Взрыв на Ульяновской. Часть II

Введение

Сообщение от 18-го апреля, через месяц после взрыва: «Сегодня ночью на затопленном участке шахты "Ульяновская" найдены тела двух горняков. Они уже подняты на поверхность, опознаны", - сказала РИА Новости руководитель пресс-службы Южкузбассугля, которому принадлежит шахта, Марина Чалапко».

Поэтому вы можете на этот счет посмотреть мои предположения на http://www.borsin1.narod.ru/download/ulyanovsk.htm или http://zhurnal.lib.ru/s/sinjukow_b_p/ulyanovsk.shtml. Одновременно войдете в курс событий и их моей оценки, на базе предварительных данных о трагедии.

Но главное, поймете, что никакая техника, электроника и «суперсовременное оборудование по защите от накопления газа в угольной выработке» (Пуликовский) не спасет от взрывов российские шахты вместе с людьми, пока в них существует сдельная оплата труда за добытый шахтерами уголь.

Причем не только непосредственно у забойщиков, которых не более 10 процентов от всех подземных рабочих, но и у всех остальных. Так как, хотя все прочие рабочие получают как бы повременную оплату, но удельный вес этой повременки занимает не более 50 процентов в общем заработке, остальное доплачивается в виде премий за ту же самую добычу угля. Другими словами, без премий за добытый уголь шахтеры получают в среднем примерно как уборщица или русский продавец в палатках «лиц кавказской национальности».

Мало того, весь так называемый «горный надзор» (горные мастера, ИТР участков шахты, общешахтный персонал) точно так же без премий за добытый уголь получают согласно должностным окладам примерно как мелкие клерки в ЖЭКах, библиотеках и силовых структурах. И только, выполняя и перевыполняя план добычи угля, они становятся отдаленно похожими на норвежских водолазов.

В связи с этим – общее соображение. Российское государство интересно построено. Только тем, кто делает российские законы и судит по этим законам, платят столько, что можно прожить без взяток, что не гарантирует от них, так как каторга более действенна. Всех остальных разделили на две категории, или ты берешь взятки к зарплате, или воруешь то, что делаешь.

Но шахтеры не входят в эти категории, так как взятки в шахте не у кого брать. А в карманах много ли угля наворуешь? если еще учесть, что надо мыться и переодеваться.

Именно поэтому у шахтеров процветает потогонная система сдельной оплаты труда, ведущая с точностью часов к смерти. А государство делает вид дурака из дураков, разводя руками, называется руководство.                

Никчемность «Ростехнадзора»

Раньше был «Госгортехнадзор» – горнотехнический. Он надзирал за безопасностью в горной промышленности. Таких надзоров была масса, по отраслям химии, атома, бактериологии и так далее. Сейчас это все вместе во главе с генералом от советской инфантерии, вся жизнь которого прошла не в контроле взрывной безопасности, а именно – во взрывах всего и вся.

Так вот, именно эта контора сразу же после взрыва на шахте «Ульяновская» заявила, что все там о'кей, технология и техника нормальные, только что, за 13 дней до взрыва, лично «Ростехнадзором» проверенные. А что до причин взрыва, то «мы скажем позднее, после детального…».

Однако губернатор-железнодорожник Тулеев не стал ждать «детального…» и, спустя примерно неделю,  в виде своего «политического долга» назвал причину взрыва и виновных, (см. предыдущую статью).

Но вот что интересно. Спустя месяц после взрыва, 18 апреля «глава "Ростехнадзора" Константин Пуликовский на специальном брифинге наконец озвучили выводы специальной госкомиссии. Как выяснилось, к катастрофе привели не просто чьи-то ошибки или халатность, а сочетание этих ошибок с умышленными преступными действиями тех, кто должен был отвечать как раз за безопасность шахты. Фактически трагедия на "Ульяновской", считавшейся самым современным, передовым и безопасным предприятием отрасли, была в прямом и переносном смысле запрограммирована. "При таком подходе к промышленной безопасности взрыв бы произошел в любом случае, раньше или позже", – констатировал г-н Пуликовский». («Время новостей»).

Таким образом, во-первых, долговременная и неизбежная  «запрограммированность» взрыва конторой Пуликовского не была выявлена до взрыва, а прокукарекана уже после него. И нахрена тогда эта контора? Во-вторых, генерал хуже железнодорожника разбирается в шахтных авариях, ибо Пуликовский слово в слово повторил причины и виновных во взрыве, озвученные губернатором две недели назад в виде «политического долга». Поэтому нелишним будет еще раз спросить, нахрена нам такая контора?

Ведь это та же самая контора, которая допустила Чернобыльскую трагедию и теперь контролирует не только шахты, но и атомные станции

Серия взрывов

7 апреля я опубликовал предыдущую статью, в которой описал «серию взрывов», которая в устах заместителя Председателя-генерала Николая Кутьина (http://news.ng.ru/2007/03/27/1174981685.html), возглавляющего правительственную комиссию по расследованию причин аварии на шахте, звучит так: «На данный момент опрошено уже более половины горняков, …было четыре-пять эпицентров взрыва метана, они прошли с интервалом 5-7 секунд, каждый взрыв инициировал другой».

Последний раз я спускался в шахту в 1990 году, хотя и ходил туда регулярно с 1952 года. У меня нет ни плана горных работ, ни свидетелей взрыва, вообще ничего, кроме Интернета и газет, и, тем не менее, я описал все, как было, а Кутьину потребовалось еще 10 дней, чтоб сказать то же самое. И он все эти дни сидел на шахте, общался, с кем захочет, смотрел на все, что в голову взбредет.

Посадка основной кровли

Между тем Кутьин продолжает умничать: «На данный момент можно с точностью говорить, что произошло вторичное обрушение породы, которая выдавила как поршень газ метан в угольной выработке. Взрывы были усилены выбросом угольной пыли, передает ИТАР-ТАСС».

«Вторичное обрушение породы» я тоже описал, только я его правильно назвал «посадка основной кровли». Причем отметил, что иначе бы большого количества метана вообще не могло бы появиться в действующих выработках. Но дело в том, что Кутьину это можно было бы установить и на следующий день после взрыва, надо было просто сходить по поверхности на то место, под которым находилась лава. И он бы увидел, что рельеф в этом месте понизился и даже мог образоваться провал в виде воронки. А если бы провал не был бы зафиксирован, то маркшейдер (подземный геодезист) понижение рельефа бы измерил. И если бы измерил, то факт – налицо – посадка основной кровли. А если посадка, то и причина появления метана – на ладони, как говорится. Причем на следующий после взрыва день, а не через месяц.

Так что же эти ребята там делали целый месяц?  – Ковыряли в носу. Во-первых, они ждали указивок сверху насчет причин аварии, которые бы они «озвучили». Во-вторых, ждать указивок очень приятно. Начальство «Южкузбассугля» из собственной шкуры вылезает, ублажая комиссию. Так что библейский рай мог им показаться наподобие чистилища или даже ада. Им было несопоставимо лучше, любое желание мгновенно исполняется, хоть голую бабу, хоть скатерть-самобранку, хоть звездочку с небес. Я даже думаю, что сотне семей погибших шахтеров досталось миллионов меньше, чем комиссии.

Именно поэтому любая такая комиссия стремится работать бесконечно долго, до полнейшего неприличия. Из упомянутого источника: «Поскольку спасательная операция еще не завершена, мы будем обращаться к руководителю Ростехнадзора о продлении сроков работы комиссии еще на две недели, - сказал Кутьин». Это сказано примерно за день до обнаружения последних двух шахтеров. 

Откачка воды

Этой «откачкой воды» задурили головы всей России да, пожалуй, и миру. Дескать, двух шахтеров из-за воды не достать. Даже водолазов позвали, что есть несусветная дурь, какая может прийти на ум даже не пьяному горняку, а стопроцентному пьяному идиоту. Но мне эта откачка воды дала полную картину этой «ультрасовременной» шахты, и она предстала передо мной как на ладошке.

Но сперва цитата: «В настоящее время из затопленной выработки откачивает воду один насос, он работает на полную мощность, проводится подводка труб, длина которых составит более 1700 метров. К этим трубам будут подключены еще два насоса. На откачку воды потребуется от трех до пяти суток. Затем, не менее трех суток будет проводиться обследование выработки, сообщил Кутьин. Кроме того, в затопленной  выработке находится оборудование - проходческий комбайн, монтажная камера – оно станет одним из вещественных доказательств в ходе расследования причин аварии, сообщает ПРАЙМ-ТАСС».

Из этой цитаты следует, что «ультрасовременная» Ульяновская простая закопушка, наподобие той, по которой будущий Монтекристо убежал из тюрьмы на острове Иф. Но в силу горно-геологических условий залегания угольного пласта эта закопушка позволяет без каких бы-то ни было, маломальских инженерных решений добывать до 10 тыс. тонн угля в сутки. Это примерно выглядит так, как на зачуханном островке Монте-Кристо средь бурелома и нагромождения каменных глыб упомянутый Монтекристо нашел ящик, вы все это видели по телевизионному ящику.

Эта так называемая «ультрасовременная» шахта не имеет даже административно-бытового комбината и пользуется как приживалка бросовым (более 25 лет назад, постройка 1965 года) зданием бывшего первого района шахты «Юбилейная». Где некогда так же временно обитала шахта «Полосухинская», пока не построила свой адмбыткомбинат поближе к лавам.

То есть, шахтеры в обычной своей «чистой» одежде съезжаются электричками со всех концов Новокузнецка на «Юбилейную» (около часа), переодеваются в «грязное» и их везут еще километров за 30 в тайгу (еще минут сорок), где и выгружают как дрова на «ультрасовременной». Примерно как десант пожарников в непроходимую тайгу.

Затем все в обратном порядке, включая баню на полпути к дому. Тогда как на не «ультрасовременных», а на нормальных шахтах от адмбыткомбината до спуска в шахту не более минуты ходьбы. Но я отвлекся от «откачки воды», называющейся водоотливом.

Дело в том, что шахтный водоотлив – серьезное подземное сооружение, если это, конечно, шахта, а не «ультрасовременная» закопушка. Это – целая система, как горных выработок, насосов, аварийных и рабочих водосборников, зумпфов, трубопроводов, так и электрических и контрольно-измерительных и сигнализационных коммуникаций, каждая из которых строго регламентирована «Правилами безопасности в угольных и сланцевых шахтах». А книга эта толста и там есть большущая глава «Шахтный водоотлив», а в главе до сотни неумолимых цифр, за каждую из которых – тюрьма, примерно как в Уголовном кодексе.

Так вот, на «ультрасовременной» Ульяновской шахтного водоотлива нет. И быть его не может, так как эта закопуха добывает уголь до начала строительства собственно шахты, или с самой большой натяжкой – в самом начале ее строительства, лет за пять-семь до его окончания.

Водоотлив при нормальном строительстве шахты сооружается на самом ее «дне», так сказать, а для этого надо пройти вертикальные или наклонные стволы до проектной глубины, а потом уж сооружать водоотлив – дело долгое и хлопотное. Так чтобы вся вода, попадающая в шахту, стекала в этот водоотлив, откуда бы и выкачивалась на поверхность. Приток воды в шахту рассчитывается заранее, так как от него зависит не только производительность насоса, который можно заменить на более мощный, но и объем выработок водоотлива. Тут ошибаться нельзя, а если ошибся, то строй такой же водоотлив рядом, что не всегда возможно из-за компоновки сети выработок околоствольного двора, в общем, мороки – выше крыши, так как расширять действующие выработки водоотлива вообще невозможно. Поэтому на водоотливе главный инженер проекта (ГИП) никогда не будет экономить.

Другое дело при самом строительстве шахты, когда, например, проходятся наклонные стволы на проектную глубину. Естественно, вода в ствол поступает, для этого в забое проходимого ствола будет насос, главная особенность которого он – шламовый, способный качать всякую дрянь, включая воздух, типа фекального, неэкономичного по КПД, расходу энергии, малой производительности и развиваемому напору. А в главном водоотливе насосы водяные, так как вода отстаивается в специальных водосборниках, и если засосет воздух, то тут же и закончится водоотлив. В частности поэтому стационарный водоотлив – сложный, а проходческий – проще пареной репы.

Но даже для проходки только стволов, через определенный промежуток, равный напору шламового насоса, требуются строить временные промежуточные камеры водоотлива с водяными насосами, выдающими воду на поверхность, а в зумпф этих временных водоотливов качает воду тот самый шламовый насос из забоя. Сами понимаете, все временное делается на соплях, лишь бы не потонуть до постройки следующего временного водоотлива, тогда старый становится как бы использованным кондомом. Пока не доберешься до «дна» и не соорудишь там центральный водоотлив на все времена.

Но дело-то в том, что «ультрасовременная» Ульяновская начала добывать уголь за несколько лет до окончания проходки стволов, значит, центрального водоотлива она не имеет и пользуется тем временным, что сделано на соплях, притом без какого бы-то ни было резерва. И пока это сходило с рук.

А тут весна, сами знаете, куда половина снега девается, я имею в виду, который в Томь и Обь не попал. Это раз.

Во-вторых, у меня уже был заголовок о посадке основной кровли, каковая в смысле водоотлива на соплях – трагедия. Так как при посадке основной кровли образовались миллионы трещин на огромной площади, и все они ведут в злополучную лаву, так что все весенние ручейки вместо Оби попадают в водоотлив на соплях.

А теперь взгляните вновь на цитату, с которой я начал последний заголовок. Там, где «один насос на полную мощность», будто это авто с пятью скоростями, а не насос, который всегда работает на полную мощность и ниже ее не умеет.

Загляните и туда, где «проводится подводка труб», естественно, новых, взамен старых, которым от взрыва ни фига не сделалось и не может сделаться, толстое железо все-таки. А я вам дополнительно сообщу, что если поставить на старые трубы хотя бы самый большой в мире насос, то он все равно через них прокачает столько же воды, сколько качал старый насос. Так как это примерно то же самое, что и проталкивать верблюда в игольное ушко.  

И, в-третьих, заметьте, «к этим трубам будут подключены еще два насоса», то есть, сколько и требуется по «Правилам безопасности в угольных и сланцевых шахтах»: один – в работе, один – в резерве и один – в ремонте.

И, в-четвертых, насос – такая массивная и толстая железяка, что ей не только от взрыва метана ничего не будет, но даже и на дне Марианской впадины, где давление 1000 атмосфер. То есть, тащить туда новый насос нет никакой необходимости, если старый справлялся с шахтным притоком, пусть он продолжает работать. Надо просто сухой электродвигатель туда притащить. Но ведь насосы тащат и трубы.

И это называется «ультрасовременная» шахта? У которой нет никакого резерва на водоотливе. А что будет чуть глубже? Кода площадь водосбора с каждым метром увеличивается.

Кстати, если бы метан не взорвался, то шахту бы все равно затопило, так как посадка основной кровли открыла воде путь в шахту, и водоотлив на соплях с ней бы не справился. Только никто бы об этом не узнал. Вот что такое недостроенная шахта, выдаваемая за ультрасовременную, мало того, эксплуатируемую с такой бешеной нагрузкой, будто туда вложили много сотен миллионов долларов. И надо их «отбить»

И еще, я бы поинтересовался, куда подевались валютные кредиты, рациональность использования которых прилетел проверять взорванный англичанин? Ему показали «уникальную английскую систему контроля метана», цена которой ему отлично известна, в отличие от нас. Это сумма, о которой стыдно говорить в приличном обществе как о серьезных деньгах. Англичанин, естественно, удивился, что ему впаривают таким образом «затраты». Тогда его повели в шахту, а шахта возьми и взорвись вроде как по щучьему веленью, вместе с его удивлением.

Вообще-то я уже достаточно показал, что шахта Ульяновская – точная копия подкопа в замке острова Иф, но и это еще не все. Передохнем на анекдоте.     

«Допинг для шахтера»

Так названа статья Л. Ноздрачевой в «Новых известиях» от 18.04.07. Цитата: «Тем временем зашла речь еще об одной косвенной причине трагедии – горняки могли спуститься в шахту в состоянии наркотического опьянения. О том, что возле шахты "Ульяновская" шла активная торговля героином, вчера объявили сотрудники наркоконтроля Новокузнецка. Они сообщили о задержании дилеров, которые продавали белую отраву. Кроме шахты "Ульяновская", дельцы работали еще и около шахт "Юбилейная" и "Антоновская". Как оказалось, проблема наркозависимости остро стоит в регионе. Еще в 2005 году губернатор Кемеровский области Аман Тулеев называл наркоманию среди шахтеров тяжелейшей проблемой. "Действительно, горняки часто попадаются среди наших пациентов, - сообщил "Новым Известиям" врач наркологического кабинета Новокузнецка. - Вполне вероятно, что и на шахте "Ульяновская" шахтеры были под наркотическим опьянением. Ведь их работа тяжелая, вот и перед спуском под землю некоторые принимают допинг. В таком состоянии не то что за безопасностью следить трудно, себя слабо помнишь. Однако стоит отметить, что за последние два года число наркозависимых горняков порядком снизилось».

Во-первых, ныне под наркотическим опьянением в России не находятся только грудные дети, и то я в этом не уверен. Во-вторых, шахта Юбилейная, на которой наркоту тоже продают, взорвалась бы раньше, так как метану в ней на тонну добычи больше. В-третьих, из-за наркоты, будь она прямой причиной, вообще бы все шахты в Кузбассе разом взорвались (см. цитату), чего, слава богу, пока не случилось. Поэтому эта «версия» ничем не уступает версии о взрыве шахты инопланетянами, а еще с тысячу таких же «версий» вы и без меня найдете. Потому и сказал: отдохнем на анекдоте.   

Определять содержание метана в шахте так же легко

как время по наручным часам

В связи с тем, что все причины взрыва шахты отнесены расследователями на враждебные действия шахтеров и их начальников по отношению «уникальной газозащитной системе», я вынужден сперва привести примеры, разбить их в пух и прах, а уж потом рассмотреть эту «уникальную» вещичку еще разок. Хотя и рассмотрел ее в предыдущей статье.      

1. «Прайм-ТАСС»: «По данным Ростехнадзора, кто-то перенастроил датчики метана. "Электронная аппаратура безопасности не сработала, - сообщил руководитель Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору Константин Пуликовский. - Дело в том, что и в датчики, которые находились в самой шахте, и в серверы, которые находились на пультах управления снаружи шахты, было несанкционированное вмешательство. Оно заключалось в том, что показатели датчиков и дисплеев были занижены. Команды на отключение аппаратуры давали руководители разных уровней". Скопившийся впоследствии метан сдетонировал от искры, появившейся в неисправном кабеле. Затем прогремело еще два взрыва.

2. «Независимая газета» от 18.04.07: ««Аппаратура британской фирмы в шахте не отреагировала из-за того, что произошло несанкционированное вмешательство в работу ее датчиков и сервера, в результате чего показатели метана оказались занижены и никто не знал точного реального содержания метана в шахте», - заявил глава Ростехнадзора Константин Пуликовский».

3. Не записанный мной ресурс Интернета: «Вчера эксперты "Ростехнадзора" были вынуждены согласиться с этой версией официально (версия железнодорожника Тулеева – Мое). "Мы тщательно проверили все датчики как под землей, так и на земле. Пускали на них струю метана определенной концентрации. Датчики с "Ульяновской" показывали, что все в порядке. Так отработали всю систему. Выяснилось, что показатели датчиков в шахте и на удаленном сервере были умышленно занижены. Ни операторы, ни наблюдатели не могли знать о реальном содержании метана в шахте", – отметил г-н Пуликовский. Причем, как выяснилось, система безопасности была взломана не кустарно, как это могли бы сделать, например, сами шахтеры. Некоторые эксперты изначально выдвигали версию, что вывести из строя систему газозащиты могли именно рабочие. При срабатывании – если уровень концентрации метана в шахте превышает допустимый уровень -- эта система автоматически обесточивает все оборудование шахты во избежание появления искры».

4. «Куз-Пресс»: «Главной же причиной ЧП Константин Пуликовский назвал то обстоятельство, что не сработала дорогостоящая английская система безопасности Davis Darby, установленная на "Ульяновской". "Причина в том, что и в датчики, которые находились в шахте, и в сервер на пультах управления снаружи, было несанкционированное вмешательство. И показатели датчиков, и данные на дисплеях серверов были занижены. Естественно, ни операторы, ни работники в шахте не могли знать точное содержание метана. При таком подходе к вопросам промышленной безопасности на шахте этот взрыв должен был произойти, раньше или позже: установлено, что отключения (вмешательство в серверы и в датчики) ходили с лета прошлого года».

5. «При этом г-н Тулеев особо отметил, что представители британской компании Davis Derby (оборудованием которой, включая системы газового мониторинга подземной атмосферы, была оснащена "Ульяновская") поразились, обнаружив, что кто-то сумел взломать и перенастроить их программы. "Это очень светлая голова, которая создала программу для шунтирования британских программ, отвечающих за контроль над датчиками", – признал губернатор. По мнению британских техников, привлеченных для расследования трагедии на "Ульяновской", установки были "вскрыты" еще около года назад».

Пожалуй, достаточно цитат, а то вы еще читать бросите это масло масляное, как говорят учителя в школе. Но до начала анализа я вам должен сообщить одну важную новость, для вас, а не для шахтеров и их контролеров. Они это знают еще с позапрошлого века

Дело в том, что у каждого третьего-четвертого шахтера, спустившегося в шахту, на шее всю смену висит личный интерферометр. Которым метан, углекислоту и окись углерода можно измерить за три-четыре секунды. Его надо просто осветить своей шахтерской лампой в специальное окошечко и прочесть результат сдвижения интерференционной картинки (типа радуги на небе) в монокуляре.

Этот прибор кроме машинистов комбайна, звеньевых и бригадиров имеет каждый слесарь, чтоб он знал, можно ли с пускателя снимать крышку и копаться в нем как мы копаемся в своих телевизорах при включенном напряжении. Начиная с горных мастеров и кончая всеми остальными ИТР шахты, включая всю погибшую верхушку и тех из «Ростехнадзора» что несли в диктофоны журналистов только что приведенную чушь, – все должны носить на шее эти самые интерферометры. Представьте, и носят, потому что без интерферометра не получишь шахтерский «свет» и самоспасатель (противогаз, который спасает от дыма пожара, но не от взрыва метана). Поэтому знать содержание метана можно просто, как узнавать время по наручным часам.

В шахте было 200 с лишним человек и, учитывая всю ее итээровскую верхушку, газ положено было измерять одновременно или вразбежку не менее чем 70-ю интерферометрами. Но в обычных условиях, когда известно, что газовой атаки со стороны господа бога нет, к интерферометру мало кто обращается, хотя есть и скрупулезные люди, не забывающие о том, зачем у него на шее эта штука висит.

Но и взрывная концентрация метана, около 9-10 процентов, вдруг возникшая, сама напомнит, что надо заглянуть в интерферометр, так как кислорода сразу же  станет меньше примерно на 2 процента, а это, знаете ли, очень уж душно. Поэтому я бы на месте расследователей подсчитал, на скольких интерферометрах, валявшихся рядом с трупами, сняты колпачки монокуляра – взрывом их не снимет, наоборот, крепче воткнет.

Так что генерал от инфантерии Пуликовский мелет несусветную чепуху насчет «не могли знать», будто он и правда что-то понимает в горном деле, охрану которого ему по блату поручил господин президент Путин.         

«Уникальная газозащитная система»

Я об этой «уникальной системе» уже сказал свое мнение в предыдущей статье, что известна она  уже не менее 50 лет и в принципе дешевая как «Запорожец». Но если в этот, простите, «Жопарожец» вмонтировать электронику от самого дорогого «Японца», она превратится в дорогую игрушку с теми же ходовыми, скоростными, надежностными и комфортными качествами, только на каждую поломку по семь раз на дню будет не только сигнальная лампочка, но и многофакторный дисплей.

Я недостаточно подробно описал никчемность этой «уникальной» 50-летней старухи-системы в предыдущей статье. Теперь надо поподробнее, ибо она для всех вас ныне как гвоздь цирковой программы записного иллюзиониста.

Разделим задачу на три части, две из них (датчики и серверы) российские «светлые головы взломали и перенастроили», третью часть, а именно «уникальную систему» в целом, раскурочу я сам, чтоб вам было приятно, примерно как при ковке в Туле аглицкой блохи. Итак.

Датчики. Датчик метана ничто иное как тот же самый интерферометр, висящий на шее каждого третьего шахтера. Поэтому «взламывать» надо и все интерферометры на шеях, а их штук триста, они индивидуальные как шахтерская лампа, самоспасатель, трусы и ремень на штанах. С тем, чтобы, так сказать, ослепить энтузиастов, желающих измерить метан. А это сколько же надо иметь вредителей? Не менее 300 человек, не считая «светлых голов» по датчикам и серверам.

Датчики вешаются под самую кровлю выработки, где больше всего метана и их нет так уж много: в каждой тупиковой выработке, на исходящей струе воздуха из лавы, на крыльях шахтного поля и на общей исходящей струе воздуха в целом по шахте. Больше нигде датчики не нужны, так как перечисленные полностью контролируют ситуацию.

От каждого датчика идет двужильный кабель, так как в датчик никто не заглядывает для контроля метана как в интерферометр, а степень смещения интерференционной картинки (что соответствует процентам метана с точностью до десятых долей) передается по этому кабелю, куда следует.

Поэтому в датчике нет ни циферблата, ни окуляра, и уже из этого его невозможно регулировать непосредственно в шахте, хотя винтик для регулировки и есть, глубоко запрятанный в сердцевине датчика, под пломбой. Этим винтиком датчик регулируют в пробирной палате, например, поместив его в 10-процентный метан, и чтоб он передавал по проводам именно 10, а не 8 процентов. И так далее по всей градации содержаний метана. На откалиброванный таким образом датчик  навешивается пломба, причем на регулировочный винтик – тоже. Это здорово похоже на пломбирование электросчетчиков в ваших квартирах.

Поэтому я и сказал, что крутить этот регулировочный винтик в шахте бесполезно, даже если рискнуть и сорвать пломбу. У взломщика же нет в кармане кучи сред с содержанием метана от 1 до 10 процентов, чтоб, например, при истинных 5 процентов подкрутить на 3. А наобум подкручивать – сведешь с ума датчик и он начнет сообщать по кабелю черт знает что, отчего сервер поднимет шухер как и при 10 процентах или вообще заорет: катастрофический сбой в системе.  

Конечно, выход всегда есть для хакера и я его уже описал в предыдущей работе – поставить до датчика между двумя проводками кабеля резистор или диод. Тогда датчик будет посылать сигнал о 10 процентах метана, а резистор, в зависимости от его относительного к датчику электрического сопротивления, будет съедать ненужный процент, а нужный – посылать. Но при этом подбор резисторов должен быть строгий, любой первый попавшийся под руку не поставишь. Нужно знать все электрические данные датчика и номер резистора должен быть исследован в лаборатории, а потом всем шахтерам выдать именно этот номер, чтоб они его вставляли. Через три дня номер резистора будет известен ЦРУ и всем газетам.

Я это к тому говорю, что датчики метана по моим расчетам никто не «взламывал и не перенастраивал». Загляните в цитату под №3, там четко написано от лица «Ростехнадзора», что «Мы тщательно проверили все датчики как под землей, так и на земле, пускали на датчики струю метана определенной концентрации. Датчики с "Ульяновской" показывали, что все в порядке».

Поэтому мне не понятно, когда врет Пуликовский? Когда говорят что с датчиками «все в порядке», или когда «датчики взломаны и перенастроены»?

Но это еще не все о датчиках. Задача датчика – послать сигнал той железке, которая мгновенно отключит электроэнергию, если на датчике 2 процента метана. Если это датчик из тупиковой выработки, то электроэнергию именно в нее. Если в лаве, то отключается энергия в лаву. Если в крыле шахты, то энергию в крыло и уж если на общей исходящей струе всей шахты – то всю шахту. Ибо даже в метро поезда перестают ходить только по тому радиусу, где что-то случилось, а не по всей подземке.

Электроэнергия не только в шахте, она по всей Земле секционирована. Поэтому электроэнергию в каждую тупиковую выработку, в каждую лаву, участок, крыло и шахту в целом подают через отдельные фидерные автоматы. Поэтому кабель от каждого датчика идет непосредственно к соответствующему фидерному автомату, короче – не придумаешь. И уж как полнейший разврат, параллельный кабель от датчика пошел бы, например, прямиком в Кремль, чтоб лично президент видел, что метану больше 2 процентов. Или, напротив, все в порядке, менее 1 процента. Но от Кремля до фидерного автомата, каковой надо выключить, пять тысяч верст, тогда как от датчика до выключателя в шахте не более одной версты. Вот поэтому-то я раньше времени и перешел к «уникальной английской газозащитной системе» в целом.  

В российской газозащитной системе, изобретенной еще коммунистами, каждый датчик соединен электрически с тем фидером, который надо выключить, то есть дешево и сердито. Зато директор на поверхности даже не узнает, что такой-то фидер датчик выключил, если ему из шахты не позвонят по телефону. А на хрена ему знать? Если на большой шахте таких датчиков и фидеров около сотни, и выключаются они по три раза в смену? Это же одно и то же, если бы из всех общественных туалетов Москвы состояние каждой дверцы «Открыто – Закрыто» отображалось бы на дисплее Тверской, 13.

В «уникальной английской системе» все предусмотрено примерно как на Тверской, 13. Поэтому и потребовались серверы, дисплеи и тысячи километров проводов, и за все это – фунты стерлингов. А эти фунты стерлингов, как пишут газеты, вдруг «зафиксировали большое содержание метана» и в ту же секунду грянул взрыв, так что диспетчеры на поверхности даже не «успели предупредить шахтеров», чтоб те не волновались. О чем торжественно сообщили газеты, (см. предыдущую статью), хотя мертвые и не волнуются.   

Вот в этом идиотизме и заключается «уникальность газозащитной системы». Хотя я лично уверен, что такой дурной «английская уникальная система» быть не может. Я думаю, что датчики ее одновременно отключат нужные фидеры и передадут об этом сведения дурацким своим серверам. А теперь гляньте еще раз на цитаты и тихо начните презирать авторов цитат. А я пока перейду к серверам.

Серверы. Я-то уж старик и то знаю, что такое серверы, а вы почти все – молодые, поэтому от серверов у вас начинает кружиться голова. Какой гигантский объем информации в них вращается. И «уникальность» Ульяновской шахты вы как бы даже пощупаете, наподобие женской талии, нет, лучше – попки. На это и расчет этого звона о серверах.

Между тем, кроме указанных 10-15 датчиков плюс депрессии и расхода главного вентилятора в этих серверах вращаться абсолютно нечему. Если не считать бухгалтерских и маркшейдерских примитивнейших задач, с которыми еще 286 процессор на 30 мегагерц справлялся за минуты. А остальное время спал беспробудным сном. Но сегодня-то счет идет на гигагерцы, в тысячи раз быстрее.

Я знаю что говорю, ибо еще 37 лет назад участвовал в попытке управлять процессом шахты на допотопной машине «Днепр», чуть быстрее цельнометаллического арифмометра. И вся загвоздка не в машине даже, пусть бы стояла даже та, что обыграла в шахматы Каспарова. Загвоздка в том, что машине, чтоб она занималась делом, а не кайфом, пребывая в нирване, нужны гигантские потоки информации, каковые можно получить только от тысяч и тысяч датчиков на нестационарных процессах. Нестационарных процессов в шахте – хоть отбавляй, беда в том, что ни для одного процесса нет, и, пожалуй, никогда не будет датчиков. Недаром умнейший из российских инженеров-шахтеров Б.И. Бокий запретил «горное дело» и говорил «горное искусство», каковое мгновенно сведет любую машину с ума в отличие от шахмат, если не задать ей граничные условия нестационарных процессов, а в граничных условиях искусства не бывает. И пусть меня простят шахматисты.  

Теперь вы уразумели что серверы на Ульяновской – наподобие мебели. Так как в них всего десять штук датчиков метана, от которых и считать-то нечего. У метана есть три критерия: 1 процент метана – взрывные работы запретить; 2 процента метана – отключить электроэнергию, больше 2-х – выводить людей из шахты. Ну, и что тут машине считать?  Ведь датчики и без машины энергию отключат. Единственное, на что она способна, это загудеть, когда метана будет более двух процентов, а ее гудок передать штук в сто громкоговорителей (как во вторую мировую выли сирены перед бомбежкой), расположенных через каждые 100 метров на подземных просторах. Но ведь с этой задачей отлично справлялся один Левитан, знаменитым баритоном говоря «Граждане, воздушная тревога», а ногой нажимая кнопку всех московских сирен разом.

Тогда, какого черта неглупые люди, только представляющиеся дураками, во всю глотку орут как резаные: «Серверы!  Поразились! Обнаружив, что кто-то сумел взломать и перенастроить их программы. "Это очень светлая голова, которая создала программу для шунтирования британских программ, отвечающих за контроль над датчиками", – признал губернатор».

Я уже писал в предыдущей работе, что сам Тулеев – «светлая голова» насчет не только перевыборов самого себя в губернаторы, но и по изыманию из президента  воли к своему назначению. Но речь у меня сейчас не о Тулееве, а о серверах.

Если бы Тулеев только знал вместе с Пуликовским, что любой пятиклассник – любитель компьютера сможет стать точно такой же «светлой головой», «создать программу для шунтирования британских программ» и, разумеется, «взломать и перенастроить их английские программы».

Ведь для этого всего лишь надо к цифрам, поступающим от датчиков в сервер вписать «умножить на», например, 0,85 и дело в шляпе. Поступит 2 процента, получится 1,7 процента, и эти 1,7 процента пойдут гулять дальше по программе. А в программе дальше идет «сравнить 1,7 с 2,0», 1,7 < 2,0, значит отключать энергию не надо. Хотя по факту, не умноженному на 0,85, надо отключить и заорать.

Но сервер сам-то и не может ничего отключить, он просто как дурак будет подмигивать своим многочисленными глазами. Или включит принтер и напечатает «Внимание! Два процента», или зазвонит в колокольчик. Так как сами датчики, находящиеся в шахте, по прямолинейной советской системе (думаю, что и по английской – тоже) отключат нужный фидер, не спрашивая поверхностные, презираемые датчиками сервера, примерно как вся страна не любит москвичей.

Впрочем, если на Ульяновскую шахту попал какой-нибудь умный сервер, а не брак для «третьего мира», он будет бесконечно трещать принтером «увеличьте подачу воздуха в шахту, разверните лопатки главного вентилятора ближе к 45 градусам». Ибо сам он не может их развернуть, так как для разворота нужны два лома, две   кувалды и четверо мужиков-атлетов. И так везде с рекомендациями серверов.

Вот и посидите с таким сервером бок о бок по восемь часов кряду: принтер строчит как пулемет одни и те же слова сутками, все лампочки, сколько их есть, мигают всеми цветами радуги, гудок гудит, звонок звенит. Да тут же с ума сойти можно, особенно высокоинтеллектуальному руководству (руками водить). И если бы это было все.

А тут водоотлив на соплях, а снег тает. Чтоб в шахту сходить, надо за  тридцать километров ехать переодеваться. Лопатки вентилятора развернуты на всю мощность еще в конце прошлого года, но сервера об этом даже не догадываются.

Вот что такое только что рассмотренный коэффициент 0,85! Это просто таблетка от головной боли. Ввел его и сервер стал тише воды ниже травы, молчит как рыба, лампочкам не мигает, гудков не подает, и в принтере верхний лист бумаги пылью покрылся. И метану-то всего чуть-чуть прибавилось, не всемирный потоп и даже не землетрясение. Было 2 процента,  стало 2,35, выглядящих как 2 – подумаешь, важность?! Ведь самый сильный взрыв будет при 9,5 процентах. Нескоро к нему подберемся. Зато прибыль с 500 до 833 процентов подскочила, приятно-то как! И в общем-то покойно.  

На этом заканчиваю нирвану на поверхности, около сервера, и перехожу в шахту. В которой сами датчики, без спросу у сервера, энергию отключили. Как я вам только что сообщил.

Не тут-то было. Ничего они не отключат, коли рабочий класс преодолел 50-70 км пути на работу с двумя пересадками и проделает тот же путь еще раз, не заработав ни копейки. Притом даже и три процента метана еще не самый мощный взрыв, а так себе – почти новогодняя хлопушка. Вот когда будет 7 процентов, тогда посмотрим. Может, и пойдем к начальству требовать больше воздуха в шахту, чтоб заработать.  

Делается это все до безумия просто. Не надо датчики перестраивать, мороки с этим не оберешься. Еще скажете, чтоб мы баллоны с чистым воздухом таскали с собой и стравливали на датчик, чтоб он вообще не ощущал метан.

Надо просто вскрыть фидерный автомат и отсоединить проводки внутри его от датчика. Контролер придет, увидит, что кабель заведен в автомат, а что жилы кабеля внутри отключены – никому нет дела.

Если конструкторы придумают подлость, что с отсоединенными проводками фидер вообще не будет включаться, мы еще что-нибудь придумаем простенькое, например, батарейку туда воткнем вместо проводков и все заработает.

Или вообще в контакторную катушку клин сухой, деревянный забьем, чтоб даже при отключенной цепи управления клин прижимал силовые контакты друг к другу. То есть, превратим сложнейший аппарат 21 века в простой рубильник как у Фарадея. Девиз Юного Техника: «Твори, Выдумывай, Пробуй!»

Теперь вам надо ненадолго вернуться к первой моей статье и посмотреть самый ее конец, насчет радикального улучшения положения с взрывами в шахтах, а то я и без того сильно расписался, а впереди – еще не распропагандированные проблемы.     

Главный вентилятор и фланговое проветривание

Особенно мне понравились «британские техники, привлеченные для расследования трагедии на "Ульяновской", которые установили, что серверы были "вскрыты" еще около года назад». Наверное, файл, в который был внесен коэффициент 0,85, имел привычку записывать дату своей модификации.

Главный вентилятор, о котором я начал чуть выше – серьезная установка. Это не только вентилятор – железо, но и система подогрева воздуха зимой, и необходимость его реверсирования, чтоб согласно Правилам безопасности в случае подземного пожара (что не редкость) «опрокидывать» струю наоборот: если нагнетал, то пусть всасывает. А что касается пожара в шахте, то не дай бог, это примерно как в подводной лодке «Комсомолец», затонувшей около Норвегии практически со всем своим экипажем.

Серьезная установка имеет свойство серьезно стоить. А дорого платить, кому захочется, если прибыль на Ульяновской достигла 833 процента – мировой рекорд. И не только в горном деле, но и не последнее место в торговле наркотиками. Вот она и показывает, что экономили не только на водоотливе, но и на всем остальном.

Система главного вентилятора рассчитывается не столько на максимальную добычу, сколько на максимальное газовыделение, которое неизвестно никому кроме бога. А цена системы растет при росте мощности – по квадратичному закону, если не по кубичному.

Ну, скажите мне сами, стали бы вы вводить в сервер несчастный коэффициент 0,85, если бы вы могли бы всего лишь увеличить угол атаки лопаток и тем самым подавать в шахту больше воздуха, чтоб в большей степени разжижать метан? То-то и оно! Лопатки уже давно были развернуты на максимум. Но метан стоял в среднем на отметке 2,35 процента, и в шахту вообще никого нельзя было пускать даже при выключенной электроэнергии. (Вы не забыли, что все эти цифры я взял с потолка для наглядности примера, а то прокуратура придет ко мне и предъявит обвинение).

Что же делать? ­– Надо перейти на фланговое проветривание. Для Кузбасса – это азбука, так как шахты в основном мелкие, не чета Донбассу. Но вы не знаете, что такое фланговое проветривание. Сейчас я объясню.

Центральное проветривание это когда в центре шахтного поля два наклонных ствола рядом, по одному воздух в шахту закачивается, по другому сам вытекает, так как главный вентилятор создает компрессию, которую под землей почему-то принято называть наоборот, депрессией.

Но ведь самое главное не два ствола проветривать, а примерно так километров 15 квадратных, то есть воздух расходится по всей сети выработок, потом обратно почти в ту же точку, только в параллельный ствол. Туда и сюда это получается вдвое длиннее. Значит, главному вентилятору надо преодолевать двойное сопротивление сети. Тогда как проветривать надо лавы в конце шахты. Не лучше ли сразу же, как только воздух омыл лаву, дать ему возможность покинуть шахту, выйти на поверхность? Тем более что на фланге всегда  дырка на гора есть, там спускают в шахту мехкрепи. Вот это и есть фланговое проветривание.

Так как путь воздуха сокращается примерно вдвое, общее сопротивление сети тоже уменьшается вдвое, вентилятору вдвое легче. Но так как совместные характеристики расхода и депрессии вентилятора, расхода и депрессии сети выработок изображаются на картинке весьма замысловатыми кривыми, то лучше просто вам сказать, что тот же самый вентилятор сможет подать в шахту воздуха раза в полтора больше. Ведь проще пареной репы, не картинка, а – решение вопроса.

Но нельзя, жадность фраера сгубила. Дело в том, что как только лава отошла от исходной точки, основная кровля обрушилась (что вы уже знаете), хода из этой лавы на фланговый ствол нет. В результате воздуху приходится возвращаться в исходную точку, в параллельный ствол.

Для того чтобы избежать возвращения, надо, чтобы была подготовлена следующая лава, которая понадобится еще через год или еще позже. Тогда по выработкам этой лавы воздух попадет во фланговый ствол и с большим облегчением покинет по нему шахту. Вентилятор же, опомнившись, начнет посылать в шахту в полтора раза больше воздуха. Но я же сказал, жадность фраера… Нахрена тратить деньги на подготовку новой  лавы, когда она понадобится через год или позже? Ведь именно 833 процента прибыли и не на процент меньше надо иметь прямо сейчас!

Скоростная проходка

Фраера-то фраерами, но они отлично понимали, что шахта скоро взорвется. Иначе бы я не привел цитату из газеты в предыдущей статье, из которой следует что на Ульяновской ни с того ни с сего начали делать рекорды по проходке горных выработок. Знает кошка, чье мясо съела: решились на фланговое проветривание. Но припоздали, шахта успела взорваться.

Не ахти какие и рекорды – 600 метров в месяц, но звон большой, загляните сами в мою предыдущую статью. Тогда как я еще в 1970 году проходил лично по 4 километра в месяц, за что и получил железную медальку «100 лет со дня рождения В.И. Ленина».

600 метров прямо показывают, что шахта должна была взорваться! Организаторы скоростной проходки знали об этом, потому и организовали, так как это непросто, но об этом ниже.

А сейчас мне интересно, куда смотрел «Ростехнадзор», чуть позднее вложивший в уста массмедиа о себе: «Вместе со следственной группой прокуратуры к выяснению причин взрыва приступили инспекторы комиссии "Ростехнадзора". В первые часы после аварии они заявили, что не нашли видимых технологических сбоев. "Все оборудование новое (шахта была пущена в строй осенью 2002 года – Ред.), и оно постоянно находилось под контролем инспекторов "Ростехнадзора", – сообщала тогда пресс-служба "Ростехнадзора" по Сибирскому федеральному округу. Изначально специалисты ведомства смогли констатировать лишь факт, что люди погибли в результате мощного взрыва метана. При этом предполагалось, что авария, вероятнее всего, стала следствием непредвиденного стечения обстоятельств – либо в шахте произошло обрушение породы, из-за чего метан и поступил в горные выработки, либо горняки попали в "карман", где скопился газ» (выделено мной).

Не в «карман» они попали, а в преступную глупость фирмы генерала от инфантерии. Хотя и в «карман» они попали, в личный карман владельцев шахты, включая «англичанина» Рому Абрамовича.

Только вы уж, пожалуйста, обратите внимание на «непредвиденные обстоятельства».

А раздел этот я вот чем могу закончить, имея опыт личных трех мировых рекордов скоростной проходки. Разработать технологию хотя и требует изрядных знаний и опыта, но это все же – полдела. Вторая половина заключается в стабильности зарплаты шахтера даже больше, чем в ее заоблачной величине.

Когда я нарисовал программу на 3600 метров за 31 рабочий день, я стопроцентно был уверен, что это осуществимо. При одном условии, что метр для проходчиков по зарплате будет стоить столько-то, теперь уже забыл, сколько именно.  

Покойный директор шахты Гонтов сказал мне в ответ, что столько заплатить не может. Ну, тогда и рекорда не будет, а вам нужен орден (он сам мне говорил, что орден нужен позарез, так как собирался в министры). Гонтов пожевал губами и  сказал – делай, заплачу, а на его слово можно было полагаться. Вот мы и прошли на следующий же месяц 3928 метров вместо обещанных 3600. Притом только половина штреков, что легче, а половина – бремсбергов, что намного тяжелее, притом дважды пробились комбайнами прямо на поверхность с 200-метровой глубины.

Только главное в этой моей похвальбе не сама похвальба, а фактически повременная оплата труда, а не сдельная, хотя она вроде бы была сдельная. Дело в том, что, рассчитав технологию, я рассчитал, сколько за нее можно получить достойно. Я знал, что нужные метры мы пройдем, поэтому и заработок каждого шахтера мне известен. И я три дня к ряду втолковывал почти каждому, что рвать я не дам, этот заработок обеспечен автоматически, поэтому – работать спокойно, а лежать вы и сами не будете. Я знал, что иначе – взорвемся, только это я держал при себе, но об этом – ниже.  

И за сутки мы проходили от 100 с небольшим до 220 метров. Причем отдельные смены проходка составляла от нуля метров при авариях до 90 метров, если все шло о'кей.

То есть, это была как бы подпольно западная система оплаты, если спустился в шахту, без зарплаты не выйдешь. А надо сказать, что пласт №29-а  мощностью 3,6 метра в Новокузнецке – самый газоносный пласт. Бремсберги мы проходили снизу вверх, так что весь метан собирался в забое. И те самые датчики метана, о которых говорено выше, отключали электроэнергию по три-пять раз за смену, когда за час выработка продвигалась до 15 метров.

Ни разу датчики мы не отключали, так как в забое была бы верная смерть при взрыве газа, хотя на всю шахту этот взрыв бы и не распространился, ибо скопление метана было локальным, только в забое восстающей выработки, где работали мои проходчики. И мы не допускали его больше 2 процентов. Поэтому и были смены с нулевой или считанными метрами (вместо 100 м) проходки, только зарплата от этого оставалась прежней, как у всех. А если с метаном был порядок, то любая смена могла наверстать. Ведь мы ходили в шахту работать, а не лежать, но и лежали, если метан не давал работать. Хотя «лежать» – для красного словца, так как мы принимали меры (например, уплотняли вентиляционные трубы), чтоб воздух не терялся по пути, весь приходил в забой и чтоб метана в забое было меньше.

Так что «скоростная» проходка 600 метров в месяц на Ульяновской – это слезы, я бы и сегодня, в 70 лет  смог бы организовать 4 километра. Может, и взрыва бы не было.

Вот что такое фактически повременная система оплаты труда. Иначе бы я не писал эти строки, а лежал бы там еще в 1970 году с третью своей бригады, куда попадут ульяновцы.

Угольная пыль

Как рассмотрено в предыдущей статье, бороться с угольной пылью практически невозможно, примерно как требовать, чтоб вокруг курильщика не было дыма. Но вот что вещает генерал от инфантерии: «Причем взрыв собственно метана, как сообщил вчера глава "Ростехнадзора", был значительно усилен скоплением в шахте угольной пыли, концентрация которой также многократно превышала норму. Как показало расследование, помимо прочего в шахте не проводились необходимые мероприятия по нейтрализации и этого фактора. "Если бы этой пыли не было, взрыв произошел бы, но не был бы такой мощности" – отметил г-н Пуликовский».

Единственным, радикальным средством борьбы с угольной пылью является регулярный ее смыв струей воды с мылом (она гидрофобна) со стенок и почвы всех выработок. То есть, надо мыть практически подземный город, а мы и на поверхности не моем города, разве что около Кремля.

И даже если бы кто-нибудь решил последовать «совету» генерала от инфантерии в смысле «необходимых мероприятий по нейтрализации» пыли», то это – неосуществимо.

Дело в том, что смытая мыльной водой угольная пыль по водоотводным канавкам вся попадет в водосборники центрального водоотлива и заилит их почти мгновенно. Но водосборники служат (кроме осветления воды для нежных центробежных насосов) также для аварийного приема шахтных вод в случае проблем с центральным водоотливом.

Система аварийных водосборников рассчитана только на функционирование  водоотлива, без мытья горных выработок, как выше представлено. Если туда добавлять продукты мытья, водоотлив немедленно встанет и шахту затопит. Для того чтобы принимать смытую пыль система водоотлива должна быть расширена в разы и должна быть совершенно другой конструкции, но это не предусмотрено СНИПами и Правилами безопасности и никакой предприниматель не станет этого делать.

Так что «рекомендации» генерала от инфантерии всего лишь маниловские, добрые пожелания и не более того. Другое дело, если бы он потребовал изменить систему водоотлива на всех без исключения российских шахтах. Но он ведь этого не сделал и даже не сказал.

«Сговор» рабов с рабовладельцами

«По словам губернатора, инженерно-технические работники смогли "взломать" Davis Darby, войти в нее и запустить собственную "антипрограмму шунтирования", которая не позволяла английской системе в случае повышения концентрации метана отключать электроэнергию и тем самым срывать выполнение производственных планов. "На самой шахте все были в сговоре, и операторы в том числе, им давали команду, они выполняли", – сообщил Тулеев».

Тулеев не такой уж болван, чтоб городить подобную чушь, и вы это видели по предыдущим разделам и прошлой статье. Значит, он хочет сказать, что шахтерам была дана команда взорваться, и они послушно пошли за спичками. Так не бывает. Поэтому губернатор крутится как вошь на гребешке.   

При повременной оплате труда шахтер приходит на работу и обязан работать, если условия для работы есть, ничто ему не мешает, включая требования безопасности. Если безопасности нет, но условия безопасности он может себе обеспечить, шахтер их обеспечивает и продолжает основную работу, за оба эти вида работы ему платят деньги. Но если шахтер не в состоянии сам обеспечить меры безопасности, он садится и ждет, когда эти меры безопасности ему обеспечит тот, кто это сделать в состоянии. При этом сидеть и ждать он будет за зарплату по контракту, так как он не виновен в том, чего он выполнить не в состоянии, например, увеличить подачу воздуха в шахту, чтоб содержание метана снизилось.

Владелец шахты все это прекрасно знает, поэтому стремится, чтобы все препятствия к работе, зависящее исключительно от него, вообще не возникали, в том числе из-за нехватки подаваемого в шахту воздуха. Он деловит и быстр в решении такого вида вопросов. Ибо именно от этого зависит его прибыль при повременной системе оплаты труда. 

О каком сговоре между рабочим и владельцем здесь можно говорить? Так как именно владелец обязан платить зарплату нанятому рабочему, если он не обеспечил его, например, нужным количеством воздуха и всеми прочими средствами бесперебойной работы. А рабочий палец о палец не ударит, чтоб искать для владельца новый вентилятор, так как лежать при деньгах лучше, чем вкалывать за эти же деньги.

Совершенно другой коленкор при сдельной оплате. Но я это уже описал в предыдущей статье.

Виновники

Предатель доверившихся ему лиц профсоюзник Бадалов. Вот его слова: «Предполагаемые виновные уже названы. Это 42 человека, которые могли иметь доступ к управлению датчиками. Восемь из них погибли. "В предварительный список тех, кто мог быть причастен к взрыву, вошло в основном руководство, а также работники предприятия и проектировщики, - рассказал "Новым Известиям" председатель профсоюза "Росуглепроф" и член комиссии по расследованию трагедии в "Ульяновской" Рубен Бадалов. - В списках появился и главный инженер, потому что он организовывал производство, и слесари, и бригадиры. Комиссия посчитала причастными некоторых членов команды, которые ставили перемычки и проверяли датчики. А также фрезеровщики (читай комбайнеры – мое), которые не учли, что метана скопилось больше нормы».

Во-первых, этот профсоюзник Бадалов избран шахтерами для защиты своих прав от произвола предпринимателя и государства, а вовсе не для того, чтоб создать себе дополнительного обвинителя. И Бадалов должен защищать права шахтеров даже если они действительно взорвали шахту. В чем даже я, независимый эксперт, глубоко сомневаюсь. А Бадалов должен сомневаться априори, по должности. Ведь Бадалов, прежде всего, – адвокат для своих избирателей, а адвокат обязан защищать даже заведомых преступников.

Во-вторых, профсоюзник Бадалов  по своему статусу представления интересов шахтеров не может участвовать в государственной комиссии, ибо государство также может быть виновно в попрании интересов избравших его шахтеров. И даже если он  в эту комиссию приглашен и ясно видит в ней тенденцию к обвинению шахтеров, он должен, во-первых, написать свое особое мнение, во-вторых, выйти из состава комиссии и создать свою собственную. С тем, чтобы выводы обеих комиссий предстали перед судом. Ведь профсоюз не является структурой государственной власти, значит, может и обязан, если сочтет нужным, оппонировать государству, защищая шахтеров.  

В-третьих, профсоюзник Бадалов должен держать руку на пульсе прибыли предпринимателя, и если она 833 процента, он должен задать себе вопрос: не за счет ли узурпации предпринимателем прав его доверенных лиц она получена? Задав себе этот вопрос, профсоюзник Бадалов, если не дурак, найдет три пути дальнейшего исследования:

а) предприниматель изобрел чудо техники и технологии, равного которому нет в мире;

б) предприниматель сэкономил на вложениях капитала в безопасность труда, регламентированную государственными требованиями;

в) предприниматель потогонной сдельной системой оплаты труда заставил его доверенных лиц нарушать правила безопасности, чтобы выжить.

Притом все это надо было исследовать еще до взрыва шахты, ведь профсоюзнику Бадалову кроме этого нечего делать. Первый пункт Бадалову пришлось бы сразу же откинуть, так как экономико-технологических шпионов со всего света на Ульяновской он бы не нашел. А по оставшимся пунктам Бадалову пришлось бы немедленно подавать иск в суд, остановив шахту своей волей до решения суда. – И взрыва бы не было.

А Бадалов что делает? Он предал доверившихся ему лиц, и шахта взорвалась.

Главный инженер. Теперь для меня нет сомнения в том, что несколько тысяч кубометров чистого метана скопилось в выработанном пространстве лавы. Этого скопления нельзя было допустить, и задача эта решаема элементарно. Достаточно установить вентилятор местного проветривания и направить по трубе свежий воздух в завал, чтобы разжижать метан.

Но этого не было сделано, и весь скопившийся в завале метан был выброшен в рабочую зону в момент посадки основной кровли (см. предыдущую статью).

Уже при обрушении основной кровли прямо в завале (выработанном пространстве) мог произойти взрыв метана, так как обрушающиеся плиты песчаника или включения колчедана высекают друг из друга искры во взрывоопасной среде. 

Если указанного взрыва не происходит, то само выдавливание метана обрушающимися породами из выработанного пространства практически мгновенно, типа ударной волны. Фронт этой волны крушит все на своем пути, и продукты крушения тоже высекают искры.

Так что в этих двух случаях вообще не надо никакого внешнего огня типа кабеля со следами вольтовой дуги, что будет рассмотрено ниже. Или даже косого удара молотка по гвоздю, о котором я уже много раз сказал.    

Главный инженер непосредственно отвечает за весь комплекс совокупной технологии, за нагрузки на очистные забои, своевременность проходки необходимых горных выработок, схему и достаточность проветривания, водоотлив, безопасную посадку основной кровли и так далее. Именно у него в руках все средства борьбы и полная, никем не ограниченная власть их применять всегда, когда он считает это нужным.  

Но главный инженер не воспользовался своими правами, а нарушения Правил безопасности, как изложено выше, просто вопиющи. Возникает неопровержимое мнение, что главный инженер просто величайший дурак, каких свет не видел. Даже если хозяева шахты не давали главному инженеру денег, то он все равно виноват, так как обязан остановить шахту. А если он не дурак, а размазня, то нечего идти главным инженером. Работа такая.

Акулы капитализма и верховная власть. К сожалению это очень часто встречается в России, как при коммунистах, так и при акулах капитализма. Безответственные высокое начальство и акулы преднамеренно назначают либо откровенных дураков, чтоб потом свалить на них все беды, или делают из ответственных должностей кормушки для преданных людей, которые становятся неподсудными. И вот два примера.

Генерал от инфантерии, ничего больше не умеющий кроме как взрывать и стрелять, назначается контролером за недопущение взрывов, притом везде, от шахт до атомных реакторов. Естественно, он никогда ни за что не будет отвечать, в тюрьму посадят стрелочника, такого, например, как главный инженер Чернобыльской АЭС, тогда как эта АЭС изначально, проектом предназначена к взрыву, а главный инженер сидел на ней как стрелочник.    

В качестве стрелочника сидел и главный инженер Ульяновской. Будь он хоть дураком, хоть размазней, итог – один и тот же.

Но вот что интересно для вас, читатели. Ибо взрываться будете вы, ваша родня или просто сограждане. Нарушения веками разрабатываемой технологии горного дела на шахте Ульяновская – вопиющи. Весь ход ее жизни вел к этому. Но сейчас, когда главный инженер погиб или ловко избежал погибели (см. предыдущую статью), то, что я сказал выше, надо всячески скрывать. И скрывают. Шахта представлена общественности как чудо совершенства, а «уникальная» английская система контроля – как панацея. Но вы теперь знаете, что это далеко не так, как вам представлено. Кто ответит? ­– Посмотрим, но только не виновные, а – стрелочники.

Ответить должны те, кто получал 833 процента прибыли от добычи угля на этой шахте, оплачивая труд шахтеров как рабов, сваливая именно на них заботу за свою жизнь, тогда как рабы ничего не могли сделать в этом направлении, и палец о палец не ударив тогда, когда все вожжи управления безопасностью были именно в их, рабовладельцев руках.   

И вот еще пример: «В результате спасательной операции, в которой было задействовано несколько сот человек, спасти удалось лишь 93 шахтеров». Это есть профанация, так как спасать 93 шахтеров было не надо, они сами спаслись, вернее, бог их помиловал при взрыве, так как они были от взрыва относительно далеко и только некоторым достались травмы. Остальные же своими ногами вышли на поверхность, и им не требовался даже поводырь в лице «задействованных нескольких сот». Ибо они лучше знали дорогу, чем эти «несколько сот». И вообще, как таковой спасательной операции уже не требовалось, примерно как на кладбище. Операция была не спасательной, а – разведочной, но «спасательная» звучит так хорошо.  

Вместо взятки – кусок кабеля

В прокуратуре, как и в губернском – кпссовском доме, и в комиссиях «по расследованиям» сидят неглупые люди, но они выдают глупость за глупостью, когда берут взятки или хотят понравиться «окружению» Кремля. Поэтому прокуратура, если захочет, может докопаться до всего, в том числе до того, что я уже описал. Истинным виновникам это надо?

Поэтому надо давать взятки, и если бы одну. Только я один описал столько предметов для взяток, а их же – еще большая куча, так как документов и опросов свидетелей – целый воз, но не у меня, а в прокуратуре. И если воз этот распаковывать постепенно, от менее значимой поклажи к более значимой, то взятки пойдут по архимедовой спирали. Но и это еще не все.

Тут вот контора генерала от инфантерии быстренько вякнула, что накануне взрыва с безопасностью все было о'кей, а через месяц стало, напротив, далеко не о'кей. А в подельниках у этой конторы оказались владельцы шахты, что неминуемо должно привести к общему интересу в деле. Но способы достижения общего интереса разные. Владельцы ничего кроме денег внести в этот интерес не могут, тогда как контора вместо денег может предъявить прокуратуре кусок кабеля, а деньги оставить себе. В результате разные методы срастаются в общем интересе. А прокуратуре связываются руки, чтоб они не совались туда, где находится общий интерес.

Вот, кстати, небольшая цитаточка: «Южкузбассуголь согласился с выводами госкомиссии о причинах аварии. Генеральный директор Георгий Лаврик назвал их абсолютно объективными, глубокими и непредвзятыми. Кроме того, гендиректор отметил, что компания всячески содействовала расследованию».

Особенно хороша последняя фраза. На практике это вполне может выразиться в следующей формуле: «…вспышка метана случилась из-за короткого замыкания в одном из кабелей, который обнаружен и приобщен к делу в качестве вещественного доказательства».

В результате прокуратура не будет копать глубже кабеля, что облегчит ее жизнь, а о другом общем интересе я уже сказал. Как говорится, дешево и сердито. Поэтому рассмотрю вопрос о «кабеле со следами» несколько подробнее, хотя частично уже его рассмотрел в предыдущей статье.

Дело в том, что факт «кусок кабеля со следами короткого замыкания в нем» – совершенно другое уголовное дело, связанное с взрывом в шахте только как одна из десятков других версий-причин (например, косой удар молотка по гвоздю). Поэтому на этом куске кабеля априори невозможно остановиться как на единственной версии. На нем можно будет остановиться только тогда, когда все другие версии будут устранены как причины, а это невозможно. Или пусть кто-нибудь попробует устранить возможность косого удара молотком по гвоздю, вызвавшего искру в метано-воздушной среде. И точно таких же неустранимых версий я могу называть десятки.

Поэтому, если все-таки будет официально назван в качестве причины этот кусок кабеля, уже сегодня можно сказать – фальсификация причины. Поэтому я и решил рассмотреть этот кусок кабеля отдельно, по которому уголовное дело тоже должно быть возбуждено отдельное.

Кусок кабеля со следами на нем короткого замыкания не мог возникнуть в принципе. Если не было многих других нарушений, о которых не сказано ни единого слова. Кроме мычания какой-то газеты, что рабочие неправильно с кабелем обращались при каком-то неведомом ремонте.

Во-первых, вся кабельная подземная сеть должна быть защищена от утечек микроскопического по величине тока, как на землю, так и между его силовыми жилами. То есть, такого тока, который не только не может создать вольтовой дуги (какая на «вещественном доказательстве»), но даже и щипать язык как щиплет батарейка от карманного фонарика. Если следы вольтовой дуги на «вещественном доказательстве» есть, то кабель не был защищен от утечек тока – грубейшее нарушение Правил безопасности.

Во-вторых, любой кабель должен быть защищен реле максимального тока. То есть, такого тока, который не только не вызовет вольтовой дуги, но даже не допустит, чтобы кабель стал горячим. Если кабель стал работать как кабель электросварки, значит, реле максимального тока не работало.

В-третьих, кабель должен быть защищен так называемой нулевой защитой. То есть, если кто-то пытался подать напряжение на этот кабель, и его отключило реле максимального тока или реле утечки тока до возникновения вольтовой дуги, то повторно подать на него напряжения не удастся.

Теперь представьте себе принципиально невозможно событие. Сам по себе невероятный одновременный сбой первой, второй, третьей электрических защит произошел вслед за выбросом метана и ни на секунду раньше.

Сдается мне, что оный кусок кабеля сперва возник в мозгах, а потом осуществлен на практике. 

Программа дальнейших взрывов шахт

Кемеровский губернатор заявил на всю страну вслед за взрывом Ульяновской, как будто этого нельзя было сделать раньше или позже, что Кузбасс будет наращивать добычу угля в два раза, что ясно показывает – он все еще коммунист, а коммунизм как известно – дурак на рынке. Так как только в социализме заявляют о том, что, может быть, и не надо будет делать. Так как вдруг уголь никто не будет покупать, ведь в принципе это возможно. Поэтому в капитализме рынок принято насыщать крадучись. Будто ничего не делаешь, напрягаешь людей проблемой, а потом достаешь заранее спрятанную в песке как Кумранский свиток новую модель из загашника и выбрасываешь на рынок, старясь не переборщить с количеством. Коммунист же нет чтоб напрячь мир нехваткой сибирского угля, что поднимет цены, коммунист орет: цены еще будут ниже. Примерно как товарищ Сталин: к 7 ноября я велел снизить цены на портянки.    

При этом товарищу Тулееву плевать, что при удвоении добычи смерти утроятся. У него для этого «меры» предусмотрены. Вот как они выглядят: «Аман Тулеев предлагает ряд мер. В частности, усилить меру ответственности и компетенции инспекторов Ростехнадзора (которые на сегодняшний день мало что могут; не очень-то заинтересованы и не очень независимы). Принять технический регламент ведения горных работ, жестко определяющий критерии безопасности. Утвердить устав о дисциплине труда, который не позволял бы шахтерам нарушать нормы техники безопасности».

Звучит все это грозно, многообещающе. А на самом деле – пшик! Примерно как Дорогой Леонид Ильич на очередном бессмысленном съезде КПСС, естественно, «ведущим» и, естественно, к краху. Так как сами говорят: «У нас нет другого пути».

Во-первых, не генерала ли от инфантерии он пытается заменить, поминая его «компетентность» и имея в виду свой последний срок на сатрапии? И забывая, что сам хоть и володеет Кузбассом, но ведь – железнодорожник же. С другой стороны никто иной, а именно Тулеев на правах железнодорожника дал миру на две недели раньше генерала от инфантерии полный перечень причин и виноватых в трагедии, а генерал от инфантерии их списал как прилежный двоечник. Г-н Гарант, Вы слышите Тулеева?

Во-вторых, это как же можно «усилить меру ответственности» у генералов и железнодорожников за взрывы на шахтах и атомных реакторах? – Так это же просто слова, которые не надо принимать близко к сердцу, их же все всегда говорят, когда сказать надо, а – нечего. Пора привыкнуть.   

В-третьих, как это «мало что могут» инспектора Ростехнадзора? Да они могут в течение пяти минут, требующихся на написание бумажки-предписания, остановить все, исключая луну и солнце.

В-четвертых, сказать «не очень-то заинтересованы и не очень независимы» можно только о заключенных или о солдатах срочной службы, но никак не об инспекторах Ростехнадзора, их туда не суд и не волевой указ президента назначает, а так называемое собственное желание. А самое заинтересованное и независимое место только в Кремле и то – по близости к президенту, но там слишком мало вакансий для всех инспекторов Ростехнадзора. В общем, глупость да и только.

В-пятых, будучи железнодорожником Тулеев может и не знает, что в горном деле есть Правила безопасности в угольных и сланцевых шахтах и Единые правила безопасности при взрывных работах. Именно они «жестко определяют критерии безопасности», вплоть до ширины подземной лестницы, расстояния между ее ступеньками и что взрывчатые вещества резать можно только медными ножами. Какой еще «регламент» Тулееву требуется? Или это просто «тру-ля-ля»?   

В-шестых, Тулеев, согласно диплому железнодорожника, просто никогда не читал упомянутых книжек с многочисленными приложениями и дополнениями от того же «Ростехнадзора», в которых черным по белому написано «за нарушение – согласно закону», что не  исключает Уголовного кодекса, напротив, прямиком к нему ведет. Какой еще ему нужен «устав о дисциплине труда»? Или опять как при товарище Сталине: пять минут опоздания на работу – пять лет тюрьмы?

В-седьмых, самое главное. Тулеев ничего не хочет менять! Он хочет обойтись колокольным звоном, игрой слов. Что? Он такой дурак, что не может сообразить то, что я написал в конце предыдущей своей статьи? Или не хочет? – Но тогда он – за то, что вызвало взрыв на Ульяновской, чтоб все так продолжалось и дальше. Чтоб шахтеры продолжали взрываться, а он молотил бы пустые слова или высказывал мнения свиньи об апельсинах.

Невозможная прибыль в России – возможна

В предыдущей статье я высказал мнение, что запустить шахту в работу можно быстро, так как после таких взрывов больших разрушений горных выработок не бывает. Но я не знал глубины проблем, которые я исследовал в этой статье, и которые встали передо мной в результате последующих публикаций. Проблемы коренной реконструкции вентиляции. Проблемы создания стационарного водоотлива, проблемы бытового свойства, связанные с коммуникациями и подготовкой к спуску шахтеров в шахту и выхода из нее. Проблемы с фланговым проветриванием, устраняющие необходимость исходящей струи воздуха с высоким содержанием метана задерживать в шахте без всякой на то необходимости. И так далее, о чем я еще не узнал из-за скудости информации. Все эти проблемы не могут быть быстро разрешены. Ни при каких обстоятельствах, даже при максимальной спешке.

Руководство компании и шахты эти проблемы знает лучше меня и намного полнее. Но прибыль в 833 процента ждет своих жертв и рабовладельцы заявили: «К 1 июля планируется запустить предприятие в обычном режиме».

И для меня это уже не ужасно, как должно было бы быть. Это предопределено и будет исполнено. Несмотря ни на что. Чему же здесь ужасаться? Это нормальная повседневная политика людоедского государства.

21.04.07.