Языкознание

 

Введение

 

В своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» и ряде статей в продолжение и расширение темы этой книги я неоднократно останавливался как на так называемой «индоевропейской семье языков», так и «афразийском дереве языков». И я пришел к выводу, что эти «семьи» и «деревья» так, как они изложены, – верх идиотизма. Другими словами, все мировое языкознание стоит на голове, а предназначенные именно для стояния ноги болтаются в воздухе совершенно без дела. Голова же затекла и ничего не соображает. Это произошло потому, что основой языкознания выбрана неправильная отправная точка – всякие там завоевания и переселения народов в полном своем составе, всех, до единого, тогда как за основу надо принять торговлю. Но не просто торговлю как таковую, которая, дескать, «возникла» в каждом народе-племени сама по себе, «начавшись с простого обмена», а торговлю как средство первоначально просто выживания конкретного племени, названного на заре человечества торговым племенем. Потом это средство выживания превратилось в средство ненавязчивого, скрытого владения этим торговым племенем всеми остальными «племенами» на Земле.

О невозможности «возникновения» торговли в каждом народе-племени говорит тот факт, что нет народа, кроме евреев, который бы не стеснялся торговать. Торговля, если уж ее невозможно избежать, у всех народов прикрывается всякой ерундой вроде «подарков» с обязательным «отдариваннием», причем именно равноценно. А если неравноценно отдарят, то можно даже и воевать. Дело в том, что для профессионального торговца надо обладать рядом свойств и качеств, часть из которых большинство народов презирает, и совершенно справедливо, а частью – не считает нужным себя обременять из-за лености и разгильдяйства. Я эти «качества» подробно рассмотрел в статье «Тайна Аравийского полуострова». Только одно племя – торговое, родом из пустыни на границе Йемена и Саудовской Аравии, на грани выживания спустилось к морю, преодолев в себе неприязнь к части «торговых качеств» (контактность, преодоление к себе неприязни «чужаков»). Вторую же часть этих качеств выработало в себе уже в процессе торговли (разведка, компетентность, выбор нужного среди ненужного, преодоление препятствий). Но главным среди этих качеств являлась «двухступенчатая реакция», то есть не отвечать сразу на реакцию своего организма на внешние раздражители, а сперва – подумать, хоть мгновение.

Поэтому, когда историки говорят о торговле, то говорят сплошную чушь. Вся история торговли у них основана на шелках и пряностях, больше ни на чем. Великий шелковый путь помните? А Великий путь пряностей из Индии и Аравии? Между тем на одном верблюде можно столько шелков и пряностей привезти, что всем царям и царским дочкам носить, не переносить шелка, а пряностями, имбирем там и перцем, даже царских слуг можно обеспечить. Остальной же народ шелков не носил, а вместо заморских «пряностей» укроп да петрушку в лесу рвал и в еду клал. Я же всю историю торговли основал на соли, каковая в древности была, грубо говоря, только в одном месте – в Хазарском каганате, на озерах Эльтон и Баскунчак. Но торговое племя, естественно, не с соли начало.

Оно приходило в одно племя на побережье Индийского океана и выменивало у него то, чего у этого племени было много, например, кофе, за бесценок, разумеется. И несло туда, где этого товара был недостаток, а взамен брало то, чего у них – как грязи. Потом научилось с помощью местных племен плавать вдоль берега на папирусных лодках, жить стало веселее. Местные же племена вдоль берега не плавали, незачем. Они плавали в море и обратно, рыбу ловили. С тех пор у торгового племени вся жизнь связана с водой. Об этом у меня в другой работе. Добрались до Индии с одной стороны, и до Эфиопии – с другой. Потом поплыли в Персидский залив, а потом – вообще по всему свету, попутно совершенствуя торговые правила, в основном правила проникновения в народ, тихой сапой, без катаклизмов. Только потом народы, начав немного соображать, поняли, что не такие это «бескорыстные менялы». В общем, начали на них «гонения», притом повсюду. Потом придумали деньги, сперва в виде ракушек, потом добрались до золота – «всеобщего эквивалента». 

Кажется, я добрался до языка. Естественно, у каждого племени был свой язык, хотя много было и общего, например, имитация рыка зверя, крика птицы, шипения змеи. Замечу, для любого народа, живущего автономно, в языке хватает три десятка слов, как у Элочки-людоедки Ильфа и Петрова. Для любви вообще не надо языка, даже сегодня, за исключением, пойдем, дескать, в ЗАГС или к «батюшке». Для охоты надо знать названия нескольких зверей и несколько штук орудий лова и убийства. Для семейной жизни слов надо и того меньше: ложка, чашка, дети, бабушка с дедушкой. Оно и сегодня супруги за день иногда обмениваются только этими словами. Нужны, конечно, и глаголы некоторые: дай, на, пошел, убил, поймал, спать и есть, то есть кушать.

Другое дело в торговле. В данном племени нет слова, например, баран так как едят одну рыбу, а в другом племени – все наоборот. У них одни бараны. Но торговля и призвана менять рыбу на баранину, поэтому два племени уже научились одному слову для каждого. Особенно для такой наглядности следует использовать понятие слова соль, оно же на всех языках звучит практически одинаково, так как соль есть далеко не у всех племен под ногами. Его и перенесли во все племена торговцы, ибо соль в те времена была «сладше» сахара, то есть, необходимее. Без нее и помереть можно, если не пить кровь животных. В общем, торговля невозможна без набора слов, гораздо более широкого, чем в каждом племени в отдельности. И не обязательно их выдумывать, достаточно применить уже выдуманные и распространить их среди других в процессе торговли. Так совершенствовался в первую очередь язык самих торговцев. Туда стали попадать слова отдельных племен, обозначающие совсем абстрактные понятия, например, дух, душа. На каком-то этапе язык торговцев стал самым богатым.

Но и без письменности торговцам совсем плохо, остальным же племенам она вообще не нужна, не любовные же письма писать? проще сбегать. Дело в том, что вначале нужен счет: два барана за пуд соли, пять рыб за баранью ногу. На десятом – двадцатом точно таком же примере ведь любой запутается. Нужен прейскурант, причем не один, а столько, сколько торговое племя посещает неторговых племен. В каждом же из этих племен прейскурант – свой, особый. И вся красота торговли заключается в том, что надо одновременно пользоваться всеми этими прейскурантами, чтобы получить прибыль, и не везти «продавать самовар в Тулу».  Почти сразу же выяснилось, что в некоторых случаях малое количество одного товара эквивалентно большому количеству другого товара, причем это малое количество нужно всем. Вот отсюда и выскочили деньги. Следом заметили, что можно пользоваться кредитом, деньги отдать потом, но с прибавкой. Нужны кредитные записки, условия кредита. Абстрактные понятия торгового языка росли как на дрожжах и требовали обозначения на расписках, глиняных, разумеется. Потом наиболее умные и дальновидные торговцы пожелали записать для себя и своих потомков наиболее выгодные сделки, чтобы ехать уже туда со знаниями конъюнктуры, а не там, на месте узнать, что привез продавать «самовар в Тулу», то есть совершенно ненужные здесь вещи. Так возникла история, сначала торговая, а потом и отражающая конъюнктуру местной власти, царей. Не ехать же наобум. 

Остальным же народам, не торговым, все это было нужно как собаке пятая нога. До поры, конечно. Эта самая «пора» пришла, когда все остальные народы, в первую очередь их цари, заметили, что торговцы поразительно много знают, поразительно ловко соображают, но они не знали, каким титаническим умственным трудом, жертвенностью своих чувств, какой волей к преодолению препятствий, все это достигнуто. Поэтому образование воспринято было немногими. Большинство и поныне не хочет учиться, тогда, как согласно Торе каждый иудей должен быть грамотен. «Изобретать велосипед» народы тоже не стали, они просто перенимали еврейскую письменность, притом достаточно глупо. Так, евреям на первом этапе вполне хватало согласных букв для письма, ибо эти буквы вполне и адекватно «подразумевали» промеж себя гласные звуки. Народы же, у которых без использования гласных букв в комплексе с согласными ничего понять из их писанины было невозможно, все равно стали писать тоже одними согласными буквами. Как форменные обезьяны. Зато историкам и лингвистам сегодня очень хорошо. Каждое «греческое» или «латинское», вполне однозначное слово, записанное одними согласными буквами, можно «читать» сегодня в двадцати, если не больше, «версиях». Например, ПРТ может быть и порт, и пират, и река Прут, и столько еще, на сколько хватит фантазии.

Лингвисты же, исследуя сегодня языки, исходят из самих языков, но не из того, зачем они, собственно, нужны, и как они развивались. Они нашли «общие лексемы» в «индоевропейских» языках и очень обрадовались. Но лексем-то этих раз, два и обчелся. Все равно, хоть пять слов общих, язык причисляют к индоевропейским. Остальные слова могут быть самими разными, ошалелые лингвисты все равно, на одном – двух процентах слов «относят» язык к этой идиотской «семье». А остальные, дескать, слова настолько быстро изменяются, что за ними ни один лингвист не угонится. Не успел записать, а они уже это слово забыли, изобрели новое. Таким образом, у лингвистов общими «лексемами» для всех индоевропейских языков оказались только числительные от двух до девяти, притягательные местоимения первого и второго лица и название некоторых частей тела и степеней родства. Позволю себе процитировать себя самого по этому поводу из статьи «Утраченное звено истории».

 

Русское языкознание

 

Следы в языках, которые могут оставить только торговцы,

фильтруясь сквозь эти «языки»

 

 Вернусь к «общим лексемам, которые доказывают генетическое родство индоевропейских языков». Итак, это числительные от трех до пяти или до девяти. Разумеется, я понимаю, что и без торговцев люди

немного умели считать, но обязательно у всех по-разному, ибо сплошной идиотизм получится, если у всех народов от Индии до Англии окажется одинаковым счет, ему просто неоткуда взяться, если народы не общаются.

Переносить счет завоеватели также не могут, ибо надо заставлять менять счет. Да и нет таких завоевателей, чтобы от Англии до Индии. Теперь сопоставьте это все со стеснительностью торговать, присутствующую практически у всех народов кроме евреев. Человеческие качества профессиональных торговцев я подробно рассмотрел в специальной статье. Прибавьте сюда то, что торговцев среди неторгового племени не может быть больше 5

процентов, иначе они будут конкурировать и конфликтовать, поэтому им надо прочесывать народы, расширяясь, как взрыв во все стороны. Вспомните также, какие первые иностранные слова вы учите, когда отправляетесь за границу? Правильно, числительные, и «сколько стоит?». А теперь подумайте, станут ли торговцы учить многие сотни слов для обозначения цифр от единицы до девяти, или неназойливо вынудят выучить их собственные числительные? Тем более что для самих торговцев надо учить много названий, а для их клиентов – максимум девять, но можно и всего пять. По тем временам этого было за глаза. Как говаривал Маркс: один топор = три овцы. Или: один сюртук = один топор, тогда сюртук = три овцы.    

Второе: личные или притягательные местоимения 1-го и 2-го лица, то есть «я – ты», «мое – твое».  При этом дотошный Постников («Критическое исследование хронологии древнего мира») специально приписал: Почему только первых двух? Потому что в индоевропейских языках местоимения 3-го лица не совпадают. А зачем им совпадать на базаре? – спрошу я. Третье лицо же «он – его», «она – ее». Они же абсолютно неприменимы на базаре. Я топор отдал и говорю: это твое, а сюртук – мой. И дело в шляпе. А что корову доить будет «она», продавцу знать совсем не нужно. Вот и нет третьего лица на базаре, двух хватает. Но без знания первых двух лиц, притом однообразно выражаемых, торговать совершенно невозможно. Вспомните хотя бы, как Миклухо-Маклай торговал в Полинезии. 

Третье. Названия некоторых частей тела на базаре нужны совсем не для того, чтобы сказать «дай руку товарищ далекий», или признательно воскликнуть: какие у вас красивенькие, голубенькие глазки, и прочие комплименты. А потому, что все измерения и «взвешивания» производились частями тела. Взвешивали пригоршней, измеряли «футом», то есть ногой, вернее, длиной ступни. Ведь почти все измерения идут от человеческих параметров: аршин, сажень, косая сажень, вершок и так далее. И размеры этих «частей тела» приблизительно у всех они одинаковы, ведь Парижской палаты мер и весов еще не было, тем более «эталонного платина – иридиевого метра». И все древние эталоны всегда при себе, и запоминались по такому же принципу, как и числительные.  

 Остались «некоторые термины родства», одинаковые во всех языках индоевропейской группы или семьи языков. Жаль, что они не перечисляются, я бы и им нашел место в торговле. Тещи там конечно нет, сильно уж малозначимое родство. А вот брат часто на базаре говорят, отчего и «братки» пошли. Это для вызова наибольшего доверия совершенно на пустом месте.

Заметьте, что я исследовал полный перечень «признаков», определяющих отношение к индоевропейской семье языков. Остальные слова могут быть совершенно различные, но это уже не влияет на отношение данного языка к этой самой пресловутой семье. Этот раздел – наибольшее доказательство присутствия языка торговцев во всех народах, сквозь которые они просачивались. И если в японском, например, языке окажутся одинаковые числительные, то я беру свои слова назад. Но ведь не окажутся же.

И последнее. Я не очень-то верю, что столько много ученых, посвятивших всю свою жизнь изучению «индоевропейской семьи языков», не могли сообразить то, что я написал. Тогда остается только одно: ученые, а среди них большинство евреев на правах первостатейных грамотеев, очень скромны.

 

Прошлые мои исследования слов русского языка

 

Просто так, без насущной необходимости язык не совершенствуется. В разрозненных по русской тайге племенах был свой, крайне скудный словарный запас, состоящий из самых необходимых слов, главным из которых была вода. И не потому, что «без воды, и не туды, и не сюды», а потому, что вода в смысле река – это  единственный путь в любую сторону. Других путей просто не было. И от слова вода произошло очень много других слов в русском языке, в том числе водка – проводка (корень «вод») по воде. А от этой водки, то есть вождения туда, куда надо, произошла водка, которую мы пьем. И она приводит (видите, опять корень «вод») именно туда, где вчера пил, чтобы опохмелиться, чтобы стало легче. А это, знаете ли? Закабаление, кабала и даже – кабак, кабальная зависимость, продажа себя в кабалу и так далее. Вот так начиналось русское рабство, крепостное право. А водку изобрели для нас торговцы, евреи, появившиеся у нас из Хазарского каганата. Так как это очень сложный процесс для нашего русского ума того времени. Итак, вода – водка-действие – водка-питье – кабак – кабала. Я это исследование проводил для восстановления истинного приоритета в выгонке водки евреев и отбора этого приоритета у русских, тем более что еще в 19 веке, ни один русский не умел гнать водку. И когда русское правительство решило запретить евреям гнать водку, то указ этот был отсрочен в исполнении, до тех пор пока «русские мастеровые люди не научатся у евреев этому ремеслу».

У русских до определенного момента не было скопцов, так как никогда по сравнению с жаркими странами не было недостатка в женщинах, причине матриархата. Не было и слова скопец. Мы его, когда это потребовалось, вынуждены были взять с юга, скоп – смотрю, а скопец по-русски – каженник, то есть показывающий, когда требуется, кто он есть на самом деле. Потом назвали скопой – птицу женского рода, нападающей и рвущей когтями. А от скопы произвели самца – скопчика или копчика, что говорит о благоприобретении слова, так как большинство других слов женского рода производится именно от мужского рода, а тут – исключение.

Из других стран к нам приплыло и слово конда, кондовый, давшее имя многим речкам и лесным массивам. Река Конда за Уралом, протекающая по Кондинской низменности, где растет много лиственницы для свай в Венеции. Сперва слово конда было применимо только к самому лучшему, тонкослоистому лесу, выросшему на сухом месте, а потом забылись и стали называть крепких стариков – кондовыми, а бракованные вещи - некондицией. Хотя кон – всего-навсего – вместе, то есть хорошие деревья не по всему лесу бегать искать, а вот они все один к одному, все вместе. Естественно, это не могло произойти, если бы в эти леса не явился торговец и не воскликнул раз сто кряду: кон, кон… Баста, искать больше не надо. Кстати и слово баста попало к нам из Венеции, тоже часто употребляемое торговцами, все, мол, баста, конец, хватит, достаточно. А мы уже сами придумали от него забастовку.

Чуть ли не треть словаря Даля зиждется на корне «гой – изгой», которое даже Даль «переводит» по типу «эх, прокачу», то есть чистым восклицанием: гой еси добрый молодец, хотя это всего-навсего опять же: этот добрый молодей есть гой. Гоями же евреи-торговцы называют всех неевреев, сквозь которые просачиваются, притом презрительно, надсмехаясь. Так, когда же к нам впервые явились евреи, если все наши сказки начинаются: гой еси…? И мы, даже забыв, что это означает, произвели столько слов от этого корня, что дух захватывает. Подробно это у меня рассмотрено в другой работе, «Забытое звено истории». Здесь же я хочу специально отметить только то, что словарный запас у нашего народа был крайне невелик до их прибытия. Но, как я объяснял выше, он и не нужен был нам, как и другим народам, еще не научившимся покупать у евреев и продавать им же.

 

Продолжение исследования

 

Затем, когда я стал исследовать, что за имя такое идиотское Ермак, да еще и Тимофеевич, я обнаружил, что ермолка и ермак – слова однокоренные, а ермолку у нас на Руси только евреи носили. Даже имя Ермолай мне показалось оттуда же. Оно должно обозначать либо носителя ермолки, либо производителя ермолок, либо еще как-то должно быть связано с ермаком и ермолкой. Здесь же скажу, что ермак по Далю – маленький жернов для ручной мельницы, а ермония – маленькая гармошка, тоже ручная, наверное, такая, как я видел на сцене у куплетистов, она же – «татарская».

Я знаю, что у русских в ранешные времена часто буквы переходили одна в другую: ерило – ярило, елда – ялда, японча – епанча и так далее. Это сегодня более или менее слова уторкались. Да, и тот же Ермолай часто говорился и писался как Ярмолай. Поэтому нет ничего удивительного, что я открыл последний том великого сочинения Даля. Первое же слово «яралаш» подтвердило, что это ералаш – по большому счету просто смесь разнородных вещей, а потом уже – беспорядок. Яргак, он же ергак (тулуп шерстью наружу), что еще больше доказывает этот переход «я» в «е». Однако мне надо «ярм» как измененнное «ерм».

«Ярем» (ярмо) – прежде всего, беременность, тягость, так как по Второзаконию: «Да возьмут… юницу (девицу)… ею же не делано и яже ярма не понесе». Только потом это перешло, не знаю, у русских ли только: в иго, хомут и даже в страдную пору, страду, сенокос, жатву. А затем и в раба, угнетенного, невольника. Но опять же, «ярма» – мужеватая, рослая, бойкая и смелая женщина, и это как бы не подходит к указанному первоначальному значению ярма.

«Ярмарка, она же ярмонка (видите замещение букв?) – большой торговый съезд и привоз товаров в определенное время в году, годовой торг, длящийся неделями. На Макария (25 июля) – Нижегородская ярмарка именинница. И тут надо сделать несколько замечаний. Ярмарка в произношении ярмонка не очень далеко ушла от Ермака. Рядом же тут стоит ярмяк, который армяк – кафтан халатом, каковые и сегодня носят на Востоке, а евреи носили чуть ли не до революции 1917 года под названием лапсердак. Немаловажным для меня является и дата проведения Нижегородской ярмарки – самое жаркое время года, а ярмарка длится неделями. Но ведь именно здесь продавали девиц в «хазары». Может, здесь требовались «рослые женщины», «ярмы», а не совсем девочки-трехлетки? И слово «ярыга» – первоначально низший служитель полиции, для рассылки и исполнения разных приказаний, потом превратившийся как в ярыгу, так и в ярыжку – пьяницу, шатуна, мошенника и беспутного человека. Но ведь работа такая. Оно у нас и к младшим чинам милиции народ так же относится, мент, этим все сказано. Ярыга также – работник, батрак, казак, живущий по чужим дворам. Мало того, ярыга – урало-казачья сплавная сеть на красную рыбу. Ярыжничать – бездельничать на все лады и пьянствовать. Но и казаки-разбойники ничем иным не занимались. Может быть, это низшее казачье сословие, развратившееся до конца, опустившееся? Тогда на ярмарке девичей им самое место.

Самое непонятное слово – «ярый» с корнем яр, входящем во все предыдущие слова, начиная от ермака. К нему присобачено русское окончание и самое длинное из всего Словаря объяснение Даля. Оно так же непонятно, как и «гой». Я буду расписывать его подробно, по рубрикам:

-        огненный, пылкий;

-        сердитый, злой,  лютый, горячий, запальчивый;

-        крепкий, сильный, жестокий, резкий;

-        скорый, бойкий, неудержимый, быстрый;

-        крайне ретивый, рьяный;

-        расплавленный, плавкий, весьма горючий;

-        белый, блестящий, яркий;

-        горячий, похотливый.

Далее Даль приводит примеры использования этого слова, начиная с Библии, естественно, в русском переводе. Убояхся тебе, яко человек яр еси (Евангелие от Луки). (Помните, гой еси?). Муж ярый не благообразен (Притчи). «Спас – ярое око» (икона Спасителя с карательным взглядом). Нож порато ярый – острый (надо добавить еще слово к приведенному перечню). Не яро живи, проживешься! (Еще надо слово добавить – что-то вроде – во все горло). Ярый чугун – белый, хрупкий (еще одно слово дополнительное). Ярый чугун, ярая медь течет, плавленая. Значит, чугун ярый – хрупкий, а медь ярая – расплавленная. Не очень-то это сочетается в одном слове. Ярый мед от ярых пчел – это от молодого сегодняго роя или от пароя, третьего поколения в одно лето. (Добавлять).  Ярые овцы – сего лета, ярки. (Опять добавлять). Белоярую пшеницу Даль даже не объясняет. Яровик – что-либо ярое: бычок-яровик, гриб-яровик. Устал бедный собиратель русских слов. А мне-то что делать? Буду продолжать.

Ярость,  яризна – свойство, состояние по прилагательным: сильный гнев, озлобление, лютость, порыв силы бессмысленной, стихийной, но здесь же: похоть. Яростный – звероватый, но и усердный, неутомимый. Яровистый же – бойкий, быстрый, ретивый. Ярить – разъярять, злить, дразнить, сердить, но и разжигать похоть, разжигаться похотью. Также похотничать, быть в течке.

Яровать – лютовать, свирепеть, а также кипеть на огне: ягольник яруе – горшок кипит. Яровать – готовить поле под весенний сев.

Яр – самый жар, огонь, пыл. 

Ярованье – действие по глаголу ярун – животное в поре течки и рощения. Верблюд ярун сердит бывает.

Яровой хлеб или яровое – однолетний, сеемый по весне и сымаемый по осени: пшеница, овес, ячмень, просо, греча, противоположный озимый, озимь, что сеется в осень и всходы зимуют: рожь, но есть и пшеница.

Ярун – кто ярует, более о плотском.

Ярун – ухват на колесиках для больших корчаг.

Ярунок – столярный наугольник в полпрямого  (45^о)  угла. Табачек-ярунок – крепкий.

Ярь, ярица, яровина, ярина – яровое. Кроме того, ярь и ярина – тук, сок, растительная сила почвы, особенно переносимая на грибы. Но и – губы, и черный гриб, зародыши под старыми грибами в грибных гнездах. Ярь медянистая – ядовитые соли идущие на краски. Ярь медянка – уксуснокислая медь, зеленая. Ярь венецианская – она же  очищенная. Ярь лазоревая – голубая. Ярь травянка – зелень, краска растительная. Ярь также – морской или речной ил, сети и снасть перетирающий. Ярина – овечья шерсть.

Ярской – сдобный пшеничник, коровай, печеный в высоком черепке, в миске, в лотке.

Яричный, яровичный или ярушный – из ярицы яровой, ячный, овсяный.

Яровище и ярушник – овсяник или ячневик, яровой печеный хлеб (пшеницы там нет). Ярушник и ярушмень – пирог. Ярушка – оборотка, друручка, полуяровая пшеница, сеется и яровым и озимым способом.

Ярка, ярочка, ярышь – молодая овца, еще яровая, не перегодовалая.

Яркин, ярочный, ярковый – к ярочке относящийся, поярковый.

Ярятина – первая шерсть с ярки, поярок.

Ярец – годовалый бобренок.

Ярчук – первые щенки от суки же первого помета.

Ярило – древний славянский бог плодородия, от которого ярится земля и все живое. В Белоруссии он молодой, на белом коне, в белой одежде и босой. В правой руке человечья голова, в левой – горсть ржаных колосьев. Празднуют 27 апреля. Девки идут хороводом, нарядив одну Ярилою, и поют: Ярила ходит по нивам, растить рожь, приносить новорожденных. В других местах Ярилой рядят парня, в третьих – старика, а кое-где хоронят с плачем и смехом соломенное чучело. Это бывает 30 июня во всесвятский день или 24 в Троицу во всесвятской в разные дни, или в первый базарный день на первой неделе Петровок и едят на базаре пироги, рыбу, пьют сладкие квасы.

Яриловый – Всесвятский (Кострома). Ярилово заговенье – гулянье.

Яркий свет – весьма яркий, ослепительный.

Яроводье – сильный разлив, половодье, разрушительные потоки вешних вод и бурливых речек. Но и – сильный морской прилив.

Яр (татарское) – крутояр или крутизна, круть, круча, крутик (но не утес, не каменный), обрыв, стремнина, уступ стеною, отрубистый берег реки, озера, оврага, подмытый и обрушенный берег; но так же – и быстрина реки, ярое течение.

Даль немного сам устал от этой неразберихи и пишет: «кажется, надо принять два корня «яр», один славянский (ярость, яркий), другой татарский (крут, обрыв). 

Ярык – покатная рыба, обратная, которая, выбив икру, идет опять в море.

Ярыцы – военные доспехи, латы, шелом и прочее.

Ярыш – смотри ярый, яретина, ярец – смотри ярый. Мне так и хочется спросить покойного  Даля: а, на какое из этих нескольких десятков значений смотреть? И как на конкретном значении остановиться? Можно же целый год перебирать значения, пока не покажется, именно покажется, что значение подошло.

Сделаю некоторые выводы. Первое. Когда десятки значений понятий и образов определяются практически всего одним словом, это говорит о том, что язык очень беден. Недаром на сегодняшний день из этого фантастического набора осталось в нашем языке меньше десятка слов: яровой посев, ярость как эмоция, яркий как сила света, да ярмарка в смысле базар. Все остальные канули в лету как совершенно неприемлемые для  мира языка, ставшего «разноцветным».

Второе. Не остается сомнения в том, что древнейшее и первоначальнейшее значение корня яр – сексуального и детородного происхождения. Но эти вещи первейшие, что человек вообще помнит из своей истории. В упомянутой книге у меня даже глава есть «Боги и инцест». Совокупиться – первейшее желание, и все что с этим связано получило имя «ер» или «яр». Заметьте, какое короткое и яркое. Потому и яркое чувство сие – тоже яр. Тогда становится понятным, что любые губы, хоть половые, хоть уста – тоже яр. И «сок», заключающий в себе «растительные силы» – яр. Ярун – плотское чувство, ермак – ручной жернов, напоминающий головку полового члена – яр. Тогда ярун – это не только плотское чувство, но и то, чем оно достигается. Тогда понятно, почему половой экстаз тоже обозначается яростью, огнем, пылом, свирепеньем, а ярить – разжигать это чувство, то есть плоть, готовиться к нему, самовозбуждаться. И совершенно понятно, что «муж ярый не благообразен», как пишется в Святом писании. Он же – «порыв бури». Но любой самый «ярый муж» без второй половины не обойдется, если не использовать свои знания об онанизме и прочих извращениях, запомните, вынужденных, которые с течением времени широко культивируемые застряли в генах. Заметьте, яровой – девственный, я бы скорее переиначил в девственную, «яровую». А «озимая» - это уже не девственница, зиму пережила, без ярма не осталась. Ярмо-беременность не обходится без яруна, потом появляются под сенью «ярмы» – крепкой женщины, «детки гриба» - «грибная ярь». И яролаш (ералаш) без объяснения не останется. Дело в том, что так называемый свальный грех или групповое совокупление на «празднике промискуитета» не что иное как «смесь разнородного», что и означает ералаш, постепенно утратившее первоначальный смысл и превратившееся в беспорядок вообще. Семья и есть порядок. И «ярак»-тулуп без дела не останется, его подстилают, сами знаете, зачем. И Ярмолай-Ермолай втуне не пропадет. Мне теперь ясно, что это имя не с Емаком родственно, а, если хотите, с похотливостью.

Я бы конечно мог возвратиться вновь ко всем словам с корнем яр и проиллюстрировать их все на выдвинутом принципе, но зачем? И так все понятно. Остановлюсь лучше на словах, не с ярко выраженной связью с сексом, беременностью и деторождением. Например, ярмарка. Если не знать, что наша русская история началась с продажи девиц на Волге (смотри книгу и другие мои статьи), то до ярмарки через секс-яр не добраться. А то наши историки, все как один, заставляют нас продавать соболей, пеньку и сало. Чушь какая! У нас же сроду не было железа, а князья наши все до одного воинственные. А за одну «персидскую» саблю знаете, сколько пеньки надо? И соболей. Ведь не все же там, в Персии, в соболях ходили. Вот то-то и оно. Кроме девиц нам и продавать-то нечего было. И плавать к нам никто бы за пенькой не стал так часто. За девицами – другое дело, тем более что у них там весьма острый дефицит в те времена был. Вот потому и название свое ярманка или ярмарка получила, от подавляющего товара. А сало «персы» вообще не едят.

Рассмотрю еще слова, неявно происходящие от «секс», хотя они и содержат корень «яр». «Спас – ярое око» – портрет Христа. Может это быть и апокалиптический портрет «Спасителя», там он весьма суров, даже чересчур. Я это специально рассматривал в одной из своих работ. Ярый чугун – скорый чугун, но плохой. Ярая медь, я думаю, не расплавленная как думает Даль, а чистая, то есть некрепкая, плывучая, никуда не годная, скороспелая. А вот в смеси с оловом – получается бронза, и «медь» перестает быть скороспелой. Даль корень яр делит на две части: татарскую с береговой кручей, и русскую с пылом, жаром и огнем. Я думаю, этого не надо делать. Просто татары сравнивают оргазм – с падением с кручи, а русские – с огнем, всего-то на-всего. Особенно лихо и остроумно у русских получилось, когда они «мужским прибором в сборе» назвали «ухват на колесиках для слишком тяжелых корчаг» (ярун). Похоже ведь, не правда ли? Конечно, когда появились пушки, появилась полная аналогия на картинке.  Сюда же надо отнести и ярунчик под 45 градусов, так сказать, ярун – в «боевом» положении, «шалунишка». А вот «ярь» всех цветов, помните, лазоревая, зеленая, надо отнести не к краске, а ярому выделению окрашенного, то есть красить – яро выделять. Ярь как «ил, перетирающий сети рыбаков», я бы тоже отбросил, и заменил бы простой корягой, которая торчит на дне как «ярь» и рвет сети. Ярину как просто «овечью шерсть» я бы заменил для понятности сеновалом, в деревнях это очень распространенное место для рандеву, с некоторыми последствиями.

Ярык – покатную рыбу (осетровые), скатывающуюся в Каспийское море, я бы тоже определил как  купленных «персами» на ярмарке русских девиц. Они тоже скатываются в море из мест рождения совершенно как покатная рыба. С ярыцами-доспехами – сложнее. Но, если встать на точку зрения, что на одного соболя на Волге продавали дюжину девиц, что кстати видно на картинке в Кенигсбергской летописи, то девицы для купца – что щит, пока девиц казаки-разбойники и ушкуйники ловят, самому купцу и убежать можно.

Перехожу к Яриле – древнему русскому богу.  Во-первых, что он мужик, тогда как у остальных народов о ту пору были одни матери-богини, доказывает, что у нас не было матриархата. Я этому полкниги посвятил. Во-вторых, что корень яр – чисто русский и не принесен к нам торговым племенем. А то, что мы Библию перевели с использованием этого слова, то это значит, что в самой еврейской Библии слово совокупление было другим. Даль, естественно, не мог собрать всю историю Ярилы, у него другая задача стояла. Но и то, что он написал об этом боге, дает хорошую пищу. Во-первых, молодого Ярилу не хоронят девицы, незачем, а вот старого Ярилу хоронят. Как говорится, был, да весь вышел. Молодого Ярилу празднуют 27 апреля – самое подходящее время для этого самого, эдакого, если учесть, что женский клан лежал в своих берлогах всю зиму, а мужики – в своих. Старого Ярилу хоронят 30 июня, дата интересная. Это Всесвятский день, последний из Всесвятской недели (24 июня) – Всех святых. А Новгородская ярмарка открывалась 25 июня. Здесь же и древний языческий праздник беспорядочных половых связей, ставший в христианстве Иваном-купалой, который потом иерархи сдуру тоже назвали языческим. Сдуру потому, что Иван-купала и Иоанн Креститель – одно лицо. Креститель именно и купает, когда крестит. Да у нас о ту пору и имени Иван не было вовсе. И Владимир Красное солнышко так же делал, загнав всех в Днепр, и именно в это же время. Не зимой же своих подданных крестить. А зимняя иордань – прорубь в речке – это самого Христа крестят, а не народ. Там у них в «Палестине» всегда тепло. Но я отвлекся. Главный праздничный день Ярилы из всей Всесвятской недели – именно при открытии ярмарки. Два праздника совпадают, Ярилы-старика и ярмарки. Вот в чем дело. Можно продавать девиц, натешились.

Но я же не для чистого языкознания всем этим занялся. Мне надо доказать, что свои же князья-грабители продавали своих же женщин в рабство. Что казаки-разбойники русских кровей сопровождали этот «товар» и охраняли его друг от друга. То есть, вся Волга была заполонена казаками-разбойниками. И все они, даже «татары», которые тоже суть русские, разговаривали на одном языке. Покупали же девиц «персидские» купцы – суть евреи, торговое племя, наезжавшее к нам периодически. И тогда еще Хазарского каганата не было. Вот поэтому корень «яр» и «ер» на всей Волге, от устья до Нижнего Новгорода, был единым. Грабители на этой работорговле богатели, неволили остальной народ, вооружившись «персидскими» саблями, и стали князьями. Затем они так передрались, что вынуждены были призвать Рюрика из казаков-разбойников, который, укротив их всех, стал великим князем. Потом явились евреи и организовали Хазарский каганат, ядром которого были разбойники. Потом торговцы проникли на святую Русь и построили нам каменные дома, нашими силами, разумеется.

Самый момент перейти еще к одному распространенному среди казаков-разбойников кличу: «Сарынь на кичку!» Вот что пишет Даль по этому поводу: «Был когда-то еще мошеннический или разбойничий язык у волжских разбойников, если несколько условных речений и речей можно назвать языком; но от него, благодаря Бога, остался один только след или память, в поговорках: сарынь на кичку, да дуван дуванить. Са(о)рынь и ныне местами значит чернь, толпа; кичка – нос судна; это было приказание бурлакам убираться в сторону и выдать хозяина, что всегда и исполнялось беспрекословно, частью потому, что бурлаки были безоружны и считали разбойников кудесниками, а частью и потому, что бурлакам до хозяина и товара его не было никакой надобности. Дуван дуванить – делить добычу». В слове са(о)рынь тоже проглядывает слегка измененный корень «яр» в смысле так называемой «сорной» рыбы, неосетровой породы, к которой на Волге относились пренебрежительно. Не отсюда ли и само слово сор?    

Как разговаривать обо всем всего лишь одним словом, я думаю, вы не поняли. Тогда приведу пример. Грузят два шахтера вагонетку углем и разговаривают:

-        Нахуя нахуярил дохуя?

-        Нихуя не дохуя. Нахуяривай!

Перевод, я думаю, вам не потребуется, хотя, возможно, вы сильно вознегодуете. Дескать, как можно, что вы себе позволяете? и так далее. Тогда я приведу вам другой пример, из классической русской литературы: «И он наяривал ее, и наяривал, до отказа». Если вы что-нибудь поняли из вышеизложенного мною, то не откажетесь подтвердить, что классик использует древнюю матерщину в самом прямом смысле и в самом прямом выражении. С корнем «яр». Я, разумеется, понимаю, что в древности говорить открыто о самом естественном человеческом отправлении было не стыдно, иначе не появилось бы столько производных слов, очень образных, как я показал. И вы, надеюсь, заметили, что в далевском объяснении они такими вам не показались. Там из этих слов – просто свалка, ералаш, как любили говорить древние наши предки.

И еще я надеюсь, что вы поняли – для племени, живущего без широкой торговли, не видевшего в массе своей торгового племени, словарь не должен быть большим, за глаза хватает корня «ер». Я об этом писал выше.

 

«По-фене ботать»

 

Начну с цитаты из Даля: «Наперед всего языки ламанский или офенский. Он далеко не полон и ограничивается нужнейшим в быту ходебщиков. Начало его неизвестно. Родина – Алексинская волость Ковровского уезда Владимирской губернии, откуда уже в 1700 году рассыпались ходебщики, коробейники по всей России, называя сами себя странным именем масыков. Торговля эта ныне в упадке, а с нею и язык, который впрочем распространился, с некоторыми отменами, между такими же мелочными торговцами и в некоторых других губерниях: в Костромской, Тверской (Бежецк), даже в Симбирской и Рязанской. <…> Придуманный язык этот сшит многими поколениями исподволь из переиначенных русских слов, коим дано, по каким либо отношениям их, иное значение. <…> Вот образчик: «Мисовской курехой стремыжный бендюх прохандырили трущи: лохи биряли колыги и гомза, кубы биряли бряеть и в устреху кундяков и ягрянят; аламонные карюки курещали курески, ласые мещаты грошались. То есть: В нашей деревне третьего дня проходили солдаты; мужики угощали их брагой и вином, бабы подавали есть, а в дорогу надавали пирогов, яиц и блинов; красные девки пели песни, малые ж ребята смеялись. У владимирских офеней кафтан – шистяк, у симбирских – шерсняк; шаровары шпыни, владимирское и чнары, симбирское, сукно – шерсно и вехно; но большая часть слов одни и те же. Иные прямо русского происхождения: двери – скрипы; кнут – визжак; дитя – пащенок; делать – мастырить; дом – куреха; другие, неизвестного: двор – рым; деньги – юсы; дрова – воксари, и прочее. Иногда слова составлены одно по другому, по русскому образцу: Бог – стод; богатый – стодень; долг – шилг; долго – шилго; жечь – дулить; жаркое – дульное; иногда русским словам дано иное значение: город называется костер; умереть – отемнеть; мнимое же сходство офенского языка с греческим едва ли не ограничивается словом хирки, руки, причем надо вспомнить, что и в Нерехте и Галиче рукавицы зовут нахирегами. Впрочем пенда, пять, и декан, десять, в счете офенском также замечательны, по такому же сближению».

Здесь следует примечание автора: «Позднейшие розыски о сем П.А. Бессонова, который находит в офенском много греческих слов и относит их к древним временам торговли нашей на Сурожском (Азовском – мое) море, должны, кажется, опровергнуть взгляд мой на это дело, - хотя, например, не знаю, греческое ли слово: костер, город (castrum), или это придумано, потому что город срублен, сложен, и издали дымится?»

Затем продолжение: «Костромские шерстобиты, таскаясь с лучками своими по всей Руси и подражая ковровцам, также сложили себе свой язык, частию переняв офенский, а частию переиначив и добавив его своим сочинением. Может быть, я приложу, в конце словаря, словарики офенский и шерстобитов (не приложил – мое). В Рязанской и Тверской губерниях записные нищие, по промыслу, и мошенники, воры, конокрады, зверенщики, говорят почти тем же офенским языком, с небольшими только изменениями, и называют его кантюжным. Столичные, особенно питерские, мошенники, карманники и воры различного промысла, известные под именем мазуриков, изобрели свой язык, впрочем, весьма ограниченный и относящийся исключительно до воровства. Есть слова общие с офенским языком: клевый – хороший; жулик – нож, но также воришка; лепень – платок; ширман – карман; пропулять – продать; но их немного, больше своих, например: бутырь – городовой; фараон – будочник; стрела – казак; канна – кабан; камышевка – лом; мальчишка – долото, и прочее. Этим языком, который называется у них байковым, или попросту, музыкой, говорят также все торговцы Апраксина двора (рынок – мое), как надо полагать, по связям своим и по роду промысла. Знать музыку – знать язык этот; ходить по музыке – заниматься воровским промыслом. Вот образчик этого говора: Что стырил? Срубил шмель да выначил скуражную лоханку. Стрема, каплюжник: перетырь жулику да прихерься. А ты? Угнал скамейку да проначил на веснухи. То есть: Что украл? Заимел кошелек да вытащил серебряную табакерку. Чу, полицейский: передай мальчишке, да притворись пьяным. А ты? Украл лошадь да променял на часы». Конец цитаты. (Выделения – мои).

Во-первых, язык офенский жив и сегодня, притом частично даже стал вполне «литературным». Хорошая ведь фраза: «срубить» или «стырить» у «лоха» «капусты», то есть денег, «заначить» от жены, а потом потратить их из «заначки», чтобы «клево» «побирять»? Разве все эти слова вы не встречали не только в «бульварных» газетах, но и в «художественной» литературе? Но ведь даже Даль 150 лет назад считал офенский язык древним и даже отживающим свой век. А он не только живехонек, но и перекочевал в литературу, притом не в качестве пародии или «приближения к действительности», «натурализма», а в качестве нормальных русских слов. Мало того, «по фене ботать», то есть говорить, мы даже не знаем, отчего произошло. Как отчего? От «офени», разумеется.

Во-вторых, я не знаток «офени» и пользуюсь только тем, что вытащил из далевой цитаты. И то, вон сколько слов выделил. А если его изучить, как следует? Родина «офени» – Алексинская волость Ковровского уезда Владимирской губернии – тоже о многом говорит. Это же недалеко от впадения Клязьмы в Волгу. Это как раз то место, от которого хазарские евреи проникли и построили наемными руками Владимир. Я это подробно рассказывал в другой статье, об Андрее Боголюбском.

В третьих, «сходство офенского языка с греческим», которое Даль сперва отрицал, а потом вынужден был признаться, что, да, такое сходство имеется. Но я уже достаточно в своих работах показал, что греческий язык – это язык еврейский, перешедший потом в латынь – тоже еврейско-христианский, так как итальянцы на нем сроду не говорили. Об этом же напоминает Бессонов, отождествляя «офеню» с «древним временам торговли нашей на Сурожском (Азовском) море». Только я хотел бы поправить Бессонова насчет Сурожского моря. Это было намного позднее, когда офени вовсю процветали во Владимирском княжестве. И породили их евреи не с Сурожского моря, а с Хазарского, то есть с Каспия через Волгу.

Открываю Словарь Даля на букву «о», чтобы узнать, что такое офеня: «офеня смотри афеня», - отвечает Даль. Я не послушался и поискал здесь же родственные офене слова, помня, что москвичи говорят «карова», а новгородцы – наоборот, напирают на «о»:

-        Офалить (фаля – олух), нижегородское, казанское: надуть, оплести, обмануть.

-        Офит – змеевик, зеленчак, камень то есть.

-        Офиология – естественная история змей, по-нынешнему змеелогия.

-        Офиглярить – обвести, обмануть фиглярством.

-        Неофит – греческое, новичок, новобранец, новоприемыш, новик, новокрещенец.

Захлопнул Словарь на букву «о» и направился по новому адресу, на букву «а»:

-        Афелий – точка планетного пути, наиболее удаленная от Солнца.

-    Аффектация – французское – неестественность, чувства напоказ, притворство, заученность.

-   Афеня, офеня – ходебщик, кантюжник, разносчик с извозом, коробейник, щепетильник, торгаш в разноску и развозку по малым городам. Чтобы афеня взято было от Афин, невероятно; от города Офен (Пешт) и венгерских ходебщиков (словаков) – так же;  о мнимом афенском народе VII века летописи молчат; сами офени зовут себя масыками и обзетильниками (мас – я; масы – мы; масыги – мы, свои, наши; обзетить – обмануть, сплутовать; обзетильник – плут). Но офениться, значит молиться, креститься. Офест – крест. Посему офеня значило бы просто крещеный, православный. Коли в языке офеней, кроме хирга, рука, нахиреги, рукавицы, и частью счета, есть греческие слова, то они искони занесены с Сурожья, то есть с азовского поморья и из-за Дуная. Счет офеней: екой, взю, (кокур), кумарь (стрем, стема), кисера (дщера, чивак), пинда (пенда, вычур), шонда, сезюм, вондара, девера (кивера), декан.

-        Афера – французское, наживное предприятие, оборот из барышей; торговая или промысловая сделка, торговый оборот, подряд; нажив, нажитки.

-        Аферить – пускаться в обороты, в нажитки.

-        Аферный – оборотный, нажиточный.

-        Аферист – идущий на обороты, на наживные сделки; охотник до смелых расчетов, приобретатель, стяжатель.

-        Афинировать золото, серебро – сдобривать, приводить в должную пробу, очищать от примеси, допуская лишь законную долю серебра и меди.

-        Афиша – французское, объявление на бумаге о каком-либо зрелище, представлении, сборище за деньги.

-        Афония  - греческое, полная потеря голоса.

-        Афоризм – греческое, короткое и ясное изречение, основанное на опыте и рассуждении.

-        Афронт – французское, обида личная, оскорбление чести, бесчестье.

Исследование приведенных слов мне надо бы начать с афелия, максимально удаленной точки планетного пути, но начну с афериста, чтобы показать, как довольно быстро в общественном мнении слова «в основном» положительные превращаются в полностью отрицательные. Разумеется, аферист произошел от самой аферы, но несомненно – через глагол аферить (пускаться в обороты) и прилагательное аферный (оборотный, нажиточный) тогда, когда существительное «неизвестного» происхождения достаточно укрепилось в сознании людей и расширилось в интерпретации. Не вдаваясь в происхождение аферы, спросим себя, чем плохи оборот из барышей, торговая или промысловая сделка, наживное предприятие и торговый оборот? На этих штуках фигурально Земля держится. Теперь подумаем, а зачем потребовались слова аферить и аферный? Ведь и без них, кажется, торговля, она же оборот, существует. И зачем само слово афера потребовалось? Оно же тоже – торговля и оборот. Мало же слова торговля оказалось потому, что торговля ранее случалась как событие одноразовое, временное, почти случайное, в сознании людей, профессионально не занятых торговлей, а только временно ищущих ее прелестей. То есть торговля глазами постоянного покупателя и редкого продавца. Вот тогда, когда люди заметили, что есть постоянно, а не вынужденно, продающие, причем то, что они сами не производят, а только перепродают, этому неторговому племени и потребовалось название для торгового племени. Так из аферы родился аферист – человек особого склада характера, принадлежащий к клану постоянно покупающих и одновременно продающих людей. Если еще точнее, то человек не просто покупающий и продающий, но делающий постоянный оборот. И еще 150 лет назад в слове аферист не было ничего обидного, уничижительного, осуждающего. Разве чуть-чуть зависти, уточняющей слово «приобретатель» словом «стяжатель», стягивающий все к себе. А сегодня? Попробуйте кого-нибудь назовите аферистом, хоть в глаза, хоть за-глаза. То есть аферисты, и по названию и по делам своим фактические аферисты, не хотят, чтобы их называли аферистами. Отчего бы это? Оттого, что эта профессия очень выгодна, связана с обманом, и неаферисты быстро это почувствовали. И аферистам это не понравилось, лучше, чтобы никто не догадывался, как хорошо быть аферистом. Хотя бы на словах. Думать же молча не возбраняется. Оно бы, может быть, и возбранялось, но как же это сделаешь? Чужая душа – потемки. Но общественное мнение тем не менее «формируется», как со стороны аферистов, так и с противной стороны.

Вот теперь можно перейти к афелию – наиболее удаленной точке. Для разгона возьмем алгебру – науку переселенцев, которые ни что иное, как евреи, появившиеся на «родине» алгебры. Об этом у меня в других статьях, а упоминание «переселенцев» для того, чтобы показать, что переселенцы как раз и есть удаленные от родины, аж до самого афелия. Теперь, как бы поступили переселенцы, оказавшись в афелии, среди другого народа? Не со строительства города, наверное, они бы начали, а с более широкого проникновения и внедрения в «окружающую среду», закрепления в ней. И как бы они называли себя при встрече, как идентифицировались? Слово для этого какое-нибудь надо, и что-то под вид афени вполне для этого подходит. Оно вполне понятно в своем кругу. А «окружающая среда», слыша его частенько, как назовет пришельцев, немного перековеркав на свой лад, это слово? Именно афенями (офенями). И постарается узнать, на какие, как говорится, шиши живут афени?

Вот теперь, когда слово афеня стало жить собственной жизнью и характеризовать некую людскую общность, ее жизненные принципы и принципы поведения в «окружающей среде», я сделаю поэтическое отступление. Оно тут совершенно необходимо. Дело в том, что во всех своих работах без исключения я характеризовал евреев как избранное богом племя, совершенно соглашаясь с ними в этом вопросе. Я с восхищением воспевал их ум, находчивость, целеустремленность, напористость в достижении цели. Я не уставал повторять, что все величайшие открытия в науке сделаны евреями, что во всех искусствах евреев – больше половины. Я позволил себе лишь огорчиться, что, как и большинство других неевреев, несколько недолюбливаю их. И то, потому, что у меня никак не получалось объяснения, почему же нет страны, где на евреев хоть когда-нибудь не устраивали «гонений». Но для объяснения феномена офеней этого недостаточно. Надо показать и «жалких» евреев, и они есть, не сомневайтесь.

Сначала пример из классики. Очень хороший русский писатель Гарин-Михайловский, ныне незаслуженно почти забытый, написал рассказ о почти безграмотном, забитом нуждой, жалком, многодетном еврее, работавшим каким-то конторщиком у купца в середине позапрошлого века. С утра до ночи, щелкая на счетах и подсчитывая чужие прибыли, этот еврей открыл одну из основ нынешнего математического анализа – дифференциальное исчисление, уже открытое за сто лет до него Эйлером и Гауссом. Но еврей об этом не знал, так как научился только писать и считать на счетах. Сделав свое открытие, еврей понял значение его и стал обивать пороги «присутственных мест», откуда его регулярно выпинывали, едва поняв суть его претензий, и не дав труда себе объяснить еврею более подробно, что это открытие уже имеется и используется на благо человечества. И этот жалкий человек никак не мог понять, почему же его великое открытие не хотят использовать? Оттого согласно поэтике Гарина еврея было еще жальче.

Пример из собственных наблюдений. С отличием закончив горный институт, я очень хотел пойти работать в научный институт, и меня там ждали, но, узнав про зарплату, я пошел на шахту. И кандидатскую диссертацию защитил только к 40 годам, и то – без отрыва от нее, любимой, …до отвращения. Зато я мог сказать жене, что зарплата у меня одна из наивысших в стране, хотя я ее и пропивал наполовину, притом с завидной регулярностью. Вот вкратце, что такое загадочная русская душа.

На этом фоне из-за недостатка мозгов один мой ровесник-еврей смог закончить только техникум, но работать пошел все же в тот же самый институт, на еще более низкую зарплату, соответствующую званию техника по сравнению с инженером. Несмотря на то, что у него уже было двое детей, увеличившееся до четырех через положенное время. Жизнь у него была мало сказать несладкой, она была на грани выживания с таким большим семейством. Но он даже не подумал идти в шахту, уподобляться мне, амхаарцу, приземленному и заземленному, то есть, грубо говоря, природному, генетическому рабу. Зато так выкручиваться из жизненных невзгод, не роняя своей еврейской «чести», как выкручивался мой еврей, могут только евреи.

Во-первых, на обед в столовой вместо порции 20-копеечного по тем временам борща он брал две полпорции борща, в двух тарелочках, по полцены каждая, и съедал их последовательно, одну за другой с «бесплатным» тогда в столовых хлебом. «Второе» он не брал, ограничивая себя чаем, по две копейки стакан. Фактически-то хлеб был платным, но его стоимость равномерно входила во все блюда, поэтому куски за столами никто из персонала столовой не считал, и его можно было есть, его сколько хочешь. Выгода в двух полупорциях борща вместо одной полной порции была та, что статистическим анализом мой еврей установил: раздатчица столовой чисто автоматически, боясь перелить край тарелки с порцией борща, немного недоливает до краев. А, наливая полпорции в такую же тарелку, во-первых, не боится перелить, во-вторых, стесняется, что борщ едва прикрывает дно тарелки, и наливает с учетом этого своего стеснения. И еврею абсолютно точно было известно, что разницы в двух полупорциях по сравнению с одной порцией вполне хватает еще на один-два куска хлеба, которые без жидкости никак не лезли в горло. И ему было совершенно наплевать на то, что не только ползала столовой ржет втихаря, глядя на него, но и специально ходит на этот спектакль. Презренные амхаарцы, что с них возьмешь?

Во-вторых, такой экономией семью не накормишь. Поэтому «жалкий» еврей очень экономил свои силы на работе, чтобы оставалось на домашний приработок. Он не курил из экономии, но если сидеть за кульманом целый рабочий день, то начертить можно ужасно много. А «норма проектирования» – 7 или 8 полных ватмановских листов в месяц – как раз и была рассчитана на русских куряк, полдня рассказывающих на всех лестничных клетках и коридорах анекдоты «про Брежнева и чукчей». Поэтому «жалкий» еврей попросту столбом выстаивал где-нибудь в одиночестве «излишек» своего трудового времени, не позволяя себе, чтобы с его кульмана соскакивало в месяц больше положенных 7-8 листов. На «Доску почета» он явно не стремился.

Нерастраченная на работе энергия посвящалась сбору макулатуры. В те времена «толстые» литературные журналы стоили копейки, выписывались народом охотно, и по прочтении немедленно выбрасывались на помойку. Жилищная проблема все еще не была решена нашим правительством, так же как и сегодня, поэтому на место, где должны у «буржуев» стоять книги, на ночь ставилась раскладушка. А советская власть еще не догадалась менять очень дефицитные и дешевые в те времена книги на квитки о сданной макулатуре, в пропорции по весу один к сорока, приблизительно. В этой ситуации мой «жалкий» еврей нашел свою коммерческую нишу, где и растрачивал оставшиеся от 7-8 листов в месяц  силы. Он разрывал толстые журналы на составляющие их отрывки романов и повестей с пометкой «продолжение следует» и компоновал из них сочинения полностью, переплетал их весьма искусно, подписывал названия подобающим чертежным шрифтом, и нес по выходным на базар. Цикл этого производства занимал как раз неделю от и до еженедельной «толкучки» в городе с населением около 700 тысяч человек: день на сбор, день на сортировку, три дня – на переплетные работы, суббота, сами понимаете, домашний выходной, воскресенье – на продажу. Все необходимые для переплетных работ материалы, от клея до бумаги и дерматина в институтах никогда не охранялись, иначе бы сами институты надо было целыми днями держать под замком как склады. И ни один из уважающих себя ученых в институт не ходит без портфеля, а то за водкой даже сбегать не с чем.

Я не буду распространяться насчет того, жалки ли в действительности такие евреи по сравнению со сталеварами и шахтерами, махающими кувалдами, с «полеводами», стоя по полчаса в сутки спящими в страду и спящими остальное время целыми сутками насквозь, свинарками и доярками со скрюченными, «натруженными» руками. Каждый выбирает свое, притом еще в ранней юности, и опираясь на свой «генетический аппарат». Главное в том, что таких «жалких» евреев немало, даже много. Я мог бы рассказать про еврейку-медсестру, продающую направо и налево бланки справок по рублю, но в перчатках, чтобы не осталось даже отпечатков пальцев на них. Ее же, возящую на «скорой помощи» бачки с навозом себе на огород. Другого еврея-«ученого», целый рабочий день болтающегося по коридору института на случай приглашения на выпивку, но не выпивать, а наесться под шумок до отвала. Я же говорю, что не это главное, главное в том, что их немало. А вот это-то как раз мне и нужно, чтобы закончить про офеню, и заодно про то как «по фене ботают».

Сразу скажу, что хотя у меня статистика слов в основном русская, эта или этот офеня – слово, вернее корень его, международное, общеевропейское. Офит и офиология – слова «греческие», а греческий язык, затем переросший в латынь, не в Московии родился, на нем вся ученая Европа писала. А произошли эти два слова от змеи собственно, непонятного, умного, изворотливого существа. Недаром его в качестве эмблемы медицины оставили. При этом совершенно не помнят, как и почему это произошло, и выдумывают чушь, дескать, ядом лечатся. Да не ядом больше лечатся, всяк дурак знает, а травами. Тут главное не яд, а изворотливость в лечении, именно она требуется. Афектацию, дескать, французы придумали. Что, прямо с потолка что ли взяли? Непохоже, слово заковыристое, но очень в своей основе правильно интерпретирующее неестественность, наигранность, показушность. А вы думаете можно движения змеи описать хоть одним «естественным» уравнением? А офеня как должен неестественно изворачиваться, чтобы всучить вам совершенно ненужную вам вещь, причем втридорога? И если вы не обратили свое внимание на афишу, призывающую вас именно за деньги посетить какое-нибудь сборище, то я вам напоминаю, взгляните еще раз немного выше. Притом заметьте, если кто-нибудь из вас объяснит происхождение всех выше рассмотренных мной слов, разумеется, не такой галиматьей, как объясняется медикам эмблема медицины, то я немедленно извинюсь, даже из гроба.

Перехожу снова на русские слова. Фаля, конечно, олух и офалить его не грех. Только сам себя добровольно так называть никто не будет. Другое дело, когда услышишь о ком-то другом такой отзыв, и запомнишь его навечно, дескать, пригодится для словарного запаса, пусть пока полежит в голове до востребования, как такое же письмо в почтовом окошке. Но кто-то должен же первым придумать или хотя бы употребить слово фаля, чтобы другим стало завидно, и чтобы они произвели от него вторичное офалить. Представьте, кроме евреев по-первости нас так никто назвать не мог, а потом мы насобачились уже сами называть так друг друга в надежде, что сами мы лично – вовсе не фали. Вот теперь мне и потребуется мое лирическое отступление насчет евреев, «жалких» евреев.

Жалких евреев направляли на орбиту, на самый ее афелий, то есть в гущу нас, нежалкие евреи, коих меньше, чем мы думаем. Потому я и привел лирическое отступление. Так просто, ни зачем, оно было бы лишним. И имя этим жалким евреям дали именно нежалкие евреи, их направившие. Только конца тут мне не найти в действительной форме произношения и написания этого слова, он – в глубине древнееврейского или «древнегреческого» языка. Скорее всего, смысл тут именно в отправке на афелий, далеко-далеко.

Жалко, что я забыл привести примеры в своем лирическом отступлении про жажду и умение еврейского накопительства. Поверьте на слово, что любая еврейская семья всегда имеет неприкосновенный запас средств в самой твердейшей валюте данной страны, где она живет, хотя бы  в золотых колечках или «бабушкиных» камушках при Советском Союзе. Кроме того, самые бедные евреи при эмиграции в Израиль находили бешеные суммы по тем советским временам, чтобы оплатить свою советскую «бесплатную» учебу и другие поборы, установленные им их «родным» правительством. Ни один не остался именно из-за отсутствия денег.

Вот эта еврейская особенность, самым кардинальным образом отличающая их от русских мужиков, пропивающих появившиеся у них деньги немедленно и без остатка, и сослужила им службу в деле найма вместо себя русских мужиков, особо стойких к выпивке, в офени.

Надо ли объяснять, что курс обучения был недолог, а потому «греческий язык» коренных офеней передался новобранцам приблизительно на таком же уровне как у нас ныне «прививается» иностранный язык нынешним десятиклассникам после пяти, а иногда и десяти, лет непрерывной его учебы в школе. Вот на этом самом месте и надо бы перейти к неофитам. Неофит в общем случае – новичок в каком-либо деле, а уже во втором случае – новокрещенец, хотя по-прежнему – офеня. И как это Эрнест Ренан не догадался, когда описывал новокрещенца еврея Гегезиппа и других неофитов? Но вы же отлично знаете, что в стародавние времена евреев то и дело крестили, причем правители наши считали, что навсегда, а сами неофиты крестились – понарошку, для вида, чтобы стать купцами хотя бы самой завалящей гильдии. При этом какой-то дурак из власть имущих бояр даже решил, что офеня – это крещеный еврей, а значит и офест – крест. Так и передали Владимиру Далю вдоль веков, а он записал, особенно не задумываясь. Работы у него было слишком много. Он ведь свой Словарь на общественных началах, так сказать, собирал, по-нынешнему – бесплатно.

Офеня же из русских неофитов – вдвойне неофит, так как не любит учиться. И как только количество русских офеней перевалило за половину, незнание «греческого» языка усугубилось в квадрате. Чему же удивляться, что «греческий» счет до десяти исковеркали так, что и евреи его перестали узнавать. Но без счета на «иностранный» лад офеня не офеня, потому и хирга – рука с пальцами «по-гречески» была единственным их счетным инструментом наподобие нынешнего компьютера, и в таком виде дошла до Даля.

Как только соотношение русских офеней к офеням «коренным» дошло до трех четвертей, даже до двух третей как в русском парламенте для принятия радикальных решений, так весь жизненный уклад их изменился в таком же отношении, то есть они стали больше воровать, чем продавать. Вот тогда-то и появилось слово фаля-олух, перешедшее затем просто в лох, подстраиваясь под русскую артикуляцию на «иностранный» манер. Мало-помалу с ростом воров в семействе неофитов-офеней «о» потерялось, и офеня превратился в простую феню. Надо ли рассказывать, что в деревне новый человек всегда заметен как муха во щах, поэтому профессиональные воришки играли роль офени пока не стемнеет. «Греческий» они еще хуже знали, но роль «иностранца» полюбили, совершенно так же как ныне «новые» русские вешают вывеску на английском на каждой курной избе с пряниками. Притом в такой глуши, что англичанина там не только днем с огнем не сыскать, но даже и мысленно представить невозможно. Незнание «греческого» компенсировалось ломанием собственного языка на «иностранный» манер, так и появилось слово «ботать», то есть бессмысленно ворочать языком как лопочут дети глядя в книгу вверх ногами, пытаясь доказать родителям, что они уже умеют не только говорить, но и «читать». Впрочем, так делали и взрослые совсем недавно, например, наш царь Василий Шуйский.

Девиз коренных «греческих» офеней «не обманешь – не продашь» нью-офенями был усвоен без изменений и в полном объеме. И не только в нашей стране, но и на «прогрессивном» Западе. Иначе откуда бы там появился одновременно с нашим «фалей» их «афронт» – горькая и смертельная обида от офени, требующая только крови, иначе не отмыть. Впрочем, когда крови не добыть из-за неравенства статуса, например, офени-француза и французского же маркиза, выход из положения наступал только при афонии – полной потери слуха.

Остался необъясненным только афоризм. С того же Запада, когда он еще был для нас очень «гнилым». Но объяснять его надо, оттолкнувшись от русской действительности. Люди постарше знают, какие ловкие присказки-прибаутки использовали раньше уличные торговцы, чтобы привлечь к себе внимание лохов-олухов-фалей. Это и были афоризмы – короткие, но совершенно четкие и ясные формулировки-изречения с изрядной долей юмора типа: бери пирожок – «нежеван влетит», или «горяче сыро не бывает», когда вы жалуетесь на сырой, непропеченный блин. Только мы не знали, что это и есть афоризм. Продвинутые же французы придумали специальное слово, и чтобы поощрить офеней назвали его в их честь. Лет через сто с небольшим это слово достигло наших рубежей. Правда, истоки его офенские потерялись по пути, и применяться афоризмы стали не столько офенями, сколько учеными и писателями. Дурной пример – заразителен. Так выглядит новый афоризм.

А афелий так и остался необъясненным, удаленная точка – и только. А почему удаленная точка – именно афелий? Непонятно до сих пор. Надо бы порыться в древнееврейском. И вообще – в «семитско-хамитской ветви афразийского дерева языков».        

   

«Индоевропейское» языкознание

 

«Двойной  Пузырь»

 

Когда просто говоришь или пишешь Библия, вопросов не возникает. Знаешь, что был город Библ –Библос в Финикии, там «возникла» буквенная финикийская, сильно напоминающая еврейскую, письменность и там, дескать, Библия написана, как раз неподалеку от Палестины – родины евреев. Тем более что так называемый письменный гранит с прожилками, напоминающими письмена, называется еврейским камнем. Но как только хочешь посмотреть на Библию в словаре, то невольно спотыкаешься о биквадрат, бигамию (двоеженство) и даже бизань. Биквадрат и бигамия понятно, почему с приставкой би, то есть двойной. Про бизань, что она тоже двойная или вторая мачта, надо доказывать, так как она считается с некоторых пор, даже у морских офицеров, третьей, кормовой, мачтой. Даль: «Встарь бизань-рей подвешивался накось, как очепь или журавль на колодце. С половинным, переносным в обе стороны парусом бизанью (поняли, что бизань – двойной, на обе стороны?). Это было тогда, когда бизань была кормовой мачтой двухмачтового судна. Потому в сложных названиях бизань остается только при принадлежности к самой этой мачте. Но в названиях марса, стеньги и всех высших частей вооружения этой мачты, бизань заменяется словом крюйс: крюйс-марс, крюйс-стеньга. Марс же (площадку) и марсель (парус) называют крюйселем. Но в сложных названиях двух прочих мачт, грот остается неизменным. То есть грот-марс, грот-стеньга. Мне эта бизань (би-зань, вторая или двойная) потребовалась для того, чтобы предположить: не является и Библия – Би-блией, чем-то двойным или вторым, вторичным?

Естественно, я сразу же полез за словом Библос (Библ). Это оказывается древнегреческое название городка Гебал, который ныне вообще называется Джубейль. Зная, что «древнегреческий» язык, на котором настоящие греки никогда не разговаривали, так же как и итальянцы на «классической» латыни, всего лишь – древнееврейский язык, я сразу же заподозрил евреев, заметающих свои следы. Тем более что Библ, Гебал и Джубейль так же мало похожи друг на друга, как Иерусалим на Эль-Кудс. Хотя рифмовать их можно, а Иерусалим с Эль-Кудсом даже рифмовать нельзя. И это не мешает всему миру туда ездить и слезы проливать у Стены плача, зачастую даже не зная, что Иерусалима там совсем недавно вообще не было, а на его месте стояла деревушка Эль-Кудс.

На следующем этапе я заметил, что историкам и христианским «просветителям» очень хочется, чтобы иудеи называли свои религиозно-исторические книги Библией, тогда как они свои книги так никогда не называли. Даль: «Библия – слово Божие в полноте своей, Святое писание ветхого и нового заветов; иногда отделяют последний, и собственно Библией называют один ветхий завет». Большая советская: «Библия (от греческого biblia, буквально книги) состоит из Ветхого завета, признаваемого Священным писанием и иудейской и христианской религиями, и Нового завета, признаваемого лишь христианством».

Черт возьми, думаю я, где же хотя бы раз евреи называли свой «сборник» Библией? У них ведь это называется Талмуд – «изучение». Древняя его часть – Мишна, что значит повторение, дает толкование норм Пятикнижия. «Мишна дает толкование Торы (изучение, закон). Мишна сама подверглась толкованию (Гемара), что значит – завершение. Вместе с Мишной она (Гемара) составляет Талмуд. Списываю опять из БСЭ: «Тора – традиционное древнееврейское название Пятикнижия». «Пятикнижие – первые пять книг Библии (Тора): Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие».

Возмутительно. Опять, Библия = Тора, разве можно так врать? Давайте по порядку. Я еще тут вижу одну бессовестную натяжку. Итак, имелось Пятикнижие. Это Пятикнижие евреям не понравилось. Они его начали «толковать» так, чтобы понравилось. Получилось «повторное» толкование – «повторение». Но если «повторное толкование», значит было и «первичное толкование», которое, дескать, до нас «не дошло». Эту загвоздку я рассмотрю потом, а пока как бы ее не замечу. Пока у нас выходит так: если Мишна толкует Пятикнижие и она же толкует Тору, то Пятикнижие и Тора – синонимы, одно и то же. Но и Мишна не понравилась, ее перетолковали, получилась Гемара. Вот это и есть современный Талмуд. Все. Где тут место слову Библия? И зачем нам врать, что Тора – это Библия. Она, может быть, и равна Библии, но только евреи тут не при чем. Это христианским богословам зачем-то понадобилось отождествлять Тору с Библией, евреи же никогда их не отождествляли. Отсюда главный вывод, что Библия – слово новое, чисто христианское, и не надо его так уж сильно удревнять и приписывать евреям. Я чувствую, почему так историкам потребовалось. Им надо, чтобы Библия терялась в веках и тысячелетиях, для этого им и идиотский Библ потребовался. И Би-блию, то есть двойное что-то, они назвали Библией, соединяя корень «бл» с приставкой «би» в одно целое. Чтобы мы, как в «загадке» о зеленой, длинной, висящей в гостиной, и пищащей, никогда не догадались, что это селедка.

Чтобы добраться до ответа, что же за штука эта двойная «блия», использую-ка я метод, который себя оправдал  при поисках значения корня «яр» в предыдущем разделе. Начну, естественно, с русского языка. Итак, по порядку русские слова с корнем «бл»:

-   Блаватка – больше всего мне понравился перевод – василек во ржи, страшный вредитель ржаных полей, голубенький. Украинское блакитный – тоже голубой. По-английски blue – тоже голубой, по-немецки – blau. 

-   Благий (благой) – имеет два совершенно противоположных значения. С одной стороны: путный, хороший, добрый, полезный. Это церковное понятие. С другой стороны народное понятие: злой, сердитый, упрямый, упорный, своенравный, неугомонный, дурной, тяжелый, неудобный. В английском языке я не нашел подобного слова, а вот в немецком есть слово blahen – надувать, пучить, вздувать.

От «хорошего» понятия в русском языке произведено 294 слова, да, да, 294. Сам пересчитал у Даля. Типа благолепый, благовоспитанный и благожелательный.

-   Блажь – Даль подозревает, что именно от блажи произошли народные, плохие слова, а от благой – хорошие слова, все 294. Хотя слово блаж – тоже двусмысленное. Это и дурость, притворство, сумасбродство, и – возносить, величать, прославлять.

-   Блаз – бледный, белый. По-немецки blaz – тоже белый. По-английски bleich – тоже белить, blanch – то же самое.

-   Блебстать – мямлить, блевать, блева.

-  Блезир – от нечего делать ляпнуть. По-немецки blase – пузырь, а blasen – надувать его. По-английски blad – тоже пузырь, а blade – лист, лезвие, лопасть. Blister – волдырь.

-   Блек – вянуть, сохнуть, блекотать, блеять овцой. В немецком ничего близкого не нашел, зато в английском blab – болтать, а black – черный, blame – порицание, вина. Bleat – блеять тоже, blend – смешивать. 

-   Бленда – обманка. Так называют минералы, которые напоминают видом полезные, но фактически – бесполезные. По-немецки blinken – сверкать, мерцать, можно понять и как обманное сверкание. Blitz – молния. По-английски blend – слепой. По-немецки blind – тоже слепой, но и ложный, холостой.

-   Блеск – играть лучами. По-немецки blau – копировать.

-   Блик – отсвет. По-немецки blick – взгляд, взор. По-английски blink – мигать, blind – тоже слепой.

-   Бланка – неписаная грамота. По-немецки blank – блестящий, чистый. По-английски blank – пустой, неисписанный, а blanket – одеяло.

-    Блин, блон – не только блин, но и оболочка, наволочка. По-немецки blatt – лист, blettareig – слоеное тесто.

-  Блукать – путать, блушва – мох, обрастать мхом, блыжья – смерзшаяся грязь, блюзгать - пустомелить.

-    Блюсти – соблюдать, хранить, оберегать.

-    Бляха, блязик – кроме общепринятого запястье и базилика. Английское blazon – герб.

-    Блядь – нисколько не матерщина, а всего-навсего обман, неправильно мнение, представление. У Даля этого слова нет, но я его встречал в «богоугодной книге», где было написано: «это все блядь, а не божья истина», то есть критика «еретического» мнения.

Осталось у меня несколько слов немецких и английских с искомым корнем, не отвечающих русским словам. Английские: bliss – блаженство, bless – благословлять, blare – звук трубы, трубить, blare – пламя, вспышка, зарубка на дереве, разглашение, bleet пускать кровь, blench – трусить, blood – кровь, bloom – расцветка И немецкие blufer – цвет, цветок, bluhen – процветать, blute – кровь, bloz – голый, один.

Есть еще одно слово, из Словаря античности: «Блеммии – (коттск. Belehmu – слепые), кочевой народ хамитического (Хам? – Мое.) происхождения, населявший территорию на правом берегу Нила. При Диоклетиане блеммии изгнаны с Нильской долины в области южнее Сиенны (Асуан). В последующие столетия блеммии оставались язычниками (выделение – мое) и производили опустошительные набеги на Египет. Остается открытым вопрос, с каким нубийским племенем эпохи фараонов блеммиев можно идентифицировать».

Для облегчения «идентификации» добавлю, что Нубия расположена по обеим берегам Нила к югу от Сиенны, как раз там, куда были «изгнаны» блеммии, «слепые язычники», шибко христианским Диоклетианом, «сыном вольноотпущенника», то есть бывшего раба. Поэтому надо полагать, что блеммии обитали совсем где-то около Александрии, чтоб Диоклетиану далеко не ходить. Нубия поставляла в древний Египет золото, наемников, рабов, слоновую кость, ладан, эбеновое дерево. С эпохи древних царств Нубия играла важную роль в истории Египта. Находилась она под властью Египта. В новом царстве случилось все наоборот, Египет был завоеван нубийцами. Римлянам все это надоело, и они разрушили столицу нубийцев – Напату. А они, не будь дураками, построили новую – Мероэ. В 4 веке нашей эры Мероитское царство завоевали аксумиты. Правда, это случилось уже после того, как кочевники блеммии захватили область южнее Сиенны, куда их «прогнал» Диоклетиан. Историков это страшно озадачило, поэтому до сего дня они не могут отнести «мероитские надписи с уверенностью ни к одной языковой группе». Сочувствую, хотя, могли бы направиться в «семитско-хамитскую ветвь афразийского дерева языков». Там им было бы уютно, так как все языки, до единого, в это «дерево» входят (БСЭ). Можно почитать по этому вопросу и мою книгу, и другие статьи, там – смешнее.

Квинтэссенцию из всей этой исторической галиматьи про блеммиев вытащить не так уж сложно, если знать, что Египтом согласно традиционной истории долгое время «владели» эфиопы. Притом это самое «темное» время египетской истории. Как раз по этому времени историки поправляют единственного свидетеля тех времен Геродота, дескать, он все «напутал». Даже то, что, по его мнению, Нил течет в ту же сторону, что и Дунай. Из чего я сделал вывод, что древний Египет вообще расположен был в Малой Азии. По этому поводу смотри мою подборку статей «Утраченное звено истории». «Аксумиты» же, которые «завоевали Мероитское царство», на самом деле представляют собой самую древнюю империю Аксум, в которую входила как Эфиопия, так и Йемен – родина евреев. Поэтому выходит, что Египтом правили евреи, а «слепые язычники блеммии» – это просто местное население Египта, в которое просочилось и подчинило себе совершенно мирным способом торговое племя. Вот поэтому-то в этой части истории сплошная «темнота», ведь главные историки – сами евреи, до сегодняшнего дня. 

Проанализирую эти данные. На мой взгляд, тут самое главное, что блеммии – слепые, то есть, язычники. А самая главная молитва евреев, знаете какая? Ежедневно благодарить бога Яхве за то, что он не сотворил еврея язычником, женщиной и презренным амхаарцем – тружеником земли, в общем, приземленным, наподобие скота, бессмысленным. И тут невольно обращает на себя внимание одно из значений корня «бл» - слепой, ложный, как в немецком, так и в английском языках, а в русском языке – блукающий в потемках. Вылитые же блеммии, не правда ли? Притом одновременно на трех языках.

Второе значение этого корня опять же на всех трех языках – блин, лист или слоеное, «листовое» тесто, и покрывало, одеяло. Не напоминает вам это однообразие – лист папируса, пергамента или бумаги? Книг-то, как таковых, сброшюрованных, не было еще. Одновременно я подумал, что овцы блеют на всех языках одинаково, но и корень «бл» на всех трех языках – блеяние. Невольно закрадывается мысль, что «листы» эти должны быть для всех народов – одни и те же, как под копирку. Недаром по-немецки этот же корень входит в состав слова копировать. Во всех трех языках корень «бл» входит в состав и определения голубой, только у русских – несколько опосредованно, через голубенький вредный цветочек. Правда, я не силен в цветовой кабалистике и магии, поэтому сказать по этому поводу мне нечего. Хотя, если обратить внимание, что и слово белый на всех трех языках с этим же корнем, то вполне можно предположить, что белый – очищение, притом именно там, на голубых небесах. Не мог я упустить и то, что на всех трех языках «бл» – неписаная грамота или сухой лист, чистый и пустой. Но это, наверное, относится не к листу собственно, а к тем, для кого заполнят «бланк» – пустые у них пока головы. Заполнить надо эту пустоту.

Опять же, значение блик, блеск, взгляд, взор, миг – на всех языках означают практически одно и то же, фигурально, «искру божию», которую надо «заронить». И бляха, герб для этого же подходит, то есть знак, знамение, знамя, наконец. Кровь, краска и цвет на немецком и английском языках в корне «бл», по-моему, означает прозаическое раскрашивание листа, чтобы было красиво, не картинками, а по смыслу, буквами. На русском языке эта цветастая штука выразилась не цветом, а двусмысленным благо-блажью, блюсти-блуканием.

Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что не всем подряд людям понравилось все это. Недаром тот же корень «проник» в слова во всех трех языках, обозначающих обман, порицание, надувание и даже трусость. Но если вспомнить, что одновременно с «проникновением» христианства в массы возникло столь сильное ему противодействие с стороны умных людей, то ничего тут удивительного нет. Смотри, например, о Цельсе, Лукиане в предыдущих статьях. Они же всего на 150 лет были младше Христа, а с Библией, несомненно, были ровесники.

Это исследование приблизило меня к пониманию двойной «Блии», которую уже можно называть двойным листом или двойной книгой. Главный аргумент я пока не рассмотрел. Но сперва заострю ваше внимание на том, что вы можете не понять, как можно объясняться «обо всем» всего лишь словами от одного корня «бл»? Посмотрите в предыдущий раздел, особенно на его окончание, и вопрос автоматически снимется. Я недаром его предпослал настоящему разделу.

Главный мой аргумент состоит в пузыре, волдыре, надувании пузыря, во всех языках имеющих тот же самый корень «бл». Но он требует длительного объяснения, особенно для тех, кто в детстве не играл этими самыми пузырями. В мое детство, уже советское, убиенные на мясо «личные» животные съедались, а шкуры, кишки и мочевые пузыри выбрасывались. До моего рождения почти все шло в дело: сыромятина, колбаса, курники и так далее. Советская власть за все это сырье столько платила, сколько стоит десять шагов пройти, а колбасу делать, даже для себя, считалось недозволенным промыслом, поэтому все это стали просто выбрасывать. И это были единственные наши игрушки, плюс бабки и деревянные чурочки. Поэтому я – большой специалист по пузырям. Но раньше об этой моей специальности как-то не приходилось вспоминать. Двойная «блия» заставила.

Мы мыли эти пузыри и кишки, обезжиривали, скоблили, а затем надували. Из пузыря получался воздушный шар, футбол, волейбол, а из кишок – пустая колбаса, которую мы сворачивали в тор (баранка, спасательный круг) и – тоже пинали. Совершенно так же, как дети того века, о котором я пишу. Когда пузырь или тор лопался, мы даже на нем писали и рисовали, так как кроме газеты «Правда» другой бумаги не было, шла Великая отечественная война, а Великая октябрьская социалистическая революция совсем недавно, наконец, закончилась.

И сейчас, 60 лет спустя, возвратившись в детство, я вдруг понял, что категорически не согласен с учеными-историками, что древние люди Европы прямо-таки начали письменность с изготовления пергамента, оставив мимо внимания эти самые пузыри. Дело в том, что пузырь, если его хорошенько попинать по деревенской улице, - готовый пергамент. Но пузырей в животном мало, а писать надо много. Поэтому к пузырям стали добавлять кожу животного, что стало весьма трудоемким. Вот и говорят теперь, что пергамент стоил дорого. Так что я нисколько не сомневаюсь теперь, что пергамент «произошел» от пузырей. Это же так естественно. Добавлю только, что пузырь у животного один, а кишок по площади раз в десять больше, особенно у травояных, которых мы в основном и едим. А кишки, повторяю, мы свертывали в тор. Почему я зациклился на торе, вы надеюсь поняли, надо только написать его с большой буквы – Тор или Тора, то, чем дети играют, а взрослые – читают, изучают. И слово это еврейское, хотя ни один словарь об этом не пишет. Наоборот, стараются из всех сил, чтобы я тор и Тору не отождествил, пишут, что, дескать, тор – это одно, а Тора – совсем другое.

Тогда я покопался в словарях. «Тор – первоначально просто вздутие, надувание, выпуклость». «В древней Скандинавии – бог грома и молнии, покровитель земледелия». Про гром, молнию и «покровителя» я сразу забыл, так как нет ни одного бога без грома и молнии, и чтоб он не был «покровителем земледелия». Я подумал, что было бы логичнее, если бы мы поверили, что древние скандинавы просто молились «пузырю» или тору из кишок.

А вот это уже лучше: «Тора – пергаментный свиток, хранящийся в синагоге». В другом словаре: «Тор ранее представлялся просто поверхностью», а не объемным телом, как это представляется математически, - добавлю я. Разумеется, я тут же зачеркиваю «пергаментный свиток» и пишу вместо него «пузырь», который дети, наигравшись, порвали, а взрослые написали на рванье свою каббалу, используя поверхность, а не объем. К пергаменту они перешли значительно позднее, когда пузырей для всех синагог стало не хватать.

Но вот что странно. Европейцы вместо того, чтобы использовать уже известное слово Тора («тор») и написать честно и наивно «Би-Тора» (Битора), то есть, Двойная Тора, имея в виду добавление в традиционную Тору Евангелий, пишут черт знает что. Хотя не совсем черт знает что. Они снова, как на заре мира, пишут: Двойной Пузырь, имея в виду всю палитру корня «бл», которую я рассмотрел выше. А потом еще и выдумывают город Библ, который ни в какие ворота не лезет вместе с бедным Джубейлем. Мало того, они из кожи лезут, чтобы втолковать бестолковой пастве, что и Тора в части Ветхого завета – это тоже Библия, хотя даже намека в иудейских книгах об этом нет. Я призадумался. И вспомнил, что написал статью «Иисус» в комплексе «Утраченное звено истории» о том, что Апокалипсис и Христос – это два сапога, пара. И Христа евреи для того и изобрели, чтобы он все народы, сквозь которые фильтровались евреи, привел в новую веру, очень удобную для евреев, но не в еврейскую. А свою старую веру, иудейскую так закамуфлировал, чтобы никто никогда не понял, где там у них было «Первозаконие», и где Второзаконие. Но об этом в следующем разделе.

Этот же раздел закончу тем, что упомянутые «слепые» блеммии, о которых европейцам не могло быть вообще известно, так как никакого в Египте римского императора Диоклетиана не было, как и самой Римской империи не было, дают мне основание подозревать, что именно евреи не дали христианским библеистам назвать Библию БиТорой, чтобы не сильно подставляться. Об этом также говорит факт форменной ревизорской проверки неким евреем Гегезиппом всех римских католических церквей на предмет «правильности» их христианства. Подробности в книге.  

 

Мишна – Повторение. Чего?

 

Вы еще не забыли, что Мишна в предыдущем разделе энциклопедией трактуется как бы первым толкованием Торы, но почему-то называется Повторением? Возвращаюсь к непонятности повторного толкования, без упоминания первичного толкования. Я имею в виду не Гемару, которая таким образом становится третьим толкованием, а именно Мишну – «повторение». У меня на это счет свои и довольно веские причины. Дело в том, что в состав Торы, как вы видели, входит Второзаконие, которое тоже Второзаконие фактически без «Первозакония». И обратите, пожалуйста, внимание, что самих иудеев эта неразбериха вовсе не интересуют. Они как бы наперед знают, в чем тут дело. Дескать, Моисей получил от Яхве жизненные инструкции, рассердился на свой народ, разбил эти каменные таблички-скрижали с записью мыслей и пожеланий евреям от Яхве. В разбитых табличках было «Первозаконие». Затем снова слазил на гору к Яхве и принес новые таблички – Второзаконие. Больше евреи про «Первозаконие» даже не вспоминают, как будто его сроду не было. Живут по Второзаконию. Поэтому я не сомневаюсь, что первая редакция Мишны в отличие от Мишны-Повторения как раз и было толкованием «Первозакония». Повторю и я еще раз: евреев нисколько не интересует «Первозаконие» и Мишна-не-Повторение. Они знают, что там чушь написана. Чушь же надо просто забыть, и не забивать ей себе голову.

Христианские же библеисты с ног сбились, чтобы узнать, что же там, в этом «Первозаконии» было, и почему его Моисей расколол на мелкие камушки, что даже прочитать нельзя? Сам факт невозмутимого спокойствия иудеев по этому вопросу и суета сует христиан по нему же, говорит о многом.

Итак, идеология иудаизма менялась дважды. Первый раз бог Яхве выдал Моисею первую партию «скрижалей каменных» с десятью заповедями, потом заменил их новой партией каменных табличек. Даю слово Фрэзеру (2 глава «Не вари козленка в молоке матери его» книга «Фольклор в Ветхом завете». М., Издательство политической литературы, 1986):

«Здесь речь идет об одной из «десяти заповедей. Мы имеем в виду 34 главу Исхода. В ней мы читаем рассказ о том, что принято считать вторичным возвещением Моисею «десяти заповедей» после того, как он в своем гневе, вызванном идолопоклонством евреев, разбил каменные скрижали, на которых были написаны заповеди в их первоначальной редакции. Стало быть, в упомянутой главе мы имеем не что иное, как второе издание «десяти заповедей». Что это именно так, а не иначе, с полной несомненностью вытекает из стихов, служащих вступительной и заключительной частью к перечню самих заповедей. В самом деле, глава начинается так: «И сказал Господь Моисею: вытеши себе две скрижали каменные, подобные прежним, и я напишу на сих скрижалях слова, какие были на прежних скрижалях, которые ты разбил». Затем следует рассказ о беседе Бога с Моисеем на горе Синай и текст заповедей. А в заключение сказано: «И сказал Господь Моисею: напиши себе слова сии, ибо в сих словах я заключаю завет с тобою и с Израилем. И пробыл там, у Господа сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил; и написал на скрижалях слова завета, десятисловие». Итак, автор настоящей главы, несомненно, рассматривал содержащиеся в ней веления Бога как «десять заповедей». Но здесь возникает затруднение. Дело в том, что отмеченные в 34 главе Исхода заповеди только частично совпадают с их текстом, изложенным в гораздо более популярной версии декалога, которую мы читаем в 20 главе Исхода, а также в 5 главе Второзакония. («Популярная» версия – с нравственными заповедями – мое). 

Вот перечень заповедей, даваемый профессором К. Будде в его «Истории древней еврейской литературы» и основанный на версии декалога в 34 главе Исхода, за исключением одной заповеди, изложенной, согласно его параллельной версии, в Книге завета:

1.                               Не поклоняйся иному богу.

2.                               Не делай себе литых богов.

3.                               Все первородные принадлежат мне.

4.                               Шесть дней работай, а в седьмой день отдыхай.

5.                               Праздник опресноков соблюдай в месяц, когда заколосится хлеб.

6.                               Соблюдай праздник седьмиц, праздник первых плодов пшеничной жатвы и праздник собирания плодов в конце года.

7.                               Не изливай крови жертвы моей на квасной хлеб.

8.                               Тук от праздничной жертвы моей не должен оставаться всю ночь до утра.

9.                               Самые первые плоды земли твоей принеси в дом господа бога твоего.

10.                           Не вари козленка в молоке матери его.

Таков же перечень заповедей, предложенный Вельхаузеном, с той лишь разницей, что он опускает «шесть дней работай, а седьмой день отдыхай» и вместо этого вводит «соблюдай праздник собирания плодов в конце года» как самостоятельную заповедь, а не часть другой. Профессор Кеннет дает, в общем, такой же список заповедей, но в отличие от Будде он выделяет в особую заповедь праздник собирания плодов, а в отличие от Вельхаузена удерживает закон субботнего отдыха;  в противоположность обоим он опускает запрет «не делай себе богов литых». В общем, его конструкция декалога основана также преимущественно на версии, содержащейся в 34 главе Исхода, и представляется в следующем виде:

1.                               Я – Иегова, твой Бог; не поклоняйся иному богу.

2.                               Праздник опресноков соблюдай: семь дней ешь пресный хлеб.

3.                               Все, разверзающее ложесна, принадлежит мне, также и весь скот твой мужского пола, первенцы из волов и овец.

4.                               Соблюдай мои субботы; шесть дней работай, а в седьмой день отдыхай.

5.                               Праздник седьмиц совершай, праздник первых плодов пшеничной жатвы.

6.                               Праздник собирания плодов совершай в конце года

7.                               Не изливай (буквально – не убивай) крови жертвы моей на квасной хлеб.

8.                               Тук от праздничной жертвы моей не должен оставаться всю ночь до утра (Исх.23,18). В другом месте (Исх.34, 25) этот закон ограничивается пасхальной жертвой.

9.                               Самые первые плоды земли твоей принеси в дом господа, бога твоего.

10.                           Не вари козленка в молоке матери его.

Какой бы из этих вариантов декалога (Второзакония – мое) мы не взяли, каждый из них резко отличается от привычной нам версии десяти заповедей. Моральные нормы в них совершенно отсутствуют. Все без исключения заповеди относятся всецело к вопросам ритуала. Все они имеют строго религиозный характер, определяя самым скрупулезным образом мелочные подробности отношений человека к богу. Об отношении человека к человеку не говорится ни слова. Бог выступает в этих заповедях перед людьми, как феодал перед своими вассалами. Он требует от них строгого исполнения всех повинностей, а их внутренние взаимоотношения, поскольку они не касаются этих феодальных обязанностей, его нисколько не интересуют. Как все это не похоже на замечательные шесть заповедей другой версии: «почитай отца твоего и мать твою. … Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего».

Если мы спросим себя, которая из этих двух расходящихся между собой версий древнее, то ответ может быть только один. Странно было бы предположить, в противоположность всем историческим аналогиям, что правила морали, входившие первоначально составной частью в древний кодекс, впоследствии были выброшены и заменены правилами религиозного ритуала. Представляется ли, например, вероятным, что заповедь «не кради» была позже изъята из кодекса и вместо нее включено предписание:  «Жертва праздника Пасхи не должна переночевать до утра»? Можно ли вообразить, что заповедь «не убивай» была вытеснена другой – «не вари козленка в молоке матери его»?». Конец цитаты. Выделение – мое.

Далее Фрэзер приводит многочисленные примеры из жизни полудиких племен Африки, которые ни в коем случае не кипятят молоко, т.к. это может привести к пропаже молока у животных, и выводит сюда десятую заповедь. Далее он продолжает: «Но такое толкование предполагает запрещение варить козленка во всяком вообще молоке, потому что коза при кипячении ее молока одинаково подвергается порче, независимо от того, была ли она матерью сваренного козленка или не была. Специальное упоминание о молоке матери можно объяснить двояким образом: тем, что для данной цели фактически употреблялось обыкновенно материнское, а не другое молоко, или тем, что в таком случае порча козы представляется еще более вероятным последствием, чем во всяком ином.… Но, спрашивается, если речь идет об отрицательном отношении собственно к кипячению молока, то почему в заповеди, вообще, упоминается о козленке? Ответ на этот вопрос дают, может быть, нравы племени баганда. Здесь сваренное в молоке мясо считается очень лакомым блюдом, и проказники-мальчишки, да и взрослые беззастенчивые люди, больше думающие о личном удовольствии, чем о благополучии стад, часто исподтишка дают волю своим греховным вожделениям и угощаются этим запретным кушаньем, равнодушные к печальной участи, ожидающей бедных коров и коз. Таким образом, еврейская заповедь «не вари козленка в молоке матери его», возможно, была направлена против такого рода лиходеев, чье тайное обжорство осуждалось общественным мнением как серьезная угроза главному источнику пищи. Отсюда понятно, почему в глазах первобытного пастушеского племени кипячение молока являлось более гнусным преступлением, нежели кража или убийство. Ведь вор или убийца посягают на отдельное лицо, тогда как кипячение молока, подобна отравлению колодца, угрожает существованию целого племени, подрывая основной источник его питания».

Меня не столь интересует полемика насчет козленка и молока, сколь факт первичного и вторичного «завета бога Яхве». В этом главная суть. Во-вторых, очень глубокое понимание Моисеем сути проблемы. Я ведь знаю, что ни с каким богом он не общался. В третьих, явный обман израильтян, которых он вовлек в свой «поход» одним «декалогом», а уже в пути, когда возврата назад не было, заменил его вторым декалогом. В четвертых, второй декалог полностью прекратил «шатания» внутри веры раз и навсегда, прекратил «разбросанность» чувств, сосредоточил их все строго в одном направлении. Поэтому Моисей не был наивен, у него был великий мозг. Этот мозг ни в коем случае не мог заниматься ерундой вроде той, что представил нам Фрэзер в предыдущем абзаце насчет «отравленного колодца». Не находите, что «Я – Иегова, твой Бог; не поклоняйся иному богу» более значительно, чем «сохранение своего стада от порчи его кипячением молока»?

Таким образом, Фрэзер доказал, что «Первозаконие» содержало нравственные заповеди, а из Второзакония они были убраны как совершенно идиотские. Вот в чем гениальность Моисея, направленная на благоденствие евреев, но никак не на благо всех народов. Для всех остальных народов осталось «Первозаконие» под видом Второзакония, «привычной нам версии десяти заповедей» . Но донес до всех народов это извращенное понятие декалога только Христос. Про это у меня в другой статье. Здесь же скажу, что именно поэтому евреи стараются скрыть от всех остальных народов, что у них, евреев, Второзаконие совершенно отличное от христиано-мусульманского Второзакония. Христиано-мусульманское «Второзаконие» по сути является у них «Первозаконием», совершенно идиотскими заповедями, которые ни выполнить честно, ни отбросить без ложного стыда невозможно. В книге у меня подробно освещена 2000-летняя тщетность привития людям нравственных заповедей наподобие условного рефлекса. На людей действует только закон и суд. Так и живем нараскоряку. Можно на этом закончить, но не лишним будет, и попытаться проследить ход моисеевой мысли при смене скрижалей. 

Как бы я поступил на месте Моисея, да и Вы, любезный читатель, в той ситуации, которая существовала в тот момент? Богов целая куча, весь народ одной страны, не говоря уже о разных странах, разделился по богам. Кузнецы «ходят» под Гефестом, виноделы под Артемидой, военные под Марсом. Совершенно, как сегодня все «ходят» под разными бандитскими и спецслужбистскими «крышами». Идут беспрерывные столкновения не между богами, а между людьми их почитающими, но главным образом, роль застрельщиков выполняют различные группы жрецов, «служащих» тому или иному богу. С этим надо было кончать, раз и навсегда. Я думаю, Моисей почитал историю, которую начали писать незадолго до него вновь изобретенными буквами. И заключил, что идут непрерывные войны и остановить их нельзя, но и сами войны ничего не могут дать, они почти бесполезны, ибо отражают столь многообразные причины, что надо бы сами эти причины несколько упорядочить и по возможности свести к одной-двум, лучше – к одной.

Прошу прочитать маленькое отступление. Я не устану эту мысль повторять. Мы привыкли думать, что уже 30 лет назад люди были такие глупые, потому что не пользовались итернетом и пиво охлаждали льдом не из холодильника, а запасенным зимой на речке. Что уж тогда говорить о 1000-летней давности? – рассуждают они. И им невдомек, что сами они зачастую не представляют себе, как получается лед в их холодильнике. Поэтому, меня удивляет, когда наши ученые представляют себе мыслительный процесс «древних мудрецов» как у пятилетнего ребенка. А это совсем не так. Достаточно вспомнить Ньютона, когда он жил, и что он «измыслил», глядя на яблоню. А многие сегодня в состоянии изобрести письменность? Она нам кажется такой простой вещью, хотя ее идея ничуть не ниже идеи квантовой механики, которую подавляющее большинство народа вообще не в состоянии вообразить. Вот по этой причине я представляю себе мыслительный процесс выдающихся древних людей, свободных от повседневной добычи пищи, нисколько не хуже мыслительного процесса нынешних нобелевских лауреатов.

Моисей понял, что надо приучить всех людей своего круга, то есть евреев, идти очень прямой дорогой, не задирая головы на всякие вывески и рекламные плакаты по сторонам. Этому строю надо смотреть друг другу в затылок, а впереди будет он, ибо он знает один, куда их вести. Всем знать необязательно и даже вредно. Поэтому он создал первую заповедь: «Я – Иегова, твой Бог; не поклоняйся иному богу!» И никогда ее не менял ни в одной своей последующей редакции «скрижалей». Эта заповедь основа основ. Я уверен, что на этом этапе, он уже знал и вторую свою редакцию заповедей, Второзаконие, но она была только в его голове, в «широкой печати» не освещалась. Почему я так думаю? Да потому, что без истинного еврейского Второзакония, второй редакции, содержащейся в голове, нечего было и выводить «израильтян в поход», ибо он был бы уже на выходе из «Египта» обречен на неудачу. Ибо наставления типа: «почитай отца твоего и мать твою. Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего», вносят только путаницу в умы стройного войска. В походе войску нужно только: «За Родину! За Сталина!», в крайнем случае: «Ура-а-а!». Таким и является еврейское Второзаконие в отличие от «привычного всем» «Второзакония», которое – Первозаконие. 

Приведенный лозунг-приказ мог быть использован только в полностью организованном по-батальонно, по-ротно, по-взводно войске, но до этого было еще далеко. Войска не было, была тайная организация, которая «изучала труды». Поэтому, в ней возникали разные мнения по одному и тому же вопросу, шли споры, то есть, по-современному был сплошной базар, как у нас сегодня в «стане демократов». Это надо было кончать. Что могло всех объединить кроме единого бога, к которому привыкать было несколько непривычно? Житейски простые истины, что же еще? Никто ведь не будет спорить, что надо любить родителей и желательно «не желать» жены соседа. Я хочу специально подчеркнуть, что в это время, как и в нынешнее, как раз все и желали, и жену соседа, и его вола, и осла. Потому что это были очень естественные желания, и не считалось большой доблестью их скрывать. Поэтому пресечь в других душах, но не в своей собственной, эти поползновения каждый считал хорошим делом. Это была хорошая основа для привлечения в свои кружки «народных масс». Ведь и христианство с мусульманством завоевало мир на этой галиматье. То есть, Моисей знал, что делал, когда соблазнял своих евреев этой несбыточной мечтой «Первозакония».

Толково использованные участившиеся извержения Везувия или любого эфиопского или йеменского вулкана, их там несчетно, для создания единого бога,  всем понятные правила социального общежития в условиях назревания его необходимости, как мне кажется, упали на благодатную почву, и новая вера относительно быстро получила признание. Но, в условиях матриархата, который все никак не укладывается в голове ученых на такой поздней «стадии», новой религии не было места. Власть женщин была крепка и непреклонна совершенно так же, как власть вымышленных фараонов в Древнем Египте, откуда, дескать, и «повел свой народ» Моисей. Я даже думаю, что Моисей рассказал своей бывшей спасительнице-фараонше о единобожии  и его преимуществах. И был понят. Поэтому-то, его так часто и приглашали в фараонский дворец, посоветоваться, а иногда и с просьбой помочь «египтянам» с помощью своего нового бога. Но у Моисея были свои взгляды на перспективу. Он не для того придумал нового главного бога мужского пола всесильным, чтобы он служил укреплению матриархата. И покойный Фрейд, прекрасно понимая Моисея, все равно никак «не находил места богиням-матерям» в своей «реконструкции сотворения мира». (Подробно в книге).

У Моисея были далеко идущие планы, как потом у Македонского, Наполеона, Ленина и Гитлера. Вы видите, что я не упоминаю пока торговое племя, а рассуждаю чисто отвлеченно. В отличие от упомянутых прожектеров, его планы полностью сейчас осуществились. Он решил отобрать власть у женщин и создать патриархат, который расцвел у нас всеми цветами радуги. Ни в какой поход он израильтян не водил, разумеется. В поход пошли его соратники среди торгового племени евреев, продиравшегося как расческа в волосах через народы. Это была сплоченная армия, безо всяких детей и стад овец, только со скрижалями. Ставка делалась на мужчин-агитаторов, и агитации подвергались только одни мужчины. Его приверженцы еще не дифференцировались на собственно паству, и собственно агитаторов, поэтому придавали слишком большое значение тем самым шести нравственным пунктам. Эти пункты годились для паствы, которую объединяли в вере в нового бога. Как сказал бы Фрейд, они идентифицировались между собой в общей любви к новому богу. Если бы Моисей просто хотел создать новую религию, то ее создание на этом бы этапе и закончилось. Новая религия начала бы набирать обороты при матриархате и служить ему. Но ведь Моисеем новая религия и задумывалась для того, чтобы отобрать у женщин их главенствующую роль. Поэтому Моисею нужны были люди, совершенно доверенные, совершенно преданные, но не лично ему, а его главной идее: загнать женщин на «подобающее им место», отобрать у них «исторически сложившееся» их первенство во всем. Поэтому ему нужны были мужчины, которым он бы мог полностью раскрыться в своих «задумках» и получить их неограниченную клятвенную поддержку. Шаг в сторону от исчерпывающе определенной свыше задачи был равен измене общему делу с соответствующим наказанием изменнику. Это были раби – учителя.

В процессе агитации на основе «моральной» части заповедей произошла дифференциация первичных приверженцев, отбор наиболее преданных конечной идее, готовых идти до конца, не только не отступать ни на сантим в сторону, но готовых убить любого своего товарища за такое отступление. Для них Моисей и заменил «редакцию боговых скрижалей», создав «Второзаконие». Все моральные заповеди для них были отброшены в сторону как абсолютно ненужные. Повторю вновь Фрэзера: «Моральные нормы у них совершенно отсутствуют. Все без исключения заповеди относятся всецело к вопросам ритуала. Все они имеют строго религиозный характер, определяя самым скрупулезным образом мелочные подробности отношений человека к богу. Об отношении человека к человеку не говорится ни слова. Бог выступает в этих заповедях перед людьми, как феодал перед своими вассалами. Он требует от них строгого исполнения всех повинностей, а их внутренние взаимоотношения, поскольку они не касаются этих феодальных обязанностей, его нисколько не интересуют».

Затем эти новые «безнравственные» заповеди и тихой сапой, и громовой агитацией стали внедрять в сознание всего торгового племени, и оно даже не сообразило вначале, что к чему. 

Вспомните Ленина – «практика революционных дел», стоящего точно перед такой же задачей, как и Моисей. Ему надо было заменить капитализм  коммунизмом, точно так же как Моисей менял матриархат на  патриархат. И много было морали в действиях Ленина? Все его действия были аморальны. До революции большевики занимались обыкновенным грабежом, притом преступными сообществами. На эти деньги Ленин жил в самой дорогой и благоустроенной Швейцарии и выпускал свою «Искру», из которой впоследствии разгорелось такое «пламя», что Апокалипсис показался безобидной Сказкой о Сером Волке и Красной Шапочке. Ленин как Иуда предал своих братьев социал-демократов, левых эсэров, меньшевиков, Сталин, как продолжатель дела, аналогичный Иисусу Навину, - троцкистов, бухаринцев и так далее. Ленин предал свою собственную страну в Первой мировой войне и на деньги немцев – врагов своей страны, совершил революцию. Ленин призвал свою армию «воткнуть в землю штыки» в то самое время, когда дела на фронтах России начали поправляться, и победа в столь мучительной войне могла достаться ей. Брест-Литовский мир – это ничем не вызванный извне позор России. На волне этого позора он укрепил свою личную власть, именуемую без всякого на то основания советской. Ибо, пообещав «фабрики – рабочим, землю – крестьянам» тут же отобрал их в свое личное и безраздельное пользование, передав их позднее своей номенклатуре. Ленин, провозгласив равенство всех, сразу же стал «доставать гвозди» своим «ходокам»- любимчикам, остальных, неходоков, оставил «без гвоздей». Вместе с Дзержинским стал «ковать» себе смену из беспризорников, ибо из них потом и было организовано почти все ЧеКа. Руками безродных, склонных к правонарушениям мальцов, было легче организовать террор. Руками мальцов и «бедняков», которые сегодня живут на свалках, питаясь как птички небесные, кто что выбросит.

Но Моисей был умнее всех как предшествующих, так и позднейших создателей империй и «менятелей» идеологии, упомянутых выше, хотя и жил намного раньше многих из них. Дело в том, что Моисей сразу и навсегда создал элиту мира на национальном принципе, а не на политическом, как все остальные. В политике всегда возникают шатания, в нации – никогда. Нация тоже меняется, но вся сразу, оптом. Медленно или быстро – это другое дело, и это изменение к внутренним шатаниям не относится. Монолитность политики же разрушают именно внутренние шатания, почти каждый хочет быть умнее, чем это есть в действительности. Поэтому в целом политика – всегда проститутка, а нация в целом проституткой не может быть в принципе, иначе она просто перестанет быть нацией.

Христос – первый политик. Он хотел создать элиту многонациональную в форме богослужителей, и пошел по тому же моисееву пути с Первозаконием в руках, чтобы привлечь несбыточной надеждой себе единомышленников. Многонациональная элита тем хороша, что она много быстрее возникает, и много больший выбор из всех народов. Но у него не было за душой действительного Второзакония, свободного от нравственных догм, совершенно бесполезных на Земле. Поэтому иудаизм и поныне един, хотя евреи и пытаются нарочито нам показать, что он весь состоит из сект. А христианство сперва развалилось на несторианство и ислам, а потом на сотни сект и секточек каждое. Я даже думаю, что он и евреев хотел переманить в свою веру, почему они его и невзлюбили. Но когда он отстал от них со своей идеей и дал им развиваться дальше по закону Моисея, у них вся ненависть прошла, и они его просто начали считать очередным малохольным политиком, в общем, забыли, что он был когда-то на земле. Полнейшее равнодушие.

Сегодня все, кто хоть сколько-нибудь соображает, и все, кто не стесняется говорить правду, хотя бы самому себе, знают, что элита мира – евреи, и именно они сегодня правят миром. Но изменить что-либо уже нельзя, да и несправедливо будет. Нация эта слишком умна, слишком трудолюбива, но только без отбойного молотка в руках, слишком целеустремленна, и слишком рассеяна в мире. Именно поэтому я и призывал россиян в своей книге не бороться с евреями, это бесполезно абсолютно, и страшно накладно для самих же нас, а принять их иудаизм каждому на вооружение, и в первую очередь их Второзаконие, свободное от моральных идиотских догм. Вместо них есть, слава Богу,  закон и суд.

И еще, чисто практическое разъяснение. Считается среди неиудеев, что иудаизм могут исповедовать только евреи. Это не так. Иначе торговое племя давно вымерло бы. Генетика равно действует среди всего живого. Для того чтобы быть абсолютно равноправным иудеем, надо полюбить бога Яхве, неукоснительно выполнять предписания Торы и, в первую очередь, истинное Второзаконие. Больше ничего не надо, абсолютно ничего. Ни цвет волос, ни ширина основания русского носа, ни разрез глаз, ни цвет кожи, ничто не может стать препятствием к этому. Недаром почти всех иудеев-эфиопов Израиль вывез к себе на «родину», хотя это и не действительная их родина.

 

Соревнование с Носовским и Фоменко

 

Вы уже видели, что «происхождение» «индоевропейской семьи языков» ничем иным кроме торговли объяснить нельзя. Ранее я писал также о том, что «завоевания» народов в таком количестве разным там древним «героям» - тоже не под силу, попросту – это собачья чушь. Но Носовскому с Фоменко очень хочется, чтобы русские завоевали весь мир. И если это уже даже не предвидится в будущем из сегодняшних реалий, то хоть в относительной  древности обозначить сие грозное событие. Я об этом достаточно написал в своей книге, и повторяться не собирался. Если бы не куча примеров из «индоевропейского языкознания», которые они привели. Эта моя статья тоже ведь из языкознания, только по торговой части, и я не мог не воспользоваться этой кучей примеров, подобранных с большой тщательностью, по алфавиту. Сперва я хотел не все их данные приводить, а только выбрать те, которые ближе к торговле, но потом подумал, что меня могут обвинить «в выдергивании». Так что привожу полностью приложение 7 к II тому книги «Библейская Русь». Называется это приложение «Следы Великой = «Монгольской» империи в западноевропейских языках». Оставлю за собой право кое-где вмешиваться в длинную цитату. Итак.

«Было бы чрезвычайно интересно заново проанализировать хорошо из­вестные связи между языками индоевропейской группы с точки зрения ги­потезы о том, что в далеком прошлом, т. е. в ХIV-ХVI вв., все они под­верглись СИЛЬНОМУ ВЛИЯНИЮ со стороны славянского языка (или языков). Такое влияние было неизбежным следствием Великого = «монгольского» завоевания и возникновения огромной Империи. На местные языки наложились русский (славянский) и тюркский языки ордынско-атаманских за­воевателей; эти языки долгое время употреблялись на всей территории Ве­ликой = «монгольской» империи. Чтобы пояснить мысль, мы приведем здесь ЛИШЬ ОТДЕЛЬНЫЕ ПРИМЕРЫ, ярко показывающие, какой огромный пласт ма­териала нуждается в новом осмыслении. Безусловно, после раскола Вели­кой = «монгольской» империи европейские языки взаимодействовали друг с другом несколько сот лет уже как более самостоятельные, и слова мог­ли перетекать из языка в язык в разных направлениях. Из одного лишь факта похожести слов в разных языках нельзя сразу делать вывод о на­правлении заимствования. Однако прежние лингвистические исследования такого рода неизбежно опирались на скалигеровскую хронологию. Поэтому было бы интересно заново пересмотреть (с новой точки зрения) прежние теории о направлении заимствования» (выделение прописными буквами – авторов).

Дополню лишь авторов, утверждающих везде, кроме выбранной цитаты, что «под русской рукой» ходили все народы и континенты, за исключением Австралии и Океании. И продолжу цитату: «Укажем параллелизмы между некоторыми славянскими и западноевро­пейскими (английскими и немецкими) словами. Особо интересны параллели между базисными словами, которые являются не специальными терминами, а входящими в ядро языка (родственные отношения и т. п.)».

Прежде чем привести перечень слов авторов, напомню, что они хорошо изучили приведенное мной выше «ядро индоевропейской семьи языков». Потому и поставили на первое место степени родства, числительные до семи и местоимения 1-го и 2-го лица, о которых я уже писал и объяснял выше, почему местоимений 3-го лица в торговле иметь не нужно. Итак, копирую таблицу, выделяя при этом слова, которые явно относятся к торговле.

 

Русский	Английский, немецкий, французский
Родственные связи: cын дочь, дочери брат сестра мать мама тятя, батя вдова кум	son (англ.), sohn (нем.) daughter (англ.), Tochter (нем.) brother (англ.), Bruder (нем.), frere (фр.) sister (англ.), Schwester (нем.), soeur (фр.) mother (англ.), Mutter, Mutti (нем.), mere (фр.) mummy, mamma (англ.), mum (амер.), Mama (нем.), maman (фр.) father (англ.), Vater, Vati, Pati (нем.), рeге (фр.) widow (англ.), Witwe (нем.), veuf, veuve (фр.) compere (фр.): кум + реге 'отец'

 

Я уже чувствую, как авторам хочется подогнать иностранные слова под русские «завоевания», а надо бы подумать о религии и самопроизвольных звуках, вылетающих даже у животных, не говоря уже о людях. Кошка и корова хорошо произносят звук или букву «м» в своих «словах» «мяу» и «му…», свинья хорошо «знает» буквы «х» и «р» в «слове» хрю, хрю… Собака тоже не без «образования», она знает букву «г» в своем «гав-гав». Поэтому русское слово «мама» не завоевателями принесено западноевропейцам, а получается у многих чисто автоматически: как ударишь молотком по пальцу вместо гвоздя, так и «м…» произносишь, даже не задумываясь, на каком языке это ты жалуешься на судьбу? Кроме того, авторы, я думаю, не зря взяли «тятю и батю», но не взяли отца. Простите, это же явная подгонка к ответу в «задачнике». Особенно со словом «кум».

Но звуковое подобие, конечно, налицо, но его, кроме естественных звуков, надо искать в религии. Вот, если бы на всех языках пресловутой «индоевропейской семьи» слова брат, сестра, мать и отец были одного корня, я бы поверил даже в «завоевания». Но этого же нет. Даже искушенные лингвисты, собаку съевшие на сравнении языков, вынуждены сказать, что «общими «лексемами» для всех индоевропейских языков оказались только числительные от двух до девяти, притягательные местоимения первого и второго лица, название некоторых частей тела и степеней родства». И «ядро» индоевропейской семьи языков «составляет всего 1-2 процента словаря входящих туда языков».  Отметив про себя, что брат и сестра, мать и отец, сын и дочь в христианстве более ходки между неродными носителями этих слов, нежели родными носителями, можно перейти к цитате из Владимира Даля – непревзойденного практика языкознания, черпавшего свои знания в народе, а не из словарей.

«Вместе с насильственным образованием, по иноземным образцам, в былое время началось и искажение родного языка, который не мог поспеть за внезапным приливом просвещения. <…> …мы начинаем убеждаться в неудобстве пополнять недостающее иноземным, начинаем отказываться от произвольной ломки, спарки и наварки слов. Эти попытки большею частью весьма неудачны и основаны собственно на незнании народного языка, в полном его объеме. В словах и выражениях у нас нет недостатка, умейте только отыскать их, изучить, усвоить и пустить в ход. <…> …например, одному переводному роману дано хитро придуманное заглавие «Путеводитель в пустыне», заглавие мудреное, таинственное, тогда как буквальный перевод этого заглавия был бы: «Степной вожак»». С 1863 много воды утекло, вам уже не понять смехотворность замены степного вожака путеводителем по пустыне. Тогда напомню, что брокер – ломатель, даже – «ломщик», дистрибьютор – распространитель, промоутер – искаженное покровитель, патрон, учредитель, а спонсор вообще – простой заказчик «тела», устроитель «судьбы». Недавно магазинный шофер по доставке покупок попросил меня называть его дилером, а когда я ему стал объяснять, что шофер звучит лучше, чем толкач, он еще больше обиделся.

Таким образом, более грамотным торговцам у нас появилась охота подражать. Они же изобрели нам религию, «греческий» и «латинский» языки и унифицировали основные «степени родства» в религиозном понимании. И мы, немного путаясь из-за неповоротливости своего языка в «чужой» артикуляции, усвоили их немного набекрень, каждый народ – в свою сторону, в целом – на все 360 градусов. Родное му-му, то есть мама у всех осталось неизменным. И не надо никаких «завоеваний» и глубокомысленных теорий о «индоевропейской семье языков».

Числительные я уже рассматривал в предыдущем разделе, но не могу пройти мимо того, что «специалисты по индоевропейским языкам» говорят о «числительных от двух до шести, иногда до девяти», а упомянутые авторы «расширяют» лингвистов. Итак.

 

перст (один палец, при счете по пальцам)	first 'первый' (англ.): П —> Ф; der erste 'первый' (нем.)
два, две, двое	two (англ.), zwo, zwei, zween (нем.), deux (фр.)
оба, обе; оба-два (разг.)	both (англ.), beide (нем.)
три, трое	three (англ.), drei (нем.), trois (фр.)
шесть	six (англ., фр.): ш—с; sechs (нем.)
семь (седмь)	seven (англ.), sieben (нем.), sept 'семь', septieme 'седьмой' (фр.)
тысяча	thousand (англ.), Tausend (нем.)

 

Лингвисты недаром «общие» числительные начинают с двух. Они в отличие от упомянутых авторов прекрасно знают, что русское слово перст хотя и старинное, но совершенно чуждо русскому языку, так же как и перси – женская грудь, превратившаяся у нас в наперсника – мужика, прижимаемого к груди в лучших чувствах. Скорее всего, это слово мы переняли при продаже наших девиц на Волге, когда покупатели, торгуясь, пробовали упругость их груди пальцем, приговаривая: а вот мы попробуем качество персей у вашего товара, и надавливали пальцем. Мы и перепутали «наши» перси с «их» пальцем, назвав его перст – «пробник». Когда поняли, что ошибались, было уже поздно, народ привык. Перси перестали применять и к груди, за исключением связки «перси – томление», оставив наперсника при «должности» в «грудном» понимании, но и наперсток – не позабыв, надеваемый на палец, и перстень, тоже относящийся к пальцу.   

Тысяча – еще смешнее. Дело в том, что у русских счета больше сорока не было, дальше шла – тьма. Максимум – дюжина дюжин и сорок сороков, и если еще надо больше, то наступала «тьма тьмущая», по-нынешнему – бесконечность. Недаром я ухахатывался, когда читал в словарях про «интерпретацию» тьмы в конечное число. Одни говорят, что это тысяча, другие – десять тысяч. Спор этот пока не разрешился. Я понимаю «логику» вторых. Как так, – рассуждают они, – ведь сорок сороков – это тысяча шестьсот, зачем нам двойное обозначение, начнем сразу с десяти тысяч. Первые же не знали, сколько вообще будет сорок сороков. И обоим невдомек, что счет не может быть придуман сразу с «бесконечности», без промежуточных значений. Притом счет у нас был двеннадцатеричным, по дюжинам, а десятеричный пришел к нам вместе с тысячей. Не знаю, правда, откуда? Может быть, даже и из Англии. Хотя, скорее, - из Германии или Голландии, когда Петр туда в командировку ездил.

Никаким тут нашим «завоеванием» Европы даже и не пахнет. Для разнообразия добавлю только современный счет по-итальянски русскими буквами: уно, дуэ, трэ, кваттро, чинкуэ, сэй, сеттен, отто, новэ, дьечи. Похожи английские уан, ту, сри на итальянские уно, дуэ, трэ?  Если, конечно, три по-английски не говорить, а писать – three?

Перехожу к местоимениям, а то они заждались.

 

 

мой	my (англ.), mein (нем.), mien (фр.)
твой	dein (нем.), tien (фр.)
свой, его	sein (нем.), sien (фр.)
мне, меня	me (англ.), mich, mir (нем.), me, moi (фр.)
тебе, тебя	dich, dir (нем.), te, toi (фр.)
себе, себя	sich (нем.), se, soi (фр.)
ему	ihm (нем.)
(у) нас	(bei) uns (нем.), nous 'мы' (фр.)
те (в указательном смы­сле)	they 'они', the (опр. артикль) (англ.), die (нем. опр. артикль 'эти')
тем (в указательном смысле)	them 'им, их' (англ.), dem (нем. опр. артикль 'этим')
ты	thou (англ. устар.), du (нем.), tu (фр.)
не, нет, ни	no 'нет' (англ.), nicht 'не', nein 'нет' (нем.), ne 'не', nul 'ни один', non 'нет' (фр.)
сколь(ко)	quel 'какой, который' (фр.)

     

Прямо даже и не знаю, с чего начать? Столько тут наворочено. Ведь сказали же лингвисты, что в «индоевропейской семье» сходятся только личные местоимения первого и второго лица, короче: я и ты. Больше ничего не сходится, проверено столько раз, сколько существует сама «индоевропейская семья». А она «началась», как известно, с санскрита. Но, чтобы доказать, что русские завоевали весь мир в 13 веке, надо чтобы мы оставили там примерно половину своего словаря. Несмотря на нынешних «брокеров» - ломщиков, которые, пожив там, снова к нам вернулись вместе с дистрибьюторами и рефрижераторами. Дошло до того, что к местоимениям причислено слово «сколько», заменяющее по Далю слово «как», и употребляемое, например, в вопросах, как много, как далеко, как проехать? И то, не нашлось примеров, кроме французского «какой». Подскажу: по-итальянски «куанто коста» = «сколько стоит». А, куанто не подходит для «сколько»? Ну, а я причем? Итальянское куанто же почти французское куэль, они ведь там рядом «живут», чаще «общаются», и совсем забыли про свою «родню» - сколько. А зачем частицы «не» и «ни» попали в местоимения? И отрицание «нет»? Вы не замечали, что по-итальянски «но» – тоже нет. А у нас говорят иногда «но-но-но, смотри у меня!», когда хотят припугнуть, сами не зная, чем. Разве вы не слышали? И итальянские «звезды» очень часто поют: но, но-о, но-о-о, дескать, нет никогда и ни при каких обстоятельствах. Я и думаю, не они ли это нам привезли, когда приезжали за нашей лиственницей для свай под венецианские дворцы? А не при нашем «их завоевании» деревянными дубинками. 

Особенно бессовестно выглядит двухвариантное сравнение ««нас» и «у нас» в одной упаковке», чтобы сразу угодить двум языкам: немецкому и французскому. Авторы, впрочем, справедливо думают: «у нас» мы сравним с немецким «унс», а «нас» – с французским «ноус», и дело в шляпе – количество оставленных Европе слов при русском «завоевании» вырастет еще. Они же не знали, что найдется такой дурак, как я.  По-немецки uns  действительно – нас, нам, но только это же самое означает и wir – мы. Дело в том, что в русском и немецком языках управление этим местоимением не совпадает. Поэтому авторы выбрали uns не потому, что это строго соответствует переводу, а потому, что оно созвучнее. И точно потому же они не стали сравнивать русское «мы» с немецким wir. У мы  и «вир», согласитесь, нет же ничего общего. Почти так же бессовестно сравнение «мне», «меня» с английским, немецким и французским словами, ибо в них и близко нет звука «н». Только и общего, что они все односложные и все начинаются на «м». Так же можно сравнивать, например, зуб и зоб, мясо и молоко, трубку и тряпку.

Я, конечно, не спорю о местоимениях «мой» и «твой», «я» и «ты». Это слова «торговые» и они должны у всех быть почти одинаковыми. Но я об этом уже писал. Отмечу, что авторы на этом закончили сравнивать «ядра» словарей. Они из всех сил старались, чтобы лингвисты-санскритисты ахнули, дескать, как мы не заметили, что «ядра» такие тяжелые, почти как пушечные. Довольные собой, авторы двинулись в новый бой, теперь за остатки словаря, в которых официально числится, если вы еще помните, 98-99 процентов слов, не относящихся к «ядрам», и поэтому готовым к изменению хоть каждую неделю. Я не знаю, как удалось удержаться в словарях столько лет русскому слову «ау»! то есть, «где ты?» и французскому ou – где? Главное, Носовский и Фоменко именно с него начали шерстить четыре словаря за пределами их «ядер». Не знаю также, хватит ли у меня терпения, проанализировать всю их таблицу? Ведь им-то легче, написал рядком несколько слов совсем непохожих друг на друга и сказал обо всех разом, что они вылитые, как близнецы, и – точка. А мне-то надо показывать на бумаге, притом, по каждому слову в отдельности, что они похожи как вилка на бутылку, или старорусская буква «хер» - на палец. Притом, надо вникать в «тонкости», которые за них описывает «Ред.» следующим образом: «Читателям, не знающим немецкий и (или) французский язык, сообщаем, что немецкое – en и французское –er или –ir в глаголах являются показателями неопределенной формы, подобными русским –ать или –еть и т.п., поэтому в сопоставлении их обычно не следует учитывать». Сообщаю «Ред.», а вместе с ней и авторам, что не буду учитывать не только –er и –ir в глаголах, но также и –t во французских фамилиях, если они мне попадутся. Я твердо помню, что французского скульптора Фальконе, изваявшего Петра, в старых книжках неправильно называли Фальконетом. Это было, естественно, еще до того как мы научились актрису Брижжит Бардо (Bardot) называть без идиотской приставки, которая почему-то приставляется ко всем французским фамилиям. Да, еще одно забыл. Авторы шерстили словари строго по алфавиту, так они и в их таблицу попали, строго как солдаты – по росту. Поэтому, если у меня не хватит терпения, то вы сами увидите, на какой букве я остановился. Заметьте, «ау» я уже рассмотрел. Только добавить хочу, что родился и большую часть жизни прожил в Сибири, из нее – немало лет в тайге, и не разу не слышал, чтобы кричал кто-нибудь «ау». Э-ге-гей, о-го-го, э-эй слышал, ау-у – ни разу. Может, с этим ау такая же история как с «гой еси»?

Перехожу к цитированию таблицы на букву «б»:

 

белый	blanc 'белый', belle 'красивый' (фр.); ср. в рус. яз. белый в смысле 'хороший, чистый': белое тело, белый свет, белы руки
берег, брег 'крутой берег'	Berg 'гора' (нем.), berge '(крутой) берег' (фр.)
бить	beat (англ.)
бледный	bleme (фр.)
блеять	bleat (англ.), bloken (нем.)
блакитний 'голубой'	blue (англ.), blau (нем.), bleu (фр.) (укр.)
борода (брада)	beard (англ.), Bart (нем.), barbe (фр.)
борт	board (англ.), Bord (нем.), bord (фр.)
брод	ford 'брод' (англ.): Б —> Ф
бродить, бродильное	bread 'хлеб' (англ.), Brot 'хлеб' (нем.) производство
броня, оборона	Brunne (нем.)
будка 'домик; торговая точка'	Bude 'домик', Budike '(мелочная) лавка' (нем.), boutique 'небольшой магазин' (фр.)
бук	beech (англ.), Buche (нем.)
букашка	bug 'жук' (англ.)
бульба 'картофель' (укр., белор.)	Bolle '(большая) луковица' (нем. диал.), bulbe 'луковица, купол' (фр.)
бык	boeuf (фр.): F —> К

 

По поводу слов белый, бледный, блеять, блакитный и ряда других, в таблице не упомянутых, я уже проводил собственное расследование, вылившееся в «двойной пузырь», то есть Би-блию. На мой взгляд, такие исследования надо проводить не по алфавиту, а по смыслу и корню слова. О результатах вам судить. Берег, особенно крутой, лучше всех определяется татарским словом яр, но тогда берг – гора будет как у собаки пятая нога. Если вы обратите внимание на принудительный «переход» в правой части таблицы Б в Ф, Ф – в К, (П в Ф, таблица – выше) или в любые другие буквы, которые вам желательны, русское бить можно «отождествить» не только с английским «би-т», но и с meat (ми-т) – мясо. Немецкого-то и французского «подтверждения» ведь нет в правой части таблицы. Слова борт в англо-немецко-французском понимании отродясь в русском языке не было, оно и явилось к нам вместе с «ботиком» (Петра), у которого тоже был маленький бортик. Не верите, спросите у Даля. Хотя, если честно, борт в русском языке тоже раньше был, а сегодня напрочь забылся, от него осталось одно только слово бортничество – пчеловодство. Так вот, этот русский борт это – дуплистое дерево, дуплистый пень, дупляк, в котором водятся пчелы. Потом – колода для пчел, пень долбленый, улей-однодеревка – уже выполненные человеком по типу от природы гнилого пня. Ну, и какое же отношение этот борт имеет к борту судовому, притом иностранному? Стыдно же так по-детски мухлевать, не в подкидного дурака с женой вечерком играете.

Я, конечно, не большой знаток английского, но все же чувствую, что ford, то есть брод, не совсем самостоятельное слово. И произошло оно не от внезапного озарения при насущной необходимости назвать переход пешком речки новым словом. Ибо, force не только переводится как сила и насилие, но и – заставлять, вынуждать форсировать, то есть попросту – вгонять в речку, вталкивать в воду, заставить погрузиться (морское). Поэтому ничего нет удивительного в том, что от force получился ford, как вынужденная необходимость топать пешком по воде вместо того, чтобы плавать. Русскому языку я учился подольше, поэтому без колебаний на месте авторов таблицы слова брод, бродить, бродильное затолкал бы в одну строку вместо двух. И не стал бы подбирать для них созвучные слова в разных, так сказать, понятиях: бродить по воде и печь хлеба. Вообще говоря, бродить по-русски – это ходить по разным направлениям, блуждать, идти, что-либо раздвигая ногами, но также и как бы и самопроизвольное кипение, самоперемешивание жидкости или такого вязкого вещества как тесто. У Даля вообще от слова бродить записано слов тридцать, в том числе и бродить рыбу. Кстати, о рыбе. Авторам так охота найти побольше слов у иностранцев, которые мы им якобы оставили после своего завоевания, что, как говорится, на безрыбье и рак – рыба». Бук, букашка, бульба и бык вообще недостойны рассмотрения в одной компании из-за неописуемой безнравственности, аналогичной принудительному сожительству. Деревьев бук по всей России найдется штук с полсотни, у нас для них слишком холодно. Букашка похожа на чеплашку, коею никому и никогда не перевести на иноземный лад. Бульба скорее нос, чем картошка, и никак не «большая луковица». А быку в аналогию можно поставить даже «трепетную лань», тем более, в таком беспардонном чередовании букв, как в правой части таблицы.

Перехожу к словам на букву «в».

 

вал	wall 'стена' (англ.), Wall 'вал, насыпь' (нем.)
варить	warm 'теплый, горячий' (англ., нем.)
ведать, весть	wissen 'знать' (нем.)
вертеть	invert 'переворачивать' (англ.), verser 'опрокидываться)' (фр.)
ветер	weather 'погода' (англ.), Wetter 'погода', Gewitter                                          'гроза' (нем.)
вещий	wise (англ.), weise 'мудрый' (нем.)
видно (от «видеть»)	window 'окно' (через которое видно) (англ.)
вино	wine (англ.), Wein (нем.), vin (фр.)
вирши 'стихи'	verse (англ.), Vers (нем.), vers (фр.)
вить	wind 'виться' (англ.), winden 'мотать, обвивать'                                          (нем.)
вода	water 'вода', wade 'брод', wet 'мокрый' (англ.), Wasser 'вода', waten 'переходить вброд' (нем.)
воин, вой (устар.)	boy 'парень' (англ.)
вол	bull 'бык' (англ.), Bulle 'бык' (нем.)
волк	wolf (англ.), Wulf (нем.)
воля	will (англ.), Wille (нем.), vouloir (фр.)
вопить	weep 'плакать' (англ.)
воск	wax (англ.), Wachs (нем.)
врать	write 'писать, сочинять' (англ.)
(в)тыкать	tuck 'засовывать' (англ.)
выловить	waylay 'подстерегать' (англ.)

 

К приведенной таблице у меня совершенно другое, чем к предыдущим, отношение, и об этом надо прямо сказать, не откладывая. Действительно, в этих словах – явное родство. Надо только подумать, как оно образовалось? То, что не в результате захватнической войны русскими, это точно, так как пришлось бы признать захватнические войны и между англичанами, французами и немцами, а не только русских против их, всех вместе. Тогда бы мы попали в заколдованный круг, и установить, кто же завоевал кого, установить было бы невозможно. Случайным совпадением здесь тоже нельзя оперировать. Слов достаточно, чтобы эту версию отклонить. Более общими причинами здесь могут быть торговля и письменность по отдельности и обе эти причины одновременно. Но мешает слово вода, которое должно быть искони народным, возникшим еще до того, как торговля и письменность появились в этих конкретных местах. Кажется, с этого слова надо начинать, постараться найти ему исконную замену.

В. Даль сообщает: «Влага – жидкость вообще, мокрота, сырость; вода. Волога, жидкость масляная, жир, масло». Далее следуют влажный, влажность, влажить, то есть увлажнять, напитывать водою. Если слово влага в основе своей – вода, то от влаги должны быть еще производные слова, очень старинные. Посмотрим. «Влагать, вложить – вкладывать, вмещать. Влагание, вложение, вложка, влега, влагатель, влагательница объяснений не требуют. Но надо иметь в виду, что после появления нового слова вода, влага приняла несколько иное значение, скособочилась в интерпретации: вместо воды влагается что-то менее текучее, даже вообще не текучее. Например, влагалище попросту стало вместилищем. О воде-влаге напоминают лишь слова влегать и влечь, особенно, влега и влог – впадина, впалость, логовина, изложина, где скапливается или протекает влага.

Тогда понятным становится слово владеть, власть, влазить, влачить – влечь, то есть волочить. И даже вляпаться. И даже влюбить, влюбление – действие влюбляющего, волочащего в любовь. Я не буду переписывать подробно из Даля все эти и еще не один десяток слов с корнем «вл», вплоть до властолюбия. Для меня уже несомненно, что первоначальное слово для воды было влага, так как власть больше не соседствует ни с какими другими словами. А придумать такое абстрактное понятие как власть просто так, «с потолка взять», невозможно. Ее сперва надо с чем-то отождествить, более понятным и близким в природе. А владение водой, водной дорогой, бассейном определенной текучей «воды» - это и есть власть. Более осторожным посоветую обратиться непосредственно к Далю.

Почему же влага или «вла» заменилась водой, оставив после себя только власть и ее производные? Некоторый свет на этот вопрос может пролить город Вологда, несомненно, произошедшая от вологи - «жидкости масляной, жира, масла». Тут Даль, по-моему, не совсем прав в семантике этого слова, вернее наполовину прав. Вообще говоря, жирная скользкая грязь – отличная основа для волока, волочения чего-нибудь, трение здорово уменьшается. Поэтому эта грязь, специально поддерживаемая на волоке, потом забытая, переросла в понятиях людей, забросивших этот промысел, в «масляную жидкость, жир и просто масло». Об этом Даль и узнал, но не узнал первоосновы этого «масла», ему просто некому об этом было сказать в середине 19 века, когда паровозы уже были на Руси.

Между тем, я уже сообщал, что итальянцы из Венеции, которым первым в мире потребовались сваи из лиственницы для постройки своих дворцов на вязком илистом дне лагуны, достигли не только Волока Ламского, не только Вологды, но даже и – Печеры, и Зауралья в поисках этого «дефицита» 15-16 веков. Но это были не простые итальянцы, а именно – венецианцы, которые в основе своей «греки» из Византии, они же евреи, приведенные Моисеем в обетованную землю для основания там мировой таможни. (Подробности в других работах). Когда поток соли через Босфор схлынул, а работорговля в Кафе еще не началась, часть торгового племени хлынула в Европу, в основном туда, где потеплее, в Венецию, Геную, Флоренцию. Здесь у них из остатков древнееврейского, «греческого» и местного итальянского языков «образовалась» классическая латынь – язык письменности, на котором никто не говорил, а только молились Христу и изредка писали. Эта латынь загуляла по всей Европе. К нам она попала, как я уже говорил, когда торговцы организовали у нас экспорт лиственницы, взамен оставив католичество в Костромской, Ярославской, Вологодской и далее до Урала губерниях. Вместе с католичеством и некоторые неторговые слова, такие как врать-писать вирши, ветер-погода, волк-вольф. Но все равно, главные слова все-таки торговые или косвенно обеспечивающие торговлю, ее технологию: вода, ведать, вертеть (бревно), ветер-погода как условия торговли, вино как оплата, вол для волока и так далее. Заметили, что на Западе вол тоже есть, но без волока уже, колесо придумали. Скоро, знать, слово экипаж к нам придет.

Хотел уж прекратить исследование таблицы, а потом думаю, дай еще букву «г» рассмотрю, а потом уж брошу. Итак, буква «г».

 

гладкий	glade 'поляна', glide 'скользить' (англ.), glatt 'гладкий (нем.)
глотать	gloat 'пожирать глазами' (англ.)
гусь	goose (англ.), Gans (нем.)
грабли	rable 'кочерга, скребок' (фр.)
грань, граница	Grenze (нем.) гроб, погребать                                         Grab 'могила' (нем.)
грязь	Gras 'трава', grau 'серый' (нем.), gras 'жирный, засаленный, вязкий', gris 'серый' (фр.)

 

Как ни странно, мне больше всех понравилось слово грязь и гладкая поляна. Грязь почти буквально интерпретирует волок, особенно на французском языке, в смысле жирный засаленный, я бы еще добавил – заезженный, исполосованная грязь. А поляна – самое то место для волока, не сооружать же его по бурелому. Грабли – тоже хороши. Недаром от них произошел глагол граблить, а искони русского слова, обозначающего это действие, нет. Грань, гроб и границу оставлю без комментариев, не хватает фантазии.

Придется продолжать. Буква «д»:

                

дарить, доверять	douer 'наделять, одарять' (фр.)
дать, данный	donner 'давать', dot 'приданое' (фр.)
дах 'крыша' (укр.)	deck 'крыша вагона' (англ.), Dach 'крыша' (нем.)
день	day (англ.), -di (фр. окончание названий дней недели: lundi 'понедельник = день Луны', mardi 'вторник = день Марса' и т. д.)
дерево (древо); дрова;  здоровый («крепкий, как дерево»)	tree 'дерево', true 'верный' (англ.), Теег 'смола',  treu 'верный' (нем.)
дивный	divin 'дивный, божественный' (фр.)
(не)доля	douleur 'боль, горе' (фр.)
дом, домина	dome 'купол, свод' (англ.), Dom 'кафедральный собор' (нем.), domaine 'владение, поместье', dome 'собор; купол, свод' (фр.).
досадный	sadness 'печаль'(англ.)
доска	desk 'стол'(англ.)
дремать	dream 'сон, мечта' (англ.), Traum 'сон, мечта' (нем.), dormir 'спать' (фр.)
дрянь	truand 'бродяга, нищий' (фр.)
дума, думать	think 'думать' (англ.), denken 'думать' (нем.)
дым	fumee (фр.)

 

Выделенные мной слова я бы не стал принимать в расчет «движения» ни туда при нашем «завоевании», ни оттуда при их культурном завоевании нас. Они, по-моему приведены для счета, чтоб запугать обилием. Крышу-дах оставляю с некоторым сомнением как малозначимость, почти что ноль. Зато к дому могу добавить еще и миланский собор, называемый дуомо (duomo) и тем более, что у нас своих слов хватало: хата, изба, а дом – это все-таки большое сооружение, не чета избе курной. Досок мы тоже до англичан не делали, обходились обаполами, то есть дерево напополам раскалывали. И имели оба пополам. Поэтому доска нам не помешала, и горбыли, распилы, однорезки у нас появились, когда доски начали пилить. Горбыль – остаток полукруглый от досок, а распил и однорезка – это тот же самый обапол, но только не раскалыванием напополам получен, а распилом напополам или одним резом-распилом. Дрема тоже могла быть принесена к нам, когда начальник из иностранцев то и дело покрикивал на русских работников, дескать, что ты все дрим, да дрим, работать надо.

С едой и елеем я и без таблицы справлюсь: еда, есть, едать – еat 'есть' (англ.), essen 'есть' (нем.); елей, олифа, олия 'масло' (укр.) – oil (англ.), ol (нем.) Несомненно, не сами мы это выдумали, впрочем, и не французы с немцами и англичанами. Надо бы в «санскрите» поискать, он же еврейский, елеем именно они начали пользоваться.  А вот для буквы «ж» снова табличку приведу.

 

 

жевать, чавкать	chew 'жевать' (англ.), gaver 'откармливать, пичкать' (фр.)
желудь (желодь)	gland 'желудь' (фр.)
жердь	girder 'балка, перекладина' (англ.)
жить	gite 'жилище' (фр.)
жрать, жор	gorge 'жрать' (англ.), 'глотка' (фр.)

 

Как видите, я тут все слова выделил, чтобы не принимать их во внимание в качестве транзитных. Чавкать, по-моему,  любой народ придумает сходу и безо всякого заимствования, а насчет жерди приведу из школьного словаря: gird – опоясывать, girdle – пояс и подпоясывать. Girder действительно балка и ферма, но с примечанием: техническое. Значит, пока техники не было, это слово не только нам, но и англичанам было совершенно не нужно. Тем более, что жердь вы знаете как произносить, а girder произносится приблизительно как «гээдэ», на жердь правда же, не похоже?  Gorge с английского хотя и можно перевести как жрать, жадно глотать, но произносится-то оно приблизительно как «гоодж». Или думаете, никто проверять не будет? Что написано пером не вырубишь топором?

Цепочку слов: «зиять, зеница 'зрачок', зырить 'смотреть' –  see 'видеть' (англ.), sehen 'видеть' (нем.)» можно сразу же и без сожаления выбросить в корзину для ненужных бумаг. То же самое с цепочкой: «игла Igel 'ёж' (нем.), aiguille 'игла' (фр.)». А с цепочкой «инде (ст.-русск. 'где-то') – index 'указатель, где что искать' (англ., фр.), Index (нем.)» это надо сделать пренепременно, так как это слово произошло от указательного пальца, который у нас, если вы помните, перст. Цепочку:  «имя (имена), именовать – name 'имя': обратное прочтение (англ.), Name (нем.), nom (фр.)» – туда же, в корзину.

Перехожу снова к таблице, а то у вас, поди, зарябило в глазах:

 

карась	crucian (англ.), Karausche (нем.)
келья	cell 'клетка, ячейка' (англ.), Keller 'подвал', Zeile             'ячейка, клетка' (нем.), cellier 'подвал' (фр.)
клей, глина	glue 'клей, клеить' (англ.), kleben 'клеить', Klei 'глина' (нем.)
клок	ассгос '(вырванный) клок' (фр.): Л —> Р
ключ	cle, clef (фр.)
кобыла	cheval 'конь' (фр.), отсюда chevalier 'всадник, рыцарь, кавалер'
ковер	cover 'покрывать' (англ.), couvrir 'покрывать', chevreau 'козленок; шевро (сорт кожи)' (фр.)
коза	cheese 'сыр' (англ.), Kase 'сыр' (нем.)
конопля	hemp 'конопля', cannabic 'конопляный' (англ.), Ham 'конопля'(нем.)
кора	сог 'рог; мозоль', ёсогсе 'кора, кожура, корка' (фр.)
корабль	bark 'барк' (англ.), Barke, Bark 'барк' (нем.),  barque 'лодка' (фр.)
кормить	cram 'пичкать' (англ.)
кот, котяра (разг.)	cat (англ.), Katze 'кошка', Kater 'кот' (нем.), chat 'кот', chatte 'кошка' (фр.)
крик	cry 'кричать', crow 'кукарекать' (англ.), krahen 'кукарекать' (нем.), cri 'крик' (фр.)
кружка	Krug 'кружка', Kruke 'кувшин' (нем.)
крупа	croup 'крупа' (англ.), Graupe 'перловая крупа' (нем.), gruau 'крупа' (фр.)
куцый	cut 'отрезать' (англ.), couteau 'нож, резак' (фр.)

 

Все, терпение мое лопнуло. Из последней таблицы возьму только крик, кружку и крупу. И то потому, что кружек у русских сроду не было, пили из берестяного ковша, крупу не делали, зерно ели целиком, не разрушая его на крупы, а крик очень уж похож на французское «ку-ка-ре-ку», наши петухи так не умеют. Остальное – в корзину.

Но надо же остановиться и принятых мной иностранных словах, и на том, почему же Носовский и Фоменко так усиленно добиваются, чтобы их посчитали… ну, не совсем адекватными, что ли? На второй вопрос в качестве ответа могу только предположить, что кто-то им сказал, что если они, такие-сякие, не докажут, что русские завоевали весь мир, правда, в далеком прошлом, то тиражей им не видать. В остальном-то они вполне адекватны, и я им премного благодарен за те их выводы, в которых они не касаются вопросов «новой интерпретации истории», а попросту сокращают ее хронологию, разъединяют слишком уж «большого» Ивана Грозного на составные части, Куликовскую битву ставят на ее законное место, и многое другое, чему я искренне радовался.  Не стану скрывать, что без их исследований я никогда бы не добрался до казаков-разбойников и многого другого.

Итак, «принятые» мной слова, родственные во многих языках христианского мира, стали родственными по трем причинам. Во-первых, слова с корнями, которые родственны даже у животных. Примеры я приводил выше. Во-вторых, слова, связанные с торговлей, ибо торговля вместе с евреями раньше всего пронизала все народы. Из этих первичных слов в нынешних словарях осталось не так уж много остатков, народы их сильно переиначили под артикуляцию своего анатомического языка. Но надо заметить, что торговля шла рука об руку с еврейской письменностью, которая стала впоследствии и греческой, и латинской. Письменность закрепляла слова в начертании, но не в произношении. В третьих, самый большой след в языках оставило христианство, совершавшееся также сперва на еврейском, потом на греческом и латыни. Книгопечатание самым радикальным образом закрепило единообразие общеупотребительных слов. В пятых, никакие завоевания с оружием в руках не оказывали и не могли оказать совершенно никакого влияния на формирование одинаковых слов в разных языках. Язык не любит принуждения и дрессировки как собака, он сам по себе, как кошка. Она дрессируется по любви, а не по принуждению. Поэтому язык делает только то, что ему самому нужно. Его можно только «соблазнить».

Закончить этот раздел я хочу анализом еще одного опуса упомянутых авторов: «Конечно, такое количество совпадений между основными, первичными словами русского и западноевропейских языков вряд ли можно считать случайным. Возникает естественный вопрос: кто у кого заимствовал сло­ва? Или: какой язык от какого произошел? Произошло ли слово ПЬЕДЕСТАЛ (PEDESTAL) от русских слов ПЯТА (PEDE) и СТОЛ (STAL)? Или же наоборот, два древних русских слова ПЯТА и СТОЛ были получены путем расщепления попавшего на Русь загадочного заморского слова ПЬЕДЕСТАЛ? По нашему мнению, в этом случае, как и во многих других (мы, конечно, перечислили далеко не всё, (а я еще сократил)) налицо заимствование ИЗ РУССКОГО ЯЗЫКА. <…> В заключение остановимся на слове ОК (ОС), давшем название окситанскому языку. Сегодня слово ОС переводят как «да», т. е. УТВЕРДИТЕЛЬНОЕ междометие. Не отсюда ли и англо-­американское О.К.. (okay), имеющее тот же смысл: «да, всё в порядке, хорошо»? Тот факт, что в окситанском языке слово ОК (ОС) означало «ДА», очень интересен. Вероятно, оно является легким видоизменением славянского ут­вердительного слова ТАК. На Руси сохранилась и еще одна его форма — «ага», считающаяся сегодня лишь разговорной. Слова АГА (или АКА) и ОК практически тождественны».

Ну, ребята, нельзя же так подставляться, Вас же совсем за безмозглых примут, или за совсем бессовестных. Вы только посмотрите, что Вы городите? В античные времена слово пьедестал не употреблялось, иначе бы оно обязательно попало в Словарь античности. Туда для «полноты», в смысле толщины словаря, попали совсем даже не античные слова, такие, например, как алименты, астрономия, гончар, дерево, домашнее хозяйство, утварь и так далее. И даже классовая борьба. Так что пьедестала бы не упустили, слово-то красивое.

На английский Вы пьедестал перевели, по-французски он пишется почти так же, piedestal, почему он у нас и стал с мягким знаком, но по-немецки он пишется совсем иначе – den sockel. Впрочем, я даю повод упомянутым «лингвистам» и сокола сюда же употребить. Что же мы в Англии и Франции оставили свое слово, а в Германии не захотели что ли оставить? Возьмем русскую «пяту», которую Вы написали еще и латиницей – pede. Вы что не знаете разве, что это пятка, отчего мы и говорим пятиться, идти пятками вперед? Оно, конечно, тело наше опирается в основном на пятки, отчего мы произвели и словосочетание «пята свода», то есть те места свода, которыми он опирается на стены или колонны. А само слово свод – чисто русское, оно произошло от слова сводить кладку из двух точек в одну точку – замок свода.

Перейдем к столу. Вот именно это слово досталось нам откуда-то издалека, притом совсем недавно по историческим меркам. Почему я так думаю? Потому, что как только появился у нас стол, так мы сразу же начали от него лепить производные слова, считая его целиком корнем: столовый, стольный, столец, столешница и даже стольник и столяр и, наконец, дошли до столоверчения. Обратимся к иностранцам. На английском языке есть два стола: стол обеденный – table и стол письменный – desk, то есть попросту доска. У немцев же вообще все перепуталось: tisch – это, во-первых, стол, во-вторых, еда или обед, но и kost – тоже стол, и тоже еда, хотя tischier все-таки – столяр. Некоторый просвет в это обстоятельство вносит табурет по-английски, то есть стул без спинки, он же всем сантехникам знакомый стульчак или стул (мед.), то есть то, что берется на анализ в лабораторию. По-русски: говно. Так вот, этот табурет по-английски пишется stool, то есть «стол», а читается как «стул». Но мы же по-английски даже Newton читали как «Невтон», а не Ньютон. Почитайте Ломоносова хотя бы в том месте, где он пророчествует, что «может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов российская земля рождать».

Давайте, в связи с этим применим чистую логику. Чем отличается табуретка от стола? Конструктивно – ничем, только размерами, высотой. Теперь, откуда у нас взялось слово стул, то есть табуретка со спинкой, когда по-английски стул – chair, читается, грубо говоря, – тшэе? Эта же чистая логика не может не привести к следующему заключению. Как только мы встретились на Балтике и Белом море с англичанами, так из одного их слова сделали два своих: стол и стул. До этого мы вообще сидели на чурбаках низеньких, а ендову ставили на чурбан высокий. Вот поэтому-то у нас и образовался такой корень несуразный – «стол», который мы целиком пустили на дальнейшее словообразование, о котором я говорил выше. Но не все так просто с нашим столом. Даже Владимир Даль запутался. Не буду подробно расписывать, так как это к моей критике не относится, только скажу, что столица не от стола произошла, а от столпа, а оно - от слова «ста», ныне совсем забытого, ставшего уже у Даля просто присказкой вроде «гой еси». Может быть, я в другом месте рассмотрю этот вопрос, при случае.

Что касается «о’кэй», то тут критикуемые авторы еще больше нагородили глупостей. Вы только взгляните еще раз на цитату. Чего тут только нет?  Вплоть до «окситанского языка» и русского «ага». Это же уму непостижимое высасывание из пальца. Между тем, в печати проскальзывало объяснение совершенно логичное, хотя я бы его несколько видоизменил. Дело в том, что на каком-то автомобильном заводе служил некий Олдридж Кейси (за точность не ручаюсь, давно читал), служил он старшим контролером, по-нашему начальником ОТК – отдела технического контроля. Дотошно проверял качество и мелом писал на капоте сокращенно свое имя-фамилию: О.К., дескать, проверено и годно к продаже. Читалась эта аббревиатура, естественно, по-английски, и выходило: «оу кэй», потом это распространилось на плохо говорящих по-английски людей, и у них получалось уже «о’ кэй». Но в этом объяснении есть одна загвоздка, не станут же писать, например, Смиты Вессоны или Франклины Рузвельты «О.К.».  Они же будут писать соответственно «С.В.» и Ф.Р.»

Не долго думая, я полез в школьный словарик. Слово keeper (кипэ) переводится как хранитель, санитар в психушке, содержатель, владелец. Если бы у меня был словарик потолще, то я обязательно нашел бы в нем еще что-нибудь, типа «ответственный за дела психов от имени хозяина». Стоит мне теперь английское слово old перевести не только как старый, но и как «старший», тем более, - «знаток», как выстроится совершенно безымянная аббревиатура: «знаток, ответственный за дела психов на конвейере от имени хозяина». Сокращенно будет тоже «О.К.». Прелесть в том, что такими буквами могут отмечать свой труд начальники ОТК с любыми фамилиями и именами.

 

Кое-что о «лингаме» и русской матерщине

 

В.Н. Демин в своей книге «Загадки Урала и Сибири» («Вече», М., 2001). (У него во все названия книг входит слово «загадка» или «великая тайна») рассуждает о гигантских людях, живших когда-то на Земле, и приводит примеры. Вот один из них: «Циклопические рисунки распространены и на Европейском Севере. Так, на Британских островах одним из самых известных и популярных во всем  мире памятников является гигантская  примитивная фигура с эрегированным фаллосом, вырезанная в туфе на меловом склоне холма. Однако фотографии ее и даже прорисовки публикуются крайне редко, поскольку считаются «непристойными (рис. 95)».

Эрегированный фаллос – я знаю, что такое, поэтому особо рисунком не заинтересовался, тем более что он действительно примитивный, а вот подпись под рисунком довольно странная, в лингвистическом отношении: «Гигант с эрегированным лингамом (выделено – мной), высеченный на скале. Сери-Аббас, графство Дорсет, Англия». По всей вероятности, Демин просто переписал подпись в источнике, из которого он взял рисунок, в свою книгу. В тексте-то он выражается более понятным мне словом.

Я любитель таких словечек, над дополнительным смыслом которых можно покопаться в словарях. И такая любознательность не раз сослужила мне службу в разыскании исторических фактов, которые традиционные историки тщательно от нас скрывают, будто это секрет атомной бомбы. В общем, я принялся за дело. Пролистал все имеющиеся в наличии словари, включая Большую советскую энциклопедию и Словарь античности. Тщетно. Нет никаких лингамов. Мало того, даже близкого ничего нет, исключая какое-то племя в районе реки Конго. БСЭ: «Лингала, нгала, язык, распространенный в Республике Заир, на северных и южных берегах реки Конго. Относится к центральной группе зоны конго языковой семьи банту». «…Известна теория английского этнографа Г. Джонсона, который предполагал, что предки банту проникли в Центральную Африку из Судана». Но редколлегия БСЭ решительно против этого. Дескать, черты  лица носителей языка банту этого никак не позволяют. А черты лица русских и бриттов позволяют им иметь одинаковые слова, о которых я говорил в предыдущих разделах настоящей статьи? А англичанам и татарам? Немцам и татарам? Так какого же черта все эти народы имеют очень много похожего в языках, притом не в «новоязе», а в старинном словаре? Я ведь новояз не рассматривал. Я рассматривал слова совокупляться, половой орган и «Двойной пузырь» – древнейшие.

Мне стало интереснее. Тем более что согласно моей теории ислам в Африку принесло именно торговое племя, сперва в Эфиопию, затем раздвоившись в Египет и Центральную Африку. Подробнее об этом у меня в работе «Тайна Аравийского полуострова». Ислам же был создан евреями специально для народов-неевреев, сквозь которые евреи фильтровались. Об этом у меня в работе про Христа. Разумеется, ислам был вторичным подарком евреев. Первичный их подарок был – сама торговля, самое сложное дело на свете. Если вы, конечно, не хотите обанкротиться через месяц. А торговля невозможна в принципе без более совершенного и широко распространенного среди народов – участников торговли унифицированного торгового языка. Об этом у меня тоже в других работах. Но из Эфиопии никак не попадешь в Центральную Африку, минуя Судан. А в Центральной Африке много золота – этого «всеобщего эквивалента», которым его сделали именно евреи. Так что по идиотскому «афразийскому дереву языков» и ее «семитско-хамитской ветви», а также по внешнему облику народов некоторые общеупотребительные словечки языка банту никак не могли попасть в Центральную Африку из Судана. А по моей теории они именно так туда и попали, несмотря на антропологические различия, которых я вовсе не отрицаю.

Итак, спасибо упомянутому в начале раздела «лингаму в эрегированном состоянии», спасибо языку «лингала», оказавшемуся в Центральной Африке, спасибо, наконец, автору подписи к картинке с этим самым «эрегированным лингамом». Написал бы «эрегированный фаллос» как Демин, и от меня бы уплыло еще одно доказательство моей теории. Я, конечно, расхвастался, надо переходить к «лингвистике».

Лингвистика – всем известно, происходит от «латинского» слова  lingua – язык, это не язык как таковой, анатомический, который показывают дети, высовывая наружу, а – вторая сигнальная система. Язык, который дети показывают, на латыни мне неизвестен. Так вот, у русских эти два понятия выражаются одним словом, а у англичан language – речевой язык, а анатомический язык – tongue. Я подумал, что если в Англии картинка на скале нарисована с этим самым лингамом, то лучше мне посмотреть родственные слова именно для linguage. Смотрю: langy  – вялый, безжизненный, вялость, слабость, принимать томный вид, томление. Но ведь в подписи к картинке так же и написано «эрегированный», если бы этого определения не было бы, то и был бы этот самый лингам – вялым и безжизненным, с томным видом. У немцев язык тоже выражается двумя способами: анатомический язык zunge, а речевой –sprache, то есть просто говорить. Но обратите внимание, zunehmen – увеличивать, полнеть, zunahme – прибавление, прирост, увеличение, zunden – зажигать, воспламеняться. Разве это совпадение в двух языках не говорит о чем-то таком, что следовало бы исследовать подробно? Например, справиться в знаменитом словаре Вебстера. Я-то ведь пользуюсь школьными словариками.

Но это не моя задача, пусть лингвисты подумают над всем этим и намекнут историкам, что в древние времена у человека было два языка, чисто анатомических: сверху и снизу. Для меня же нет  в этом сомнения. Для меня важнее узнать, как корень ling (язык лингала) доскакал из Экваториальной Африки до туманного Альбиона, превратившись в лингам и лингвистику? Без торговцев это просто не могло произойти. Ведь, насколько мне известно, ни Эфиопия, ни Аксум, ни Судан, ни Древний Египет Англию не завоевывали. Зато я точно знаю, что шотландские клетчатые юбки на мужиках в Шотландии, не они выдумали первыми. Задолго до них в империи Аксум и Йемене точно такие же клетчатые юбки носили представители сильного пола из торгового племени. Британика не даст соврать, посмотрите сами. 

Я не сомневаюсь, что шаткое основание, почерпнутое мной из школьных словариков, записные традиционные историки, собаку съевшие на фараонах вплоть до точных дат рождения их деток и праздничного меню по этому поводу, тут же подымут на смех. Но шила в мешке не утаишь. Найдутся и такие, которые подробно исследуют указанные мной факты, и заткнут рот записным отличникам, вызубрившим все даты за 6 тысяч лет, которых и в природе не было.  Мне же и без этого жить мало осталось, а дела есть – поважнее.

В предыдущих разделах я уже показывал на большем статистическом материале, что основу любого языка в значительной мере составляют слова, произведенные от корня, выражающего половые органы, совокупление и рождение детей. А о чем же было еще поговорить в ту пору, когда даже торговли не было? Я и пример приводил из русского современного промышленного производства, когда неплохой, очень яркий и понятный диалог между тружениками кайла и лопаты можно составить всего из одного слова.

Только надо иметь некоторые предпосылки, от местного ли корня произошли много определяющие слова, или от привнесенного извне? Бог Ярило с ярмаркой, по моему произошли от славянских истоков, а вот, что касается слов, произведенных от гоя и изгоя, то это несомненно еврейский корень. Есть в русском языке и другие иностранные корни, ставшие у нас матерщиной, так сказать, приличной, не очень матерной что ли. Например, «по-персидски» «елда» и «манда» обозначают в точности то же самое, что и на русском языке. Но звучат в русских устах гораздо лучше, чем «хуй» и «пизда», в семантику которых я вдаваться не буду. Лучше я остановлюсь на чисто психологическом человеческом свойстве материться на чужом языке без тени смущения. Но не сразу, а после отступления по поводу елды и манды, прибавив сюда же слово блядь, которое подавляющее большинство россиян считают искони русским словом.

В других своих работах я подробно рассмотрел «арабско-персидских» купцов на Волге, Ибн-Фадлана и Ибн-Дасту, которые оказались у меня хазарскими евреями, в свою очередь произошедшими от арабских евреев, а еще ранее – от йеменского торгового племени, настоящих, коренных евреев. Поэтому елда и манда – еврейские слова, прибывшие к нам вместе с евреями – на челнах. Очень скромный русский монах, даже имя которого не совместимо с матерщиной, пишет про одно еретическое мнение: «Все сие реченье – блядь, а не церковный разум».  И блядь здесь – заблуждение, в смысле блуждать, заблудиться. А в том, что это слово прилипло к русским женщинам определенного поведения, виноват знаменитый наш купец Афанасий Никитин, написавший в своем «Хождении за три моря»: «Все их женки – бляди». Но и он не виноват, он просто удивился, отчего это в тех южных краях женщины часто меняют мужей? На родине-то Никитина этого же не было.

Придется мне прийти к нему на помощь, а то он очень мало там пробыл, чтобы вникнуть в проблему. Дело в том, что в своей упомянутой книге я подробно расписал матриархат, который, например, закончился на юге Западной Европы лишь с изданием «Маллеуса», а на Востоке – немного раньше, как мы перестали продавать своих женщин на Волге из-за упавшего спроса. Их еще покупал Ибн-Фадлан, наверное, перед самым закрытием этого рынка. В общем, матриархат потому и возник, что эгоистичные южные мужики в отличие от нас, занимавшихся сексом только в летнее время, делали это дело круглый год, но совсем не заботились о женщинах, обремененных детьми. И женщины стали катастрофически вымирать. Оставшиеся же в живых и устроили матриархат, и стали шибко привередливыми в отношении мужчин. Вот тогда-то они и получили статус блядей, то есть попросту блуждающих от мужика к мужику. И, естественно, Никитину это не понравилось, эта штука не укладывалась в его русское сознание. Потом, при матриархате, соотношение мужчин и женщин выровнялось, спрос на русских рабынь на Волге пропал, мужики срочно свергли своих матриархов с трона и установили патриархат, так как силы у них было больше. А в отместку за прошлые унижения ввели многоженство. Почему у нас матриархата не было, читайте в книге, а то здесь мало места.

На одном только примере елды и манды, довольно легко слетающих с нашего языка по сравнению с их родными нам синонимами, я, надеюсь, доказал, что материться на чужом языке намного проще, совесть не заедает, смущение еле заметно. Потому и все до одного иностранцы, появившиеся у нас, начинают материться по-русски, не выучив еще слов «здравствуйте» и «спасибо». И здесь я должен рассмотреть один из аспектов главного вопроса, которому посвятил все свои труды – загадочной русской душе.

У иностранцев с древности ум за разум заходит, когда они описывают столь широкое распространение русского мата. Я.Рейтенфельс (1670-73 в Москве): «Русские … доходят почти до богохульства, пользуясь постоянно бесстыдными выражениями». Олеарий (1636 в Москве): «…у них употребительны многие постыдные, гнусные слова и насмешки, которые я – если бы этого не требовало историческое повествование – никогда не сообщил бы целомудренным ушам», и дает полный перечень   русского мата. Д.Флетчер (1588): «Впрочем, о последнем я и говорить не стану, потому что оно так грязно, что трудно найти приличное для него выражение». Можно продолжать, но и так понятно, что никакой вразумительной причины они этому не могут найти. Можно добраться и до наших дней, в которые иностранцы дошли уже до полного ступора по поводу русского мата.

Между тем, они как бы даже и не знают своих матерных слов, например англичане, до других народов я просто не захотел добираться. Я их им напомню: fuck – ебаться, cunt – пизда, cocksucher – хуесос, motherfucker – ебарь матери или в русском понимании «еб твою мать». Достаточно? С лихвой. Только одного слова из этого набора хватит, чтобы составить полновесный диалог наподобие того, что я приводил немного выше из русской шахтерской жизни. А полным комплектом, особенно, употребляя слова motherfucker end cocksucher, можно получить насыщенную палитру аналога русской матерщины, во всем многообразии полученных из нее оттенков «художественного» русского мата.

Другое дело, что англичане без самой крайней необходимости не используют эти слова, почем зря, и без перерыва, не заменяют матом обычную человеческую речь. Здесь я должен привести слова Владимира Сорокина из его романа «Голубое сало»: «Мат – неосознанная реакция населения России на змия трехглавого по имени «самодержавие – православие – община». Это вербальный языческий бунт русского коллективного бессознательного, запретный магический язык, хранящий дохристианские сексуальные порывы, многовековая реакция на подавление индивидуального эротизма православной общиной. <…> Литератор, обходящийся без мата, равносилен пианисту, отрезавшему себе один из пальцев». <…> Это просто позор – сотни мужиков живут в десятках великих российских романов, пьют, дерутся, работают, воюют – и ни один, ни разу не матюгнулся!»

Все в этой фразе – чушь несусветная, тем более на фоне этой чуши выигрывает «змий трехглавый». Но сам автор, написавший эти слова, о «змие трехглавом», всю их глубину не понимает. Потому и смазал их дальнейшими рассуждениями. Потому Сорокин и заставляет корифеев пера, интуитивно, по Богом данному таланту, избегающих мата в своих сочинениях, совершенно напрасно включить мат в свои бессмертные книги.

Во-первых, спрошу автора, не откладывая в долгий ящик: Это почему же, например, англичане не перемежают свою речь матом на 80 процентов? Разве у них нет «индивидуального эротизма»? Разве католичество и протестантизм не родные сестры православия? Разве они «не подавляют индивидуальный эротизм»? Конечно, православие – самая одиозная религия из всего христианства, и я неоднократно это доказывал в своих работах. Но оно одиозно не к проявлению индивидуального эротизма, как раз в этом случае все христианские разновидности – как конфетки с конвейера. Христианство одиозно по отношению к человеку вообще, не буду останавливаться подробно из-за недостатка места, смотрите другие мои работы. Но в отношении индивидуального эротизма православие и англиканство – близнецы-братья. Почему же англичане не матерятся? Они же должны материться тоже согласно Сорокину.

Во-вторых, это почему же «вербальный языческий бунт», «запретный магический язык, хранящий дохристианские сексуальные порывы» приватизировали только русские, словно это знаменитый русский «нос на широком основании»?  Это почему же то же самое не сделали англичане? Они же должны были по Сорокину сделать то же самое, притом еще раньше русских. Но они же не сделали этого. Хотя кто же у них отнимет «дохристианские сексуальные порывы»?

Вот поэтому Сорокин и не понимает своих же собственных слов о трехглавом Змее-горыныче. Придется объяснять. Я, может быть, и сам бы объяснил, но лучше предоставить слово англичанину Д. Флетчеру, прямо в конец 16 века (1588): «Царем простой народ подвержен такому грабежу и такими поборами от дворян …, что …многие деревни и города, в полмили, или целую милю длины, совершенно пустые, народ весь разбежался от дурного с ним обращения и насилия. …по дороге к  Москве, между Вологдою и Ярославлем (немногим более ста английских миль) встречается, по крайней мере, до пятидесяти деревень, совершенно оставленные, так что в них нет ни одного жителя. <…> Чрезвычайные притеснения, которым подвержены бедные простолюдины, лишают  их вовсе бодрости заниматься своими промыслами, ибо чем кто из них зажиточнее, тем в большей находится опасности не только лишиться своего имущества, но и самой жизни». «…как они пугаются, когда кто-то из бояр или дворян узнает о товаре, который они намереваются продать. <…> Вот почему народ (хотя вообще способный переносить всякие труды) предается лени и пьянству, не заботясь ни о чем более, кроме дневного пропитания. <…> Закон, обязывающий каждого оставаться в том состоянии и звании, в каком жили его предки, весьма хорошо придуман для того, чтобы содержать подданных в рабстве. И так сообразен с этим государством, что, он не способствует к укоренению какой-либо добродетели или какого-либо особенного или замечательного качества. Никто не может ожидать награды или повышения, к которым бы мог стремиться, или же заботиться об улучшении своего состояния, а, напротив, подвергнет себя тем большей опасности, чем более будет отличаться превосходными или благородными качествами».

Я. Ульфельд, посол (1578), за десять лет до Флетчера едет по Руси и наблюдает: «…дома совсем разоренные и непокрытые, ибо нигде во всей России не видели хозяина, на всех местах, в которых мы въезжали во двор, домы были пустые, и людей и скота не было в них, так что едва поверить мог я, чтоб нашлось какое государство не разоренное неприятелем, которое в больший беспорядок приведено было, нежели сие государство».  

Если этого объяснения мало, то Г. Котошихин через 76 лет (1664) добавляет: «…и дом, и животы, и вотчины возьмут на царя и продадут, кто хочет купить. А ежели торговый человек и крестьянин построится добрым самым обычаем, и на него положат на всякий год подати больше». Мало? Вот А. Олеарий (1634, 1636, 1643 в Москве): «Если иметь в виду, что общее отличие закономерного правления от тиранического заключается в том, что в первом из них соблюдается благополучие подданных, а во втором личная выгода государя, то русское управление должно считаться находящимся в близком родстве с тираническим».

Еще мало? Тогда вот Ю. Крижанич: «Из-за людоедских законов все европейские народы в один голос называют это преславное царство тиранским. И, кроме того, говорят, что тиранство здесь – не обычное, а наибольшее. <…> И несомненно, что если бы у самого немецкого или у какого-либо иного народа было такое крутое правление, то и их нравы были бы такими же, как у нас, и еще худшими. И я недаром говорю худшими, ибо они превосходят нас умом и хитростью, а тот, чей ум острее, может придумать больше преступлений и обманов. Из-за этого возникли у этого народа столь премерзкие нравы, что иные народы считают русских обманщиками, изменниками, беспощадными грабителями и убийцами, сквернословами и неряхами. А откуда это идет? От того, что всякое место полно кабаков, и монополий, и запретов, и откупщиков, и целовальников, и выемщиков, и таможенников, и тайных доносчиков. Так что люди повсюду и везде связаны и ничего не могут сделать по своей воле, и не могут свободно пользоваться тем, что добыто их трудом и потом. Но все они должны делать и торговать тайно и молча, со страхом и с трепетом, и обманом и должны укрываться от этих многочисленных слуг, и грабителей, и злодеев, или, – вернее – палачей. А сами эти целовальники и мучители крестьян (выделено – мной), не получая достаточной платы, не могут поступать по справедливости, но нужда заставляет их искать корысти и брать подарки от воров».

Прерву на минуту цитату, чтоб сообщить вам, что Крижанич уже пишет не только о своем времени, но и пророчит наше время, 2002 год? Все без исключения наши многие полицейские ведомства описывает.

«Так, люди, привыкнув все делать скрытно и по-воровски, со страхом и обманом, забывают о всякой чести, лишаются ратной храбрости и становятся грубыми, неучтивыми и неряшливыми. Они не умеют ценить чести и не знают различия между людьми, а с первых же слов обычно, спрашивают у всякого незнакомого человека: «Имеешь ли ты жену?» А второй вопрос: «Какое ты получаешь царское жалованье, сколько у тебя добра, богат ли ты?» Не стыдятся, если их видят голыми в бане. А если им нужна будет чья-нибудь милость, то сами себя гадко позорят, и унижают, и умоляют, и бьют челом до пола вплоть до омерзения. <…> Крутое правление причина того, что Русь редко населена и малолюдна. Могло бы на Руси жить вдвое больше людей, чем их живет сейчас, если бы правление было помягче».

Для комплекта приведу еще слова Т. Смита (1604), он ведь тоже не матерился по-английски: «…живя под властью такого правительства, эти люди безразлично относятся к чувствам разрозненности и единения, необходимости и желания, надежды и страха, так что они всего менее заботятся о том, кто управляет ими. Хотя во всякой другой, более образованной стране с ними справились бы без затруднения. Но здесь каждый подданный может опасаться, что ему отрежут язык, если он будет все высказывать, отрежут уши, если он будет все слышать, и, наконец, он будет лишен жизни, если, во что-либо уверовав, вздумает выступить на защиту своих убеждений».

Смит за 400 лет до сегодняшнего дня до изумления точно спрогнозировал наше сегодняшнее равнодушие на выборах тех, «кто управляет нами». Но он же не Нострадамус? Это всего лишь означает, что по большому счету в нашей стране ничего не изменилось. Мне даже лень писать о сегодняшнем дне, почитайте Александра Минкина про современные выборы. Вдобавок вспомните судьбу НТВ и ТВ-6. И хотя уши сегодня не режут, но лучше бы резали, ибо по сравнению с долгими, жесточайшими, нечеловеческими побоями «бойцами» всяких там ОМОНов, СОБРов и так далее, о которых не устают писать газеты, это было бы менее мучительно.

Не удержусь и напомню о «мудром» нашем президенте, который с совершенно невозмутимым видом говорит такие банальности каждый день, что выть хочется. А «официальные слушатели в ящике» с таким восторгом их воспринимают, что просто плюнуть хочется, но не доплюнешь, экран самому же чистить придется. А потом возвращусь уж к прерванному на самом интересном месте языкознанию. Итак, вся страна видит, сколько беспризорных детей вокруг, и думает, не мои, хотя у некоторых сердце и обливается кровью. И тут «мудрец» появляется на экране и заостряет наше внимание на этой проблеме, и дает в нашем присутствии «команду» своим идиотам, а те, тупицы, хором: будет сделано! Будто без этих слов «мудреца» они, идиоты, не догадались сами, что что-то надо делать. И сам «мудрец» хотя бы постеснялся говорить это из «ящика» нам, рабам своим, а вызвал бы своих идиотов тайком, и на ухо так бы гаркнул, чтобы у них искры из глаз посыпались или барабанные перепонки полопались. А мы бы последствия и сами увидели, только на улицах и вокзалах, а не в телевизоре. И не надо было в телевизоре пялиться. Зачем он пялится? За дураков нас держит. «Пиарствует» перед  людьми без надежды, но со страхом. Перед  людьми, безразлично относящимися к чувствам разрозненности и единения, необходимости и желания. Перед людьми, менее всего заботящимися проблемой, кто же ими управляет?

Господи, неужели непонятно? Он же это совсем не для нас с вами пиарствует, это же напрямик предназначено для цитирования и показа по «ящикам» иностранных средств массовой информации. И даже не он сам об этом догадался. Это же его Глеб Павловский попросил попозировать. Этот «иуда на заработках» в серебряниках нас прекрасно знает, и не стал бы суетиться ради нас.    

Возвращаюсь к «языкознанию». Я, наверное, с полчаса матерился, без перерыва и повторений матерных опусов. Ни одного не сказал дважды. Но «осударь» же появляется на экране каждый божий день, притом почти круглосуточно, с перерывами не более трех часов. И каждый божий день изрекает нам точно такие же банальности. Абсолютно по всем аспектам нашей жизни, в том числе по пенсиям, которые бы лучше оставить в руках государства, а не в руках тех, кто бы мог их довести до прожиточного минимума. Как же мы отвыкнем материться?

Предлагаю очень простой эксперимент. Выбрать самую матерщинную деревню из всей матерщинной России и зафиксировать на магнитофон сегодняшнее состояние дел с матом. И попросить Запад устроить в этой нашей деревне жизнь лет на 20 по западным стандартам, включая законодательство, полицию и суд. Они сделают, это для них недорого станет. Больше ничего не надо менять, даже оставить на месте самых записных матерщинников. А потом, через двадцать лет, когда старики-матерщинники вымрут, а молодое поколение вырастет, пусть включат магнитофон вновь. Голову даю на отсечение, мата магнитофон зафиксирует меньше, чем в Англии. Появятся и «побочные» эффекты: жители этой экспериментальной деревни станут пить водку не больше, чем самая «пьющая» на Западе Скандинавия, а голосовать на выборах всех ветвей власти станут гораздо умнее и ответственнее.

Можно спрогнозировать и еще один «побочный» эффект. Это попробовать дать возможность 200 российским народам самоопределиться. Но прежде надо самых трезвых представителей этих народов, пусть и матерщинников, свозить в упомянутую деревню на экскурсию, притом дважды: в начале и конце эксперимента. 

Вот почему слова Сорокина в чистом виде, без продолжения: «Мат – неосознанная реакция населения России на змия трехглавого по имени «самодержавие – православие – община», мне так понравились.

Не забудьте, что полковник КГБ, которого бы за одно крестное знамение, даже под собственным одеялом, поперли бы из «конторы» еще десять лет назад как нашкодившего щенка, ныне без крестного знамения перестал появляться на экране. Вот что такое «православие» от трехглавого Змея-горыныча. О самодержавии – из 16-17 веков достаточно, оно и сегодня в точности такое же. А об «общине» читайте в других моих работах. Здесь уже для этого места не осталось. А в двух словах не расскажешь.

 

                                                                                                              Январь 2002 года.

Раз уж Вы попали на эту страничку, то неплохо бы побывать и здесь:

[ Гл. страница сайта ] [ Логическая история цивилизации на Земле ]