто, где живут его подданные, за исключением озера Иссык-Куль, куда русские провели дорогу. А на этом озере давно уже киргизов мало, там узбеков и русских полно. В столице же их – бывшем городе Фрунзе, вообще киргизов почти нет, им там делать нечего. Собственно, так же как и в бывшей казахской столице, городе Алма-Ате, в которой казахов в конце 80 – х  жило всего 16 процентов, остальные – черт знает кто. Мне они очень напоминают алтайцев, хакасов и шорцев. Матриархат у них может быть и был, такой как у австралийцев, но он мирно перешел в патриархат, и не потому, что они сами так захотели, а потому, что царские губернаторы и советские бонзы завели правило при выдаче паспортов: вписывать туда фамилию отца и его же отчество.  Знаменитый же киргизский писатель Айтматов больше любит писать не о киргизах, а о русских, а жить предпочитает вообще в Западной Европе. Так что у него о киргизах не узнаешь.

В принципе, таджики и афганцы – это сбор родственных племен, живших под властью,  каждое – своего эмира или как там он у них назывался? Разделиться же на разные государства их заставили другие: англичане и русские. Когда они пожили так лет двести, то опять объединиться уже не могли, менталитеты разошлись как разведенные ножницы. Да и цари собственные появились в каждом из осколков, а цари, как известно, никогда не пожелают переходить в простой народ. Сами воевать они никуда не ходят, зато и к чужим народам, ходившим через них в Индию и обратно и пожелавшим у них остаться и покомандовать, они относятся весьма негативно и радикально – убивают. Поэтому их сроду никто не мог завоевать и куда-нибудь присоединить. Но русским царям этого никогда не понять, почему и война афганская случилась, и уже не первая. Жизнь у них суровая, они к ней привыкли и особо задумываться не хотят. Это потому, что у них никогда не было одного шах-ин-шаха, а отдельные шахи не могли создать крупное мировоззрение. Союзом племен их тоже не назовешь, потому что нет такого союза. Каждое племя живет само по себе и другим жить не мешает. Они все вместе конфликтуют только с нехорошими пришельцами. Современное жесткое мусульманство им привнесли, и теперь на его основе кто-то хочет создать там государство. Я не особенно допытываюсь кто именно. Русские же настолько ослабели нынче, что практически не вмешиваются.

Надо бы немного охарактеризовать мусульманский экстремизм, о котором сегодня много говорят. На мой взгляд, этот процесс здорово напоминает первые два века христианства, описанные выше с данными из Ренана. Когда он говорил о восточном синкретизме, он же говорил о Малой Азии, где была такая мешанина религиозных взглядов, что диву даешься. Из этого синкретизма, ранее не поддающегося соединению, вырос иудаизм и христианство, но сам-то восточный синкретизм остался на месте и Ренан это сам подтвердил. Мне кажется пришло время, чтобы этот синкретизм через внедренное евреями мусульманство дал свой плод в виде этого самого искомого мусульманского экстремизма. Почему этого не произошло раньше? Сейчас объясню.

Иран был всегда сильной страной с сильной властью шах-ин-шахов и подчиняющейся им религией. В Турции было совершенно то же самое. Пакистан, по разрешению англичан отделившийся от Индии, пошел по этому же самому пути. Индия же осталась фактически разрозненной страной с тысячью отдельных государств, едва склеенных династией Ганди. Ирак или по-старому Междуречье со столицей в Вавилоне все века терпел нашествия, как я и докладывал вам выше. Но пришел, наконец, от ООН запрет на такие штуки, и народ воспрянул под руководством небезызвестного «сына» товарища Сталина – Саддама Хуссейна. Народ, привыкший к тому, что его в течение многих веков грабил каждый прохожий молодец с кривой саблей в руке, посчитал совершенно справедливым, что его отныне будет грабить только свой единственный царь с целью создания сильного государства, которого в истории этого народа никогда не было. Поэтому все пошло как по писаному.

К этому всему надо прибавить нефть, открывшую новые перспективы и свалившуюся на них как манна небесная. За нефть можно было покупать самое современное оружие. Когда в этих государствах, в мешках их эмиров оказались почти все доллары, ежегодно печатающиеся в Штатах, они о себе стали очень высокого мнения. У них даже была, так сказать, обобщающая идея – мусульманство. Беда их состояла в том, что во всех этих странах с начала веков была очень сильная царская власть, а потому и мусульманство разделилось по царям. Я об этом уже говорил выше. Составить из него единое целое было просто невозможно. Совершенно так же как посадить их всех за один стол, чтобы они добровольно выбрали себе нового шаха шахов и стали ему добровольно же подчиняться. Исходя из этого, и само мусульманство, и его экстремизм одним целым не могут быть в принципе. Конечно, за влияние в этом регионе тут же вступили в драку сверхдержавы. Одна положила за основу Иран, а другая Ирак, недаром эти страны и воевали столько лет вместо самих зачинщиков свары. Теперь они объединиться не смогут лет триста кряду, хотя и раньше надежды на это не было никакой, как я объяснил выше. Поэтому в принципе никакого ясно выраженного мусульманского объединенного экстремизма нет, и не предвидится. Просто есть лишние деньги за нефть на оружие, а если купил, что же ему лежать на полке? Но я брал на себя обязательство не особенно зацикливаться на царях, меня же интересуют только народы. Все вышеизложенное я вам и сообщил только для того, чтобы оно помогло мне с их характеристикой.

Мусульманство для всех перечисленных народов, конечно, привычно, ибо они другой религии никогда не знали. Совершенно так же как нам – православие. Но самое главное не в том. Главное в том, что все эти народы очень малограмотные, как и русские в среднем, а потому и верят газетам, как мы с вами верили еще 10 лет назад. Вы же помните, что самым неотразимым аргументом было у нас, дескать:  в газете написано. Это подтверждается тем, что покупное оружие, кроме автомата Калашникова и американского Стингера, они очень долго не могут освоить. По-моему афганские летчики так и не научились у нас летать. Своего же выпуска у них даже ружей охотничьих нет. Хотя, заметьте, иранская сталь была лучшей в мире 1000 лет назад. Законсервировавшимся в своем развитии людям можно говорить что угодно, и они поверят, и пойдут туда, куда их пошлют. И будут делать это совершенно искренне. Вот где источник мусульманского экстремизма. Люди готовы верить и делать, а их цари никогда не договорятся, о совместных действиях, чтобы бить в одну точку. Разве вы не помните нашу песню: «Если завтра война, если завтра в поход…»? Или другую: «… и как один умрем в борьбе за это»? А все эти «экстремисты» еще малограмотнее. Потому и идут, потому и умирают в «борьбе за это». Как только они поймут хотя бы столько, сколько мы, их «армия» станет такая же точно как наша, которая со дна Баренцева моря не могла спасти собственных военных, попросив «своего вероятного противника» выручить.  И мусульманский экстремизм закончится сам собой, как и советский. Вы думаете, почему наши власти неделю ждали, прежде чем обратиться к натовским военным за помощью? У наших-то спускаемых спасательных аппаратов, что, иллюминаторов нет? Есть. Не слепых же туда спасателей спускали целую неделю? Значит, видели, что лодка раскололась пополам. А чего же ждали? Совестно, вот чего ждали. И по сей день ждали бы, не поднимись буря в средствах массовой информации. А «людишек» что жалеть, постучат, постучат в обшивку, и замолкнут, спекутся.

Поэтому мусульманский экстремизм – продукт малограмотности и внушения, а противопоставить ему нечего, мозг пустой совсем.

  

Алтайский синкретизм

 

О шорцах я уже говорил подробно. Алтайцы, хакасы, тувинцы и прочие народы в горно-таежных урочищах живут точно по такому же сценарию: рыбачат, охотятся, плавят железо с незапамятных времен, не считая меди-олова, золото им не к чему, хотя и много его здесь. В общем, живут неплохо в таежном изобилии, кое-где возделывают хлеб, в основном ячмень, торгуют между собой. Письменность им ни к чему, писать некому, ведь почты нет, а живут друг от друга достаточно далеко. Богатые, конечно, есть, но главные у них все же шаманы, большие люди, все на свете знающие. Шаманам жить, конечно, хорошо, они монастыри свои устраивают подальше от мирских глаз, там у них, и науки, и искусства, и единоборства, но опять же без письменности, да она и им не нужна: в тихой размеренной жизни и без письменности можно многое запомнить, со слов. Главное же у этих народов – безконфликтность, как у австралийских аборигенов, места и пропитания всем хватает. У них не только сабель и мечей, хотя железо есть, луки-то со стрелами почти не в обиходе. Зверей мелких ловят петлями, крупных загоняют куда следует, в ямы.

Климат ареала сибирско-алтайских народов – копия, например подмосковного, но солнечных дней в году раза в два больше, зима практически такая же суровая, немного даже холодней. Поэтому большую часть года жителям приходится находиться в подобиях берлог с отоплением, иначе не выжить. В результате  зимняя скученность людей должна отразиться на их прирожденной конфликтности в кругу семейной берлоги, как, например, у русских. Осенняя сытая залежка в берлоги и скученность должна проявиться в повышенной сексуальности и рождению детей в середине следующего лета. Но так как женщина в берлоге видит в первые месяцы беременности особей разного пола приблизительно поровну, то недостатка женщин, как это было мной описано у народов теплых стран, произойти не должно. Должен сохраняться паритет мужчин и женщин, в результате которого не возникает слишком уж заметного соперничества мужчин из-за женщин.

Можно предположить, что «берложья» конфликтность и отсутствие соперничества мужчин из-за женщин должны «погасить» друг друга и выровнять, сгладить всеобщую конфликтность. Но тогда это же самое можно сказать и о русских, живущих в таких же точно условиях. А о русских я так сказать не могу на данном этапе исследования, конфликтность у них доходит до злобы на ближайшего соседа, если только проявится возможность ее проявить. Поэтому в сибирско-алтайской малоконфликтности, и семейной, и соседской надо искать другие причины, а что она наличествует, нет никакого сомнения. И сегодняшний их быт и прошлый, со времен Ермака, говорит, что народы эти малоконфликтны, хотя предпосылки к конфликтности есть немалые, такие же, как у русских и, особенно, у северных народов. Северные народы просто семейно разбрелись по тундре со своими стадами оленей, и конфликтность их потеряла под собой почву. Алтайские же народы жили деревнями, племенами, сообществами, так им было лучше бороться со стихиями, охотиться, рыбачить, разделять свой труд.

Основную причину в подавлении природной конфликтности я вижу в отсутствии сколько-нибудь значительных князей, особенно, в отсутствии их подавляющего всевластия. Как уж так вышло я не знаю, хотя и можно было это исследовать подробнее, но этому мешает очень малое письменное наследие этих народов, а устные предания у них выветрила русская водка. Как бы там ни было, но это факт, что их князья, если они и были, малозаметны. А если нет князей, или они малозаметны, то и некому водить свои народы в завоевательские грубые походы. А без таких походов люди, деревни и племена дружат, потому что в дружбе лучше идет обмен научно-техническими достижениями и торговля. Скорее всего, можно предположить у них австралийскую геронтократию, каковую я ставлю очень высоко, и написал уже достаточно о ней.

Объединяющей силой у этих народов стало шаманство или грубо – буддизм, отшельническая, созерцательная, врачевательская и философская организация, благодаря чему она получила очень большой вес в народе, а где вес, там и добровольное подчинение, намного лучшее, чем силовое. Вот это мирное сосуществование столь многих племен на основе своей прекрасной религии, которая и сегодня имеет столько таинственных средств, что западноевропейцы все никак не могут их выкрасть, позволило им жить многие века, правда, несколько стабилизировавшись в своем дальнейшем развитии. Религия, подобная буддизму, обращала очень большое внимание на совершенствование тела, врачевание, медитации, но мало смотрела на звездное небо, мало занималась предсказаниями и гаданиями, утвердив раз и навсегда непознаваемость мира и приятие его таким, каков он есть, без переделывания его, но подстраиваясь под него. Я бы это назвал консерватизмом довольства.

Это были счастливые племена до прихода сюда русских со своей водкой, против которой в генах этих народов не было никаких абсолютно средств. Эта религия помогла бы им перенести бесцеремонное вторжение русских, они нашли бы себе более удаленные уголки своей чудесной природы, которые не понадобились бы русским, но водка сделала свое черное дело, как и у австралийцев, и народов этих ныне практически нет. Но остатки этих народов  отнюдь не относятся к испуганным навек народам, они просто очень терпеливые согласно своей религии и принимают мир таким, каков он есть. Смешаться с русскими они тоже не в состоянии, слишком они различны, в них нет ни единой точки соприкосновения, они даже не представляют себе возможности куда-то ехать и что-то просить для себя, а тем более требовать.

Что касается матриархата и патриархата, то ничего необычного в том нет, судя по изложенному выше, что они развивались на договорных условиях, как и австралийские аборигены, северные народы под неусыпным оком геронтократии и буддизма или более раннего первобытного язычества – прабуддизма. В этот мирно развивающийся процесс вмешались безграмотные русские, которые даже не могли записать своих наблюдений и то, что они застали у аборигенов. Поэтому все, что было ранее, оказалось потерянным для науки, а аборигенам начали выдавать паспорта на имя отца. Ну, не паспорта в начале, конечно, а записи в церковные и прочие книги, чтобы обложить налогом соболями. И эта древнейшая цивилизация была потеряна как цивилизация древних инков. Конечно, по Америке шастают современные исследователи, изучают, что осталось, мучаются и проклинают конквистадоров, грабивших, но не записывающих. А у нас и ходить, изучать некому. Древнейшие поселения в центре России не изучены еще, время не хватило. Если не верите, почитайте «новохрон-2», в котором описываются открытые ими следы Куликовской битвы в Москве. Почитайте, наконец, прошлогодние газеты, описывающие, как строители не давали время на раскопки археологам при строительстве подземелья под Манежной площадью.

 

Кавказский синкретизм

 

Здесь столько народов, что и браться за них страшно, но есть у них у всех и общие черты. Большинство народов здесь считает, что усы не только украшают мужчину, но и являются его честью. Так, еще совсем недавно, грузин, берущий в долг что-нибудь, вырывал у себя несколько волосков из усов и вручал их заимодавцу. Это была самая высокая гарантия, что долг будет возвращен. Не вернуть долг при таком залоге было совершенно невозможно, и все об этом знали. То есть, мужская честь и достоинство стояли очень высоко, но это касалось только своих соотечественников. Других народов это не касалось. Сравните, например, новгородских купцов – честнейших из купцов нынешней России до их порабощения Московским княжеством. У них честь была шире чести кавказцев. Кавказские народы грубо разделить можно на северокавказские и закавказские.

Закавказские народы, наверное, так бы и жили «вдали» от России, если бы не турецко-иранская экспансия в нынешнее Закавказье. Народ-то, собственно, привык бы к новому своему положению и нашел бы свою нишу в любой ситуации, например, как узбеки, но тут давно и прочно обосновалась элита нации, князья, которые то и дело воевали между собой руками подневольного народа за «объединение» нации. Объединиться они так и не смогли, но рознь между своими племенами устроили такую, что и сегодня у грузина руки чешутся при любом упоминании, например, мингрела. При такой разобщенности народы эти были легкой добычей для объединившихся наподобие русских под чрезвычайно сильной царской властью турок и персов. Поэтому, уверенные в царском обещании не трогать их родовых привилегий, закавказские князья быстренько прикрылись крепнувшей русской царской короной, продолжая нещадно эксплуатировать свой народ себе на потребу. Народу же было все равно. На него владетели всегда бы нашлись, в том числе и под персидско-турецким игом.

В Персии и Турции нет высоких гор или их очень мало, в основном – нагорья, ровные как стол. Поэтому здесь и образовались из этнически разных племен государства. Совершенно так же, как и Россия, то есть завоевательским путем. Сам же высокогорный Кавказ, рассеченный ущельями, пропастями и долинами, завоевывать было очень трудно. Притом из-за Черного моря путь от баз был далек и опасен. Я думаю, что ни иранцы, ни турки не смогли бы их завоевать полностью. Только Армению завоевать было возможно, так как она является на юге одним плато с Турцией. Ее и завоевали, вернее ее самую подходящую для завоевания часть вместе с их знаменитой горой Арарат. В Закавказье можно было только делать казацкие воровские набеги типа набега Стеньки Разина на Персию или Олега на Константинополь. Для того чтобы противостоять этим набегам нужно только одно – единство народа со своими правителями. Но его никогда не было, даже сегодня.

Довольно ярким примером векового расслоения народа служит рассказ «Ловля пескарей в Грузии», за который на писателя ополчилась с великой злобой вся грузинская «интеллигенция», вернее подпольные при коммунистах князья. Грузины до сих пор вспоминают с восхищением своих немногих царей, заставивших себе подчиняться всех грузинских князей, которых там так много было, что некоторые из них ходили в рваных штанах, так как сил крестьян-арендаторов их земель не хватало, чтобы купить ему новые. И сегодня так же у них. Общество крайне расслоено, на беднейших, обрабатывающих землю, и по российским меркам скромно богатых, эксплуатирующих их труд. Поэтому народу было все равно, и защищать своих многочисленных князей народ не собирался. Князья знали это, как знали и то, что если их завоюют, князьями им не быть. У завоевателей были свои планы насчет князей и грузинские князья в этом плане не учитывались. В этом и заключается причина их добровольного «присоединения» к России, пообещавшей и выполнившей свои обещания относительно статуса горских князей. Писатели прошлого века довольно часто упоминают о таких князьях в русской армии и в светском обществе, открыто подсмеиваясь над ними.

В Грузии и Армении такие же древние народы, как и в Малой Азии и Греции. Поэтому они также прошли, как и все скученные горные народы, и богиню-мать Кибелу с сыночком Аттисом, и жрецов-кастратов и все виды язычества, и матриархат. Остатком его была их царица Тамара, которую историки переделали в законную наследницу какого-то якобы царя. Кроме того, мне не дает покоя их закавказское «золотое руно», за которым будто бы направились аргонавты. В истории и без моих догадок уйма «объяснений» по этому поводу, так что свои придержу при себе. Главное, что Закавказье принимало живое участие в жизни древнего мира. Но аристотелево учение туда в обмен на «руно» не привозили, что еще более сближает их с восточным синкретизмом береговой Малой Азии по Ренану. 

Вот уже в течение более ста лет Закавказье пустеет. Народы рассеиваются сумасшедшими темпами, лишь бы подальше от родины. И вековая привычка выживать в экстремальных условиях служит им неплохую службу на их новых многочисленных родинах. Диаспоры закавказских народов по всем странам мира чрезвычайно дружны, взаимопомощь  на чужбине – сегодня их главная черта. Исконная  же родина  все более хиреет под сегодняшней властью чисто бандитских кланов. Советская власть вкладывала туда сумасшедшие деньги десятками лет и все без толку, не в коня овес травить. Зато на новых родинах закавказцы достигли больших успехов, особенно среди ленивых и беззаботных русских, которые только и апеллируют к своим царям, дескать, усмирите кавказцев, а сами палец о палец не ударят, чтобы посоревноваться с ними на почве предпринимательства и выживания. Царям же нашим и дела до этого нет, им надо только усидеть в своих креслах возможно дольше.

Предкавказские или северокавказские народы не меньше тысячи лет жили при Большом проходном дворе и научились им пользоваться, притом пользоваться самым жестоким и примитивным способом – разбоем. Это не способствовало их научно-техническому прогрессу и если бы создать хорошую полицию в этом регионе, то они бы просто вымерли. Царское правительство населило северокавказские равнинные черноземы русскими казаками, в основном донецкими, а чеченцы и ингуши ушли повыше в горы и жили там примитивно, кушая своих и ворованных у казаков баранов. Последние же баранов постоянно охраняли. Чеченцам, естественно не нравилась такая бедная жизнь, но что поделаешь: на каждую их винтовку и на каждую их шашку и кинжал, у казаков было не меньше, а временами и больше. Так и жили ни шатко, ни валко, пока не грянула революция, а потом и немцы пожаловали за предкаспийской нефтью. Естественно, народам-разбойникам и при немцах особенно не позволили бы разбойничать, у них дисциплина-то построже русской. Но давняя злоба на русских, поселивших тут казаков и почти прекративших их «бизнес», была сильнее разума, и у Сталина не даром родились подозрения, что они предадут Советскую Родину с большой буквы. Как бы там было в действительности, сегодня гадать поздно, но их всех, до единого, за неделю переселили в Сибирь, собственно, с их давними друзьями калмыками, с которыми они промышляли вместе еще в Хазарском каганате.

И это было опрометчивым решением. Когда война закончилась, калмыки все вернулись в свои любимые сухие степи и продолжили пасти своих овец, а очень многие чечено-ингуши так прижились на новом месте, что вовсе не спешили возвращаться домой. Они из мест своего изгнания потихоньку рассосались по всем городам российским и начали новую жизнь на старом своем принципе небольшими разбойничьими сообществами. Почти в каждом российском городе появилась чеченская диаспора, она же разбойничья шайка. Сплоченные, не оставляющие врагу не только раненых, но даже трупы, жесткие и жестокие, они быстренько расправились с многонациональными российскими бандами и стали первыми почти в каждом городе. Великорусские бандиты с примесью всех остальных кровей Родины с большой буквы почти без боя отдались на милость победителя. Сегодня эти чеченские бандиты уже бывшие, они уже бизнесмены, «контролирующие» многие отрасли промышленности разных городов. Теперь им на бывшей родине своей вообще нечего делать, им и в России хорошо.

Вообще кавказские народы, которых, наверное, не одна сотня, имеют странную ориентацию во внешнем мире. По их внешнему поведению можно подумать, что бог Яхве не евреям завещал мировое господство и землю обетованную, а именно им. Я уже говорил выше об этом, но разовью эту тему. Русские, хотя и живут повсюду в России, но ведут себя везде, исключая глубинки Средней Азии  и Кавказ, так, как будто приехали в чужую страну и их не сегодня, так завтра выгонят, робко, неуверенно, не сплоченно, и жалуются, жалуются «на засилье кавказцев» неизвестно кому. В глубинках же Средней Азии и на Кавказе вообще практически не осталось русских, их выдавили оттуда самым беспощадным и радикальным образом. А те немногие, что остались, живут тише воды и ниже травы, кляня судьбу, что она их туда занесла. Кавказцы же в России чувствуют  себя еще свободней и наглей, чем на своей исторической родине. И даже тотальное московское «побирушечное преследование» их нисколько не мешает целым новым кучам появляться здесь с каждым новым днем. Получается так, что у себя на родине кавказцы напрочь не терпят русских, а мы терпим кавказцев у себя дома беспрекословно, я бы даже сказал несколько испуганно. Развить это положение мне предстоит в соответствующем разделе, где я целиком перейду к русским. Здесь же только скажу, что эта всеобщая русская усталость до добра не доведет нацию, столь широко размахнувшуюся.

Обобщу немного. Русских сегодня не больше половины населения России, но живут они компактно только в старых, обветшалых древнерусских городах, которые обошла урбанизация, и в старорусских и сибирских деревнях. В крупных промышленных, выросших за последние полвека городах, русских уже давно значительно меньше половины. Теперь посмотрим на известных людей России: бизнесменов, воров, банкиров, владельцев крупных состояний и крупный менеджмент. Здесь, среди этих имен, за последние десять лет русских фамилий становится все меньше и меньше, все больше и больше строчек в этом списке принадлежит кавказцам и евреям. Но кавказцы начинают обгонять и их. Я никоим образом не хочу, чтобы им преграждали законодательно дорогу, потому, что это совершенно бесполезно, а греха не оберешься. Я ратую за то, чтобы сильно «опрыщавившую», отощавшую и усталую до предела нацию как-то взбодрить, но об этом – в другом месте. Кавказцам же поставить барьер невозможно, ни при каких обстоятельствах. Пока они не перестанут находить у нас для себя «страну обетованную», сделать ничего нельзя с заселением «Древней» Руси кавказцами.

Я ничего не сказал еще о северокавказских народах. Эти народы древнего «главного проходного двора» рассосались по России раньше всех. А оставшиеся занимаются «противозаконной» деятельностью. Я понимаю «противозаконная» по законам России, которые кавказцы не считают своими, и все делают вопреки им. Уже лет двадцать тому, если не больше, как осетинская подпольная водка заполонила Россию от края и до края. Только в последнее время они так обнаглели, что это увидели все, даже правительство, ходящее в черных очках. Еще в шестидесятых годах, когда только-только умер грозный Сталин, под видом «советской кооперации» частники закупали у населения все, что оно частным же образом производит, перерабатывая на подпольных заводах и фабриках, и продавая в советских же магазинах из-под прилавка огромное количество товаров. И из всего этого производства налогов в российскую казну не попадало ни копейки. Там стояли такие дома «безработных» крестьян-горцев, что некоторые госчиновники и партийные секретари не могли себе позволить. А когда надо было ремонтировать школу, дорогу, строить линию электропередачи, просили из российского бюджета. И им давали, ведь у них – «одни безжизненные скалы». Поэтому отделяться от России никому не приходило даже в голову: от добра – добра не ищут. Все изменилось, когда бюджет российский скукожился до презрительной величины. Но, об этом этапе вы и без меня знаете. Они же полагают сегодня, что никогда Россия из-за своих амбиций от них не откажется, хотя сами они России приносят одни убытки. И они думают, что даже при отделении от России, последняя никогда не сможет устроить им такую границу, какую имел Советский Союз, то есть непроходимую. И они, не платя никому никаких налогов, будут через эту границу воровски ввозить к себе всяческое сырье, а назад посылать свою беспошлинную продукцию, например, все ту же водку. И не надо только никаких очень сложных теорий на этом счет.

Только один пример. Когда в 1990 году я продал первые 50 000 тонн угля за границу с нашей шахты, а это составило всего 3 процента от ее годовой добычи, мы смогли на вырученные деньги всю шахту одеть с ног до головы, купить каждому цветной японский телевизор, 150 «жигулей», кучу стиральных машин и прочей заграничной техники для дома наших шахтеров. В ту пору тонну угля мы продавали государству по 10 рублей, капиталисты платили мне 48,4 американских доллара, а официальный курс составлял 1,67 рубля за доллар. То есть государству мы продавали уголь за 6 долларов, а за границу – за 48,4, ровно в 8 раз дороже. Немалая часть этой разницы и направлялась коммунистами на Северный Кавказ в виде безвозмездной помощи или по сегодняшнему трансфертов для «дотационных районов». Потому они и не думали отделяться.   

Одним словом, эти народы, родившиеся на большом проходном дворе, и жившие все прошедшие века дивидендами с него, так и будут жить. Только Россия никогда этого не поймет, и будет продолжать их откармливать, пока они не заполонят ее полностью, так сказать, и физически, и экономически.   

  

Цыганский синкретизм

 

Я недаром стал рассматривать цыганский синкретизм после кавказского и среднеазиатского. До сталинского решения сделать цыган оседлым народом, они широко были представлены на российских землях в основном в южных ее краях, особенно в Бесарабии, нынешней Молдавии. Хотя таборы их появлялись везде, вплоть до Сибири, например Кузбасса. Все-таки годам к 80-м практически все цыгане сделались оседлыми, живут в основном в мелких городках вблизи крупных городов, отдельные удаленные районы крупных городов, состоящие из индивидуальных домов, также заселены цыганами. Бродячих цыган сейчас нет, если не считать среднеазиатских таборов, выехавших оттуда к нам из-за бескормицы и войны.

Для нас с вами нет разницы в том, что цыган Сталин сделал оседлыми, или бы они продолжали кочевать. Они с оседлостью не изменили свой образ жизни. Как тогда, так и сейчас цыгане на 95 процентов живут за счет воровства и обмана людей вокруг себя. Скажу сразу, что «новохрон-2», произведший цыган от русских ямщиков, построил эту концепцию совершенно умозрительно, отбросив все известные сведения о цыганах и, оставив только одно, что они «любят  лошадей». Кстати, сегодня они уже лошадей не любят, ибо ими совершенно не занимаются. А лошадей они любили тогда, когда на Руси их было десятки, если не сотни миллионов, и они являлись таким же товаром, как нынче автомобили и квартиры, то есть очень капиталоемким. Я не против умозрительности, ведь и философия умозрительная наука. Я против того, чтобы люди, запас знаний которых, составляет одно какое-то узкое направление, брались за дела, решать которые можно только пусть не на очень глубоком, но на очень широком спектре этих знаний. Поэтому-то у авторов «новохрона-2» и получилась такая ерунда, о которой я уже писал во вводных главах.

Попробую к цыганам подойти последовательно и осторожно, шажками.  Во-первых, как к этносу. Никто, по-моему, не будет возражать, если я их назову достаточно чистым этносом. Ведь цыган выдает их внешний облик. По облику их очень трудно спутать, например с русскими. К северным народам их никак не отнесешь, скорее их надо отнести к южным народам. Ученые давно заметили их южную кровь и относят их к индийской расе. Да, они похожи на индусов, но столь же похожи они, и на армян, и на евреев, и на малоазийские народы. Далее. Почему же тогда ученые решили, что цыгане прибыли к нам из самой Индии? Почему бы им ни заметить кавказские и малоазийские их особенности? Если бы они их отметили, а это очевидно, а потом бы как-то доказали, что прибыть им из Индии к нам было проще, чем с Кавказа или Малой Азии, тогда бы и разговора этого не было. Но ученые-то этого не делают. Они нам говорят: цыгане прибыли из Индии, и точка. Поэтому я и обвиняю их в нестрогости доказательств. Если бы они доказали исчерпывающе, что до цыган на Кавказе и в Малой Азии вообще людей не было, я бы им тоже поверил. Но этого же они не говорят. А мои географические предпосылки вообще противоречат такой постановке вопроса. Ведь там понятно доказано, что народы ни в коем случае не меняют своих географических привычек, даже их отщепенцы. Даже отщепенцы селятся приблизительно в тех же условиях, в каких жили их предки. Я не говорю о сегодняшнем дне, так как сегодняшние условия у всего мира одинаковые: бетонные коробки с застекленными дырками. А страдания из-за ландшафта покрываются  легкостью жизни.

Мне не очень понятна и индоевропейская семья народов. Что это такое на самом деле? Индусы и европейцы имеют столь  же большие отличия, как, например, южноамериканцы и малоазийцы. Я уже говорил о том, что эстонцы относятся к алтайской семье, а русские – к индоевропейской. Как это эстонцы перепрыгнули» тысячи километров через русских? Второй вопрос в том, что цыгане из Индии должны были попасть в Средиземноморье (их много в Италии) и Причерноморье двумя путями: через Пакистан, Иран, Турцию и через отросток главного проходного двора – индийский, то есть через Афганистан и Таджикистан – на главный проходной двор, и  уже по нему добраться сначала до северного Кавказа, а потом уж в Причерноморье, где их оказалось особенно много. А мы отлично знаем, что через Афганистан и Таджикистан ходили только торговцы, как наш Афанасий Никитин, притом редкими и малыми «порциями», притом не семьями, а мужскими караванными группами. Так что они не могли даже оставить потомства в рассматриваемых краях, кроме как в храмах Афродиты, у ее проституток. Поэтому цыгане нынешние – это выходцы с Кавказа, Малой Азии или Средиземноморья – Причерноморья. Больше неоткуда им взяться. Внешний вид цыган нисколько этому не препятствует.

Теперь поищем сопоставимые особенности жизни цыган с окружающими народами. История помнит, чтобы цыгане когда-либо работали, как говорят сегодня, на «производстве» в прошедшие века? Никто ведь не подтвердит этого. А то, что они паяли и лудили ведра в недавнее время и, совсем почти вчера, делали «золотые» украшения и зубные коронки из медных пятаков, так это разве работа? Ею занимались от силы 5 процентов, если не считать за работу продажу всего этого зазевавшимся покупателям. Цыгане никогда не занимались производительным трудом, а только обманом и воровством. Я уже говорил выше, что как только какой-либо из их «промыслов» переставал давать хороший доход, так он сразу забрасывался и находился другой, все более и более криминальный или обманный, вплоть до сегодняшнего их бизнеса на наркотиках, через совсем недавнюю спекуляцию рисовальными карандашами, используемыми нашими многострадальными женщинами для сурмления бровей.

А вот кочевниками они в древние времена не были, о чем говорит их быстрое превращение в оседлых. Сталинский приказ не был бы никогда выполнен, если бы он не нашел внутреннего подтверждения в их душах. Нашли бы способ, как нашли переход от спекуляции к наркотикам, когда спекулировать стало нечем, когда в любом киоске можно найти весь набор их «товаров». Я их кочевничество объясняю очень просто. Население в те времена жило очень редко, примерно так же как сегодня в тундре. Допустим, если бы табор поселился около какого-то городка в 1000 душ, долго ли им позволили бы ворожить без сбывания их предсказаний, всучивать обманные вещи, наконец, воровать? То-то и оно.  На них бы быстро нашли управу без всякого князя. Поэтому они и стали кочевыми обманщиками, яркий пример которых небезызвестный для вас Кашпировский. Он же тоже кочевой. А кочевые артисты эстрады? А всякие экстрасенсы и целители? Тоже ведь кочевые в основном. Кочевье цыган прекратилось бы и без сталинского приказа, как только появились города под миллион жителей. А ведь они появились как раз после смерти нашего грузинского вождя. Зачем кочевать, когда обманываешь в день не больше полсотни человек из миллиона. Кстати, кочевые артисты научились у цыган, а цыгане, наоборот, стали оседлыми как театр Ромэн, когда спрос на него стал постоянен в большом городе. И не поехали ведь кочевать цыгане в казахстанские степи, где места хватило бы даже «заграничным» цыганам. Или к оленьим стадам. Просто там для обмана контингент очень маленький, микроскопический. Вот и вся несложная причина.

Посмотрим, кто же из народов любит, во-первых, кочевать, а во-вторых, жить чужим трудом, презирая труд «амхаарцев», и считать чужие деньги так, чтобы они «прилипали» к их рукам? Хоть сколько ищите, но кроме евреев, отвечающих одновременно этим особенностям, не найдете. Как и у цыган, у евреев нет родины, а которую им дала ООН, еще надо посмотреть, чья она. Так что евреи – кочевой народ, ставший, как и цыгане сегодня оседлым. Любят ли евреи обманывать? Что, сами не видите? Бог Яхве сильно вмешивается в их гражданские дела? Никоим образом, почитали бы только его. А таинственный цыганский бог неужто тоже благословляет все их обманные дела? А его тоже эти дела не касаются. Мало того, где-то в каких-то древних «скрижалях» даже написано, что он им разрешил обманывать и жить за чужой счет за какую-то личную услугу цыган ему.  Так что и религии их в принципе одинаковые. Ведь и Яхве тоже избрал евреев и велел им быть такими, чтобы жить чужим трудом, «вечно пользоваться услугой рабов».

Теперь перейдем к отношениям полов. Как евреи относятся к женщинам, я вам уже цитировал из «Настольной книги атеиста» и из других источников. А как относятся цыгане к своим женщинам, вы и сами видите. Видите, как цыганки в поте лица добывают корм своим «производителям» с детишками за спиной и у подола юбки. А ведь это случилось только после Моисея. Раньше-то у них матриархат был, как я уже доказал, ссылаясь на древних авторов. Видите, до сих пор не забыли своих страданий при матриархате. Одна маленькая иллюстрация. Все знают, что цыгане не очень чистоплотны, даже после того как осели на постоянных квартирах. О евреях я тоже это хочу сказать, несмотря на то, что они стали более или менее оседлыми уже давно.  Мы, русские тоже не особенно чистоплотны и я приводил уже сведения об этом из иностранцев, посетивших нашу страну, считающих, что принимать душ надо ежедневно, а не смывать грязь оптом в своих русских банях раз в неделю. Поэтому я и о евреях могу сказать пару слов, высказавшись о себе ранее. Так вот, и мой опыт, и опыт тех людей, с которыми я общался, я имею в виду русских, как один говорят, что евреи нечистоплотны и неряшливы, особенно женщины. Я уже не говорю о писателях, которые и к месту, и не к месту, употребляют «засаленный лапсердак еврея» и его «сальные» пейсы. Я говорю о том, что в современных квартирах, заставленных мебелью сверх меры, очень трудно поддерживать чистоту, «чтобы не было пылинки». Так вот у евреев, как правило, все запылено, все не на месте, все захламлено, грязной посуды – полная раковина. Я прошу извинения у тех немногих евреев, у которых чисто. У русских не прошу, я же свой им. Можно найти и другие признаки, сближающие евреев и цыган. Приводить их бестолку. Кто согласился со мной, тот согласился, а несогласным хоть все остатки книги заполни примерами – не согласятся.

Без причин, заставивших цыган отделиться от евреев, мое исследование не стоит и гроша. Потому, что сегодня-то они разные народы. Я думаю, что нашел одну из таких причин, основополагающую. У евреев с самой глубокой древности непременный и обязательный признак мужчины – грамотность, перешедшая в течение веков в самое высшее образование. Я еще расскажу об этом подробнее при рассмотрении советских евреев. Мы знаем и о том, что в иудействе было также много всяких разных сект и течений, недаром Ренан это особо отмечает под именем восточного синкретизма. Мало того, у евреев существуют определенные касты, высшие касты презирают низшие. Даже в нашей стране. Я писал уже, что у Моисея без буквенной грамоты ничего бы не вышло с его «походом в землю обетованную».  От себя к этому прибавлю, что грамота, я имею в виду серьезная учеба, не всем дается одинаково, некоторым вообще не дается, даже с ума сходят от тщетных усилий. Я не говорю, конечно, о том, что неспособные ученики выбрасывались из евреев. Я говорю о том, что секты и касты не все поддержали призыв к грамотности. Некоторые посчитали это дурью, ведь и без грамотности можно научиться хорошо обманывать. И цыганки тому яркий пример. Вот на этой основе и произошли, я думаю, цыганские кланы из общей массы евреев, но в процессе своей дальнейшей жизни увидели, что евреи далеко обошли их, они со своей грамотностью стали работать «по крупному». Но было уже поздно. Да, собственно, цыгане и не знают из-за своей малограмотности, что они произошли от евреев. Может быть, сами евреи и знают, но разве они скажут?

Надо несколько заостриться и на пресловутом определении «семитический», «семитский», которым историки разбрасываются налево и направо, к  делу и без дела, в основном тогда, когда просто нечего сказать. Читая исторические книги, описывающие зарождение христианства, его корни, народы  Средиземноморья, в основном  Малой Азии, то и дело встречаешь «семитский», хоть в Европе, от  Испании до Босфора, хоть в Африке, хоть в Азии. Это определение, можно подумать, ставится тогда, когда какое-либо определение напрашивается, но другого, кроме «семитский» просто не находится. Авторы, наверное, думают, что, сказав «семитский» исчерпывающе что-то доказывают, хотя это слово при детальном рассмотрении ничего другого под собой, кроме «еврейский», не имеет, но «еврейский» почему-то говорить нельзя. Я думаю, потому что тогда окажется, что евреи – это вообще первичное население земли, в крайнем случае, всего Древнего мира, без изъятий. А когда этот феномен назовешь «семитский», то это воспринимается хорошо, отвлеченно, как «марсианский», то есть от этого ни жарко, ни холодно. Сейчас я хочу привести несколько цитат из БЭС. На мой взгляд, они показывают, что семиты – это весь древний мир, но и евреи – семиты. Итак. «Семитология – совокупность науч. дисциплин о языке, лит-ре, культуре и истории семитоязычных народов. Включает ассирологию, арабистику, библеистику, арамеистику, гебраистику и др.».

Помните, я давал справку об ассирийцах и ассирологии? Там я еще обращал ваше внимание на то, что ассирийцы на сегодня расселились по всему миру, а у нас в России живут по городам. Я еще спросил себя, не евреи ли это? А «арабистика» знаете что такое? А арабских языков знаете сколько? Страницы не хватит, чтобы их только перечислить. Ведь египтяне разве поймут сирийцев? Но они же оба относятся к «арабистике», а значит и к евреям, так как все они в куче относятся к «семитологии».

Беру справку о семито–хамитских языках. Там стоит: «см. Афразийские языки». Перелистываю и читаю: «Афразийские языки (семито-хамитские, афро-азиатские), макросемья языков, распространенных в Сев. Африке, Зап. Азии и на о. Мальта. Делятся на 5 (или 6) осн. ветвей: семитскую, егип., берберо-ливийскую, чадскую, кушитскую и омотскую (иногда рассматриваемую как ветвь кушитской)».

 Эту маленькую цитату нельзя оставлять без пристального внимания. 1). Авторы назвали эту штуку (другого имени я не вижу основания применять) афро-азиатской, но остров Мальта находится в Европе, южнее Сицилии. Поэтому надо назвать правильнее афро-евро-азиатской штукой. Не правда ли? 2). Но остров Мальта, опять-таки, не может быть один как песчинка во вселенной, не на самолете же привезли 5000 лет назад туда одну веточку с тремя  листиками от огромного дерева, именуемого «макросемьей языков»? Вы же понимаете значение приставки «макро»? И «семья», надеюсь, понимаете, что такое? В переводе все это означает, что в древнем мире, от озера Чад в самом центре Африке до Италии, и от Пиренеев до Тибета был только один язык – семитский, он же и хамитский и еще кучу таких синонимов можно прибавить. 3). Рассмотрим  «5 (или 6) осн. ветвей». Это же только главные ветви дерева, толщиной с молодое дерево. И их пять или шесть. И это только «осн.» ветви. А что такое «берберо-ливийская ветвь»? Должны же быть и берберская, и ливийская? Они же где-то на этом «дереве» соединяются? Что, не прав я, назвав мальтийскую - веточкой с тремя листиками?  Надо бы назвать эту веточку просто листиком на тоненькой ножке.

Допустим, я убираю «хамитскую» часть этого великолепного составного определения «семито-хамитский». Могу я сказать тогда, что вся эта многочисленная «семья языков» станет простым семитским или еврейским языком? А убрать указанную часть определения я могу с полным основанием, так как «хамитской» не только макросемьи, но даже и простой семьи, но даже и простого языка нет во всей энциклопедии и прочих словарях. Нет не только языка, но и самих хамитов, если предположить, что хамиты должны разговаривать на хамитском языке, вернее – на целой их группе, семье языков.

Семиты знаете кто в переводе с библейского? Потомки Сима, одного из сыновей Ноя. А второго сына Ноя знаете, как звать? Звали: Хам. Вот вам и хамиты, и хамитский язык, и семья и даже хамитская макросемья языков. Только она официальной истории неизвестна. И согласно истории говорить по-хамитски никто не говорил на всей земле с начала веков и по сей день. Зачем же историки наводят тень на плетень? И почему тогда нет «иафетских» языков? Что, потомки Иафета, третьего сына Ноя, немыми, были? Таким образом, никаких других языков, кроме еврейского, он же семитский, не было и нет.

Прежде чем продолжить свои изыскания, переведу в удобоваримую форму выше изложенное. Итак, афро-азиатское дерево языков, которое правильнее надо бы назвать афро-азиато-европейским деревом, охватывающим весь древний мир, равно и соответствует семито-хамитскому дереву. Но хамитская часть этого дерева, выражаясь математически, равна нулю. Поэтому с полным математическим основанием я могу сказать, что афро-азиато-европейское дерево равно семитскому дереву. Но как же так? Только-то полученное мной «семитское дерево» снова делится на пять или шесть «основных ветвей», в том числе и  семитскую ветвь?  Ибо согласно все той же цитате «афразийские языки (семито-хамитские, афро-азиатские) делятся на 5 (или 6) осн. ветвей: семитскую, егип., берберо-ливийскую, чадскую кушитскую и омотскую» (см. выше). То есть, считаю полностью доказанным, что во всем древнем мире, о котором идет речь, «свирепствовал» только семитский язык.

 Теперь перехожу к еще одной цитате: «Семитские языки – ветвь афразийской, или семито-хамитской, макросемьи языков. Состоит из групп:

1) сев. - периферийной, или вост. (вымерший аккадский с диалектами ассирийским и вавилонским;

2) сев. - центральной, или сев. - зап. [живые – иврит  и новоарамейские диалекты, объединяемые под назв. ассирийского (новосирийского) яз.; мертвые – эблаитский, аморейский, ханаанский, угаритский, финикийско-пунический, др. - еврейский и арамейский диалекты: др. - арамейский, имперский арамейский, зап. - арамейские – пальмирский, набатейский, палестинские; вост. - арамейские – сирийский, или сирский, вавилоно-талмудический, мандейский]; 

3) юж. - центральной [арабский (с диалектами) и мальтийский]; 

4) юж. - периферийной (живые – мехри, шхаури, сокотри и др.; мертвые – минейский, сабейский, катабанский);

5) Эфиосемитской (живые – тигре, тиграй, или тигринья, амхарский, аргобба и др.; мертвые – геза, или эфиопский, гафат).

Три последние группы нередко объединяются в одну. Древнейшие памятники С.я. – аккадские клинописные надписи, собств. имена и назв. местностей Палестины в егип. надписях (3 – 2 тыс. до н.э.).  Имеются памятники письменности на аккадском, др. - евр., сирийском, эфиопском, араб. яз. Сохранились надписи на угаритском, финикийско-пуническом, минейском, сабейском и др». (Конец цитаты. Выделение мое).

Во-первых, семито-хамитские и семитские языки должны были стоять в словаре рядом. Взгляните на пересылку: «Семито-хамитские языки – см. афразийские языки».  Но, зачем-то семито-хамитские языки были извлечены со своего законного места и направлены на «букву А» – «афразийские». В статье «афразийские» нас попытались запутать, отправить поближе к озеру Чад, чтобы мы там интуитивно почувствовали где-то рядом таинственных «хамитов», ведь они специально не назвали это «дерево»  хамито-семитским, а назвали семито-хамитским, хотя это одно и то же, они оба от библейского Ноя. Поставь на первое место «хамитов» и сразу же надо объяснять первое, наиболее значимое слово в словосочетании. Не Хамом же его объяснять, как сделал это я? Им-то пришлось бы подробнее это сделать, длиннее и обоснованнее. А этого они как раз и боятся. А, разъединив семитов и семито-хамитов в разные концы Справочника, они думали, что таким образом избегнут объяснений, кто такие «хамиты». И вместе с тем мы вместе с ними станем подразумевать, что семито-хамиты – это много, а семиты – только часть. Заметьте, как бы разделив целое, и разбросав его это целое как бы в разные стороны, они оставили себе и «оправдание», отослав нас снова назад, от «афразийцев» к «семито-хамитам», дескать, это одно и тоже. И теперь, освободившись от «хамитской» приставки, они пытаются сказать: «семитский» – часть «семито-хамитского» целого. Это же форменная казуистика. Тем более что «хамитского» нет в природе, так же как и «иафетского».

Во-вторых, что это за такое «военно-тайное» обозначение географии как «южно-центральное» и «северо-периферийное», само по себе неадекватное, так как обозначения эти можно заменить существующими на карте странами, чтобы каждый видел, что это такое? Но, мало того, здесь присутствует изрядная доля элементарного идиотизма, так как  «три последних группы», а именно южно-центральная, южно-периферийная и эфиосемитская, «нередко объединяются в одну». Тогда останутся всего три группы: северо-периферийная, северо-центральная и южно-центрально-периферийно-эфиопо-семитская группа. Разве это не идиотизм вдобавок  к военной тайне? Не проще ли заменить севером, центром и югом?  Куда там, нас запутывают на каждом шагу.  При этом опять оставляют себе возможность отступления: «Разве это так важно? Несколько неадекватные собственные имена»? А как вам нравится  точность местонахождения в такой фразе: «сев. - Периферийная или вост.»? Ведь «сев. - периферийная» и «вост.» – это совершенно разные вещи и между ними нельзя ставить знак равенства. Уточните, все же: «сев. - периферийная», или же «вост.»? Я в этом вижу преднамеренное запутывание достаточно простых вещей.

В третьих, у нас остались две основные группы и третья – объединенная. Но первые две группы характеризуют одно и тоже, а именно ассирийский язык, который, как я показывал, обозначает вообще невообразимое в здравом уме понятие. Смотрите сами: В первом участвует ассирийский вымерший язык, во втором – он же самый, ассирийский, но только впитавший в себя и еврейский иврит, и сирийский языки. Я давно подозревал, что сирийский, и ассирийский, и еврейский – одно и то же. Таким образом, я с полным основанием могу сказать, что «северно-периферийная и северно-центральная группы – одно и то же. Всего у меня, таким образом, осталось всего две группы: северо-центрально-периферийная группа и южно-центрально-периферийно-эфиопо-семитская группа. В обеих присутствует иврит в живом или «вымершем» виде.

На этом основании я объединяю их в одну группу под названием: «северно-южно-дважды центрально-дважды периферийно-эфиопо-семитская. В эту группу входит всего один язык, а именно еврейский, он же цыганский. Кстати, заметьте, нашелся и живой  язык презираемых евреями «амхаарцев – людей земли, то есть земледельцев, под названием «амхарский», с одной пропущенной буквой «а». Или это очень большая разница?

Осталось сказать несколько слов о странном словосочетании в названии пятой группы языков: эфиосемитская, которую я по вполне понятным причинам стал писать «эфиопо-семитская». Но эфиопский язык, как нам сообщают, погиб смертью храбрых. На каком же языке общаются сегодня в Эфиопии подданные императора Хайли Мариама, любимца Брежнева? Не оттуда ли пожаловали евреи, с эфиопских вулканов Дубби и Афдера, а не с Везувия, как думают авторы «новохрона-1» и я вместе с ними? И цыгане – тоже. Мне бы надо направить все эти рассуждения в те главы, где я пишу про евреев, но и цыгане ведь – тоже евреи. А то, что, касается их смуглости, но не черноты эфиопской, так и Пушкин у нас был уже не очень черный. Это и так называемые «афроамериканцы» подтверждают, белея на глазах. Генетически это проблема решается весьма просто: нет обжигающего солнца – белеют.

Я выше, в предыдущих разделах, рассматривал понятие «хазарский язык», помните? Помните, как его, целый язык, открыли и изучили ученые? По одной приписочке из нескольких слов «на хазарском языке» в чужом письме на еврейском языке и по каким-то таинственным енисейско-орхонским буквам россыпью. Я еще посмеялся над  термином «енисейский», несомненно, с сибирской реки Енисей?

С рассматриваемым «деревом» языков точно такая же история. Тут десятки языков изучили по нескольким надписям на камнях, содержащих, как они думают, географические названия и собственные имена. Я понимаю это так. Нашли камень с иероглифами – один язык, нашли второй камень, сравнили с первым – не похоже, значит второй язык. И так далее: сколько камней – столько языков. Для ученого, нашедшего камень, ведь что важно? Высосать из него целостную картину мира. Вот он и высасывает, издает монографию, следующий – тоже. Ученый, который не любит лазить по горам, идет в библиотеку, читает все монографии подряд и «обобщает» их, и тоже составляет монографию. Когда «обобщающих» монографий набирается много, находится второй не любитель лазить по горам без теплой ванны на ночь, и пишет «комплексно» обобщающий труд. Так и получилось это гигантское «дерево», собственно, ничего не объясняющее, а просто констатирующее набор фактов. Я думаю даже, что некоторым зачем-то понадобилось специально запутывать дело, чтобы было «труднее отгадать» как в приведенном мной анекдоте про «зеленую» селедку.

Главное в том, что места рождения ни цыгане, ни евреи не имеют, но похожи друг на друга во многих чертах до изумления.

 

О восточной  испуганности и ее корреляции

 

Сама испуганность, конечно, является признаком Востока, на Западе такой сильной испуганности и в древние времена не было, не говоря уже о сегодняшнем дне. Достаточно вспомнить разговор Карла Великого с простым мельником, мельница которого шумела и мешала императору спать. Когда мельник  ответил на угрозу императора: «но, есть ведь и суд». Подытожим. Самая ясная и всеобщая испуганность существовала на Дальнем Востоке, где императоры были и есть, сколько помнят себя народ. Вторым очагом испуганности является Узбекистан, третьим – Ближний восток или Малая Азия. Полуиспуганные народы – на ответвлениях Главного проходного двора Древнего мира, на путях в Индию и Персию.

Крайние ареалы Азии: Дальний Восток и Ближний Восток имеют крайнюю степень испуганности, равнинный земледельческий центр Азии – тоже. В этих местах никому не могло прийти в голову даже, что может быть демократия. Здесь долгие века рождались и умирали люди с одной мыслью, что так и должно быть и привыкли к ней, сжились. Вот поэтому японцам, когда пришло время, так трудно отходить от этой всеобщей испуганности. Поэтому в Иране, Ираке, Турции, в Узбекистане, да и Таджикистане такие на сегодняшний день правительства и народы, которые там есть.

Народы Южной и Средней Сибири, Казахстана, вплоть до Тихого океана – это внутренне свободные люди, но они очень далеки от нашей цивилизации, как древние инки и индейцы Северной Америки, да и аборигены Австралии – тоже. Почти все эти народы, исключая индейцев, это невоинственные, добрососедские народы, но они жили слишком обособленно от всего остального мира, слишком малочисленные на своих огромных площадях, в достатке и относительном довольстве и не могли представить себе более обеспеченную, развитую и научно-техническую жизнь. Ничто их не заставляло на грани возможного стремиться к лучшему, как мы с вами понимаем сегодня это «лучшее». Поэтому, когда к ним пришли с ружьями и порохом, водкой,  бесстыдным грабительством и обманом, они были очень удивлены, и такими удивленными остались до сегодняшнего дня. Они явно почувствовали свою некоторую отсталость, хотя некоторые «передовые идеи и средства» им явно были не нужны, поэтому их удивленность как бы застыла. Но даже застывшая удивленность не заставила их, внутренне свободных, принять новые правила жизни в свой обиход, они предпочли не воевать, а уходить все дальше в тайгу и горы, чтобы там остаться наедине со своими традициями. Водка их доконала, однако. Больше ничто не могло бы справиться с ними.

Я много слышал и общался с народами Кузбасса, а их немало. Поэтому я знаю точно, что их сшибла с ног только водка, как и северные и восточные российские народы, сделала их абсолютно безвольными. Попробую объяснить это подробнее. Начну с итальянцев, с которыми также много общался. В стране тысячелетнего виноделия и винопотребления, когда даже просто от жажды пьют разбавленное вино, практически нет алкоголиков, я имею в виду таких, какие есть в России. Беспробудных. Но я знаю, почему их нет. Тысячелетнее изобилие вина и виноградной водки, граппы, которая не слабее русской водки, выработало правила и заставило итальянцев их выполнять, чтобы избежать по возможности алкоголизм. У итальянцев нет жидких супов как у других народов, вместо супа на первое блюдо подаются макароны или полужидкий рис, ризотто. Суповой бульон они заменили разбавленным сухим вином, без которого не обходится ни один обед. После обеда почти всегда выпивается микроскопическая доза крепкого алкоголя, «для пищеварения», как они говорят. И все. Когда приходит нежданный гость, ему вместо нашего чая наливают вина, но его положено не пить, даже глоточками, а только почти облизывать стакан. В большинстве домов, где я был, ключ от бара, где десятки напитков, хранится у хозяйки дома, я даже этому удивился. Я заметил также, что большинство мужчин-итальянцев после обеда, когда совсем чуть-чуть шумит в голове, всегда готовы еще «добавить», но их все время, или жена, или он сам себя старается сдержать, и это отчетливо видно. Иногда, правда, и не сдерживаются, но это не должно быть ни под каким видом часто. Мне кажется, что все следят даже друг за другом, чтобы как можно реже срываться даже в самый минимальный перебор. Особенно в этом участвуют женщины, иногда даже отказываясь за обедом употреблять вино, чтобы и другие отказались за компанию с ней. Все это выглядит внешне очень достойно и непринужденно. Но самое главное в том, что общественное мнение рассматривает чуть шатающегося человека, не сумевшего сдержать себя, хуже, чем голого в театре. И каждый итальянец рассматривает себя, чуть больше выпив вина, тоже в худшем виде, чем нагишом посреди улицы. Безусловно, тысячелетнее употребление этилового спирта вырабатывает в организме противоядие ему, так сказать пониженную чувствительность к алкоголю, совершенно так, как можно выработать пониженную чувствительность к отравляющим веществам и ядам.

Теперь сравните, что вы видите в среде русских. Быть пьяным – это почти доблесть, быть пьяным – это получить снисхождение судей, хотя в законе и написано как раз об не снисхождении. Нам не стыдно, а наоборот «престижно» явиться на свидание, на дискотеку и прочие общественные мероприятия подшофе, а утром не пойти на работу, так как есть очень «уважительная» причина – похмелье. У нас общественное мнение не только не осуждает, но даже и приветствует различные приемы молодых в статус пьяниц, магарычиые, отступные, вступительные и провожательные пьянки. Мы похоронить человека не можем даже, не забыв по пьянке, похоронили ли мы его в действительности? Притом у нас в этом деле всегда предпочтительнее разные карательные меры типа вырубки виноградников или запрета продавать водку крестьянам во время посевной и уборочной страды, чем настойчиво, целеустремленно и медленно, но верно преодолевать эту пагубную страсть, поставив заслон ей в виде общественного мнения. Русский организм тоже, как и итальянский генетически привык преодолевать чуть ли не каждодневные отравления алкоголем, а что похмелье, это как раз и есть отравление, в этом у врачей нет никакого сомнения. Но мы же должны знать уже, что запретить ничего в мире нельзя, оно все равно прорвется через любой запрет. Но постепенно можно выработать правила и сделать так, что не выполнять их станет просто очень стыдно. Так в Америке нынче поступили с курением, и результаты потрясающие. Сегодня курить там – очень немодно. И точка. И бросают курить, и не начинают вновь.

Я заметил, что почти нет и северного мужчины (немца, поляка, шведа, не говоря уже о финне), который бы не хотел как следует выпить, и напивались они при мне предостаточное количество раз и совсем не потому, что русские их «заставляли», сами захотели, сами же и осуществили, в рот никто не заливал насильно. Я давно знаю, что справиться с собой в размере потребления алкоголя очень трудно не только русским. Но я точно знаю, что никто из более или менее следящих за собой иностранцев, кроме русских, никогда утром не опохмеляется и даже решительно пресекает такие попытки к нему со стороны. Это как бы закон, который не нарушают ни при каких обстоятельствах.

Вот на этой основе давайте и вернемся к народам, которые крепче чая и кумыса тысячу лет ничего не пили. У них нет никакого иммунитета к отравлению этиловым спиртом, у них нет русской озабоченности стать алкоголиком, которая  многих русских сдерживает у последней черты, у них никогда не было на глазах пропащих людей, у их женщин нет тормоза русских женщин в употреблении алкоголя, они не знают, что это очень вредно, а потому пьют и их дети. Прибавьте сюда русскую черту опохмеляться «на другой бок», когда сразу становится «легче». У них вообще нет никаких внутренних генетических сдержек в этом. Они, наоборот, думают, что это очень хорошо, так как я выше говорил об их стеснительности в общении с неизвестным им миром русских, но которые явно впереди по технологиям и развитию. Поэтому он даже нехотя будет пить предложенную ему водку. Ученые говорят, что для некоторого генетического предрасположения достаточно всего один раз попробовать наркотик, чтобы стать законченным наркоманом, но водка – это тоже наркотик, действует на один и тот же мозговой «центр удовольствий». Производство водки очень дешево стоит, а русские купцы, налаживающие скупку мехов у аборигенов-охотников, разумеется, не с акцизами ее покупают для спаивания добродушных людей. Ничто не могло бы покосить так быстро и так радикально северные и алтайские народы, численность которых уменьшилась в десятки и сотни раз, а некоторые за 50 лет вымерли полностью. И все это сделала водка.

В Австралии я видел аборигенов. Я знаю, что там налоги высоки, в основном благодаря тому, что аборигенам платят деньги просто так, ни за что, чтобы они только жили. Им строят дома с ваннами и туалетами, которые они тут же засоряют  всем, чем ни попадя, а их снова чистят и восстанавливают. Но все это мало помогает, аборигены пьют, жизнь для них потеряла всякий смысл. Но там хотя бы как-то, неумело, но заботятся об них, стараются им помочь. Говорят, что и некоторые сдвиги есть, мне невидимые из-за кратковременности присутствия. А что же в нашей Родине с большой буквы? Эти народы просто бросила страна. Например, сегодня шорцы живут в таких дебрях, что туда невозможно добраться даже на автомобиле, ни зимой, ни летом. Об них заботиться, платить хотя бы пенсии старикам некому, не добраться, чтобы помочь, хотя они долгие века жили как раз на том месте, где сегодня стоят домны, конвертеры, мартеновские печи и прокатные станы. Здесь все названия шорские, все реки, ручьи, урочища, горы и распадки имеют шорские названия, которые что-то обозначают на их древнем языке, но никто сегодня не знает, что именно. Зато шустрые частные «предприниматели» частным же образом нанимают военный вертолет с летчиками и горючим, которого фактически нет для тренировочных полетов, как говорят наши полководцы, и, нагрузив его водкой, летят к недоступным для властей шорцам. Возвращаются на этом же вертолете, битком набитом соболями. Даже, в общем-то, подлые русские сибирские купцы, гулявшие в начале века в московском «Яре» с фонтаном из шампанского и дорогущими французскими шлюхами, так не делали. А кому они сегодня нужны, эти алкогольные шорцы, в такой большой стране, с такими огромными, глобальными «интересами» в мире?          

Не всем народам удалось провозгласить право человека быть свободным. К востоку от Греции это право никто не провозгласил. Кому-то надо было преодолеть испуганность и сказать первым: человек свободен по праву рождения. Не сказали. Сказали древние греки. Потом это проникло на самый запад Западной Европы, закрепилось, развилось и очень медленно, но верно, начало побеждать. Но до полной победы на земле, особенно на Востоке, еще очень далеко. Самое интересное то, что распространение чувства внутренней свободы человека пошло в основном на запад, на американский континент, через Атлантику.

На восток с запада это чувство внутренней свободы человека не пускали русские князья, они всеми доступными им методами нагнетали испуганность, которая сама по себе является, даже не нагнетенная, большим естественным препятствием для проникновения в сознание чувства внутренней свободы человека. Большим своим помощником русские князья сделали православие, для которого была выработана твердая как камень идеология. Сами князья как бы оставались ни при чем. Совершенно так, как президенты российские, не говоря уже о царях, всегда оставались в белом, при самых мрачных обстоятельствах в стране.

Пока чувство внутренней свободы человека удерживалось на западных границах России, это чувство, обогнув земной шар с западной стороны, оказалось на меридиане смены дат, на востоке, и не только в Японии, в которой оно нынче свирепствует как гонконгский грипп. В Австралии очень свободные нравы, именно внутренне свободные, а не распущенно свободные. Нынешних австралийцев ничуть не отличишь от жителей Лондона, Парижа или Амстердама. Потомки каторжников вполне свыклись сегодня с демократией, и их внутренняя свобода видна невооруженным глазом. Японцы туда зачастили на учебу, попутно скупая, что понравилось.

Но застывшая глыба восточного синкретизма, основанного на всеобщей испуганности, еще очень велика. Наиболее большие осколки Российской империи, она  же Советский Союз, Казахстан, Узбекистан, Туркмения, еще менее готовы к демократии, чем Россия. Там только выучили это новое слово, а пользоваться им еще совсем не умеют. Оно часто употребляется невпопад. Там, где надо сказать авторитаризм, употребляют слово демократия. На том основании, что, дескать, народ хочет, чтобы им управляли авторитарно и, желательно, -  один человек, до самой его смерти.

Однако я, кажется, от исследования перешел на памфлет, а этого не надо делать. Я ведь не лозунги пишу на красной тряпке зубным порошком. Мне надо обобщить у рассмотренных народов форму правления и религии. Вот, по-моему, в чем вся проблема испуганности. В Японии до 1945 года – сильная императорская власть, защищенная самураями, но слабая религия. На Ближнем Востоке – сильная власть шах-ин-шахов в большинстве своем, но не подкрепленная «самураями» - дворянами. Поэтому опора трона здесь – очень сильная религия, настолько сильная, что вступает зачастую в борьбу с самим троном. Религия и правление – единый фронт угнетения и запугивания. Поэтому народы здесь и в Японии находятся под одинаковой силы гнетом, и наиболее испуганные. Китай, Корея, Узбекистан – точно в таком же положении.

Полуиспуганные народы, такие как грузины, афганцы, таджики и туркмены находятся под властью многочисленных князей и довольно редко, спорадически – под властью единого верховного царя. У этих народов очень плохо обстоят дела с образованием, поэтому они первобытно-доверчивы, их можно очень легко склонить к вере хоть во что вместо принятия более или менее самостоятельных решений на основе знаний. Да, да, я и грузинов причисляю  к малограмотным и сейчас объясню, почему. Мы знаем грузинскую интеллигенцию, которая высоко стоит в наших глазах, и по ней судим обо всем грузинском народе. Прочтите «Ловлю пескарей в Грузии» и вам станет ясно, что о народе грузинском вы не знаете собственно ничего. А он живет под пятой своей интеллигенции, бывшей многочисленной оравы своих князей. Я говорил об этом выше. Теперь заканчиваю свою основную мысль. Малограмотность – залог веры, вера же – обман. Верящий хорошо воюет у себя дома против пришельцев. Обман подтверждается собственными глазами, ведь пришли «неверные», как им и внушали их вожди. Даже если бы ООН прислала сюда войска для внедрения западной демократии, и с ними бы воевали. Я же говорил уже, что почти все армяне разбежались, и теперь их мафия вынуждена ездить для сбора дани с них в Россию, в командировки.  У полуиспуганных народов столько князей (временное исключение – туркмены), что их общество состоит из двух слоев: толстого и тонкого. Поэтому они обходятся  без сильного шаха шахов, а религия выполняет только вспомогательную роль. Такое же положение и в Чечне. Вы думаете, почему часть чеченцев хочет остаться в России? Потому, что хочет освободиться от своих князьков. Это те, которые работали на советских предприятиях, получали вовремя свою зарплату и привыкли к такому образу жизни.

Народы алтайской семьи, я к ним отношу только те, которые живут на Алтае и Саянах и близлежащей тайге, и казахов, вольно блуждавших по своим степям, совсем, как я говорил, никому не мешали, так как жили чуть поодаль от главного проходного двора. Поэтому устроили себе совершенно самобытную жизнь. Главной цементирующей их силой была религия, даже не религия, потому что я к религии отношусь с подозрением и недоверием как аппарату образования империй, а чистое шаманство, или магия. Без вожаков тоже нельзя, поэтому тут «свирепствовала» умная «геронтократия», которой уже ничего не нужно в этой жизни кроме уважения. Совершенно аналогичная геронтократии австралийских аборигенов, которой я посвятил столько страниц. Им даже не нужна была «кавказская гордость» с кинжалом у пояса. Только одно голимое уважение. Следы этой геронтократии видны и сегодня. Но вы же, наверное, помните и о том, что у австралийских аборигенов представители геронтократии одновременно были и вызывателями дождя, и хранителями «чурингов», то есть,  занимали две должности сразу, почти как «дорогой товарищ Леонид Ильич Брежнев». Некоторые, наиболее проницательные и приметливые, начали специализироваться на чистом шаманстве, создав свои прекрасные монастыри буддийского типа. Но я об этом уже писал. Если бы эти народы жили потеснее и победнее, то есть, потруднее, может быть, они додумались бы и до демократии, такой, какую описал Аристотель. Бедные люди, нехороша их судьба. Хотя таких людей в мире очень много, но в России – больше всех, народов 180 из 200.

Итак, у нас в наличии три сценария вокруг России, которую я  оставил пока без глубокого рассмотрения: японский с царем, опирающимся на дворянство, почти без участия религии,  персидский с шахом шахов, без дворянства, но с сильнейшей религией, которая то и дело выходит из-под его контроля. Частный случай персидского сценария – шаха шахов убивает глава церкви и сам садится «рулить», но это временное явление. Таких религиозных «рулевых» – раз, два и обчелся в столетие. Такой частный случай второго сценария может привести и к специфической форме демократии, жалко только, что чисто теоретически. Потому, что безграмотный народ не в состоянии перевести специфическую демократию в нормальную, каноническую. У нас в России приблизительно такая сегодня ситуация. И, наконец, третий сценарий, сразу рассыпающийся на подвиды, которые не имеют принципиального значения – так, частные случаи эволюции, заканчивающиеся тупиком. Во-первых, это когда народ разделился на тонкую и толстую прослойку, без сильного царя сверху, без сильной религии сбоку. Во-вторых, это маленькие народики со своей геронтократией, которые не могут никому противостоять и погибают. В третьих, это клановые народы, у которых кланы никак не могут выделить из себя сильнейший клан, как те же самые чеченцы. Их удел, как евреев и цыган, рассосаться по большим площадям среди монотонного однообразия  когда-то больших, но уставших, «опрыщавевших» народов.

[ Оглавление ]

[ Назад ]                                    [ Вперед ]