Иудо-израильский  коктейль

 

Введение

 

Эта статья как бы продолжение моей статьи «Ренан подтверждает мою концепцию истории евреев». Поэтому введение к ней надо бы вам прочитать, чтобы я не повторялся. Во введении обрисован общий принцип, на котором, как я считаю, надо подходить к изучению истории. Он годился бы и к данной статье. Но сама упомянутая статья посвящена чисто отрывочным, не взаимоувязанным, сведениям из еврейской истории, описанной Эрнестом Ренаном («История израильского народа»), которые, интерпретируя их по-новому, как мне кажется, подтверждают мою концепцию развития еврейской истории, общие черты которой я также там изложил. Более подробно эта история входит в мою книгу «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» и целый ряд других моих более мелких работ.

Здесь же я хочу поднять отдельно вопрос «иудо-израильского» коктейля или винегрета, под которым понимаю историю разделения евреев на иудеев и израильтян, сосуществования, «войн» между ними, и их  дальнейшую связанно-несвязанную судьбу. Этот вопрос большой, требует достаточно много бумаги, и поэтому выглядел бы в упомянутой статье как инородная большая вставка, не связанная с общей идеей упомянутой статьи.

Между тем, этот «коктейль» едва ли не главная причина развития мировой истории так, как она развивалась. Но для этого надо понять суть происхождения и действия этого «коктейля», которая, как я думаю, не вполне понятна историкам. До сих пор историки эту суть понимают чисто механистически, и со времен Ренана ничего не изменилось. Но так как именно Ренан со всевозможной подробностью описал связно-несвязную судьбу израильского и иудейского «царств», мне удобней с ним спорить, отстаивая свою версию.

Грубо говоря, евреи разделились на два «царства» по незначительным идейным расхождениям относительно своего бога Яхве, перенесли все это в военную фазу и, используя помощь или вражду соседей, довели друг друга до «изгнания» черт знает куда. В общем, все вылилось в военные действия, так любезные историкам. Поэтому в этом ералаше, каким отличается каждая война, а их в этой истории бессчетно, уже ничего не стало понятно. Все размылось, перемешалось. И особенно сами идейные принципы, часть которых без всякого на то основания и сортировки приписаны то одной стороне, то – другой. В самом хаотическом порядке. Это произошло потому, что не было водораздела, основы, по которым бы надо было приписывать эти принципы той или иной стороне.

Я, кажется, нашел эту основу, вернее два стержня, на которые надо нанизывать все факты иудейской и израильской истории по отдельности. При этом еще надо учитывать, что иудеи у меня то и дело переходят в израильтян и обратно, чего в писаной истории, конечно, нет. В ней они воюют до последнего вздоха, как Спартак у Джованьоли.

Так как я сам запутался в «стержнях», то надо выработать терминологию. Иудеями у меня будут те евреи-торговцы, которые живут по моисееву Второзаконию, притом, по тому Второзаконию, чтобы вы не путались, в котором нет моральных догм, а только – религиозные. (Смотрите упомянутую статью и другие работы). Это Второзаконие же на том и основано, что религия – отдельно, а юриспруденция, которой подчинена мораль, – отдельно. Эта идея помогает жить евреям за чужой счет, грубо говоря, находясь среди других народов, но никоим образом не смешиваясь с этими народами.

С израильтянами сложнее. Это те евреи, которые, наполовину перестав быть чистыми торговцами, часть своей жизни, все более увеличившуюся, посвятили своему проникновению во властную элиту стран, в которые они внедрились первоначально на правах торговцев. Именно израильтяне (по моей классификации, разумеется) и создали сперва иудо-христианство (правоверие, которое не надо путать с православием), еще его можно назвать несторианством, а потом уже во внутренней борьбе трансформировали его в ислам и католическое христианство. Которое, в свою очередь, в борьбе с правоверием трансформировалось в русское православие. (Подробности в других моих работах). То есть, не отходя в душе от Второзакония, израильтяне делали новую религию внутри стран своего присутствия во властной верхушке, так сказать, для народа. Только для народа – одну сторону религии, а для его властителей – другую сторону этой же религии.

Для того чтобы это все провернуть как по нотам, нужен был идеологический скачок. Таким скачком, на первый взгляд, внешне очень привлекательным, был скачек назад, скачек в «Первозаконие», от которого сами евреи отказались, увидев его утопизм. «Первозаконие», смотри хотя бы упомянутую статью, а также другие работы, - это когда суп и мухи в одной тарелке, нравственность и божественный ритуал – в одном флаконе. А когда за двумя зайцами разом гонишься, ни одного не поймаешь. Вот именно для этого и потребовался Христос, тонкий знаток психологии масс. Но когда светские власти, например, двух стран, фактически – двух коалиций стран, ссорились, то, как скажите мне, не появиться Мухаммеду в противопоставление Христу?

Совсем не обязательно, чтобы Христос и Мухаммед появились ко христову дню. Они появились задолго до этого, в недрах самого классического иудейства. Вот поэтому-то мне и потребовался Ренан, большой знаток той поры, только все знания свои смешавший в большую кучу. Но я об этом уже говорил. Только заметьте, никаких фактических войн по этому поводу между израильтянами, иудеями и прочими народами, то и дело «пленившими» их, не было, не считая тех религиозных войн, которые происходят на наших глазах, и немного раньше. И еще обратите внимание на то, что «Второзаконие», которое вошло составной частью в христианство, это вовсе не Второзаконие евреев, а как раз «Первозаконие», в котором у евреев были как религиозные, так и нравственные догмы.

 

Чем у Ренана закончилось «Израильское» царство?

 

Самария у Ренана – это нечто вроде столицы Северного царства – Израиля, «погибшего». Хотя сразу же скажу, что только в одной России возникло две речки Самары, одна впадает в Волгу, вторая – в Днепр. Самар по-еврейски сторож, охрана, стража, хотя мне кажется, что все-таки ближе слово – пограничная стража, попросту граница или предел, но об этом речь впереди, в статье о Хазарском каганате.

Ренан по этому поводу пишет: «Можно утверждать, что исчезновение Самарии с исторической сцены принесло пользу тому общему делу, которое, в силу какого-то таинственного предназначения, выпало на долю потомства древнего Якова. Подобно тому, как разрушение Иерусалима Титом оказалось чрезвычайно благодетельным для нарождающегося христианства, разрушение Самарии было неслыханным благодеянием для иудаизма. Израилю не было предназначено стать светским государством».

То есть наступила первая путаница. У Ренана это царство погибло чисто механически, пришли враги и уничтожили. А на «таинственное предназначение» погибнуть, вообще можно плюнуть, так как оно не расшифровывается. Но все это бы, черт с ним, если бы Ренан не назначил Иудейскому царству чисто механическую жизнь в виде «светского» государства, которого до самого 1948 года вообще никогда не было. С тех пор как евреи вышли из Йемена и вплоть до 1948 года (нынешний Израиль) государственности у евреев не было, они жили как сорняки на полях пшеницы, завоевывая благодаря неистребимости все новые и новые поля.

Вторая часть этой путаницы состоит в том, что «погибший Израиль» как раз Израилем не был, а был по моей классификации Иудеей, то есть приверженцем истинного Второзакония, то есть «сорняками», не вмешивающимися в жизнь «полей», а только потребляя на этих полях питательные вещества, и беспрепятственно перекидываясь на новые «поля». Поэтому и нынешнее государство Израиль фактически Израилем не является, являясь Иудеей, осевшей вопреки логике на клочке земли, где нет «пшеницы», чтобы делить с ней питательные вещества земли. Это произошло, во-первых, от испуга во время Второй мировой войны, во-вторых, - от незнания истинной истории. Это государство надо бы назвать Сидячей Иудеей в отличие от Бродячей.

А Ренан еще более старается запутать вопрос: «Самария никогда не могла воскреснуть для политической жизни после удара, нанесенного ей Салманассаром. Одной из характерных черт ассирийской политики была склонность изменять состав населения в различных покоренных странах. <…> Население Палестины уже двинулось по направлению к обширным пустынным равнинам Вавилонии. <…> Значительная часть израильского народа была переселена в Ассирию и водворена в Халакене… Иудаиты в течение долгого времени имели смутное представление о своих рассеянных братьях. Когда жители Иудеи были приведены изгнанием в те же места, между обеими частями Израиля уже не было никакой религиозной близости».

Видите, какую чушь городит историк, не имея стержня в своем изложении. Он же должен понимать, что, если он разделил евреев на Иудею и Израиль, то  употребление «обе части Израиля» выглядит абсолютно идиотски. Я же говорил, что у него все свалено в невообразимую кучу. И опять эти пресловутые «переселения». Их попросту не может быть, и я это доказал неоднократно в своих других работах.  Повторяю каждый раз, что я не имею в виду отщепенцев от народов, которые собственной волею переселяются, и иногда от хорошего житья на новом месте превышают по численности материнский ареал. Но и материнский ареал всегда остается, и именно он считается «страной, народом», а не отщепенцы, которые ассимилируются в новых условиях и перестают существовать как народ. А вот насчет того, что «не было религиозной близости», то это как раз и говорит о том, что иудеи и израильтяне (в моих терминах) и не должны иметь ее. Ведь одни уже создали совместно с аборигенами новую религию, а другие остались при своем любимом Яхве, вернее при Второзаконии.

Следующая путаница: «Северный ягвеизм не был настолько силен, чтобы устоять против испытания изгнания. Мы увидим, с другой стороны, что иерусалимский ягвеизм или, точнее говоря, иудаизм выходит более могущественным из изгнания и возрождается на почве, от которой его силою оторвали, в большем блеске, чем когда-либо». То есть, у Ренана получается, что если «северный ягвеизм» не устоял, а «иерусалимский ягвеизм» устоял перед этим надуманным катаклизмом, то и еврейский народ наполовину что ли вымер? Или наполовину стал христианским? Или исламским? Так он же этого не говорит, а заставляет догадываться. То-то и оно, что без грани, которую четко надо иметь в голове, получается ерунда. Но позволить себе признаться в ерунде он не может, поэтому следуют совершенно невообразимая в здравом уме, надуманная концепция, что половина народа куда-то исчезла на почве разногласий микроскопического характера внутри  веры. Но он прямо так и говорит: «Нет сомнения, что такое освещение событий (Библией – мое) сложилось после пленения иудаитов, под влиянием вражды, расколовшей Иерусалим и Самарию». Но ведь «пленены-то как раз не «иудаиты», а «израильтяне», ведь Самария все-таки по Ренану – столица Израиля. То есть Ренан на вопросы, делающие Библию непонятной, ответы ищет внутри самой Библии. Какой же дурак будет переписывать, редактировать Библию так, чтобы явно оставлять следы переделок? Следы, конечно, остаются, но надо сильно в ней покопаться, чтобы их найти. А то, что лежит на поверхности, как правило, не стоит выеденного яйца.

«Отныне, - пишет Ренан далее (с.340-341), - Иуда один будет исполнять задачу, возложенную на весь народ израильский. Он будет исполнять эту задачу с гораздо большей последовательностью, чем северные племена. Уже за полвека до взятия Самарии почти все творчество еврейского духа сосредоточилось в Иудейском царстве».

Опять тройная галиматья. Во-первых, половину народа не выборочно, что было бы по-сталински, а чисто географически выкосил, чтобы евреи строили что-то «правильное». И это уже абсурд. Во-вторых, не имея четкого представления, чем же все-таки иудеи отличаются от израильтян, Ренан опять пишет: «весь народ израильский», явно имея в виду и тех, и других, но называя почему-то только вторых. Так же глупо нельзя ошибаться, пишешь-то не письмо любимой. Но это может случиться только в том случае, если безразлична сама разница, сама грань, которую надо иметь всегда наготове в голове. Третье же в том, что Ренан никак не может отрешиться от внутренней потребности историка: иметь государство, чтобы вообще писать историю. Ему невдомек, что в те времена никаких вообще государств в нынешнем понятии не было, а еврейское государство вообще им не нужно, так как они искони приспособились жить припеваючи среди других народов.

Главное же состоит в том, что во всей этой исторической куче, которую лопатит Ренан, не разбирая, действительно есть алмазы. Это смутные, несколько раз исправленные невпопад, разбросанные среди «пустой породы» сведения, что среди евреев были израильтяне и иудеи. Они по-разному участвовали в народах, которые прочесывали. И здесь следовало бы хорошо подумать, что же это значит? А не «организовывать» государства, войны, пленения-переселения и прочую ерунду, еще больше запутывающую дело.

 

Куда идет «Иудейский» народ?

 

Заголовок у части книги, которую я сейчас рассматриваю, «Иудейское царство», и на 50 страницах сплошняком опять цари, войны, пленения-переселения и здоровенный кусок поэзии. Во всем этом разобраться нельзя, как, если бы вы читали все сплетни и анекдоты какого-нибудь города за триста лет, собранные без дат и какой либо другой системы в одной книге, притом, без начала и конца, потребленных на самокрутки или ружейные пыжи. Каждый анекдот и сплетня сами по себе интересны, в куче же это – сплошная усталость. Поэтому я буду обращать внимание только на выводы, которые делает Ренан время от времени.

Израиля, как я только что изложил устами Ренана, больше на свете нет, но автор пишет, как ни в чем не бывало: «С этого времени Израиль (все выделения – мои) принял положение, которое сохранил в течение целых веков, а именно:  крошечного злорадного народа среди других народов, умеющего с удивительной проницательностью предвещать их гибель, которую он встречал с чувством радости. Некий Нахум, вероятно, иудей, …проявлял необыкновенную дальновидность, …навело его на мысль о грядущем падении Ассирии, которое совершилось в действительности…» (с.399). Кому мне еще пожаловаться, как не вам, ведь Ренан давно покойник, что так делать нельзя. Иудей и Израиль – это коренные термины и менять их местами, какое на ум придет первым, считая синонимами, отвратительно.

Но это все у Ренана как бы предисловие, вернее, как в советском институте разговоры в курилке, которые занимают 70 процентов общего трудового дня советских ученых, прежде чем сесть за кульман и сделать карандашом известное число линий, чтобы не сделать ни на одну больше. Просто Ренан ждет, когда же на исторической сцене появится иудейский царь Иосия, чтобы начать «реформы». Но, если я просто перепишу эту основополагающую часть его труда, то вы все равно ничего не поймете. Настолько у него все сказано осторожно, с недомолвками, умолчаниями, темными намеками и прочими писательскими штучками, которые в народе русском называются «темнить». Я это все прочитал раз на шесть, если не больше, и твердо могу сказать, что все равно бы ничего не понял, если бы у меня уже не было в голове своей собственной концепции, основы которой я почерпнул задолго до чтения Ренана у Джеймса Фрэзера.

Суть ее в том, что в «Первозаконии» у евреев были в одной куче литургические и моральные заповеди, что сбивало евреев с толку. Они никак не могли идентифицироваться в разрозненном среди других народов состоянии, уделяя слишком много сил, чтобы не украсть, не убить, не иметь жену ближнего и так далее. Тогда Моисей ввел Второзаконие, в котором оставил только литургию, служение богу Яхве, и больше ничего. А все остальное отправил судьям, недаром такая эпоха даже зацвела. И народ сразу же в своей религии увидел объединяющую их волю Яхве, ничем другим незамутненную, как «Слава КПСС!» приблизительно. В результате евреи, вооруженные с одной стороны крепкой и однозначной идеологией объединения межу собой, далекими друг от друга, по причине невозможности пропитаться за счет других кучею, с другой стороны имели свою судебную систему, которая весьма строго регламентировала «не укради» и так далее. Эту замечательную систему, которую я называю по-разному, а здесь: не кладите яйца в одну корзину, я не устаю хвалить во всех моих трудах, притом предельно искренне. И она позволила им достичь таких вершин, о которых они вначале даже не подозревали. Но ничем второстепенным незамутненная вера в своего бога позволила им достичь наивысшего блаженства, вернее «земли обетованной», как они это называют между собой.

Но то, что я сейчас сказал, непонятно людям недалеким. Недалекие люди смотрят не в суть, не в корень проблемы, а на внешнюю «красоту», которую я недаром взял в кавыки. Поэтому  замена Первозакония на Второзаконие сделала из них совершенных идиотов. Они никак не могли понять исключение из Первозакония «нравственных» заповедей, которых нет во Второзаконии, совершенно зашоренными своими глазами не видя рядом с Второзаконием «эпоху судей», верх совершенства. «Ну, с сумасшедших, - говорил Высоцкий, - что возьмешь?» Вот теперь вам станет понятнее, когда я буду цитировать Ренана. Вам будет понятнее, зачем он истребил «израильскую» часть евреев? Даже фактически не найдя разницы между иудеями и израильтянами, о которой я говорил выше, во введении.

Итак, «Все реформы Иосии были сделаны во исполнение закона Ягве (я пишу обычно Яхве), считавшегося возвещенным при божественном откровении Моисею. До этого времени часто говорили о Законе или Торе Ягве, заключающем в себе собрание его предначертаний и являющемся в известном смысле договором его с Израилем».

Тут я остановлюсь и прокомментирую. Израиль за это Ренан и убил. Между тем, когда он писал про «исход из Египта» он употреблял в основном слово «семиты», которые и есть будущие иудеи и израильтяне в смеси братской крови, но не идеологической. Поэтому все будущие откровения Моисею Яхве делал, не разбирая, кто из них впоследствии станет иудеем, а кто – израильтянином, притом чисто в географическом смысле. Ведь север и юг Палестины – понятие не идеологическое. То есть на первых же строках вся конструкция Ренана – рушится. Однако продолжу цитировать.

«Так называемая иеговистская редакция священной истории содержала в себе небольшой кодекс этого рода, называемый книгой Союза, составленный главным образом с официальной точки зрения Израильского царства и считавшийся Синайским откровением. Элогистская редакция вмещала в себя аналогичные моральные заповеди (то, что известно под именем Декалога), носившие более общий характер и принимаемые равным образом за Синайское откровение. Оба этих небольших религиозных кодекса были объяснены и дополняли друг друга в тексте сводной версии, составление которого мы относим к царствованию Езекии» (иудейский царь – мое). 

Прокомментирую. В этой загадочной фразе – сплошной бурелом, но зачем-то она ведь понадобилась Ренану? Неужели он, написав 800 страниц, заполненных всякой ерундой, не нашел места, чтобы эта фраза стала понятней? Что же это за таинственный «небольшой кодекс этого рода», который «содержала иеговистская редакция»? Я ведь ни одной буквы не пропустил от предыдущей цитаты. А там написано безлично, что «до этого времени часто говорили», будто на базаре, «о Законе или Торе». Которая «в известном смысле» является договором Яхве именно «с Израилем». То есть из этого ребуса я должен понять, что договор произведен израильтянами, которые тогда еще не существовали, а теперь – вымерли. Но Ренан продолжает настаивать, что это «официальная точка Израиля». «Кодекс этого рода» содержит чуть-чуть чего-то эдакого, какая-то «элогистская редакция» «вмещает в себя» «моральные заповеди», чему-то «аналогичные». Но эти моральные заповеди «носят более общий характер». Эти две версии «объяснены» иудеем Езекией, а потом им же свалены в кучу, точнее в «сводную версию». Поняли? Я подозреваю, что нет, поэтому кратко скажу: знаменитые заповеди Моисея состояли в двух вариантах, один – с моралью, а второй – в «более общем виде», то есть, наверное, без морали. И виноваты в этом – израильтяне. Но то, что я сказал, внушено вам как бы во сне, почти под гипнозом.

Тут можно пропустить чуток ренановского текста, так как он – отвлекающий, растаскивающий ваше внимание по сторонам, на «нечистых животных», которых есть нельзя. А затем продолжаю цитировать: «Все это (включая нечистых животных – мое) составило значительное собрание литературных произведений, достаточное для того, чтобы оправдать обычные в употреблении фразы, вроде следующих: «блюсти закон Ягве… сообразно закону, т.е. повелениям Ягве». Однако не было книги, которая могла бы называться Торой. К тому же нужно принять во внимание, что древняя священная история была известна лишь весьма ограниченному кругу, так как она, быть может, имелась всего в одном экземпляре. Книги в ту эпоху, подобно надписи, сделанной на камне, была чем-то единственным в своем роде. Мы уже имели случай сказать, что в то время не знали книги в настоящем смысле. Когда переписывали какую-либо книгу, то путем вставок в нее, сокращений и возможных комбинаций получалась совершенно другая книга. Среди индийских надписей царя Асоки, которые можно назвать объявлениями и которые предполагаются совершенно одинаковыми, не имеется однако, и двух, которые были бы вполне тождественны. Таким образом, древняя священная история была почти неизвестна. В умах пиэтистов зародилась блестящая мысль произвести великий переворот: их план состоял не столько в самом извлечении из забвения законодательных частей древнего текста, сколько в составлении нового текста, где древние заповеди были бы составлены в новой более приспособленной к современным им идеям форме».

Зачем столько многословия? Что, нельзя было потратить это место, чтобы стала понятнее предыдущая цитата? Что, «значительное собрание литературных произведений» нужно Ренану только для формулы «блюсти законы Яхве»? Или для того, чтобы констатировать, что среди них нет Торы? И в чем он обвиняет «царя Асоку»? Тогда надо обвинить вообще всех людей, что они поздравительные открытки пишут разными словами, что они у них получаются не «тождественными». Наконец, понял. Ренану вся эта галиматья нужна, чтобы как бы между строк сообщить нам, что «древние заповеди» надо бы как-то подправить. Они Ренану не очень нравятся. Почему же?

«Необходимость в такой книге давала себя знать особенно с того времени, когда религиозная деятельность окружавшей Иосию среды стала выражаться в удивительном усовершенствовании и завершении религии. Чувствовали необходимость такой книги, в которой были бы изложены и разъяснены законодательные идеалы теократической школы и правила управления совершенным государством согласно предначертаниям Ягве. Естественно, что откровение этого кодекса было приписано Моисею, согласно идее, которая восходит к древнейшей эпохе израильской традиции».

Прерву  «черномырдина».  Разве Моисей знаменит написанием Торы, этой «такой книги»? Моисей ведь вообще ничего не написал, если верить Библии. Он просто дважды сходил к Яхве и принес «каменные скрижали» с высеченными на них десятью заповедями для людей: «Первозаконием» и Второзаконием. К «государственному управлению», а тем более к «правилам управления совершенным государством» эти камешки никакого отношения не имеют. Кроме того, Ренану нужна «такая книга», то есть Тора, в которой «этот кодекс», то есть Декалог, занимает микроскопическую часть. И эта микроскопическая часть принесена от Яхве Моисеем. Это же абсолютно разные вещи. Зачем же тут безлично что-то в виде «этого кодекса» «было приписано Моисею»? Ведь дураку понятно, что «этот кодекс» – Декалог, Декалог принес Моисей от Яхве. А, догадался: это опять израильтяне виноваты. Оказывается, идея-то к ним «восходит». А зачем темнить-то? Сказал бы лучше, что сам Моисей – израильтянин, хотя израильтян тогда не было, но и иудеев тоже не было. Значит, Моисей – египтянин. А ведь у Ренана зачастую эта мысль проскакивает. Но тогда, как  и кто «приписал» Моисею «израильскую» идеологию? Опять тупик!

Разве можно так писать «таинственно», если не употреблять обидных слов к покойнику? Пойдем дальше.  «Но Синайское откровение (или, как это тогда называлось, откровение на горе Хоребе) рассматривалось уже тогда, как нечто законченное, как совершившийся факт. Сверх этого откровения допускали  еще и вторичное, более совершенное откровение, возвещенное Моисею по ту сторону Иордана, в равнине Арбот-Моабе, перед высокоторжественным моментом вступления Израиля в обетованную землю. Немного лиц было в состоянии возбудить основное возражение, вытекающее из сопоставления обоих текстов. С другой стороны новое откровение не исключало древнего; оно считалось лишь его дальнейшим развитием и завершением. Наконец, пиетическая ловкость тех кругов, из которых вышла новая версия, вовлекла, вероятно, в качестве соучастников в этой работе, таких людей, которые более или менее знали древние тексты и могли подвергнуть новую версию сравнению с древней версией. Не говоря уже о Иеремии, который, по-видимому, был душой этого обмана, мы видим здесь на первом плане начальника жрецов Хилкию, софера Шафана, сына Ацалии, сына Мешуллама, оба видные лица, Ахикама, сына другого Шафана и Ахбора, сына Михаи и, наконец, пророчицу Хулду, жену смотрителя царского гардероба, Шалума, сына Тиквы, сына Хархаса».

Так что же мы можем увидеть в этом сплошном лондонском тумане на берегах Сены? Итак, Первозаконие – законченное «нечто», «свершившийся факт», а Второзаконие – как бы незаконнорожденное дитя, которое все же некоторые «допускали», хотя оно и «более совершенное». Но что внутри этих двух «откровений» – Ренану, а вместе с ним и нам – пока неизвестно. Хотя, немножечко известно: человека два-три были «в состоянии возбудить основное возражение», сравнивая эти два  «текста», но сделали ли они это на самом деле, Ренан не знает. Хотя, зачем эти два текста сравнивать с целью «возбудить возражение»?  Ведь первое «откровение» – это «нечто законченное». А второе откровение – «не исключает» первого «откровения», а «развивает» и «завершает» его? То есть, получается, что второе откровение – шедевр. Это одна сторона «медали».  Вторая ее сторона: Зачем тогда Ренану понадобилась «пиетическая ловкость тех кругов, из которых вышла новая версия»? Она же – шедевр? Или не шедевр? Тогда, почему? Не отвечая на этот вопрос, разозлясь, Ренан обзывает Иеремию «душой этого обмана», к которому приписал «по-видимому» «соучастников». И приведи Ренан хоть полный список всех евреев тех времен, все равно понять ничего нельзя: почему шедевр создан путем обмана? И в чем именно этот обман? Про Израиль, которого в те времена еще не было, я уже устал говорить.

События у Ренана развиваются дальше следующим образом. «Однажды, на восемнадцатом году царствования Иосии, который уже достиг двадцатипятилетнего возраста, софер Шафан, сын Ацалии (видите как он «резину тянет», повторяя одно и то же и вклинивая ненужные сведения, такие как «двадцатипятилетие»), явился в храм наблюдать за отчетностью при производившихся там работах и переговорить по этому поводу с главным жрецом Хилкией. Когда деловые вопросы были урегулированы, жрец сообщил ему в высшей степени страшную тайну: «Я нашел в храме книгу Закона». Хилкия передал новую книгу Шафану, который ее прочел. Последний, после доклада у царя по поводу этой странной находки, прибавил: «Я имею тут книгу, которую дал мне жрец Хилкия», и читал ее перед царем. Когда царь услышал слова книги Закона и угрозы, сопровождавшие их, он разорвал свои одежды и приказал жрецу Хилкии, и Ахикаму, и Ахбору, и соферу Шафану, и Ансаии: «Идите вопрошать Ягве обо мне и обо всем Иуде относительно угрожающих предсказаний, которые были найдены в книге, ибо ужасен гнев Ягве, запылавший на нас, так как наши отцы не слушались проповеди этой книги». Царь не сомневался в подлинности этой книги, но так как было ясно, что, по крайней мере, с эпохи Манассии (царствовал перед его предшественником Амоном – мое) еще не были приведены в исполнение такие угрозы, то он спрашивал: согласится ли Ягве взять обратно свои угрозы и стоит ли принимать меры, чтобы отвратить эти угрозы, ибо вскоре бедствие уже наступит? Посланные царя пошли к пророчице Хулде, которая жила в Иерусалиме, в квартале, бывшем известным под именем «Мишне», и предложили ей дело. Пророчица по соглашению с Иеремией, ответила, что Ягве справедливо возмущен, но что можно укротить его гнев строгим соблюдением закона».

Я прерываю эту сладкую, но хотя бы связную, сказку затем, чтобы спросить: до Рождества Христова осталось 622 года, а единобожия все еще нет? А если есть, то, какого черта, иудейский царь посылает  священников  своего «единого бога Яхве» к бабке-гадалке, верней, к «пророчице», что одно и то же? Да уже при Козимо Медичи такого царя вместе с бабкой-гадалкой отправили бы на костер. А вся эта свора священников, что, не могла «связаться» с самим Яхве, что ли? Ведь еще у Моисея это получалось так ловко!

Но, давайте послушаем Ренана дальше. «Новый кодекс был принят в качестве программы обновленного ягвеизма, который желали провести в жизнь пиэтисты новой школы. Согласно рассказу книги Царей, Иосия приказал собрать всех жителей Иерусалима. Перед ними читали слова книги Договора, найденной в храме. Царь, стоя на эстраде, провозгласил договор с Ягве, состоящий в следующем: «Следовать повелениям Ягве всем сердцем и всею душой, соблюдать его заповеди, предписания и веления, согласно тому, что написано в этой книге». Весь народ заключил договор с Ягве, и Израиль был снова возвращен Ягве, как это уже два раза произошло, как полагали, при Моисее и Иошуе».

Иошуе – это по-еврейски Иисус, не родился ли он тогда же? Я имею в виду страстотерпца и основателя новой религии. И не неловко ли «переосмыслен» сей факт? Вся эта штука, которую расписывает Ренан, сильно напоминает «пиетистов новой школы» под водительством Христа. Или нам специально морочат голову, чтобы мы так и не спросили, уже весьма строго: в чем отличия Перво- и Второзакония? И будет ли когда-нибудь положен конец «Израилю»? Ведь мы, я надеюсь, вы не забыли, находимся в Иудейском царстве, а до Рождества Христова осталось совсем ничего. Впрочем, Ренан, кажется, хочет взять все свои слова, которые я с такой злобой цитировал, обратно. Вот как это у него вышло.

«Обстоятельства, сопровождавшие это необыкновенное событие, никогда не станут для нас известными настолько, чтобы наши строгие исторические вкусы могли быть удовлетворены. Подлинно известно лишь, что эта книга, так кстати открытая Хилкией, имеется в нашем распоряжении. Эта мастерски составленная книга, которая простирается от стиха 45 IV-й главы отдела священной истории, называемого в греческой версии Второзаконием, до конца главы XXVIII того же отдела священной истории».

Во-первых, хотя «древние греки», особенно в Византии, и есть несомненные евреи, что я доказывал неоднократно в других своих трудах, но, все равно их не надо брать в «свидетели». Потому, что у меня есть и, во-вторых. Второзаконие – это всего 10 строчек, или пунктов, которые легко помещаются на трети страницы. Поэтому телячью отбивную нельзя называть целым теленком. Даже, если эта отбивная «простирается» от 4 до 28 главы. К во-вторых, отношу также такое сумасшедшее количество подделок, совершенно однозначно доказанных, что просто берет ужас. Недаром какой-то еще древний историк примерно так выразился: нет ничего написанного, чему бы можно было верить безоговорочно. Вот поэтому-то я и применяю простой здравый смысл при чтении «исторических» книг.

Так как я еще не добрался до разницы между Перво- и Второзаконием, придется цитировать Ренана дальше. И заметьте, я пропусков не делаю. Переписываю все подряд.

«Кодекс на самом деле претендует лишь на роль наивысшего кодекса, но он не претендует на какую-либо монополию. Синайский договор или договор при Хоребе не потерял с установлением нового договора своего значения. Закон, возвещенный божественным откровением в Арбот-Моабе, есть лишь новое его провозглашение; новая версия делает, собственно, бесполезной первую. Основой договора Ягве с его народом, Израилем, является Декалог, в том виде, как он имеется в древнем тексте. Этот основной документ воспроизведен лишь с незначительными вариантами. В законодательство этот новый документ вносит очень мало нововведений. Почти во всех вопросах он повторяет предписания книги Союза. Он, без сомнения, скопировал список чистых и нечистых животных из более древнего текста, подвергшегося лишь исправлениям и сокращениям. В массе казуистических вопросов он приводит лишь сокращенный свод предшествующих законов. О прокаженных он ссылается на кодекс, который на самом деле имеется в другом месте».

Опять прерву, чтобы вам было легче следить. Во-первых, не обращайте внимания на Арбот-Моабе, так как каждому дураку известно, что Моисей два раза ходил к Яхве, и два раза приносил от него таблички с Декалогом, и тексты на табличках – разные. Во-вторых, заметьте, что Ренан прямо говорит, но запутанными словами, что старый Декалог не потерял своего значения с новым Декалогом, так как новый Декалог – это всего лишь новое провозглашение старого Декалога. Но! Новый Декалог почему-то «делает бесполезным» старый Декалог, слово «собственно» я опускаю. Чтобы вы поняли бесповоротно эту чушь, я приведу вам пример, в точности соответствующий рассматриваемой ситуации. Допустим, вы бежите в атаку, и крикнули «ура!», пробежали метра три и снова: «ура!». Как вы заметили, новое «ура» есть «новое провозглашение» старого «ура». И это новое «ура» не делает ведь бесполезным старое «ура». Если вы, конечно, вместо нового «ура» не выругаетесь матом. Может быть мат вместо второго «ура» Ренан считает «воспроизведением с незначительными вариантами основного документа»?

«Список чистых и нечистых животных» в новом и старом Декалогах я обсуждать не собираюсь. Мы ведь обсуждаем, если вы еще не забыли, в каком Декалоге есть нравственные заповеди, а в каком – нету? Это важнее чистых и нечистых животных. Важно и то, что Ренан никак не может вспомнить, что он описывает Иудею, говоря все время Израиль. Но я не могу пропустить ни одного ренанова слова, чтобы меня не обвинили в «выдергивании отрывочных мыслей» из русского академика французских кровей.

«То, что наверняка принадлежит нашему автору, это Шема, краеугольный камень иудаизма, краткая формула его символа веры в течение веков:

Слушай Израиль: Ягве наш бог есть совершенно короткий Ягве. Ты возлюбишь твоего Бога всем сердцем твоим, всей душою и всеми силами твоими. Да будет постоянно в мысли твоей все, что я ныне приписываю тебе. Ты будешь внушать их твоим сыновьям, беседовать о них постоянно, сидя дома, находясь в пути, лежа и вставая. Ты привяжешь их как знаки к рукам твоим, как повязку ко лбу твоему; ты напишешь их на косяке дома твоего и дверей твоих.

Принимая эту заповедь буквально и исполняя ее совершенно грубым образом, иудаизм выказал своего рода историческую проницательность. Тора, открытая (вернее, составленная) при Иосии, имела свое основание в местной религии, образовавшейся в Палестине в VII и VIII веках до Рождества Христова. Эта Тора была заклятым врагом универсальной религии, о которой мечтали пророки VIII века. Иисус сумел доставить победу духу этих великих пророков, лишь сокрушив эту Тору и смело отвергнув ее. Но человеческие дела сотканы из материи и духа. Свобода и узы, прогресс и реакция, величественное и низменное в равной степени необходимы для конструкции великого целого живого космоса. Без этой робкой Торы пламенные предвещания пророков остались бы бесплодными; они оказались бы в том состоянии, в каком были столь многие другие благородные проявления человеческого духа, в свое время столь возвышенные, и от которых в наше время не осталось и следа».

Все это напоминает мне, как «Слава КПСС», так и «Хайль Гитлер», равно как «Правь, Британия, морями» или «Ю. Америка – для испанцев». Восклицательные знаки я не ставлю. Но, слава богу, косноязычие хотя бы прекратилось. Комментировать же только что приведенные лозунги – бесполезно. Отмечу только, что Ренан пока не приступил к сравнению Декалогов. Я именно этого от него жду, и это действительно – важно. И еще. Ренан – эквилибрист, но и я – настойчивый. Впрочем, а кому моя настойчивость нужна, не лучше ли заглянуть в конец главы, и посмотреть, нет ли там все-таки про различия в Декалогах? Не только в этой главе, им посвященной, но и на оставшихся 700 страницах больше нигде не упоминается про них.

Теперь я окончательно понял, что все косноязычие, которому я посвятил не менее 5 страниц, это результат, того, что:

Ренан знает, что в Первозаконии действительно совмещены как литургические, так и нравственные заповеди, но это так его ошарашило, что он решил врать напропалую, лишь бы только хоть как-то это все затушевать;

Ренан знает, что из Второзакония выброшены нравственные заповеди, а оставлены только литургические (служба Яхве, богослужебные) заповеди и это его еще больше ошарашило, с теми же последствиями;

Ренан не знал и даже не догадывался, что выброшенные из Второзакония нравственные заповеди сосредоточились в юриспруденции, которая, правда, так тогда не называлась. Она называлась просто Эпоха судей. Потом такие же, как Ренан умники, не разобравшись, что Эпоха судей параллельна эпохе Второзакония, выстроили ее как в армии, по ранжиру, то есть по годам. И затолкали ее в то место хронологической шкалы, где у них оказалось пустое место, без событий.

Чтобы вы поверили мне, приведу оба текста с каменных табличек:

 

Первозаконие (Дано по Библии в качестве «Второзакония»)	Второзаконие (Дано по К. Будде)
1. Не поклоняйся иному богу	1. Не поклоняйся иному богу
2. Не делай себе литых богов	2. Не делай себе литых богов
3. Все первородные принадлежат мне	3. Все первородные принадлежат мне
4. Шесть дней работай, а в седьмой день отдыхай	4. Шесть дней работай, а в седьмой день отдыхай
5. Почитай отца твоего и мать твою…	5. Праздник опресноков соблюдай в месяц, когда заколосится хлеб
6. Не убивай	6. Соблюдай праздник седьмиц, праздник первых плодов пшеничной жатвы и праздник собирания плодов в конце года
7. Не прелюбодействуй	7. Не изливай крови жертвы моей на квасной хлеб
8. Не кради	8. Тук от праздничной жертвы моей не должен оставаться всю ночь до утра
9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего	9. Самые первые плоды земли твоей принеси в дом господа бога твоего
10. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего	10. Не вари козленка в молоке матери его

 

Вот как комментирует это Д.Фрэзер в своей книге «Фольклор в Ветхом завете»: «Если мы спросим себя, которая из этих двух расходящихся между собой версий древнее, то ответ может быть только один. Странно было предположить, в противоположность всем историческим аналогиям, что правила морали, входившие первоначально составной частью в древний кодекс, впоследствии были выброшены и заменены правилами религиозного ритуала. Представляется ли, например, вероятным, что заповедь «не кради» была позднее изъята из кодекса и вместо нее включено предписание: «Жертва праздника Пасхи не должна переночевать до утра»? Можно ли вообразить, что заповедь «не убивай» была вытеснена другой – «не вари козленка в молоке матери его»? Такое предположение не вяжется со всем смыслом истории человечества. Естественно думать, что моральная версия декалога, как ее можно назвать по ее преобладающему элементу, принадлежит к более позднему времени, чем ритуальная версия. Ведь именно моральная тенденция и придавала силу учению сперва еврейских пророков, а потом и самого Христа. <…> Но если, таким образом, из двух версий декалога ритуальная версия должна быть, как я думаю, признана более древней…» Дальше для меня неинтересно.

Так «естественно думать» могут только дураки, не видящие дальше своего носа, не дающие себе труда выяснить, почему же евреи покорили весь мир, ни разу не махнув саблей. Как видите, Ренан не одинок. Но Фрэзер отличается в лучшую сторону от Ренана тем, что он прямо, открыто и честно говорит то, что думает. А Ренан, преотлично зная, что «моральный» декалог первичен, навел такой туман на эту простую истину, что заставил меня столько помучиться.

О Христе же у меня в продолжение этой темы есть другие работы. Например, «Утраченное звено истории».

 

Прорастание иудаизма исламом

 

Считается, что ислам – самая молодая ветвь иудаизма, христианство, дескать лет на 600 старше. Я же считаю, что ислам старше христианства, хотя и основан на идеологии Христа, вернее, на возвращении от еврейского истинного Второзакония к «Первозаконию», к тому, в котором моральные и литургические нормы перемешаны как мука с отрубями.

Ислам возникал в недрах иудаизма в восточном колене евреев-торговцев, когда они в массовом порядке внедрились в Персидский залив и окружающие его народы. Западное колено дало нам «древних греков», византийцев, которые потом, распространившись на Балканы и Апеннины, переняли, изменив на свой вкус так называемое иудо-христианство. Но речь у меня здесь будет идти о восточном колене.

Евреи, проникая в полудикие племена во главе с властной элитой, быстро заметили, что вызывают огромный интерес и уважение своими обширными познаниями и торговой ловкостью со стороны упомянутой местной элиты. И не замедлили этим воспользоваться, становясь советниками, управителями у безграмотных царьков. Затем последовали матримониальные поползновения, и не успели аборигены оглянуться, как стали в большом родстве с власть и деньги имущей верхушкой евреев. Средний и низший класс евреев остались при своем традиционном деле и продолжали расширяться, прочесывая еще не прочесанные народы. И скоро основали Хазарский каганат в точке пересечения всех путей по транзиту поваренной соли с озер льтон и Баскунчак в низовьях Волги. Это были истинные иудеи, которых Ренан называет погибшими черт знает где израильтянами. Им религию менять было незачем, так как именно истинное Второзаконие позволяло им хорошо жить на чужой счет. Но разговор у меня не о них.

Служебное и матримониальное проникновение в местную элиту делало жизнь евреев намного легче, уходила постоянная торговая суета, оставалось много свободного времени, которое они, генетически привыкшие много соображать головой, первое время не знали, куда деть. Но это было недолго. Расцветали науки и искусства, недаром алгебра переводится как наука переселенцев. У этой части евреев, вдруг сделавшихся оседлыми, появилась возможность совершенствовать аборигенский язык, так как он становился им родным. Слово оседлость не надо так примитивно понимать, как его понимают историки. Помните, как я критиковал Ренана, описывающего в красках как «переселившиеся» со своими стадами в Месопотамию евреи, принялись пасти их на пшеничных полях. Евреи всегда были оседлыми как только спустились со своего безжизненного плато на побережье Йемена. Но эта оседлость была так сказать связана с постоянными «командировками» главы семьи и сыновей по торговым делам. Кроме того, как только евреев становилось слишком много, а рожали еврейки от хорошей жизни дай бог каждому, части их не находилось уже места профессиональной деятельности среди своего ареала. В результате им приходилось все дальше внедряться в новые и новые племена. Вот этот комплекс и принимают историки за кочевой образ жизни, и зря. Это скорее подвижная кристаллическая решетка их кристалла, все еще расплавленного, по сравнению с охлажденным и затвердевшим кристаллом. Но я начал о языке.

Русские писатели любят хвалиться «великим и могучим» своим языком, англичане, французы и прочие – тоже. Между тем, более 70 процентов их слов, если как следует разобраться, суть – еврейские. Я это неоднократно доказывал в своих работах. Даже блатное «лох» – от еврейского «елох» – бог, не говоря уже от блатной «фени» произошедшей от офени – еврейского мелочного торговца. Подробности в других работах. Здесь же я хочу только сказать, что, обогащаясь сами элементами других языков, евреи внедряли эти уже «свои» слова в широкое пользование народов. Им без развитого до гипертрофии языка невозможно было заниматься своей производственной деятельностью. Но, внедрившись и закрепившись во властной аборигенской среде, евреи как бы переходили на местный язык, на самом деле создавая его почти заново. Общая образованность и «местный» язык, которым всегда владели евреи в стране проживания, еще более их выдвигали на передний план в данном сообществе. Наука, язык и культура сосредотачивались в их ловких головах. Пора было думать об идеологии своего безбедного существования.

Традиционное Второзаконие для этого не годилось. Про иудеев, которые продолжали внедряться вглубь народов, я уже на время забыл. Вот тут-то и начал иудаизм приспосабливаться к местным условиям. Позволю себе начать вновь цитировать Ренана.

«Ягве новой Торы, составленной при Иосии, как и Ягве в представлении Иеремии, есть одновременно Бог неба и земли и Бог Израиля. Он одновременно универсальный Бог вселенной и, как таковой, абсолютно справедлив, и национальный Бог – и, как таковой, несправедлив. Когда речь идет о его народе, он является самолюбивым и несправедливым самодержцем. В вознаграждение за верность, которая к тому же невысокого качества, ибо она небеспристрастна, он обещает Израилю человеческое счастье; последнее заключается в обладании большими и великолепными городами, которых Израиль не строил, пищей, которой он не собирал, колодцами, которых он не копал, виноградными и оливковыми садами, которые не им были посажены. Эти вознаграждения, которые понятны в том случае, когда они достаются за храбрость и трудолюбие, являются здесь вознаграждением за теологическую добродетель, за веру в единого Бога, единого и в своем имени. Ягве правдив; он соблюдает свой договор. Он любит Израиля; он ему клялся; этого достаточно. Это не заслуга какого-то Израиля, который стоит этих благоволений; это свободный выбор самого Ягве».

Видите, как раздваивается Ягве, начиная служить и «вашим», и «нашим»? Он раздваивается, чтобы вызвать повиновение одних и оправдать притязания других. Но лучше послушаем Ренана дальше: «Приписывать себе что-либо является самым страшным преступлением. Тот, кто говорит: благодаря моей собственной силе я доставил себе все это, тот как бы обкрадывает частицу славы Ягве». Именно эта, только что процитированная часть предназначена для аборигенов, которые должны служить уже не чистым евреям, а внедренным в аборигенскую власть. И это уже чистейший ислам. Все предначертано Аллахом, и нечего строить из себя умников! Делай все по трафарету, и в «той» жизни все тебе будет «о’кей».

А вот для умных людей, не верящих в бессмертие совсем другой коленкор: «Этот ревнивый Бог дарует всем, которые служат ему, все, за исключением невозможного, т.е. бессмертия; им даруется жизнь, быстрое увеличение нации, совершенное счастье, дождь вовремя и все прочие блага на земле. Мир существует лишь для них одних: «Вы истребите все народы, которых Ягве, ваш Бог, отдаст вам; ваши глаза не будут иметь сострадания к ним». Про истребление и прочие страсти это, конечно, издержки писательского энтузиазма. Но вот сострадание или отсутствие такового – это дело важное, к которому надо готовить себя, насилуя свою врожденность к состраданию. Вот вам пример. В беднейшей стране мира по уровню жизни народа, какой является Россия, президент имеет больше десятка дач наподобие сказки Шехерезады каждая. А президент народа, который живет лучше всех в мире, довольствуется одной скромненькой дачкой. Вот что такое сострадание и отсутствие такового. Если будешь жалеть народ, никогда не будешь жить именно в «этой» жизни как свинья при апельсинах.

Заметьте, ведь ислам – это двойная религия, для народа, и для его элиты. Это даже сильнее выражено, чем в христианстве. В христианстве иерархи жрут халву крадучись. Заметьте, речь-то у Ренана идет о временах не только домагометских, но и дохристианских. И только недалекие люди или хитрецы не видят, описывая историю, того, что им по должности историка должно быть видно.

Помня, где мы находимся на исторической шкале, цитирую Ренана дальше «про иудеев»: «Законодательство, вытекающее из таких предпосылок, естественно, не проникнуто терпимостью. Мероприятия, предпринятые для того, чтобы утверждать ягвеистический монотеизм, носят на себе отпечаток крайней суровости. В этом отношении Второзаконие мало отличается от кодекса доминиканской инквизиции XII и XIV веков. Истребление неверных, запрещение всяких сношений с ними, в особенности смешенных браков, исходя из того взгляда, что религиозные ереси возникают вследствие женских соблазнов, немилосердное уничтожение всех предметов идолопоклонства и абсолютное иконоборство. «Вы должны истреблять зло среди вас» – такова кровавая формула, которой мотивированы эти поведения».

Но это же прямой ислам, а вовсе не иудаизм, хотя он и написан как бы в иудейских книгах. Сами книги-то все эти с Востока. На котором ислам якобы еще не зародился. Насчет «Второзакония», которое отныне употребляет Ренан, скажу, что это просто подделка. Второзаконие – это просто декалог, формула, получаемая после длительных жизненных вычислений. И если кто-то хочет употребить понравившееся слово при обозначении совсем другого понятия, то это похоже на спрятанный в рукаве дополнительный козырный туз, за что можно схлопотать канделябром по голове.

Надо ли говорить, что приведенный Ренаном пример насчет «доминиканской инквизиции» тут и рядом не лежит. У меня есть еще одно неопровержимое доказательство того, что формула «Вы должны истреблять зло среди вас» предназначена не для элиты, а для одурманенного народа. Притом чисто восточного происхождения, а не «инквизиторского», предпочитающего костер. Я долго не мог понять истинной сущности метода казни «побивания камнями». В попавшейся мне на глаза литературе по этому поводу нагорожена сплошная чушь. Между тем это очень неудобный и неэффективный вид казни, на которую – затрачивают слишком много сил, КПД которых приближается к нулю. Одна только что упомянутая фраза открывает глаза на солидарное убийство, которое неэффективно в исполнении, зато сверх эффективно в объединении народа «во злобе», в направленной ловкой рукой злобе.

Но это же тоже чистый ислам. Точно так же как и очень многозначительные слова: не бросит камень в мою сторону. Или пусть попробует бросить. То есть пойдет против всех. В таких не «как-один-умрем» тоже следует кидать камни оптом. Но и это еще не все. Ренан пишет: «Можно содрогнуться при мысли, что в этих своего рода расследованиях достаточно лишь оговора двух или трех свидетелей, - с такой иллюзорной гарантией правильности их обвинения, как обязательство, что свидетели должны бросить первый камень (выделено мной). Два лица, согласившись между собой, могут погубить человека безвозвратно».  Правило «первого камня» как и всех остальных камней, использовали не только на Востоке, но и сталинизм, и фашизм, и нацизм. То есть принудительные религии, религии страха. И неужели у Ренана не хватает ума это понять? Скорее, - совести. Ведь он такого высокого мнения о евреях, «давших миру Христа». Это, конечно, намного ниже, чем я о них думаю. Но все равно, высокоразвитым торговлей и общением евреям было бы слишком глупо приписывать изобретение насильственной религии для себя. Для иудаизма истинного Второзакония. Иудаизм в высшей степени доброволен, вот в чем его красота и долголетие. А для ислама и христианства – религии безграмотных дураков – это в самый раз. Так что, сам не зная того, Ренан пишет не об иудаизме, а зарождающемся в его недрах исламе.

Здесь я должен сделать отступление. Я везде криком кричу, что ненавижу хронологию. Она настолько запутана, что ни одной дате верить абсолютно и безусловно нельзя. Можно только говорить о том, что данное событие произошло ранее, а другое – позднее. Притом ни в коем случае это мнение нельзя обосновывать датами, а только – анализом, что другое событие не может произойти, не будь первого. В связи с этим я хочу немного расхолодить тех людей, которые верят, что все эти премудрости, например, выдал Соломон, или Моисей. Безусловно, как Первозаконие, так и Второзаконие создавались наощупь, многими людьми и постепенно, апробируя их и подправляя. Поэтому факт, что евреи заранее приписали себе первенство в мире, которое действительно давно уже существует, - обман. Они это делали так же постепенно, но вписывая эти мысли задним числом в «старые» книги тогда, когда эти мысли уже подтвердились практикой. Вот у них и вышло, что они все знали заранее, особенно это касается всяких там пророков. И это просто метод убеждения молодежи, которая на примере этого метода видит, что пророки не врут. А, значит надо делать так, как говорит рабе или ребе, я уже забыл, как он правильно называется. Поэтому такая убедительная религия не нуждается в насилии при внедрении в головы. Все же остальные религии, включая ислам, это религии для рабов, поденщиков и слуг. И они требуют принуждения, «охраны», «чистоты» и всяких там дополнительных штук в виде эсэсовцев, гэбэшников и «стражей ислама».

 

Ислам в сердце Израиля

 

Соломон умер, другие цари поцарствовали немного. И вот: «…несмотря на то, что север (Израиль – мое) не имел храма (он остался на юге, в Иудее – мое), подобного иерусалимскому, часто, когда заходит речь о религиозных делах этой местности, говорится о «доме Ягве», находящемся в Бетэле или Силоме. Обычай приносить туда первосборные плоды, уплачивать там десятину и являться три раза в год праздновать hag  - мало-помалу становится регулярным».

Я это выписал единственно ради слова hag, которое кроме как «хадж» прочитать нельзя. И который «праздновался очень торжественно», «паломничество вообще было во вкусе колен израильских». Добавить больше здесь нечего.

 

Внедренное только что, приписывается вечности

 

Разделив первоначальный иудаизм на религию для рабов и на религию их хозяев, Ренан делает вид, что такое положение вещей было вечно. Оно, конечно, бывает так, что одни народы имеют одни склонности, а другие народы – другие склонности. Но не до такой же степени, чтобы вообще половина народов смотрела на жизнь как на раннее детство, а на смерть во славу Аллаха как на вечное блаженство «потом», а вторая половина смотрела на смерть как на окончательный расчет, после которого «ничего нет». И все, что положено, надо получить при «этой» жизни. И, если бы ислам создался сам собой, как говорится, из ничего, то это было бы понятно. Но в том то и дело, что я цитирую Ренана не про ислам, о котором в этой книге он ни слова не говорит, а об иудаизме, именно о его развитии на хронологической шкале. И чем ближе к нашим дням, тем иудаизм в той части, которая предназначена не для избранников Яхве, все более становится похожим на ислам. Но я об этом уже достаточно написал.

И вдруг, в конце «вавилонского», перехваченного «персидским», пленением, в главе «Будущий Иерусалим» Ренан словами еврейского «Великого Анонима» проповедует: «Ариец, допускающий с самого начала, что боги несправедливы, не питает такого страстного желания добиться мирских благ. Он не принимает так всерьез утехи жизни. Увлеченный своей химерой загробной жизни (только такая химера может продвинуть на великие дела), ариец строит свой дом для вечности, семит же хочет, чтобы дом простоял, пока он жив». Чего же еще «хочет» семит? А вот: «Великий Аноним эпохи пленения, несомненно, один из героев истории человечества. Он упоен справедливостью. Его изображение служителя Ягве показывает нам картину самоотречения, доведенного до мученичества, и, вместе с тем, он видит верх благополучия в богатой жизни и долголетии. Его город, построенный из золота и драгоценных камней, господствует над всем миром и эксплуатирует его в свою пользу. Самому наслаждаться построенным домом, посаженным деревом, - вот к какому идеалу приходит этот гуманист».  Как резюме Ренан пишет формулу: «Семит слишком верит в Бога; ариец слишком верит в вечного человека». Он понимает, что городит чушь, так как ему неизвестно, что думал «ариец». Ему известно, что думает, вернее, обязан думать исламист. Он это уже сообщил нам, смотри предыдущий параграф. Поэтому к «формуле» он представляет пояснение: «Обе концепции были необходимы для того, чтобы создать цивилизацию. Семит дал Бога; ариец дал бессмертие души. До сих пор еще не придумано средств обойтись без этих постулатов».

Самое главное, на что я хочу обратить внимание, это приписка «дум» семита, почти преобразованного в исламита, древнему арийцу. Ведь если бы это было так, то чем бы тогда объяснил Ренан те же самые чувства презрения к смерти во блага загробной жизни, например, у исламитов алжирца, египтянина, эфиопа и так далее, которые даже близко рядом не сидели с арийцами? (За арийцев, напоминаю, Ренан считает афганцев). И когда афганские талибы громили из пушек древние арийские божества в 2001 году, они этим самым доказали, что об арийской нравственности они даже не помнят. И вся их «загробная жизнь» целиком и полностью исламского происхождения. Поэтому Ренан, используя «арийцев» тем самым как бы совершает прямой подлог.

Второе. Это не ариец «не питает страстного желания мирских благ, утех жизни, увлеченный загробной жизнью», а именно мусульманин. И именно ислам продвинул их на такие «великие дела» как уничтожение небоскребов в Нью-Йорке. Но «приписывать себе что-либо является самым страшным преступлением» – цитирую я вновь делящийся на две половинки иудаизм, который уже почти ислам. «Приписывать себе что-либо является самым страшным преступлением». «Немилосердное уничтожение всех предметов идолопоклонства и абсолютное иконоборство», с помощью пушек, добавлю я. Какой же это древний «аризм»? Это пока иудаизм, ибо «тот, кто говорит: благодаря моей собственной силе я доставил себе все это, тот как бы обкрадывает частицу славы Ягве». Но уже сильно проросший исламом.

И уж если говорить начистоту, то Ренан врет, что «семит слишком верит в Бога». Мусульманин верит в него гораздо больше. И врет Ренан, что «ариец слишком верит в вечного человека». Он верит, что в «той» жизни будет букашкой, или камнем, или аленьким цветочком, но никак не вечным человечком. Разница – большая.

И уж «картину самоотречения, доведенного до мученичества» у истинных евреев, не мусульман, никак нельзя сопоставить, как продолжение, с «верхом благополучия в богатой жизни и долголетии», с «городом, построенным из золота и драгоценных камней», «господством над всем миром и эксплуатацией его в свою пользу». Но Ренан же это делает, соединяет «огнь и пламя» с водой.

Наконец лозунг «Семит дал Бога; ариец дал бессмертие души. До сих пор еще не придумано средств обойтись без этих постулатов» - самый империалистический, самый гадкий и мерзкий из всех лозунгов, когда-либо звучавших или красовавшихся на стене. Семит действительно дал нам бога, воспользовавшись нашим детством, вложив в детскую игрушку – тротил или, вернее, мутагенный препарат, а попросту – плутоний, полураспад которого 40 тысяч лет. Полураспад! 

Единого Яхве они придумали себе по необходимости, для содержания в кулаке разбросанные по миру пальцы. А нам он зачем, толкающимся вечно в очередях, спотыкающимся друг о друга, запирающимся друг от друга в своей избе, нагородившим кремлевских стен? Как ведь было хорошо, когда воровать идешь, молясь одному богу, а защищаешься от воровства с помощью другого. Идя на свидание, просишь Афродиту, возвращаясь со свидания, берешь в руки кувалду Гефеста. Собираешь виноград вместе с Артемидой, а «гуляешь» в компании с Вакхом или Сатиром. Еще лучше было, когда, идя на рыбалку, запираешь жену в вигваме, идя на охоту – моешься. Если хочешь насолить соседу, не стреляешь в него из лука, а всего-навсего подкидываешь в его огород свой выпавший зуб, или пописаешь на его ограду. Говорили, помогает. Так что самые лучшие времена были даже не при многобожии, а еще при магии.

Единого бога дали нам, действительно, евреи. Но с определенной, далеко идущей целью: создать империю на всей земле под управлением очередного дурака, действиями которого они бы управляли, невидимо и неслышимо для остальных дураков, то есть нас с вами. Но, подравшись между собой из-за сфер влияния на главного дурака Земли, вынуждены были все-таки пойти на ряд вер под водительством в каждой вере единого, но с разными именами бога. И хвалить именно за это евреев, я думаю, не надо. У них очень много других вещей, например, буквенная письменность, науки, искусства, за изобретение которых их действительно хвалить надо.

Единый бог евреям был просто необходим, и он у них прижился. А нам он не нужен, в нем нет необходимости, он насильно нам врученный. Доказать? Элементарно. Верующих у нас немного, и даже те, которые есть, верят и в бога и в магию одновременно, в магию даже больше. Идет такой верующий в церковь, а кошелек дома забыл, свечки покупать не на что. Так он воротиться боится, а воротится, так в зеркало глянет перед вторым выходом из дома, чтобы возвращение не подействовало плохо на цель, с которой он выходил в первый раз. А если ненароком встретит еще кошку черную поперек дороги перебежавшую, так он и в церковь не пойдет, так как твердо знает, что это бесполезно: удачи не будет. Возвращаясь же из церкви, забежит еще к колдунье, любимого приворожить, спину радикулитную поправить, «порчу» какую-нибудь снять. А цыганки в людных местах еще с голоду не перемерли, ворожить нам едва успевают. А уж рождество христово придет, и на валенки гадают, и на воск, и на кофейную гущу, и на записочки под подушку, и еще черт знает на что. А ведь все это – магия! Куда уж до нее Христу, хоть он ныне и под защитой чиновников государства Российского. А нам долдонят, дескать, «пережитки прошлого». Так эти пережитки уже Христа пережили, коммунистов пережили, и демократию переживут. Не знаем ведь, что завтра с нами в целом, и с каждым в отдельности, будет, а знать очень хочется, просто необходимо заглянуть в завтра.

Теперь о смерти и «той» жизни. Даже австралийские аборигены, американские индейцы, дальневосточные айны и так далее, все верят в том или ином виде в загробную жизнь, почитайте Фрэзера. И как это они догадались без арийцев до этой высшей математики? А евреи по Ренану не верят. Да быть этого не может. Мне просто лень копаться, а то бы я это и цитатами из других авторов доказал. Правда, может быть, меньше. Они умнее, поэтому хотят и на этом свете хорошо пожить, и на том не с хлеба на квас перебиваться. Вот Ренан и подумал, что евреи совсем в загробную жизнь не верят, тут все хотят получить. А я подумал как следует над этой проблемой, притом без всяких там «пассионарностей», «торсионных сил, помноженных «иные» поля» и прочих высокоумных штучек, и решил, что загробная жизнь выдумана для острастки. Как видели, в единого бога народ не очень озаботился верить. Вот и дадена ему убойная сила распоряжаться нами после гибели мозга. Доказать-то ни «за», ни «против» ничего невозможно, а страх, как говорится, он – всегда с нами. И нет никакой иной причины. 

Вот тут-то единый бог и соединился со смертью, но и ему ее не миновать. Когда-нибудь.        

 

Первый национал-социализм, который Ренан

принял за социализм

 

Израильтяне, которых Ренан, всех до единого, отправил на свалку истории, на самом деле мирно соседствовали с иудеями, и делали для себя совместными усилиями все лучше и лучше жизнь. И тут Ренан впервые почувствовал, что суп и мухи в одной тарелке – это не совсем то, что надо. Вот как он это выразил: «Ошибочно ли, или справедливо, но мы желаем, чтобы государство не вмешивалось в моральные, социальные и религиозные вопросы нашей жизни. Любовь к ближнему и право кажутся нам совершенно различными вещами. Быть может, на самом деле лучше, чтобы они в настоящее время были строго отделены друг от друга, но несомненно, что их соединение было некогда плодотворно».

Терпеть не могу, когда кто-то, исключая элиту евреев, смеет думать, что живет среди сплошных дураков. Особенно, если за таковых считают, например, австралийских аборигенов, северные народы, индейцев и прочих людей, искони избравших для себя несколько другой образ жизни. Прошлые поколения даже всей кучи нобелевских лауреатов тоже нельзя считать за дураков. А Ренан считает. И это огромный его минус. Он и привел его в национал-социализм. Ну, как можно говорить, что для тех дураков, которые жили 1000 лет назад, божественную литургию и юриспруденцию можно смешать так, чтобы был сплошной произвол, а вот во времена Ренана этого делать уже нельзя. Вот поэтому он и умер, так и не поняв всей красоты истинного Второзакония, подкрепленного «эпохой судей», именно поэтому он городил несусветную чушь, которая так меня обозлила.

Глава, из которой я только что привел цитату, называется «Первое появление социализма», у иудеев, разумеется. В подтверждение своей апологии «про социализм», до которого сами евреи не догадались, Ренан цитирует самого Ягве: «Не будет больше бедных среди вас, ибо Ягве будет вас благословлять, если только вы будете слушать его. Вы будете давать взаймы многим народам, а сами не будете испытывать потребности брать взаймы у других, вы будете господствовать над многими народами, а над вами никто не будет господствовать. Если же среди вас окажется нищий из братьев ваших, в одном из городов ваших или в одной из ваших деревень, то не ожесточайте вашего сердца, не зажимайте ваших рук для вашего бедного брата. Но откройте ему руки ваши и давайте ему взаймы, в чем он нуждается, столько, сколько ему нужно. Остерегайтесь иметь в вашем сердце непристойную мысль: «Седьмой год (год прощения долгов) приближается» и взирать недоброжелательно на вашего бедного брата и не давать ему ничего – из опасения, чтобы он не воззвал к Ягве на вас, и чтобы вы не совершили грех. Лучше давайте ему взаймы, и пусть ваше сердце не скорбит об этом, ибо за это Ягве, ваш Господь, будет вас благословлять в трудах ваших и всех ваших предприятиях. Ибо бедные всегда будут в стране. Поэтому и я повелеваю вам: «Откройте ваши руки для ваших бедных и убогих в стране вашей».

Если это социализм, то, что тогда национал-социализм? Конечно, Ренан не дожил до национал-социализма Гитлера, но это абсолютно ничего не значит. Социалисты настоящие давно обосновались у Ренана на родине, еще до его рождения. И они-то как раз и говорили, что все нации должны быть равны, как и каждый человек в отдельности среди этих наций. Но не это главное, хотя Гитлер мог им гордиться. Главное состоит в том, что как Ренан не мог заметить, что этот отрывок – шедевр изящнейшей современной Ренану речи? Тут же так сильно пахнет современностью, что не почувствовать этого нельзя. И пусть хоть трижды прячут эту фразу в самый древний «папирус», она все равно будет торчать оттуда как шило из мешка. Другими словами, это та самая ретроспективная вставка для молодежи, о которой я немного выше говорил. И уж совершенно самое главное заключается в том, что евреи обнаглели. Тут нет никаких «всходов ислама в недрах иудаизма». Тут иудаизм чистейшей воды. Притом, иудаизм, проверенный опытом, колоссальными достижениями на ниве «жития за чужой счет», наглый и неприкрытый иудаизм, как знамя несущий свою наглость. И совсем недавний, так как я не люблю конкретных дат.

За это иудаизм по мере «совершенствования» цитаты получил свои многочисленные «изгнания», все более тяжкие, еврейские гетто, и как терновый венец – «холокост». Именно поэтому Гитлер уничтожал евреев, что они, будь они живы, никогда не дали бы ему воспользоваться их приведенной идеологией. Как говорится, что посеешь, то и пожнешь. Взявши меч, от меча и погибнет. И до сих пор евреи вздрагивают, особенно в печати и на TV, как только услышат о неонацизме.

Но я об этом не для евреев пишу, а для нынешних американцев. У них, конечно, далеко не еврейская идеология, которую я только что представил цитатой из Ренана, даже близко она не подходит к ней. Но вот что касается самоуверенности решать мировые проблемы палкой, то я это как раз и имел в виду. Поскромнее, мальчики. Вы так молоды еще. Хотя переустраиваете мир, по-моему, верно.

 

28 февраля 2002 г.

Раз уж Вы попали на эту страничку, то неплохо бы побывать и здесь:

[ Гл. страница сайта ] [ Логическая история цивилизации на Земле ]