«С худой овцы – хоть шерсти клок»

(Из книг В. Демина)

 

Введение

 

Побывав в 20 странах, я понял, что у русского народа, действительно загадочная душа. Но так вышло, что историю народа нельзя написать, не обращаясь к истории многих народов, с ним связанных. Только поэтому я углубился в историю евреев, и не только в историю евреев. Мне пришлось искать причины даже в истории Земли. Так у меня получилась книга «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории». Но нельзя же прочитать, прежде чем написать свою работу, все известные книги по затрагиваемому вопросу. Поэтому чтение продолжалось, всплывали новые факты, которые мне были неизвестны. Рождались статьи, расширяющие концепцию моего труда, но не только расширяющие. Мне приходилось пересматривать ранее высказанные идеи, уточнять их, отказываться от ранее мною декларируемых частностей. Но ни одна вновь прочитанная книга не поколебала моей уверенности в общей направленности моих исследований, в общей концепции причинно-следственных исторических связей на шкале времени, которая у меня практически не имела абсолютных значений: только «ранее», «позднее» или «одновременно».

Я стал замечать, что в написанную мной книгу уже невозможно вставлять примечания, которые иногда превосходили бы по объему раздел, к которому они предназначены. Но и оставлять без внимания новые знания я не мог. Ибо они, эти знания, просто кричали в пользу моей концепции. Какой же дурак откажется их использовать. Так рождались статьи отдельные и «комплексные», например, по поводу трехтомного труда М.М. Постникова «Критическое исследование хронологии древнего мира», на который я написал «комплексную» статью «Утраченное звено истории». Основной причиной ее написания явилось то обстоятельство, что Постников, декларируя популяризацию трудов и без него известного Н.А. Морозова («Христос»), старается выдвинуть свою собственную концепцию, сильно отличающуюся от морозовской, вернее, затуманивающую некоторые совсем ясные его мысли.

Но не только это подвигало меня. Я ясно видел, что во всех исторических книгах звучат традиционные либо мотив «афразийского дерева языков», либо «индоевропейских народов», либо мистически сверхестественные умствования, которые хороши для «исторических» кинофильмов, но никак не для истории. И то, только в том случае, если они не содержат в себе слишком заумных положений, которые автор сам себе не может толково объяснить, вроде ноосферы или пассионарности, которые, дескать двигали, например, Ермаком Тимофеевичем. Вот, как только докажут, что такие «двигатели» есть в истории, так пусть и применяют их. В противном случае эти штуки годятся только для научно-популярной литературы.

Все движение традиционной истории целиком и полностью основано на трех китах, насильственных: «завоеваниях», «переселениях», «истреблениях» народов. При этом если завоевание, то обязательно не менее чем полмира площади (Македонский, Чингис-хан, турки-сельджуки и так далее). Если переселения, то непременно полмира народу и все как – один, подчистую (гунны, монголы, готы, хазары, печенеги и прочие). Если истребляют какой народ, то – без остатка, как в воду канули (ассирийцы, этруски, да, те же половцы с печенегами). Я же утверждаю, что ни одного такого завоевания не могло быть в природе, если один народ не имеет атомной бомбы против лука со стрелами у другого народа. В противном случае завоевание заканчивается ничем уже через год, так как нечем удержать народ в повиновении силой одинакового оружия с ним. Удержать народ в повиновении может даже не завоеватель внешний, а своя собственная вооруженная элита, как сегодня спецслужбы, милиция и армия. Истребление народов подчистую опробовано уже почти в наши дни, и что из этого вышло, хотя бы у Гитлера, Пол Пота или у России с чеченцами? Переселение народов подчистую в России тоже опробовано с теми же чеченцами, крымскими татарами, калмыками и волжскими немцами. Сегодня практически все на своих исконных местах. Я хочу сказать, что все это, именно насилие, в истории было, только не дало даже малого исторически значимого эффекта.

Другое дело миграция, но она никогда не бывает полной. В истории, которую мы знаем не из басен, полной миграции никогда не было. От народа отщепляются особи, группами, иногда даже большими, и ищут лучшей жизни, притом, почти всегда находят, что говорит о большой обдуманности поступков. Эмиграция в Америку  у всех на виду, но можно сказать и о более древних эмиграциях. Однако надо иметь в виду, что народы большими массами не желают менять климат. Так, французы в Канаде заняли юг, а англичане – север. Другими словами, народы переселяются отщепами и притом по той географической параллели, на которой искони живут. Так, например, татары и чуваши заселили «пятнами» маршрут аж до Байкала, за три тысячи километров от дома, и сегодня там живут, и язык не потеряли. Если не верите, посмотрите Географический атлас для учителей средней школы, М., 1982. И в истории нет ни единого слова, чтобы их кто-то туда переселял. И даже перенесли с собой название своей речки Свияга, назвав так «чужую» речку около Байкала. Вот этот перенос названий вместо самих объектов и затуманил мозги историкам. Тот же бедный Нил был сперва в Аравии, а потом оказался в Египте. Тысячи таких переносов можно найти.

Забраковав выше упомянутые «двигатели» истории, я нашел всеобщий двигатель для нее – торговлю, притом не «шелками», «мехами» и «пряностями», которые историки используют в чисто прикладных для истории целях, а самым насущным – сперва солью, людьми, потом металлами и наконец золотом, ставшим «всеобщим эквивалентом». Только для торговли нужна членораздельная речь, письменность и счет. Во всех остальных случаях можно обойтись руками, знаками и мычанием из семи нот. Но торговать стыдно. Только одно племя от безысходности пустынной жизни осмелилось превозмочь себя и стало торговым. Это и была причина возникновения истории, иначе бы мы до сих пор сидели в своих «пенатах» и молчали как рыбы. Подробности – в книге и предыдущих  статьях. Даже отщепенцам переселяться было бы незачем, вернее, они бы не знали, зачем же переселяться?

После всего этого история показалась мне такой глупой, что я взялся ее несколько поправить, придать ей некий смысл, которого она начисто ранее была лишена. Эта моя концепция настолько «второстепенна» в традиционной истории, что для ее подтверждения буквально приходится собирать крохи, как птичке выклевывать из навозной кучи пригодные для пищеварения зернышки, не брезговать даже книгами, по своей природе чуждыми мне. Для данной статьи я взял три книги доктора философских наук В.Н. Демина, издательство «Вече», М., 2000 – 2001 годы.

 

1. «Загадки русских летописей»

 

1.1. Хазары (с. 116-120)

      

Я много места отвел для хазар в своей упомянутой книге, поэтому не мог упустить те сведения, которые о них приводит Демин. Он пишет: «Как случилось, что тюркоязычные булгары, дав свое имя безвестным балканским славянам, стали говорить на славянском языке? Ведь язык вовсе не тот феномен, с которым можно обращаться, как вздумается, и менять по прихоти, как перчатки. Смерть языка означает смерть народа. В Болгарии, однако, ничего подобного не произошло. Почему? Все очень просто: потому что славянский язык, с коим столкнулась орда хана Аспаруха, не был ей абсолютно чуждым. Потому что в состав орды, не скованной никакими религиозными ограничениями и запретами, было множество (если не большинство) славян. Потому что гаремы тюркобулгар в основном состояли из славянских пленниц, а их дети, естественно, говорили на славянском языке, который в силу чисто географических причин был проторусским. Потому-то, кстати, язык болгар, отделенных от России и Украины неславяноязычными Румынией и Молдавией, оказался более близким русскому и украинскому, чем язык, скажем, граничащих с нами поляков или словаков*».

«* - После хазарского разгрома значительная часть протоболгар отделилась от единой орды и откочевала в Среднее Поволжье, основав там ставшее вскоре могущественным средневековое государство Волжскую Булгарию. Язык ее населения остался тюркским (потомками волжских булгар, разгромленных лишь в результате монгольского нашествия, стали современные татары). Почему произошло такое расщепление единого некогда народа? Думается, что в отличие от орды хана Аспаруха, где весьма значительным оказался славянский культурно-лингвистический элемент, их волжские собратья были в основном тюрками».

 «Сказанное с некоторыми оговорками вполне можно спроецировать и на Хазарский каганат в пору его соприкосновения с данниками – русскими племенами. На протяжении многих столетий сама возможность выживания и воспроизводства хазар обеспечивалась за счет непрерывного пополнения гаремов прекрасными славянскими полонянками, до которых были столь охочи горячие восточные витязи». 

Переведу эту бессвязную галиматью на доступный язык. Где-то, чуть ниже Казани которой еще не было, на Волге появились «тюркоязычные булгары», ибо по традиционной истории именно там они находились, и «столкнулись со славянским языком» в процессе создания «гаремов из славянских пленниц». Хотя по географии им бы надо, прежде всего «столкнуться» с татарским языком. И их дети стали говорить на славянском языке, который «в силу чисто географических причин был проторусским». Но если отцы-пришельцы вымерли, а дети остались, то все «тюркобулгары» должны ведь были изъясняться на чистом «проторусском» языке, а никак не на тюркском, который должен был помереть вместе с отцами. Но и этого мало. Сами пришельцы-тюркобулгары «состояли в большинстве своем», еще до организации гаремов, «из славян». Значит «тюркским» языком там даже не должно было пахнуть, и «тюрками» - тоже. И вообще, все эти «булгары» были русскими. Не так ли? Зачем же нас заводят в эту дурацкую «тюркоязычную» галиматью?

Но нет, оказывается «булгары откочевали» только после разгрома «хазар», значит, они были и хазарами? Да были, и, будучи хазарами, тоже гаремы составляли из русских барышень, хотя и жили в самом низовье Волги. И надо же, отделились от хазарской орды по чисто национальному признаку: «протоболгары» – на Среднюю Волгу, прочие – куда хотите? Хотя я бы их «отделил» все-таки поближе к нынешней Болгарии, если уж они захотели ими стать, а не на «Среднюю Волгу». Как же им оттуда добираться до Болгарии? Далеко ведь, а самолетов же не было. Но «язык их все же остался тюркским». Вот те на! Учили – учили с мамами-пленницами «проторусский», да так и не выучили. И в Булгарии учили, и в Хазарии – все бестолку. Так и современными татарами стали, правда, уже после «монгольского нашествия».

Разве можно эту галиматью читать спокойно, зная, что пишет ее философ с докторской степенью? И зная, что хазары – это русские и татарские казаки-разбойники, отбившиеся от своего народа, местные племена калмыков, пасущих овец и не знающих даже что они «хазары», и другая всякая разноплеменная разбойная сволочь, на бумаге объединенная в Хазарский каганат евреями – единственными грамотеями тех времен. Евреи просто жировали на этом «хазарском» прыще в качестве торговцев, скупщиков краденого и менял-банкиров, возникшем на добыче и транзите поваренной соли из озер Эльтон и Баскунчак, и торговле русскими рабынями для Востока, на котором была острая нехватка женщин. (Подробности в книге).

И Демин эту мою концепцию немедленно подтверждает, правда, сам не догадываясь об этом. Он пишет:  «…хазары предпочитали в качестве русской дани по девице от дыма» и приводит «раскрашенную миниатюру (рис.30)» из Кенигсбергской (Радзивиловской) летописи, из которой «каждый может самолично увидеть русского данника, склонившегося перед самодовольным хазарином…, а сзади него жмется испуганная стайка круглолицых русских девушек, коим суждено стать хазарскими наложницами». А я смотрю на эту «миниатюру» и вижу базар или торговую улицу с каменными двухэтажными домами по обе стороны. На крыльце домов по обе стороны улицы сидят два купца, напротив них стоят два продавца со связками шкурок в руках и девицами за спиной, торгуются, хвалят – хают, продавцы подобострастно, купцы – высокомерно. Ведь не купцы пришли покупать, а к ним в город пришли продавать. И если вы еще почитаете Ибн-Фадлана, слова которого я привел в своей книге, то вам совершенно станет ясно, что это нарисована именно продажа своих граждан купцам «персидским», а никак не дань «хазарам». Была бы дань, не было бы два «приемщика дани», напротив друг друга по разны стороны улицы, а был бы один «приемщик», притом с охраной по бокам как это и положено большому чину. Была бы дань, не было бы и двух данников, в разные стороны отдающие «дань». Была бы дань, ее бы не было так мало – связка шкурок, а была бы повозка хотя бы. И, наконец была бы дань, торжественно бы было, как в кино показывают. А тут продажа, притом «хазарин» не себе в гарем девиц покупает, а на перепродажу. Он бы от стольких девиц больше бы и с постели не поднялся опять за ними ехать.

Привожу этот рисунок.

Далее Демин показывает, как «русеют» хазары: «Образ такого обрусевшего кочевника сохранился в былинном цикле о встрече и битве Ильи Муромца с собственным сыном Сокольником. В некоторых былинах он именуется Жидовином-богатырем:

 

Еще что же за богатырь ехал?

Из этой из земли из Жидовския

Проехал жидовин могуч богатырь

На эти стрепи Цицарския.

Но я-то знаю из других источников, что Илья Муромец был главой казаков-разбойников на Дону, пропивал даже крест свой, сроду не был женат, никчемный бандит был. И дружки его – Добрыня и Алеша – зятья Соловья-разбойника. Кроме того, у евреев  по сей день родство идет не по отцу, а по матери, в данном случае - «хазарке».

 

1.2.             Подделки летописей

 

В своей книге я много данных приводил о различных подделках истории, но этих там нет, поэтому не могу удержаться. Чем больше мы узнаем о подделках официальной истории, тем быстрее задумаемся. Демин пишет: «Первоначальный текст Несторовой летописи испорчен и во многих других местах (первое место – изъятие 10 лет Вещего Олега  правления), но именно здесь удается схватить позднейшего «правщика» за руку. Ибо мало ему было вырезать подчистую рассказ о 21 годе правления Олега и подчистить остальные, так нет – после сообщения о гибели князя «от змеи» (критика есть, но длинная) он вдруг вставляет обширный текст, не имеющий совершенно никакого отношения к русской истории. При жесточайшем дефиците пергамента, на котором писали летописцы, незваный редактор вдруг вставляет поучительную историю …»

Или вот такой опус: «И данное повествование Нестору уже не принадлежит; оно было механически добавлено при последующей обработке исходного текста и есть только в Ипатьевской летописи (а в Лаврентьевской нет). Вся история с ослеплением Василька по стилю напоминает, скорее, протокол допроса… Но вместо каких подробностей появился сей протокол? – вот в чем вопрос. Изъятое из Несторовой летописи безвозвратно утеряно. Все последующие добавления сделаны чужой рукой, так или иначе связаны с восхвалением Владимира Мономаха… Что же касается благих деяний и помыслов, то их можно суммировать в некотором эссе, назвать «Поучением» и как бы невзначай вставить в «Повесть временных лет: пускай доверчивые потомки считают, что обширная вставка принадлежит самому Нестору».

«Операция по «улучшению» летописи получилась, однако, топорной: «Поучение Владимира Мономаха» вставили самым несуразным образом, поместив его безо всякой логики между Несторовыми размышлениями о происхождении половцев и одним из самых загадочных фрагментов «Повести временных лет» – рассказом новгородца Гюряты Роговича о подземных обитателях Югорской земли на Крайнем Севере. Соственноручные же записи Нестора обрываются на дате 11 февраля 1110 года – причем неожиданно: Нестор сообщает о появлении над Печерским монастырем грозного знамения… и – конец.

Вот поэтому-то и приходится при восстановлении событий истории верить не летописям, а здравому смыслу из них вытекающему, отбрасывая одни сведения и интерпретируя другие  по-новому. Например, надо доискиваться причины того, почему последние десять лет правления Вещего Олега вычеркнуты из истории. Или возьмем Вдадимира Красное Солнышко, он же Мономах и Креститель Руси. Он же восхвален в нашей истории больше некуда. Но! «Когда Владимир вероломно умертвил старшего брата Ярополка, первое же, что он сделал, согласно повествованию летописца, это овладел вдовой великого киевского князя, красавицей гречанкой (греки – это евреи – мое). «И была она беременна, и родился от нее Святополк, - сообщает далее «Повесть временных лет», подчеркивая изначальность каиновой печати, наложенной на будущего убийцу святых мучеников Бориса и Глеба. Из сообщений летописца неясно также, была ли гречанка уже беременна, когда стала наложницей Владимира (и тогда Святополк Окаянный – не родной ли его сын), или зачала во грехе будущее «исчадие ада» русской истории».

Совершенно непонятна нам сегодня та ожесточенность смертельной борьбы русских князей между собой: отец на сына, сын на отца, брат на брата. «По мере разрастания Рюрикова гнезда все больше и больше появлялось обиженных и ущемленных изгоев, которые считали себя достойными лучшей доли, и вступали в непримиримую борьбу с более удачливыми конкурентами. Сильные и умные в конце концов побеждали. <…> Наибольшую активность в борьбе за великокняжеский престол проявил шестой сын Владимира Мономаха Юрий, прозванный Долгоруким».

Когда все это читаешь в русской истории, волосы становятся дыбом. Столько жестокости проявляет между собой ближайшая родня, так она ненавидит друг друга. Но этого не может быть среди родни, думаем мы, сравнивая историю со своими впечатлениями от жизни. А нам внушают, дескать, у вас и делить нечего, а тут царства-государства. Мы вроде начинаем верить, совершенно не обращая внимания на то обстоятельство, что в современных богатейших семьях Опенгеймеров, Рокфеллеров, Кеннеди и так далее ничего подобного нет. Нам же скажут сразу же, если мы вновь засомневаемся, нравы, видите ли, не те ныне. И мы опять верим. А что нынешним историкам сказать? Они же как данное принимают вранье историков предшествующих.

Когда я подумал над этим, сопоставил «непрерывность родословия Рюриковичей», а потом сменивших их Романовых, то на Романовых сразу стало видно, сколько раз прерывалась их династия (подробности в других работах). Но по истории она непрерывней нитки на катушке. Как же быть династии без «непрерывности»? А как же тогда быть с «непрерывностью» «Рюриковичей»? Да точно так же, сделать ее «непрерывной», и все дела. Пусть дерутся не на живот, а на смерть, убивают друг друга, «ослепляют» и так далее, но «непрерывность власти» должна быть сохранена во что бы то ни стало! Народ должен знать, что власть «непрерывна», а значит, и законна с самой глубины времен. Для этого, собственно, и «позвали Рюрика володеть нами» историки, притом подделав летописи самым грубым и беспардонным образом (подробности в книге).

Между тем, никаких «Рюриковичей» вообще не было. И «преемственной династии» их не было. Просто российскими регионами владели князья-грабители и казаки-разбойники, как владеют нынешние наши правители охотничьим урочищем Завидово. Только они могут там охотиться за привязанными к сосне кабанами и лосями. Или как «владеют» ныне московскими районами преступные группировки «солнцевские», «измайловские», коптевские». И среди них тоже есть «великий князь», которого побаиваются все остальные, но в их «суверенитет» он особенно не лезет до времени, а накопит сил сверх меры – полезет. И то «измайловский» становится «великим князем», то – «коптевский». А у «рюриковичей» – то Киевский, то – Черниговский, то – Ярославский или Владимирский.

Притом заметьте, все эти «князья», хоть «рюриковичи», хоть «измайловские» с «коптевскими» на сходках обнимаются и называют друг друга братом, а чуть за угол – застрелят или «ослепят». У современных преступных «князей» жизнь коротка, «стволы» все время наготове, ну, форменные Рюриковичи. Поэтому  у каждого бандитского «князя» был младший брат, которому он «передаст» наследство. Если тот, конечно, не убьет его раньше, уставши ждать обещанного. 

Что касается Рюриковичей, то и у них наследство предавалось «младшему брату», и только Дмитрий Донской попытался передать его сыну, за что и получил Куликовскую битву от своей донской «братвы», и целое столетие войн с «татарами» – последствия этого изменения «наследования». (Подробности в других работах).

Вот на такой концепции  я и остановился, интерпретируя историю Руси. И она стала предельно понятной, логичной и объяснимой, как говорится, на простых «пальцах». Напомню только, что хазары, печенеги и половцы – это все ягоды одного поля, только хазары стали отличаться большей стройностью государства, так как за дело их организации взялись евреи. Организационная суть состояла в том, что евреи сосредоточили в своих руках сбыт награбленного, «держание общака», планирование набегов и, естественно, летописи, потом переписанные ими же, когда пришел новый этап этой «государственности». Когда «хазары» пошли в народы, ранее просто ограбляемые набегом, делать и у них государственность.

А то вы бы голову сломали, раздумывая над следующей фразой из Демина: «Если для Игоря Святославича Новгород-Северского половцы – злейшие враги, то для Юрия Долгорукого они – лучшие друзья и союзники в длительной борьбе за Киевский престол. И Русскую землю они уже топтали, жгли и грабили вместе. Лаврентьевская летопись сохранила для потомков перечень их «славных дел»». Демин их выписал – сплошная жуть, а я не буду, и без выписок все понятно. Тем более что при «сыне» Юрия Долгорукого – Андрее Боголюбском, «его отношения с половцами были крепки как никогда: еще бы – его матерью была княжна-половчанка». Если следовать правилу сына Ильи Муромца – Жидовина, то и Андрей Боголюбский – половчанин, хазар и даже еврей, и к Долгорукому никакого отношения не имел в действительности. Просто его историки переделали в «сына» Долгорукого – такого же бандита, скорее всего – тоже половца.

Интересную вещь подметил Демин, приведя по одной и той же Ипатьевской летописи два события, разделенные всего неполными семью десятилетиями. Первое касается «взятия» Киева Боголюбским, второе – ханом Батыем. Как под копирку вышло, даже Батый по сравнению с Боголюбским был сдержаннее в «издевательствах» над русским народом.

Или такой факт: «…во время следующего похода на Русь в 1237 году татаромонголы первым делом добили половцев и ликвидировали их как этнос – раз и навсегда». Это надо понимать не буквально, так как «ликвидировать этнос» невозможно, тысячу раз доказано. Просто «татаромонголами» назвали другую власть тех же самых хазар, печенегов и половцев. И татаромонголы под новым руководством решили изменить и русских князей, назначив новую династию из своих ставленников.

Поэтому западные историки сильно удивляются, почему это татаромонголы не пошли завоевывать не только Западную Европу, но и Великий Новгород? Откуда и Невский всплыл со своим «договором» с татарами. И им невдомек, что «татаромонголы» – это русские князья, которым просто нечего было делать в тех уже немного демократических краях, у себя дома бы удержаться на своих бандитских «должностях». А наши историки еще и запугивают их историков, дескать, мы спасли вас своей грудью от татаромонгольского «ига», а сами отстали в гражданственности и науках на триста лет, и с тех пор догнать не можем уже почти 700 лет.

Наиболее умные люди заметили эту белиберду и попытались ее несколько подправить, сделав еще большую белиберду, так как были: основатель – князем, а другие – «державниками», и иначе «думать» не могли. Н.С. Трубецкой: «Московское государство возникло благодаря татарскому игу. Московские цари, далеко не закончив еще «собирания Русской земли», стали собирать земли западного улуса Великой монгольской монархии: Москва стала мощным государством лишь после завоевания Казани, Астрахани и Сибири. Русский царь явился наследником монгольского хана. «Свержение татарского ига» свелось к замене татарского хана православным царем и к перенесении татарской ставки в Москву. Даже персонально значительный процент бояр и других служилых людей московского царя составляли представители татарской знати. Русская государственность в одном из своих истоков произошла из татарской, и вряд ли правы те историки, которые закрывают глаза на это обстоятельство или стараются преуменьшить его значение».

Скрывать далее то, что татаромонголы и русские цари – одно и то же, стало уже невмоготу. Но и прямо об этом сказать – тоже немыслимо. Вот поэтому и потребовалось прибавить к Москве для ее «усиле­ния и противостояния ханам» Казань, Астрахань и Сибирь, чтобы «сила» эта выросла не на пустом месте, ибо «утаивание татарской дани» Иваном Калитой выглядело совсем уж смешным. Историки понимали, что без денег свободы от «татар» не получишь. Но дело в том, что даже при первых Романовых, не говоря уже о Дмитрии Донском и Иване Грозном, ни Казанью, ни Астраханью, ни Сибирью Московия не владела. Я это исчерпывающе доказал в своей статье «Про кремли, чети, засеки, первых Романовых и казаков-разбойни­ков». То есть, деньгам у Московии неоткуда было взяться. Если, конечно, не принимать в расчет грандиоз­ного объема работорговли Московских князей собственным народом. В результате именно этого появилось много денег, а не потому, что Казань «взяли». Это подробно расписано у меня в книге и той же упомянутой статье. И все это придумал Дмитрий Донской, вернее, его верные хазары-евреи, решившие перебраться на постоянное место жительства сперва в Коломну, потом в Москву, и «кинуть», выражаясь по-блатному, свою бывшую донскую «братву» вместе с Ильей Муромцем, сильным, но дурным, и беспробудным пьяницей к тому же. И Юрий Долгорукий к основанию Москвы не имеет никакого отношения. Другими словами, про­изошел переворот в «татарской» орде, ну, например, как при смещении Хрущева: вместо совнархозов снова появились министерства. То есть, татарские ханы стали называться московскими царями. Разумеется, тата­ромонголы «были ликвидированы как этнос – раз и навсегда», как половцы. Теперь они стали в истории вы­ступать как Степаны Разины, Емельяны Пугачевы, Болотниковы и так далее. Долго не сдавались бывшие «хазары», вплоть до Екатерины II. И именно от них подальше перенес столицу Петр I в Петербург.

А сам Демин так зациклился на пассионарности и «ноосферных знамениях», что остановиться никак не может, не перепечатывать же мне его. Главное, что он не заметил всего того, что я вам сообщил. Хотя, зря я так уж на него обиделся. Заметил же он, что «В летописях очень скупо освещаются начальные этапы Московского княжества. Здесь много пробелов, недоговоренностей, нестыковок с другими источниками, подчисток, позднейших вставок и восхвалений в угоду конкретным лицам великокняжеского или же царского звания». Но ведь не у каждого же царя имелся летописец наподобие Карамзина, поэта своего дела.

Я не могу пропустить ни малейшей возможности подтвердить свои мысли по русской истории. Только так ее можно вытащить на белый свет. Демин пишет: «На первых порах Москва оказалась в эпицентре продолжавшихся княжеских междоусобиц, многократно усиленных теперь, однако, безжалостностью татарских репрессалий». Фраза хороша тем, что обращает всеобщее внимание на сам этот факт, но только надо же объяснить, отчего она оказалась «в эпицентре»? Отчего «татарские репрессалии усилились многократно», не от «ноосферных же знамений»? У меня-то объяснение есть, я его только что изложил, а вот как это же самое «объясняет» Демин: «Один из самых опустошительных набегов Москва и другие русские города испытали в 1292 году. И это был как раз тот случай, когда татар на Русь привели сами же русские князья. К вящему позору возглавил их третий сын Александра Невского и старший брат московского князя Даниила – Андрей Городецкий. Поссорившись с другим своим братом – Дмитрием Переяславским, он не нашел ничего лучшего как решить обычную семейную дрязгу с помощью Орды. <…> Другими словами, русские вместе с татарами творили в Москве такие же гнусности, как повсюду…». Но это же, так сказать, рядовой случай, если взять в кавычки слова «брат», «сын» и применить «бандитский закон», о котором я говорил выше.  И из него не получится никаких «многократно усиленных репрессалий». Вот почему для меня сам этот факт важен.

Недаром также самых главных людоедов-царей традиционная история считает «Тишайшими». Демин пишет: «Тишайшим Ивана Даниловича назвать можно только при очень богатом воображении. Не с его ли молчаливого согласия были зарезаны и обезглавлены тверские соперники – князь Александр Михайлович и его сын Федор? И разве не Калита после убийства тверичами ханского наместника и царевича Шевкала (Чолхана) – более известного из русского фольклора под именем Щелкана Дюдентевича – привел на Русь из Орды пятидесятитысячный карательный отряд и вместе с московской дружиной учинил такой погром в Твери, что в городе несколько лет вообще нельзя было жить?» Второй такой людоед под названием Тишайший был отец Петра – Алексей Михайлович, окончательно установивший крепостное право и сыск беглых рабов бессрочно. Но не только в этом дело. Где взял Иван Калита столько много денег, позволивших ему стать «независимым» от Орды, а если точнее, то заменить самим собою всю прежнюю Орду?

Демин: «О происхождении богатства Ивана Калиты, а, следовательно, – могущества Московской державы чего только не понаписано. И прижимистым был… И из зависимых от него князей мог выжать последние соки… И утаивал каким-то непонятным образом часть дани, предназначенной для ненасытной Орды… И был родоначальником отечественного фермерства, засыпавшего державу хлебом… И бежавшие тамплиеры, дескать, привезли в Россию несметные сокровища… Не учитывается только так называемое «закамское серебро», - заканчивает Демин.

Сообщаю. Попробуйте заставить быть прижимистой, и накопить значимую сумму денег российскую учительницу в наши дни, чуть ли не умирающую с голода? А народ российский в целом всегда был такой учительницей. Значит, прижимистость отпадает. «Выжать последние соки из зависимых князей» – это то же самое, что ограбить всех «березовских» страны, не выйдет. «Утаить налоги от Орды» – это то же самое, что и утаивание налогов сегодня любым губернатором. Поверит ли кто-нибудь в такую возможность разбогатеть лично Калите? О «фермерстве» даже говорить стыдно, так как московская земля – самая неплодородная во всей России. О «тамплиерах» я и говорить не хочу. Много ли на себе утащишь золота, когда бежишь как швед из-под Полтавы? А если и утащишь, то с какого дьявола отдашь их кому бы-то ни было? Закопать проще. О «закамском серебре» вообще говорить неприлично, так как Калиту близко не подпускали не только «за Каму», но даже и к Волге. Неоткуда было появиться деньгам у Калиты, но они появились. И появились они только от работорговли чудью, «чуднОй» чудью, «чудаками», «не знавшей оружия», и жившей как раз в округе Москвы, начиная от Оки, и кончая Финляндией. (Подробности в книге и других статьях).

 

1.3.             «Ересь жидовствующих»

 

Я уже предупреждал, что мне дела нет до хронологии. Можно Ивана Калиту по годам отправить куда угодно по этой шкале, хоть во времена Вещего Олега, ничего не изменится в истории, все так же будут грызться князья. А вот Ивана Калиту, Дмитрия Донского и Ивана III я вообще бы посчитал за одно лицо или поставил бы их совсем рядом, больно уж они подходят друг к другу логически. Демин: «Первой женой Ивана III стала княжна Мария Тверская. Любил ли царь Иван свою супругу-тверичанку, сказать трудно. Во всяком случае, когда она скоропостижно скончалась, муж не приехал на похороны в Москву, хотя находился совсем рядом, в Коломне. …Иван III женился вторично, избрав себе в невесты царевну Зою – племянницу последнего византийского императора…» Замечу, так как это совершенно невероятно (подробности в книге), но не говорить же русскому народу, что Зоя – еврейка из Хазарии? И супруга начала действовать наподобие Юдифь при Олоферне, только не убивая Ивана, а направляя его действия по заранее, еще в Хазарии, намеченному плану. 

Перейдем к Дмитрию Донскому. Кто ему мог посоветовать отказаться от наследования по бандитским принципам и перейти на «цивилизованное» наследование? Сам он кроме как саблей махать ничего не знал и не умел, он же был главарем донских казаков-разбойников. А Ивану Калите кто мог посоветовать начать продавать чудь в Кафу, минуя посредников, которые ранее получали львиную долю прибыли от этого дела? Это все должно было быть связано, как говорится, в один пучок.

Сейчас можно возвращаться к Ивану III, все равно теперь понятно, что события разнесены историками по разным столетиям намеренно. А историки, даже сейчас, почти все – евреи, а тогда и подавно, ведь русские не умели ни читать, ни писать, в том числе и цари. И много позднее царь Василий Шуйский, «читавший» календарь вверх ногами, яркий тому пример. Однако я же не о Шуйском начал, а об Иване. Как же историки будут выкручиваться, наперед зная, что неспроста тут Зоя оказалась. Простите, но я должен представить вам длинную цитату, тогда будет понятно, что начался форменный переворот в российской истории, выданный историками за частный случай династической дрязги.

Демин: «…Софья (бывшая Зоя – мое) Фоминична Палеолог, безусловно, была женщиной властной, гордой, заносчивой и норовистой (как будто нельзя было обломать ее или выбросить за борт как «персидскую» княжну Стенькой Разиным – мое)… и естественно компенсировала свой моральный ущерб дворцовыми интригами – в духе византийских традиций. (Добавлю от себя: вот зачем ее «взяли» из Византии, а не из хазар. Еле успели, от последнего императора досталась.  Хотя и в Византии правили евреи под видом греков.) Поводов поинтриговать в столице Московского царства было предостаточно. (Опять отвлекусь: не зная-то языка). Но главным камнем преткновения неизбежно стал вопрос о наследнике престола. (Вот, оказывается, зачем потребовалась первая жена, такая незначительная). Софья Фоминична нарожала русскому царю кучу детей – пятерых сыновей и несколько дочерей. Между тем официальными престолонаследниками долгое время оставались дети и внуки по линии первой жены: сначала Иван Молодой, затем после его неожиданной смерти – его сын и внук царя Дмитрий. Странно было бы предположить, что Софья Палеолог, в чьих жилах текла кровь коварных византийских императоров, могла безучастно относиться  к сложившейся ситуации. В начале 1498 года 14-летний Дмитрий-внук был торжественно коронован («венчан на царство») в Успенском соборе Московского кремля. Царица Софья и ее многочисленные сторонники (откуда они у «сироты» там взялись?) пытались предотвратить нежелательную для них акцию. (А сам царь Иван-то что, дурак совсем что ли?) Быстро созрел и оформился заговор в пользу Василия – старшего сына от второго брака, чье рождение сопровождалось чудесными знамениями, (которые, как водится на Руси, без Сергия Радонежского не обошлись). Предполагалось убить Дмитрия-внука, а Василия перевезти в Вологду вместе с государственной казной и вынудить царя Ивана пойти на условия, продиктованные заговорщиками. Однако заговор был раскрыт. Потенциальные исполнители были четвертованы на льду Москвы-реки (некоторым в виде особой милости было позволено отрубить только головы). Несколько женщин из окружения царицы, коим вменялось колдовство с целью извести законного наследника, утопили в проруби, царевича Василия посадили под стражу, а главную вдохновительницу заговора царицу Софью прогнали из Кремля – с глаз долой. Но царь Иван, видимо, позабыл, что имеет дело не с совестливой русской женщиной, а с беспринципной византийкой и хитроумной гречанкой. Не прошло и года, как ситуация изменилась коренным образом. К сожалению, летописцы умалчивают (и это до сих пор одна из неразгаданных тайн русского летописания), каким именно образом Софье удалось убедить мужа, что ее оклеветали. Надо полагать, аргументы показались более чем убедительными, ибо уже в следующую за коронованием наследника зиму на лед Москвы-реки скатились совсем другие головы. <…> Софья Палеолог снова торжествовала: царь вернул ее свою любовь, а их сына Василия сделал своим официальным преемником. Судьба же Дмитрия-внука оказалась печальной: он подвергся опале, а после смерти Ивана III, последовавшей в 1505 году, по приказу нового царя и сводного брата Василия был схвачен, закован в цепи и брошен в темницу, где спустя четыре года скончался при невыясненных обстоятельствах». Конец цитаты.

Демин, восхищаясь пассионарностью Ивановой, далее живописует, как жестоко поступили с Великим Новгородом, истребляя все и вся. Притом без объяснения причин. Разве причина «новгородский сепаратизм» богатой и независимой Новгородской республики? Между тем, совершенно не замечая, что выше приведенная его цитата как две капли воды похожа на ситуацию, каковую он прокомментировал так: «Операция по «улучшению» летописи получилась, однако, топорной». Абсолютно не замечает, что люди, спящие в одной постели, не могут так поступать. Что великий царь не может быть таким болваном. И не только болваном, но и абсолютно безвольным человеком, которому не царствовать надо, и не «усмирять» Новгород, а сидеть на паперти с протянутой рукой. И такая женщина как им же представленная могла год всего, не более, «повизантийничать», а потом превратиться в русскую бабу? Притом русской бабой она была дважды и всю жизнь практически, а «византийничала» всего год с небольшим. И хоть бы, пользуясь своей любимой пассионарностью и «ноосферными знамениями», высказал свои соображения насчет «оклеветанности» Софьи. Нет, тут эти штуки у него не действуют. Или хотя бы задумался, что же делала в остальное время своего царствования энергичная и предприимчивая Софья, исключая годовую «византийщину»? Я это понял буквально через десять страниц, наполненных всякой ерундой, чтобы мы забыли вообще про Софью.

Демин: «В царствование Ивана III Россия пережила и серьезнейшее идеологическое потрясение: в Новгороде, а затем и в Москве, подобно заразе, распространилась так называемая ересь «жидовствующих», охватившая самые различные слои русского люда. Борьба с ересью потребовала мобилизации всех духовных сил лучших представителей православной церкви, что было особенно трудно, так как поначалу на закордонную пустышку клюнул и отнесся к ней не без благосклонности сам Иван III. Государь всея Руси был быстро образумлен и направлен на путь истинный главным ниспровергателем ереси «жидовствующих» Иосифом Волоцким. А начиналось все просто и невинно. Находясь под непрекращающимся давлением Москвы и изнемогая от внутренних противоречий, одна из антимосковских группировок, ориентировавшихся на Литву, пригласила в 1470 году в Новгород литовского князя Михаила Олельковича. В его свите прибыл и иудей-караим по имени Схария (Захарий Скара). Князь Михаил вскоре возвратился домой, а Схария не только остался, но и пригласил из Литвы еще двух ученых евреев. Вместе они-то и развернули в Новгороде тайную еретическую пропаганду – сначала среди православного духовенства, а затем и среди мирян, загипнотизировав всех своими пророчествами и посулами». Далее Демин прибавляет цитату из Иосифа Волоцкого, из многословия которой только следует, что жидовству, то есть иудаизму последовала группа попов православных и мирян, пожелавших даже «обрезаться», но учителя им это отсоветовали, так как надо было соблюдать тайну своего жидовства. Все. Далее опять Демин: «Талмудический дурман распространился среди новгородцев с быстротой эпидемии».

Господин Демин, какой же дурак поверит Вам, что три еврея за год перевернули всю Россию, ввергнув ее «подобно заразе в серьезнейшее идеологическое потрясение»? Притом «все слои русского люда». А сегодня столько синагог никак не могут преуспеть в этом же. И как Схария оказался именно в Новгороде, который в это же время предстояло разорить дотла, уничтожить за его «богатство и независимость» (1470 – Схария, 1471 – разбой Ивана III), хотя сам Схария с Таманского полуострова, рядом с которым и находится работорговый город Кафа. И именно караим, то есть, хазарин. Кроме того, разве Вам не известно, что даже традиционные историки связывают эту ересь «жидовствующих» именно не столько со Схарией, сколько с «византийкой» Софьей? И откуда тогда Иван III отнесся к этой ереси «не без благосклонности» в первых рядах ересиархов, если не от своей жены? Не по почте же из Новгорода ему выслали эту «благосклонность»? Кроме того, вы же сами пишете, что «ересь была изобличена, осуждена высшим церковным судом и люто подавлена…, а самому смутьяну-Скарине «удалось бежать в Крым», не в Новгород, не в Литву, заметьте, а именно в Крым, откуда он и вышел на арену, и не мог попасть в Новгород, минуя Москву. Ну, и как, доктор «любомудрия»? Но все равно Вы мне очень помогли. Я у Вас почерпнул еще частичку в копилку моей концепции. Спасибо.

Кроме того, да будет Вам это известно, что Софья все-таки везли не из Византии, а из Рима. И везли ее к Ивану именно так (через Западную Европу и Балтику), чтоб она никак не попала к Византии даже близко, например, по Черному морю и Днепру. И надо думать, именно за нее он отдал 8 бочек золота папе римскому  «на борьбу с турками» (Карамзин).  

По моей концепции выходит, что евреи с бывшего Хазарского каганата, обитавшие в Крыму, почувствовали спрос на рабов для только что появившихся галер, узнали про донскую разбойную сволочь и немереное количество «чуди-чудаков» в Московском царстве, которого тогда еще не было, и быстренько организовали экспорт этих рабов. Предварительно, естественно, организовав само Московское царство под правлением донских казаков-разбойников. Имена и даты меня не интересуют, а вот работа «через женщину» еще по Библии известна. Кажется, я уже говорил, что торговля солью и экспорт девушек на Волге уже закончились, спрос на эти товары упал там. Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Нашлось другое приложение сил «торгового племени». Скоро здесь появятся волжские конкуренты, ушкуйники-душегубы, оставшиеся без работы, в лице Шуйских и Романовых, и будет патриарх Федор-Филарет, избранный «поляками», с сыном – первым Романовым.  Но об этом у меня в другом месте. Здесь же только добавлю, что ушкуйников, как и ересь «жидовствующих», как всегда свалят на честных и свободолюбивых новгородцев, которых окончательно «покорил» не Иван III и даже не Петр I, а именно Аракчеев, организовав поблизости свои знаменитые военные поселения.

Совсем забыл сказать о ереси «жидовствующих» как она мне видится. Она восторжествовала, но только под названием католичество. Ибо евреи никогда и ни с кем не делились своим иудаизмом, он им самим был нужен. Для всех прочих были ислам и христианство. И у нас они были до этого времени, только в смешенном виде, под названием правоверие или несторианство, а кресты наши обязательно несли полумесяц в качестве «нижней» перекладины. Наверное, пожгли на кострах именно тех, кто противился новой католической религии, и мы все начали креститься двумя перстами, по-католически, то есть, по-староверски, как сегодня говорят. В свое православие (отличайте от упомянутого правоверия) мы перешли уже при втором Романове, Алексее Михайловиче, притом, с большим трудом, и начали креститься троеперстием. Почему и получилось, что по-староверски – это двумя перстами. Если хотите узнать, как мы платили дань римскому папе, читайте мою книгу. Естественно, она не называлась ни данью, ни католической десятиной. Она называлась «помощью против турок», но ежегодно составляла нам восемь бочек золота. И было это, представьте, при Иване III.

 

1.4.             «Богатырская застава»

 

Есть еще одно зернышко, по которому курочка клюет и наедается. Демин: «Так произошло, к примеру, с былиной про Заставу Богатырскую, записанной в начале 20 века Николаем Евгеньевичем Ончуковым от известной печерской сказительницы Федосьи Емельяновны Чуркиной. В былине в составе воинского братства действует 31 богатырь (30 + 1), но к моменту фольклорной записи исполнительница помнила уже только 18 имен. Остальные забыла, о чем честно призналась фольклористу. Тем не менее, с точки зрения рыцарской темы упомянутая былина представляет колоссальный интерес:

Кабы жили на заставе богатыри,

Недалеко от города – за двенадцать верст,

Жили они да тут пятнадцать лет.

Тридцать-то их было да со богатырем;

Не видали ни конного, ни пешего,

Ни прохожего они тут, ни проезжего,

Ни серый тут волк не прорыскивал,

Ни ясен сокол не пролетывал,

Да нерусский богатырь не проезживал.

Тридцать-то было богатырей со богатырем

Атаманом-то – стар казак Илья Муромец,

Податаманьем Самсон да Колыбанович,

Добрыня-то Микитич жил во писарях,

Алеша-то Попович жил во поварах,

Мишка Торопанишка жил во конюхах;

Да жил тут Василий сын Буслаевич,

Да жил тут Васенька Игнатьевич,

Да жил тут Дюк да сын Степанович,

Да жил тут Иермя сын Васильевич.

Да жил тут Родивон да Превысокие,

Да жил тут Микита да Преширокие,

Да жил тут Потанюшка Хроменький;

Затем Потык Михайло сын Иванович,

Затем жил тут Дунай сын Иванович,

Да и был тут Чурило млады Пленкович,

 Да и был тут Скопин сын Иванович,

 Тут и жили два брата, два родимые,

Да Лука, да Матвей – дети Петровые…»

Очень мне понравилась былина. Чувствуется, что не сильно обезображена она редакторами печатных изданий, стремящимися всегда сделать красиво и «правильно». Поэтому кое-что отсюда можно вытащить на свет божий. Во-первых, слово «кабы» означает «если», и оно совершенно не хочет входить в контекст, поэтому я бы предположил неточность записи, которая должна бы звучать не «кабы», а «Как бы». То есть, «Как бы жили на заставе…» и получается, что они там не жили, а только «как бы жили», то есть фактически «прозябали».

Во-вторых, жили они недалеко от города (не указано какого) и долго все-таки, но ни разу никого не видели, совсем никого, абсолютно. И этого не может быть в принципе, 12 верст все-таки от города, не 12000. Значит, жили в глухомани, а такая глухомань в 12 верстах от города может быть только, если город – это так называемый казачий городок, притом на донском острове. Городов-то по тем временам было раз, два и – обчелся, поэтому название города не упустили бы. А казачий городок так и назывался - «городок», так как состоял из простых землянок-шалашей и присваивать ему имя города было несерьезным. И на почти тысячу километров вокруг не было живой души. «Ясна сокола» упомянули специально, для усиления ощущения пустынности округи.

В третьих, ведь «застава» же у них, а не дом отдыха. А застава – это непроходимая стена с узким проходом, «заставленная» охраной с целью контроля. В безлюдной степи это может быть только сама река Дон, «заставленная» сей «заставой». И какого же дьявола сия «застава» там торчит 15 лет, спрашивается? Для грабежа, разумеется. Поэтому Илья Муромец не только казак, но и казак-разбойник, что и требовалось доказать. И если вы мне скажете, что застава сия оберегала русских от крымских татар, то я вам напомню, что мимо точно таких же многочисленных «застав» во времена Ивана III татары запросто «водили», то есть сплавляли по воде по 100 тысяч русских рабов разом.

В четвертых, перейдем к «нерусскому богатырю», который тут «не проезживал» сроду. Значит, евреи не сидели на заставах, а они несомненно были в хазарах, они просто занимались своим традиционным занятием, непосредственно с разбоем не связанным. И сын самого Муромца по имени Жидовин хоть и был богатырем, разбоем не занимался, только счетоводством, приемкой краденого, ссудами. А вот «податаманье Самсон Колыбанович» - несомненный еврей, как и положено в Хазарском каганате – второй человек всегда – еврей. И не только поэтому, но и по имени Самсон и по отчеству небывалому. Я специально полюбопытствовал у В. Даля: самый близкий «перевод» колыван-колыбан – «пустомеля». То есть, разбоем он тоже не занимается, а вроде клоуна-агитатора, затейника и надсмотрщика, но сам себе на уме – заместитель все-таки.

В пятых, «писарь Добрыня Никитич» – это сильно сказано. Недаром я где-то наталкивался на сведение, что он тоже еврей. Писарь не может быть не евреем или не греком, но грек тех времен – тоже еврей. Значит, тоже не грабил, а только реестр награбленного составлял. Тогда правильно его нарисовал Васнецов с полуобнаженным мечом, вернее, с чуть-чуть вытащенным из ножен. Так, на всякий случай, мало ли что может выйти, работа-то опасная в общем. «Повара Алешу Поповича» Васнецов зря нарисовал с луком и стрелой подготовленной к стрельбе. Скорее его бы надо было изобразить со шпажкой для шашлыка – шампуром. Но Васнецов ведь тоже знал, что разбойники не будут специально шампуры делать, и на стреле шашлык можно изжарить изрядно – протыкать кусочки удобно. Так что к Васнецову у меня претензий нет, чего нельзя сказать об историках.

У меня еще в запасе есть много соображений по этой былине, но и без них понятно, что из себя представляет эта застава – разбойная эта застава, хазарская. Притом я не лингвист и не фольклорист. Мне бы зернышко добыть в свою концепцию.

Но и Демина мне не к лицу оставлять без внимания, выдернул у него былину и – в свои щи. Не годится так. Но не годится и по-демински интерпретировать былину. По поводу имени Илья он добрался аж до египтян, как будто мы не знаем, что такое Илья, а вот  по поводу  Добрыни совсем краток, хотя имя это не совсем обычное: «Его имя – не христианское, а исконно русское, языческое…» Оно может быть и языческое, но по роду своей деятельности «писаря» Добрыня скорее всего произошел от «добро», которое более «достаток, имущество, стяжание» как «движимость», чем «добро» как человеческое качество. Более того, оно ближе к слову «добирать, добрание» в форме «добор – набор в прибавку», то есть «добирщик, что-либо добирающий». И возраст Добрыни как «более старшего» намекает, что Добрыня-доборщик просто-напросто обыскивает купцов, вытряхивая из них то, что не нашли молодые торопыги-разбойники. Заметьте, своеобразное имя «заместителя» Муромца – Самсона Колыбановича у Демина не только без анализа осталось, но даже и не удостоилось упоминания.

Далее. Демин видит в этой «заставе» не разбойников, но «рыцарей»: «Но вернемся к богатырскому рыцарскому братству». Дело в том, что банда Муромца билась с бандой Тугарина Змиевича – царьградского бандита, победила его дружину, а самого взяла в плен и привезла в Киев, к князю Владимиру. «И тут же просит, чтобы тот отпустил пленника восвояси. Тем все и завершается. Трудно избавиться от впечатления, что в сказании действуют не смертельные враги, а, напротив, давние друзья – представители одной «команды» (то бишь рыцарского ордена), временно оказавшиеся на разных территориях, но всегда и по любому вопросу могущие договориться». Что тут скажешь, «рыцари», да и только.

Нет, «рыцари» типа Муромца у Демина – не простые грабители, у них есть «идея», объединившая их в «братство». Вот как это выглядит у Демина: «Какой же идее служили ее приверженцы? Главной идеологией является христианское учение. Существовал также и неписаный кодекс чести: верность долгу, сюзерену и королю, культ прекрасной дамы и т.п. Это однако не все. Рыцарские ордена вдохновлялись также некоей тайной мистической идеей, которая лишь частично совпадала с господствующим христианским учением. Эта тайная мистическая идея, а по существу – эзотерическая доктрина, вселяла в членов рыцарского братства уверенность в своих необыкновенных силах и способностях преодолевать… Откуда же взялась такая идея?»  Далее Демин добрался аж до Зоратустры, камня Грааля, манихейства и прочей чертовщины, но я так и не понял, причем тут разбой на дорогах и реках. В общем – сплошное «ноосферное знамение».

Есть еще два момента, на которые Демин не пожелал распространяться, сославшись на плохую память сказительницы. Во-первых, со сказительницами такого никогда не случалось, чтоб они «забыли» сказку на половине. Во-вторых, может быть потому, что начали мелькать знакомые лица? Например, Скопин. Нам ведь из романовской истории доподлинно известно, что были, например, Скопины-Шуйские.

Закончить я хочу тем, что «…Илья Муромец почитается Православной церковью и канонизирован как один из ее святых». И я сразу же вспомнил, не одна церковь «канонизировала» Илью Муромца, правители наши от Рюрика и императоров Всея Руси до генсеков ЦК КПСС и нынешних президентов – все «канонизируют» этого бандита-пропойцу методом внушения нам, грешным. В книге у меня даже раздельчик есть по поводу Муромца. И как же им всем не «канонизировать» донского бандита, ведь вся власть у нас – потомки и последователи этого разбойника.

 

2. «Загадки русского севера»

 

2.1. Богини-матери

 

Лукиан (ок. 120 – после 180 г.): «В то время как одни играют на флейтах и справляют оргии, на многих уже находит безумие, и, пришли они сюда только как на зрелище, начинают делать следующее, - расскажу и о том, что они делают: юноша, которому надлежит совершить это, с огромным криком сбрасывает свои одежды, выходит на середину и выхватывает меч; мечи эти постоянно находятся там, как я думаю, для этих целей. Оскопив себя мечом, юноша носится по всему городу, держа в руках то, что он отсек. И в какой бы дом он ни забросил это, оттуда он получает женские одежды и украшения. Вот все, что совершается во время оскопления».

Вот все, что нашел нужным сказать по поводу приведенной цитаты из Лукиана Демин: «Надо полагать, ранее этот изуверский ритуал был распространен повсеместно, а его традиции уходят в глубь веков. Тем более что уж чего, чего, - а кровожадности в оргиастических ритуалах, особенно выполняемых женщинами, хватало во все времена. <…> Особенно неистовствовали  женщины, прозванные менадами (буквальный перевод – «безумствующие»). Наркотическое снадобье они вводили прямо во влагалище и превращались в сексуально необузданных фурий. Полуобнаженные, едва прикрытые звериными шкурами, увитые плющем и обвешанные задушенными змеями, со спутанными волосами и искусственными фаллосами в руках, которые впоследствии трансформировались в ритуальные свечи, - менады с дикими воплями носились по лесам и горам, преследуя мужчин, а насладившись ими, разрывали на части, пили кровь своих жертв и других растерзанных живьем животных. <…> Уместно также вспомнить, что в свое время и на Крите существовал архаичный обычай ежегодного принесения в жертву мальчика. <…> Не удивительно, что именно такие и подобные бесчеловечные обычаи послужили одной из причин, по которой жестокие матриархальные отношения вообще утратили свои позиции, вызвав неизбежный протест и справедливый бунт со стороны мужской половины общества». 

Этот опус Демина требует подробного рассмотрения, ибо он по своей сути казуистичен. Итак, слишком возбужденный юноша лишает себя детородного органа и тем самым как бы превращается в женщину, получая женские принадлежности. Почему это происходит, Демин молчит, отправляя нас «в глубь веков», сам не зная, собственно, зачем? И тут же переносит возникший в нашем мозгу «страдательный» эффект на женщин, таких-сяких, разэтаких: «особенно выполняемых женщинами», хотя они у Лукиана вообще ничего «не выполняют». Казуистически «переключив» наше сознание с одинокого юноши на всех женщин вообще, он уже от себя лично начинает расписывать про них страсти-мордасти: «пили кровь, разрывали…», совершенно вгоняя нас в ужас. Не давая нам опомниться, Демин обрушивает на нас следующее известие, про «принесение в жертву мальчика», не уточняя, как и почему это происходило, и кто это совершал. Он заранее знает, что мы этот каскад примем на счет женщин и вопросы, которые я только что задал ему, «забывчивому», у нас просто не возникнут.

Зачем ему так беспардонно врать, «привлекая для убедительности» Лукиана? Но, не собираясь его слова анализировать. Чтобы воскликнуть «не удивительно» и обосновать отсебячину про «неизбежный протест и справедливый бунт со стороны мужской половины общества», закончившийся патриархатом. Только и всего. Лучше бы продолжил и рассказал, как воспользовались «мужчины» в лице католической церкви новыми своими «правами»: жечь женщин на кострах на «законных» («Маллеус») основаниях. А это пострашнее того, что творили его «менады», затолкав себе во влагалища «наркотические средства». Хотя по современным нормам права наркотическое и алкогольное опьянение не освобождает от ответственности, но все же менад можно понять, бедных. А вот совершенно трезвых служителей «Маллеуса» – нельзя понять.

В своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» я основательно рассмотрел вопрос матриархата и патриархата, почему они возникли, и почему и как второй заменил первый. Здесь сообщу кратко, не вдаваясь в подробные обоснования. Полное устранение мужчин от воспитания потомства вызвало катастрофическое вымирание женщин и острейший их недостаток. На правах «редкого лакомства» возник матриархат и богини-матери. Это были времена, когда боги-мужики были простыми половыми тряпками, мной это доказано.

Вот теперь можно перейти к анализу цитаты из Лукиана, который сам не был свидетелем этих ритуалов, и сам уже кое-что не мог объяснить. Но в моей копилке доказательств, тем не менее, Лукиан весьма полезен. Итак, «одни играют на флейтах и справляют оргии». В книге я подробно рассмотрел этимологию слов флейта, орган (система флейт), оргия и многих других, и все они связаны именно с совокуплением, а флейта – с мужским половым органом. Лукиан, вероятно, уже об этом не знал. Поэтому он пишет о «юноше, которому надлежит совершить это…» Ничего ему «не надлежит», просто он один из тех, кому по молодости и неумению не досталось на этом «празднике промискуитета», включая инцест, места рядом со служительницами матриарха. Из других источников известно, что «юноша» никогда не был одним, а обязательно была группа мужчин, оскопляющих себя. Нехватка женщин, ставшая социальной проблемой, грозила массовым взрывом и этот взрыв мужского негодования купировался праздниками, которыми время от времени матриарх снимала остроту вопроса, принуждая женщин отдаваться без разбора и без счета. И я вполне могу согласиться, что могли использоваться те самые наркотические средства, приводящие женщин в «безумствующих», менад. Так сказать, для пользы дела. Но и рецептурные дозы этого «средства» – для всех разные, потому иногда могли и «разорвать».

Значит, «одни справляют оргии», а «на многих находит безумие», так как пришли они сюда не на «зрелище» как утверждает Лукиан, а за вполне прозаической «нуждой», но очередь никак не подходит. Это несколько напоминает так называемую «групповуху», которой пользуются современные импотенты, но древние импотенты на этот «праздник» вообще бы не пошли. Дальше все понятно без моих объяснений: «сколько же можно мучиться», и хвать себе мечом детородный орган. А мечи там потому и висят на гвоздиках, что чем меньше охочих мужчин – тем лучше, матриарху забот меньше. И Лукиан ведь подтвердил, что не один меч висит, а «мечи там постоянно находятся», чем сам и опроверг «одинокого юношу, предназначенного…»

Осталось объяснить «прием юноши» с собственным членом в руках в «женское братство», но зачем? Разве так не понятно? И не надо никакого «огорода городить», с пассионарностью связываться, с «ноосферными знамениями», факты подтасовывать, совмещать в огороде бузину с киевским дядькой.  

У меня этого факта из Лукиана не было, вот я и склевал его как курочка дополнительное зернышко.

 

1.5. Баба Яга

 

Демин: «Русская Баба Яга – несомненный носитель древнейшей матриархальной символики. Ее устрашающие черты – результат неизбежной демонизации поверженных былых властительниц после победы патриархального строя. Имя Яга от слова «кричать»… В царстве Бабы Яги властвуют, как правило, представительницы женского пола – Баба Яга, ее сестры и дочери. Об их мужьях, между прочим, почему-то вообще не упоминается… Это соответствует неконтролируемым половым связям матриархата, когда отцовство не нужно. Отсюда неудивительно, что и число дочерей Бабы Яги может превышать цифру 40… В поисках невест герои (сказка о Заморышке) оказываются во владениях Бабы Яги, чьи чертоги мало напоминают безоконную избушку на курьих ножках». Суть сказки. На крутой горе белокаменные палаты. Приехали добры молодцы: невест ищут. Яга вывела 41 девицу, дочерей. <…> Наутро выглянула Яга в окошко: дочерние головы на спицах насажены, а молодцев и след простыл. Жестоко обманули Ягу.

Жестокая и глупая на первый взгляд сказка, и из нее никак не следует, что Баба Яга – «несомненный носитель древнейшей матриархальной символики». И никакая «демонизация» ее, как «поверженной властительницы», тут не помогает. В общем, у Демина получается, что если бабка всегда по сказке старая, притом властная, то это и есть матриархат. И из сказки же никак не видно, что кроме нее «в царстве властвуют ее сестры и дочери», сама она, правда, властвует. Да и в других сказках, где Яга фигурирует, сроду не слыхал, что кто-то еще из женщин там властвует. Это Демин сказал, надо думать, для красного словца, чтобы к матриархату поближе стало.

Между тем, мне эта сказка многое говорит, если, конечно, принять мою концепцию развития истории в наших глухих, русских  лесах. Дело в том, что в наших дебрях никогда матриархата не было, несмотря на всех Марксов – Энгельсов с Дарвиным в придачу. Подробности у меня в книге, здесь же – пунктир. Для того чтобы вы поняли, зачем я выписал сюда несколько абзацев из Демина. Мы жили зимой в берлогах, беременели женщины по осени, на сытый в лесу желудок, перед тем как залечь в берлоги. Поэтому дети, как правило, рождались летом, притом согласно теории Геодакяна – почти сплошь – девочки, так как в первый период беременности, когда определяется пол будущего ребенка, женщины видели вокруг себя больше мужчин, чем женщин.

По той же причине, по какой в южных краях «произошел» матриархат, в северных краях – мужчины и женщины стали жить раздельно, кланами, а встречались у речки, когда нужно, под песню-пляску «А мы просо сеяли-сеяли…».  Из-за этой клановой жизни не только сформировался знаменитый характер русской женщины, а также мужской – ленивый, безответственный, но и появилась возможность торговать девицами на реке Волга. Не свое – не жалко. Ибн-Фадлан не даст соврать, и выше описанная картинка из летописи – тоже. Разумеется, что женская колония не могла жить без вожака, как правило, старухи, умудренной опытом и потерявшей так сбивающий всех прочих с толку «интерес».

Вот теперь и можно переходить к анализу данных, «накопанных» мной у Демина. Во-первых, имя бабки Яга, равное слову кричать, как нельзя лучше подходит к предводительнице женского клана, она и должна покрикивать на своих подопечных. Во-вторых, мужья «почему-то не упоминаются», тоже ясно почему. Они бывают только когда «А мы просо сеяли-сеяли…», в остальное время они неизвестно, где пребывают и чем занимаются. В третьих, понятно, почему у Бабы Яги дочерей всегда за сорок, с меньшим количеством клана не создашь самодостаточного и для работы, и для воспитания детей, и для прочих общественных потребностей. В четвертых, «чертогов» особенных женщины в одиночку не построят, конечно, поэтому лучше оставить избушку на курьих ножках, статистически более значимую в полном перечне сказок про Бабу Ягу. Она-то как раз и характеризует не женский труд как по строительству домов, так и по укладке рельсов в наши дни. В пятых, то, что «приехали добры молодцы» не по одному, как в бордель, а командой, как и положено в клановых игрищах, не часто случающихся, а только – по большим праздникам. В шестых, не могли же в сказке «добры молодцы» заявить как на духу Бабе Яге, дескать, прибыли мы за «этим самым».  Вот и вышло по сказке, что невесты им потребовались, прямо всем – разом. В седьмых, «властвование представительниц женского пола», продекларированное Деминым с потолка, в моей концепции находит наилучшее объяснение, несокрушимое. Кто же еще будет «властвовать» в женском сообществе, живущем без мужиков. И, наконец, в восьмых, дурацкий эпилог как нельзя лучше подходит к названию сказки: сказка о Заморышке. Обиднее и пренебрежительнее не придумаешь имени. Ведь Баба Яга побежала догонять разбойников-любовников, приперла их к речке и несдобровать бы им, сожгла бы их пламенем великим. Но именно Заморышка, один из них, и украл у бабки платочек и воспользовался им для мгновенного строительства спасительного моста через речку.

Я даже думаю, что сказка сия составлена именно женщинами, и именно еще в клане, чтобы показать нам, что заморышек в постели – самый к тому же и подлый из всех непутевых русских мужиков, вороватый. Она к тому же, показывает, что мужики, сделав свое дело, не помогут, не облагодетельствуют, сена не покосят, просо не обмолотят, испарятся в пространстве до следующей свиданки. Да еще и напакостят. Хорошая сказка.

А мою концепцию она прямо подтверждает. Если вы вспомните другие сказки с действующей там Бабой Ягой, то вам многое станет понятным. Признайтесь, что повседневные действия Бабы Яги в сказках – различные вспомоществования разным там богатырям просто так, как говорится, за здорово живешь, были вам раньше не очень понятны, не имели логической основы. Теперь вам понятно, почему Баба Яга несмотря на ее метлу, ступу и отвратительный вид, вовсе не враг «охочим» мужикам. Она только требует безусловного порядка, интеллигентности, если хотите, и вознаграждает истинную любовь непременно. Поэтому она всегда в первую очередь защищает интересы женщин, а во вторую – мужиков.

Еще несколько слов о ступе и метле. Они тоже непонятны, не только детям, но и взрослым. Почему она летает на метле, хотя бы могла летать на исламском ковре-самолете или на простой русской доске, прялке. Зачем ей ступа? Без моей концепции тут ничего нельзя объяснить. А вот с концепцией – можно. Ступа – это то, куда насыпают зерна и толкут его, превращая в муку. Не буду настаивать, но это сильно напоминает «перекрестное опыление» во время групповых свиданий на берегу речки. Раньше это называлось – свальный грех. Метла же – всегда была символом чистоты, скорее даже – очищения. И особенно она нужна после большой гулянки.

 

2.3. Чудь

 

В упомянутой книге я подробно рассмотрел народ чудь (финнов, финно-угорские племена). Там же я высказал вполне обоснованное мнение, что именно эти племена чуть ли не подчистую продали в рабство, в Кафу московские князья и цари. Упомянул я про чудь и в этой статье, выше. Теперь эту версию я еще раз могу подтвердить.

Демин приводит цитату из книги Немировича-Данченко «Страна холода» (1877): «Чудь ушла в камень, в нем хоронится. По вечерам <…> она внутри гор разговаривает. Перекликается тоже. Из пахты (скалы) в пахту. <…> По ночам пески поют, а есть даже такие, когда чудь выходит из камня, по своей воле-волюшке и тешит свой урос (норов) вьюгами да метелями. <…> Против такой чуди есть заклятие – стать лицом к северу и…»

Еще цитата, уже из А.В. Барченко: «Тут в этих местах, в старое время чудь жила. Очень обнаковенно, не извольте смеяться… Жила, стало быть, чудь, а потом чухны этой стороной завладели, так точно. Вот она, стало быть, и ушла под землю… Чудь эта самая. Живет себе никому не видима. Ну, а как, стало быть, перед бядой, перед несчастьем каким, сейчас она повылазит. Огонь жжет, аукает, людей пужает… прямо, можно сказать, невежество. А изымать ее человеку никак невозможно. Подойдешь, а она в землю уходит».

И еще: «Вот здесь и ушла Чудь под землю. Когда Белый Царь пришел и зацвела Белая Береза в нашем краю, так и не захотела остаться Чудь под Белым Царем. Ушла Чудь под землю и завалила проходы каменьями. Сами можете видеть их бывшие входы. Только не навсегда ушла Чудь. Когда вернется счастливое время и придут люди из Беловодья и дадут всему народу Великую науку, тогда придет опять Чудь, со всеми добытыми сокровищами».

Демин же приводит слова Александра Шренка (1855): «В прежние времена (когда страна эта еле-еле была известна) она была обитаема совершенно другим племенем, нежели которые ее заселяют теперь. Племя это, равно и многие другие, говорящие не русским языком, известно у русских под общим названием чуди, т.е. чужого народа. Самоеды называют их «сирте» и с уверенностью говорят, что они жили в этой стране до них, но что они потом ушли под землю. <…> …сирты живут под землею, потому что не могут видеть солнца. <…> Сирты богачи: у них много серебра, меди, железа, олова и свинца. Да и как не иметь им всего этого, когда они живут под землей».

Или вот: «Жила будто бы много тысяч лет назад на Уральских горах чудь белоглазая. И был будто бы у чудского народа один на всех топорик. Ежели надобно какому-нибудь чудину топорик, он кричит на соседнюю гору, и топорик ему тот перебрасывает с горы на гору. А когда пришли русские на Урал, и услышала чудь колокольный звон, то выстроила себе в глухих местах подземные убежища. Но и в леса проникли русские. Тогда чудь подрубила столбы своих подземных жилищ и сама себя похоронила». 

Я все это вытащил из книги Демина в чистом, так сказать, виде и для своей надобности. Сам же он, свихнувшийся на эзотерике и «всеобщем разуме», смешал только что процитированные сведения со «снежным человеком», древнеарийской богиней любви Рати, потом Агарты, «энергетической структурой живой Земли», «тайной базой космических пришельцев», «сомати» из Гималаев и прочими штуками, в которых я ничего не соображаю. И что он всем этим хотел сказать, не знаю.

Для моей же концепции все эти сведения о чуди очень важны. Все сверхестественное, накопившееся за века в безграмотных русских головах, одурманенных еще более непонятным христианством, я безжалостно отбрасываю. Суть же такова: чудь ловили слово селедку тралом и немедленно продавали в Кафу. Обезумевшей чуди, вообще не знавшей оружия по многочисленным свидетельствам современников, ничего не оставалось, как прятаться куда придется, в пещеры, в вырытые подземелья, в общем «уходить под землю», растворяться в пространстве, делаться невидимками.

И трагедия эта была настолько великой, что безграмотные народы сохранили все это в веках.

 

3. «Загадки Урала и Сибири»

 

3.1. «Геракл»

 

Меня даже в малой степени не интересуют воззрения Демина. Более того, во всю его чертовщину с новыми «учеными» названиями поверить может только такой же эзотерик как он сам. Встречаются в природе. Но он трудолюбивый человек и гораздо начитаннее меня. Но и я этим трудом занялся на пенсии, а раньше был производственным горным инженером без выходных, но с ежедневными авариями, так что особо не начитаешься. Поэтому я читаю Демина как дурак читает энциклопедию – подряд, но невнимательно, а то, что понравится – основательно. И вот, попадается мне цитата из Лукиана (ок. 120 – после 180 – времена Марка Аврелия, римского императора):

«Геракла кельты называют на своем местном языке Огмием, причем изображают этого бога в очень странном виде: он у них оказывается глубоким стариком, с плешью на темени, с совершенно седыми остатками волос на затылке, с кожей, сморщенной и загорелой до черноты, как у старых мореходов. Скорее можно было бы предположить, что перед нами – один из подземных обитателей Тартара, какой-нибудь Харон или Иапет, словом – кто угодно, только не Геракл. Но и в таком образе Огмий сохраняет все же снаряжение Геракла: львиная шкура накинута, палицу держит в правой руке, колчан подвешен, и натянутый лук выставляет вперед левой рукой, - словом, что касается снаряжения, это настоящий Геракл. Я думаю, признаться, что кельты в насмешку над эллинскими богами придают Гераклу столь противный обычаю вид и подобным изображением бога мстят ему за то, что он однажды совершил нападение на землю их и угнал добычу, - когда в поисках стад Гериона он пробежал большую часть западных стран. Впрочем, самое непонятное в этом изображении – еще впереди. Дело в том, что этот Геракл, хотя и старик, влечет за собою целую толпу людей, причем все привязаны за уши. А привязью служат тонкие цепочки, из золота и электрона сработанные и подобные прекраснейшим ожерельям. И вот, люди увлекаемые столь слабой цепью, даже не помышляют о бегстве, хотя они могли бы легко убежать, и вообще не сопротивляются и ногами не упираются, не откидываются всем телом назад, борясь с увлекающей цепью, напротив, со светлыми и радостными лицами они следуют за уводящим их богом и, славословя его в один голос, сами спешат и, желая забежать вперед, ослабляют узы, и, кажется, опечалены будут, если получат свободу».

Я, прочитав эти слова, сразу же представил себе госпожу Религию в образе этого хитрого лысого старца в маскарадном костюме рыцаря и народы, которые он ведет за уши. За что же еще их вести как не за уши? «Имеющий уши – да слышит». И золотые цепочки обещаний «вечной жизни» представил себе. И безмозглую толпу, которая во все это верит. И не только верит, но и бежит впереди дыма паровоза. И понял, что «все там будем». Неизбежно это. Кстати, понял и то, что сам Геракл тут не причем. Это просто X или Y – неизвестная величина, но несомненно – какой-то из богов, скорее всего мусульмано-христианских. То есть, это блестящая пародия на религию.

А Демин обиделся на Лукиана именно за Геракла: «Геракл-Огмий, о котором Лукиан в III веке новой эры мог сказать мало чего вразумительного (выделение – мое), а потому предпочел иронизировать, - в действительности очень древнее божество, его культ восходит к тем далеким временам, когда индоевропейская культура, верования и язык еще не были расчлененными». Все, дальше не могу, узнав не только об индоевропейской культуре вообще, но и о тех временах, когда она была «еще нерасчлененной». Особенно мне интересным показалось самомнение Демина. Он через 1700 лет после событий знает о них больше и лучше, чем Лукиан – их практически современник.

Но не в этом же, наконец, дело. Зачем Демину вообще потребовался сам Лукиан и, в особенности, данная цитата? Читаю, вот он подкрадывается: «…Геракл, как говорит в одной из Олимпийских од Пиндар, «достиг земель, что за спиной ледяного Борея», и … получил эпитет Гиперборейского.  Замечу, что Борей – холодный ветер, чаще северный, но может быть и, например, восточным. Кажется Демину, что он на месте, а потому аж кричит: «Так вот он, оказывается, каким был, этот Гог – князь Роша, Мешеха и Фувала (то есть России, Московии и Тулы)!» (Библия – мое).

Все, доказано, мы – наследники Геракла, сами Гераклы и вообще – центр Мира. Или даже так: не от Рюрика мы все, прямиком – от Геракла.

Я не сомневаюсь, что Демин долго искал в пыли веков, кто же окажется из древних богов или героев «за спиной Борея»? Единственного нашел, но и тот – с «браком». Брак этот быстренько исправил, обелил свою находку, поставил почти ровесников Геракла – Лукиана на место, за «вранье». Что и требовалось доказать.

Я, пока писал все это, вспомнил, что и мне Лукиан несколько знаком. У Эрнеста Ренана в книге «Марк Аврелий и конец античного мира» середины позапрошлого века даже есть глава «Цельс и Лукиан», а в ней слова: «Цельс был другом Лукиана и разделял скептицизм великого насмешника». Чем же занимались два друга? Не одного же старика-Геракла нам представили с «золотыми цепочками» в руке, другим концом привязанными за наши уши?

Ренан так характеризует Цельса: «Сам Вольтер не лучше разбивает библейскую историю: невозможности книги Бытия, понимаемой в прямом ее смысле, наивное ребячество рассказов о сотворении мира, о потопе, о ковчеге. Ярко выставлен кровавый, жестокий, эгоистичный характер еврейской истории, странность божественного выбора, отдавшего предпочтение такому народу и назвавшего его народом Божиим. Злобность еврейских насмешек над другими сектами резко порицается, как выражение несправедливости и гордости. Весь мессианический план иудео-христианской истории, основанный на преувеличенном значении, которое люди, и в особенности евреи, присваивают себе во вселенной, опровергнут рукою мастера. Зачем Богу сходить на землю? Для того ли, чтобы узнать, что у людей делается? Да разве ему не известно все? Разве так ограничено его могущество, что он ничего не может исправить, не придя сам в мир или не послав кого-нибудь? Или затем, чтобы его узнали? Это значило бы приписывать ему чисто людское тщеславие. И почему так поздно? Почему в это время, а не в другое? Почему в этой стране, а не в другой? Апокалипсические теория разрушения мира огнем, воскресение также победоносно опровергается. Странное притязание сделать бессмертным навоз, гниение! Цельс торжествует, противопоставляя этому религиозному материализму свой чистый идеал, своего беспредельного Бога, не проявляющегося в ткани конечных вещей».

Лукиана Ренан представляет так: «Во второй половине II века, мы, действительно видим одного только человека, который, стоя выше всех предрассудков, имел бы право посмеяться над всеми человеческими безумствами, и одинаково обо всех пожалеть. Этим человеком, самым сильным и самым и самым прелестным умом своего времени был Лукиан». <…> «Он был первым проявлением той формы человеческого гения, которой полнейшим воплощением был Вольтер, и который во многих отношениях есть истина. Так как человек не может серьезно разрешить ни одной из метафизических задач, которые он неосторожно возбуждает, то что делать мудрому среди войны религий и систем? Не вмешиваться, улыбаться, проповедовать терпимость, человечность, беспритязательную благотворительность, веселость. Зло в лицемерии, в фанатизме, суеверии. Заменить одно суеверие другим, значит оказать плохую услугу бедному человечеству». <…> «Лукиан является нам, как мудрец, заблудившийся в мире безумцев. Он не питает ненависти ни к чему и смеется над всем, кроме серьезной добродетели».

Заканчивает этот раздел Ренан пессимистически, как ныне отзывается Ю. Афанасьев о нашей действительности («Я – дремучий пессимист»): «Поражение здравого смысла свершилось. Тонкие насмешки Лукиана, справедливая критика Цельса окажутся немощными протестами. Через поколение человеку, вступающему в жизнь, будет предоставлен лишь выбор суеверия, а вскоре не будет и этого выбора» (Выделено – мной).

Я заметил, что Ренан немного погорячился, чтобы выпятить этих двух своих героев, назвав их чуть ли не единственными в те далекие времена. И вы можете ему поверить, если я не приведу еще одну цитату, в которой он сам себя опровергает в смысле исключительности появления Цельса и Лукиана. Их полным полно в главе «Новые апологии». Вот только один, Цецилий в передаче Октавиана (Octavius, 5): «Человек и животные родятся, оживляются, растут самопроизвольным сочетанием элементов, а потом расчленяются, растворяются, рассеиваются. Все идет кругом, возвращается к источнику, и никакое существо при этом не играет роли фабриканта, судьи, творца («Nullo artifice, nec judice, nec auctore»). Так соединение элементов огненных беспрестанно воспламеняет все новые и новые солнца. Так пары, исходящие из земли, собираются в туманы, поднимаются облаками, падают дождем. Ветры дуют, град трещит, гром ревет в облаках, молнии сверкают, грозовой удар разряжается; все это как попало, вкривь и вкось. Молния ударяет в горы, в деревья и, без выбора, в священные и в дурные места, настигает виновных, а часто благочестивых людей. Что сказать об этих силах, слепых, капризных, уносящих все без порядка, без разбора: при кораблекрушениях добрые и злые сравнены, заслуги их также; при пожарах смерть постигает невинных так же, как и злодеев; когда небо заражено чумным ядом, смерть всем, без различия; в ожесточении боя гибнут храбрейшие; в мирное время злодейство не только сравнено с добродетелью, но предпочитается, так что велико число тех, о которых спрашиваешь себя, ненавидеть ли их пороки или желать себе их счастья? Если бы мир был управляем высшим провидением и властью какого-либо божества, разве Фаларис и Дионисий заслужили бы венцы, Рутилий и Камилл – изгнание, Сократ – яд? Вот деревья, покрытые плодами, сбор плодов и винограда предстоит преизбыточный; дождь все портит, град все ломает. Вот до какой степени справедливо, что истина от нас скрыта, запрещена нам или точнее, что случай один властвует среди бесконечного и неуловимого разнообразия обстоятельств».

Теперь, чтобы приступить к анализу представленных выдержек, напомню, что все перечисленные персоналии в среднем всего лишь на 150 лет младше Христа. Вы представляете, всего 150 лет отделяют их и Христа. И Цецилий уже говорит при этом о современной космогонии, «вспыхивающих солнцах». А как вам нравится, что «заменить одно суеверие другим – оказать плохую услугу человечеству»? И это написано за 1700 лет до последней «замены суеверия» – христианства на марксизм, и уж самая последняя «замена» социализма вновь на капитализм. Ведь обе эти крайние точки – суеверия, а истина – посередине. И «беспредельный Бог Цельса, не проявляющийся в ткани конечных вещей», разве это не идеал человечества, освободившегося от алчных, глупых, мерзких «богослужителей», глистов, пожирающих человеческий мозг. Видите, какой я нетерпимый и алчный, жестокий в своей нетерпимости. А Лукиан – не такой. «Он не питает ненависти ни к чему и смеется над всем, кроме серьезной добродетели».

И как сейчас выглядит Демин со своим: «Геракл-Огмий, о котором Лукиан в III веке новой эры мог сказать мало чего вразумительного»? Человеком, не понимающим тонких шуток, принимающим то, над чем иронизирует «великий насмешник» Лукиан, за чистую монету. И строящим на анекдоте «о чукчах» здание мировой истории. И обратите, пожалуйста, еще раз внимание на изящество иронии представления Лукианом «слепой веры  людей» в престарелого клоуна «Геракла».

Хотел бы обратить внимание и на слова самого Ренана: «Через поколение человеку, вступающему в жизнь, будет предоставлен лишь выбор суеверия, а вскоре не будет и этого выбора». Какие замечательные слова! Сказаны 150 лет назад, но актуальны и сегодня. Католичество все свои силы и несметные деньги с индульгенций положило на то, чтобы вскоре не было вообще выбора из суеверий. Оно костром и мечом не оставляло возможности людям выбрать себе суеверие по вкусу. И только протестантизм был наследником упомянутых великих свободолюбцев. Все остальные религии, как старые, так и новые, сегодняшние, типа дури Асахары, «деви Мари в штанах», коммунизма, национал-социализма, совсем свежего «антитерроризма» и прочих, запрещали и запрещают «свободный выбор суеверия». Все они так прямо и говорят: Суеверие должно быть одно на всей Земле. Потом возьмемся за Околоземное пространство, и так далее.

Как вы посмотрите на ситуацию, когда вы кошку или собаку загоняете в угол, а она, изнемогая от страха и обиды, – укусит Вас. Это терроризм?

 

3.2. Откуда «такая» целеустремленность

к «географическим открытиям»?

 

Демин: «Русские первопроходцы-пассионарии, начав однажды (Ермак – мое) движение на Восток, уже не могли остановиться, пока не достигли Тихого океана. Но и он не стал препятствием или последним рубежом. Впереди их ждало и манило западное побережье Америки, и оно вскоре – от Аляски и Алеутских островов до самой Калифорнии – почти на полтора века также стало русским. <…> Пока Москва и вся европейская Россия переживала тяготы смутного времени, сибиряки не сидели сложа руки и добрались до Енисея. В царствование Михаила Федоровича (сущую пешку – добавлю я), первого царя из династии Романовых, русские стрельцы, казаки и колонисты проникли в Восточную Сибирь, отстроили Енисейск, Кузнецк, Красноярск, Якутск и другие остроги (слово это знаете? - Мое) и вышли к Охотскому морю. Но подлинный пассионарный взрыв произошел уже в царствование Алексея Михайловича (вспомните «староверов», «раскольников», «Соборное уложение» - мое): Россия приобрела те же северо-восточные границы, которые сохраняет до сих пор». <…> Иностранцы продолжали открывать для себя Сибирь. <…> Иностранцы оставили память о себе  в освоении Российской Арктики. <…> Но главными первопроходцами и первооткрывателями на необъятных российских просторах всегда – с самого начала и до конца – оставались русские люди».

  «Так в чем же она – Ермакова тайна? – вопрошает себя Демин. «Ключ к ней – сама Россия и ее космическая предопределенность, обусловленная совокупностью геофизических и вселенских факторов. Ермак – типичный русский пассионарий, что черпает силы свои от самой матери-земли. Сказанное – не метафора, а непреложный факт, если только стать на космистско-биосферные позиции». <…> «Может, в самом деле, само солнце, каждый раз встававшее на Востоке, точно магнит железо, притягивало русских землепроходцев и мореплавателей? А что – с точки зрения гелиобиологии, гелиофизиологии и гелиопсихологии ничего сверхестественного в подобном предположении нет». «Кстати вакуумная среда изначально содержит в себе алгоритм воскрешения, ибо квант физического вакуума – не что иное, как материальная флуктуация, которая попеременно то возникает, то исчезает, то есть по существу непрерывно воскрешается в физическом смысле данного понятия».

«Откуда такая целеустремленность?» – недоумевает Демин, – «Да все оттуда же – из биосферы и ноосферы, которые – помноженные на электромагнитную, торсионную и иную энергетику сибирской земли – приводят к пассионарной «вспышке» в душе вожатого, а он уж «заражает» свое окружение».

Кто хочет, пусть верит в эту галиматью, которой пристало пользоваться разным там современным «лозоходцам», «целителям», в общем «кашпировским» и «зарядчикам воды по телевизору», но для доктора философии – это мелковато. Лучше я выберу у самого автора отдельные места из первоисточников, которые он цитирует. Может маленько яснее станет, что «двигало первопроходцами» и в чем тут «тайна»? Тем более что Демин сам себе жалуется, что «подлинных документов сохранилось не так уж много. Но разве в этом суть дела! «Скаски» да «отписки» диктовались подьячим наспех, на ходу и при случае. Некоторые грамоты вообще не дошли до адресатов, пролежали под спудом многие десятилетия и были обнаружены совершенно случайно. (Донесение Семейки Дежнева было погребено в Якутском архиве, где пролежало никому неведомое почти целый век)». Замечу только, что таким «обнаружениям» я посвятил немало станиц, строго документированных.

Вот избранные места из «челобитья» Дежнева: «…послан я на новую реку Анадырь для поиска новых неясачных людей», то есть не обложенных пока русской данью, ясаком. «…в прошлом же году…торгового человека Федота чухочьи люди на драке ранили». Небось, истинного исследователя-одиночку Миклухо-Маклая даже дичайшие племена Океании не «ранили». Но он же и не «торговый» человек был. «А с ними был промышленный человек Фомка Семенов. И с ним, Фомкою, пошел только промышленный человек Сидорко Емельянов и Ивашко Зырянин…прикащики Безсон Астафьев, Офанасий Андреев и Елфимко Меркурьев…А у нас не было подъячих, записывать некому». «И взяли два человека (анаульских людей) за боем, и ранили меня смертельною раною». «А в прошлом 162 году ходил я возле моря в поход, и отгромил у коряков якутскую бабу Федота Алексеева. И та баба сказывала, что де Федот и служилой человек Герасим померли цынгою, а иные товарыщи побиты, и остались невеликие люди и побежали в лодках с одною душою, не знаю де куды». 

Замечу, что всех этих «исследователей» было 25 человек. И посланы они не для географических открытий, а для «поиска новых неясачных людей». Только и всего. Потому и дерутся с аборигенами, принуждают их «под корону», и получают сдачи то и дело. У них же нет даже грамотного ни одного, не говоря уже о картографе. Так зачем туда поперлись русские конкистадоры? За тем же, что и испанские. Притом, это сегодня мы слово «промышленный» воспринимаем как позитивное, но во времена Дежнева оно обозначало «промышлять» то, что «плохо лежит».

Демин: «Якутский воевода Францбеков (фамилии-то какие были у русской знати!) с интересом отнесся к предложению Хабарова «кликать охочих людей»… Конечно, с собственных его слов записывали подъячие.  «…и доплыли на другой день Дасаулов, был город князя Дасаула, и тот город сожжен, и юрты сожжены же, лишь всего осталось две юртишки…»  «…и они, даурские люди, у нас все уехали, лишь только схватили ясыря  - одну бабу». «И в тех юртах все люди даурские, подсмотря нас, на кони помечутся и убежат, лише ясырь похватали, …юрты сожгли и дым пустили». «…богодоевы люди улусные, мужики все, выехали против нас на берег, и нас не стали к берегу подпущать. И мы на них из стругов из оружия ударили. И тут у них, даурских людей, побили человек с двадцать. «И божиею милостию, и государевым счастьем, и радением твоим, Дмитрий Андреевич и Осип Стефанович, и промыслом приказного человека Ярофийка Павлова и служилых вольных и охочих людей, тот город наскоро обсадили».

В общем, как пели мансийские сказители:

…Против ружей со стрелами,

против крепкого железа –

С деревянными шестами.

Бились долго, бились крепко

За свободу дымных чумов,

А шаманы ворожили,

Звали духов на подмогу.

Из «Скаски» Атласова про камчадалов: «…а иная посуда у них есть левкашеная и олифленая, а сказывают оне, что идет к ним с острова, а под которым государством тот остров – того не ведают». Все остальное – чистейшая этнография, читать приятно. Ни одного упоминания военного, покорительного, «ясачного».

Несколько слов о потомках «ясачных этнографов и географов», почти современных от очень уважаемого человека, Антона Павловича Чехова: «Народ здесь, в Сибири, темны, бесталанный. Из России везут ему сюда и полушубки, и ситец, и посуду, и гвозди, а сам он ничего не умеет. Только землю пашет, да вольных возит, а больше ничего… Даже рыбы ловить не умеет. Скучный народ, не дай бог, какой скучный! Живешь с ними и только жиреешь без меры, а чтоб для души и для ума – ничего, как есть! Жалко смотреть… Человек-то здесь стоящий, сердце у него мягкое, он и не украдет, и не обидит, и не очень чтоб пьяница. Золото, а не человек, но, гляди, пропадает ни за грош, без всякой пользы, как муха, или, скажем, комар. Спросите его: для чего он живет? <…> По всей Сибири нет правды. Ежели и была какая, то уж давно замерзла. Вот и должен человек эту правду искать. <…> Живется им скучно. Сибирская природа в сравнении с русскою кажется им однообразной, бедной, беззвучной; на вознесение стоит мороз, а на троицу идет мокрый снег. Квартиры в городах скверные, улицы грязные, в лавках все дорого, не свежо и скудно, и многого, к чему привык европеец, не найдешь ни за какие деньги. Местная интеллигенция, мыслящая и не мыслящая, от утра до ночи пьет водку, пьет неизящно, грубо и глупо, не зная меры и не пьянея; после первых же двух фраз местный интеллигент непременно уж задаст вам вопрос: «А не выпить ли нам водки?» И от скуки пьет с ним ссыльный, сначала морщится, потом привыкает и, в конце концов, конечно, спивается. Если говорить о пьянстве, то не ссыльные деморализуют население, а население ссыльных».

Джильз Флетчер (1549 – 1611), английский писатель и дипломат, посол в России с 1588 по 1589 г.: «Что касается до Печеры, Перми и той части Сибири, которая теперь принадлежит Царю, то их удерживают тем же простым способом, каким они были покорены, то есть более грозою меча, нежели самим оружием. Во-первых: Царь поселил в этих странах столько же Русских, сколько там туземцев, и содержит в них, сверх того, гарнизоны, хотя и незначительные по числу солдат, но достаточные для удержания туземцев в повиновении. Во-вторых: здешние начальники и судьи все Русские и сменяются Царем очень часто, именно, каждый год по два и по три раза, несмотря на то, что здесь нечего слишком опасаться какого-либо нововведения. В третьих: он разделяет их на многие мелкие управления, подобно трости, переломленной на несколько мелких частей, так что, будучи разделены, они не имеют никакой  силы, которой, впрочем, не имели и тогда, когда составляли одно целое. В четвертых: Царь заботится, чтобы тамошние жители не имели ни оружия, ни денег, и для того налагает на них подати и обирает их, как только ему заблагорассудится, не оставляя им никаких средств сбросить с себя, или облегчить, это иго».

У Демина все это называется «прочным и хорошо продуманным делом». Но посмотрите, загнанные в Сибирь неволею, люди, в совершенно чуждой им среде, невольников же и охраняют. Чехов, конечно, не вдавался в историю возникновения того, что он увидел, он просто описал картину в статике. У меня же в книге даже есть такие разделы: «Рабы царя», «Рабы рабов царя».

Теперь я должен проанализировать, действительно ли русские представили миру «открытие» Сибири, я имею в виду географические, этнографические данные о ней? У меня есть статья «Уничтожение науки». Я возьму сведения из нее.

Я со школы заметил, что почти все мировые открытия и изобретения сделали русские. Михайло же Ломоносов вообще мастак на все науки. Любая книга по любой науке обязательно в предисловии начинается с Ломоносова, потом следует кто-нибудь из «основоположников»: Маркс, Энгельс, ну, и наш Ленин. Но не это главное. Стоило кому-нибудь из иностранных корифеев, появиться в нашей Академии наук в командировку, хоть на неделю, как тут же его включали в русские ученые: «русский ученый Эйлер решил…», «русский ученый Бернулли открыл…» и так далее. По Энгельсу я даже написал статью, про его «Происхождение семьи, частной собственности и государства», так как она впрямую затрагивала мой интерес к истории как раз «с самого начала». Постепенно я понял, что «вклад русских ученых», исключая Менделеева и еще кое-кого, практически равен нулю. Черепанов со своим паровозом, Яблочков со своей «свечой», от которой сразу ослепнешь, Кулибин с деревянными часами и мостом, и многие другие – это просто научная фантастика, наподобие Стругацких, и не стоит придавать им большого значения.

Но я  русский человек и знал, что нами изобретена атомная бомба через четыре года после американцев, а Гагарин в космос полетел даже раньше американца. Потом я узнал, что бомбу у американцев больше чем наполовину  украло КГБ, а ракету, заставив население есть траву, сделала даже Северная Корея. Пакистан с его-то научным потенциалом – ядерная держава. И я решил, что не в научном потенциале страны дело, а в потенциале Емелино-дуракова «хотения и щучьего веления». И мне стало интересно. Попадается мне книга: И. П. Магидович, В. И. Магидович «Очерки по истории географических открытий» в 5 т., т. 4,  М., «Просвещение, 1985. И я ее читаю. Представленные исследования в основном касались только рельефа местности барометрическими определениями высот и астрономическими определениями координат. И на основе их созданы приблизительные карты с нанесением рек, горных цепей и других особенностей рельефа. О геодезии на основе триангуляции речи тогда, в 19 веке, вообще не шло. На этом примере я хочу показать, кто же все-таки исследовал Русь, русские или иностранцы? Очень кратко, в хронологическом порядке, за 19 век перечислю имена, связанные с историей географических открытий на просторах нашей родины, России.

·         Северин Василий Михайлович в 1803 г. изучал Прибалтику и Полесье (несомненных русских буду выделять в тексте).

·         Озерецковский Николай Яковлевич в 1814 г. установил исток Волги. Вот как это описано: «На возвышенности (Ровеницкие горы, 300 м) он увидел колодец, куда собирается вода из обширного болота, поросшего ельником; она казалась стоячей, но тихо пробиралась ручейком в овраге. Ручеек проходит два озерца и, «обогатясь» водой, втекает в озеро Стерж, где уже видно его течение. Вытекающий из Стержа ручей – уже Волга – принимает в себя Руну, а затем проходит через два малых озера. Первое, Вселуг, не замерзает даже в суровую зиму благодаря сильным ключам; близ второго озера, Пено, находится исток Западной Двины – озерцо Двинец. Это было первое точное описание истока Волги. Осенью он исследовал усеянный множеством больших и малых островов Селигер, лежащий выше всех местных озер». Хотя Озерецковский и Николай Яковлевич, я его в русские не выделил. Скорее он польский еврей, чем русский, притом, прибывший к нам как раз после изгнания Наполеона.

·         Геденштром Матвей Матвеевич, рижский таможенник и бывший студент, высланный в Сибирь, занимался исследованием Новосибирских островов, написал три книги: «Путешествие Геденштрома по Ледовитому морю» (1822), «Описание берегов Ледовитого моря от устья Яны до Баранова камня» (1823), «Отрывки о Сибири» (1830). У него в экспедиции служил Яков Санников, охотник, наверное, тот самый, чьим именем названа так и не найденная впоследствии «Земля Санникова». 

·         Эверсман Эдуард Александрович, «выходец из Германии»,  в 1820 г. установил, что Мугоджары являются продолжением Уральских гор на юге.

·         Врангель Фердинанд Федорович в 1820 –1827 гг. «положил на карту» берег Сибири от устья Колымы до мыса Большого Баранова, остров Медвежий, северный берег Чукотского полуострова, площадь между устьями Колымы и Индигирки.

·         Анжу Петр Федорович в 1821 – 1823 гг. описал северный берег Сибири между реками Оленьком и Индигиркой.

·         Карелин Григорий Силыч, высланный за карикатуры на Аракчеева в 1822 г. в Оренбург, подружился с Эверсманом и помогал ему в работе.

·         Ледебур Карл Фридрихович, профессор Дерптского университета, в 1826 г. и Бунге Александр Андреевич, врач, изучали истоки Оби и Катуни, Алтай, опубликовали «Описание Алтайских гор и Зоонгорско-Киргизских степей» в 1829 – 1830 гг., причем на немецком зыке. 

·         Купфер Адольф Яковлевич, геофизик в 1828 г. изучал Урал и выяснил, что к  северу от Златоуста Урал понижается. Между Екатеринбургом и Нижним Тагилом он не обнаружил высоких гор – Урал здесь как бы «растворяется» в равнине, превращаясь, вопреки старым картам, в плато, прорезанное в ряде мест реками.

·         Гельмерсен Григорий Петрович (оба уроженцы Прибалтики, горные инженеры) в 1828 – 1829 гг. исследовали Южный Урал, нанесли его на карты. Затем в 1847 – 1850 гг. Гофман принялся за Северный Урал. Помогал ему Ковальский Мариан Альбертович, поляк и два безымянных топографа, но

·         Регули Антал, венгерский путешественник, еще раньше них побывал тут и передал Гофману свою схематическую карту Урала.

·         Геблер Фридрих Вильгельмович, врач, по собственной инициативе исследовал Алтай, нашел его высшую точку – гору Белуха, в 1833 –1835 гг. составил первую карту Алтая.

·         Шренк  Александр Иванович, ботаник, в 1837 г. изучал реку Печеру, Большеземельскую тундру, Большеземельский хребет, Северный Урал.

·         Александров Александр Александрович в 1837 г. снял на карту среднюю Кубань.

·         Мурчисон Родерик приглашен в Россию в 1840 г. для обследования Белого моря, рек Пинеги, Двины, Юга и Сухоны (древняя добыча и сплав лиственницы). Мурчисон выделил здесь геологическую систему или период, названную Пермской. В 1845 г. Мурчисон опубликовал в Англии работу «Геологическое строение Европейской России и хребта Уральского».

·         Чихачев Петр Александрович только в 1842 г. начал исследовать по заданию штаба корпуса горных инженеров Алтай и Саяны.

·         Миддендорф Александр Федорович в 1842 г. возглавил экспедицию на Таймыр, будущий Норильск.

·         Кайзерлинг  Александр Андреевич, геолог и палеонтолог вместе с сыном знаменитого Крузенштерна, Павлом Ивановичем, военным моряком, исполнявшим топографические и астрономические работы в 1843 г. исследовали опять же реку Печеру и достигли Северного Урала. Старинным торговым путем поднялись по реке Ухте до Усть-Сысольска. Работал под руководством Мурчисона.

·         Гельмерсен Г. П. Изучал в 1840 г. истоки Волги и озеро Селигер под руководством того же Мурчисона.

·         Штукенберг Иван Федорович в 1844 – 1849 гг. издал книгу «Гидрография Российского государства».

·         Невельский Геннадий Иванович в 1849 г., доставив груз через мыс Горн в Петропавловск на Камчатке, самовольно, без разрешения властей, предпринял попытку и открыл пролив между Сахалином и материком.

·         Сильвергельм Густав Карлович, полковник русского Генерального штаба, в 1850 – 1852 гг. засняли районы Западной Сибири южнее 60 градуса северной широты. Съемщики положили на карту 16 наиболее притоков Иртыша, часть притоков Оби. Большинство правых притоков Оби «из-за сурового климата, непроходимых лесов и болот остались незаснятыми». 

·                Бэр Карл Максимович в 1853 г. исследовал Прикаспий, «его описание стало классическим».

·         Маак Ричард Карлович и Зондгаген Александр Кондратьевич, эстонцы, в 1854 г. «стали первыми исследователями центрального региона Восточной Сибири («Вилюйская экспедиция Маака»). Но их выводы были опубликованы лишь в 1886 году, посмертно».

·         Антипов Алексей Иванович в 1854 – 1855 гг. изучали Южный Урал.

·         Шварц Людвиг Эдуардович с 1855 года «организовал экспедиционный отряд, основной задачей которого было составить точную карту Юго-Восточной Сибири». В отряде работали топограф Усольцев Арсений Федорович, топограф Орлов Иродион Васильевич, рудознатец Пермикин Григорй Мартемьянович. «Отряд Шварца добился больших географических результатов благодаря топографам», о роли «рудознатца» не говорится. «На основании собранных материалов Шварц составил карту Забайкалья и Амурского края, долгое время служившую единственной основой для исследований». 

·         Крузенштерн Павел Павлович, внук знаменитого мореплавателя, начал судоходство в Карском море в 1862 году, дошел в дрейфе до Ямала.

·         Лопатин Иннокентий Алексеевич с 1865 по 1866 годы работал в Забайкалье, на реке Витим, где золото лежит.

·         Кропоткин Петр Алексеевич, 24-летний офицер, в 1866 г. «возглавил крупную экспедицию, организованную Сибирским отделением Русского географического общества на средства золотопромышленников для изыскания скотопрогонного тракта с Ленских приисков к Чите». «Конечно, новая схема Кропоткина, основанная главным образом на изучении рельефа, а не на геологических данных, которых тогда было недостаточно, теперь сильно изменена, однако некоторые его предположения оказались правильными».   

·         Лонг Томас, англичанин, в 1867 г. открыл остров в Чукотском море, и назвал этот остров островом Врангеля в честь «русского» путешественника в этих краях, о котором  русские просто забыли. Ведь прошло уже 45 лет после открытий Врангеля, им написаны книги, последняя из них – в 1841 году. Но англичанин назвал его именем остров, а не русские. Лонг написал: «Я назвал эту землю именем Врангеля, чтобы принести должную дань уважения к человеку, еще 45 лет тому назад доказавшему, что полярное море открыто». «И еще потому, - добавляют авторы цитируемой книги, - что именно Врангель предсказал существование здесь земли».   

·         Андреев Александр Петрович в 1867 г. составил карту Ладожского озера.

·         Барбот де Марни Николай Павлович установил в 1867 г., что  Волынская и Подольская возвышенности отделены от Карпат долинами Сана и Днестра. Ранее, в 1861г. исследовал Калмыцкую степь.

·         Иохансен Эдуард, норвежец, уже прошел в 1869 г. собственным ходом до Ямала, а в 1870 г. – до Енисейского залива.

·         Майдель Гергард Людвигович, колымский исправник, с астрономом Нейманом Карлом Карловичем в свободное от основной работы время в 1868 г. добрался до Верхоянска, проехал на собаках по Колыме, а затем и до Чукотского моря. «Сводный очерк Майделя, содержащий, правда, некоторые неверные положения, впервые давал общую картину орографии и гидрографии огромного региона и, по свидетельству С. В. Обручева, до конца 20-х годов 20 века оставался единственным научным обзором Северо-Восточной Якутии». 

·         Иностранцев Александр Александрович исследовал в 1869 – 1874 гг. Карелию. Сразу скажу, что среди русских фамилий «иностранцев» не бывает. Иностранцев – обрусевший иностранец.

·         Чекановский Александр Лаврентьевич, поляк, за участие в польском восстании был навечно сослан в Сибирь и увлекся географией и геологией. В Сибири его «разыскал академик Ф. Б. Шмидт, добившийся его перевода в отдел Географического общества». У Чекановского работал астроном и физик Фердинанд Фердинандович Миллер. Изучил и описал Нижнюю Тунгуску, речные системы между Енисеем и Леной. «В 1875 г. Чекановский на частные средства провел с баржи исследование берегов Лены от Якутска до Булуна, 1200 километров ее нанес на карту». «Карты Лены, Оленька и Нижней Тунгуски, составленные Чекановским и Миллером, впоследствии были сведены в стоверстную карту, долгое время бывшую единственной для Средней Сибири».

·         Черский Иван Дементьевич «18-летним юношей принял участие в польском восстании 1863 года, за что был сослан в Сибирь и зачислен рядовым в Омский линейный батальон. Под влиянием Чекановского, с которым он познакомился на этапе, он занялся геологией (…) Несмотря на все увеличивающуюся слабость, смертельно больной Черский в июне 1892 года начал сплав по Колыме на двух карбасах, продолжая геологическое изучение берегов реки (…) С 20 июня записи вела М. П. Черская, а через пять дней Черский скончался. Его похоронили на левом берегу Колымы, против устья Омолона». Сегодня все, поди, знают хребет Черского? Вот, поэтому я  Черского и Чекановского не включил в «русские» исследователи. Они польские исследователи.   

·         Уиггинс Джозеф, англичанин, в 1874 г. пересек Карское море, зашел в Обскую губу, затем – до Енисея. «Таким образом, он наладил почти регулярное торговое судоходство между Англией и Западной Сибирью через Баренцево и Карское моря».

·         Норденшельд А. Э., шведский професор-геолог, в 1875 г. достиг полуострова Ямал, нашел бухту на острове в Енисейском заливе и дал ей имя «порт Диксон» (теперь весь остров – Диксон). Затем ему дал денег русский золотопромышленник Сибиряков, чьим именем позже назовут что-то в Северном ледовитом океане, и Норденшельд доплыл в 1876 г. до Берингова пролива. «Впервые в истории человечества на «Веге» под начальством А. Норденшельда (шведа) и под командой А. Паландера было совершено плавание вокруг Европейско-Азиатского материка с одной вынужденной зимовкой во льдах».

·         Де-Лонга Джордж Вашингтон, американец, в 1879 г. открыл острова своего имени в группе Новосибирского архипелага.   

·         Чернышов (несомненных русских, повторяю, буду выделять) Феодосий Николаевич в 1889 – 1890 гг. с неназванным «спутником-топографом» изучал южный Тиман, нынешнюю нефтеносную провинцию, но о нефти тогда даже не догадывались. Установил, что «о каких бы то ни было дорогах … нет и помину, реки – единственные пути сообщения, да и то  летом».

·         Гофман Эрнест Карлович и

·         Стражевский Никифор Ильич, поляк и горный инженер, вообще-то руководил Гофманом в эти годы, но я все равно не отношу его к русским исследователям, так как экспедиция все же называется экспедицией Гофмана. Он из Петербурга Гофманом руководил, как у нас всем руководил ЦК КПСС.

·         Жилинский Иосиф Ипполитович в 1873  - 1898 гг. тоже изучал Полесье. Поводом послужило «сильное сокращение на правобережье Днепра луговых пространств из-за распашки земель – возникла необходимость увеличить площади лугов за счет болот». Армейских коней надо было кормить.

·         Тилло Алексей Андреевич в 1874 – 1890 гг. составил первую гипсометрическую карту Европейской России.

·         Меглицкий Николай Гаврилович, геолог и

·         Кротов Петр Иванович в 1875 – 1893 гг. описал Средний Урал. Отмечено, что «до начала 80-х годов 19 века глухие районы Башкирии не посещал ни один исследователь. Все прежние работы касались мест, прилегающих к заводам, или относящихся к северным, гораздо более доступным участкам Урала».

·         Толль Эдуард Васильевич, геолог из Таллина, в 1886 г. искал землю Санникова, землю так и не нашел, зато описал почти всю северную Сибирь.

·         Танфильев Гавриил Иванович в 1889 и в 1891 годах снова обратил свое внимание на Полесье, получил титул «пионер русского болотоведения».

·         Лутугин Леонид Иванович в 1890 – 1891 гг. на лодке и пешком обследовал и закартировал верховья притоков верхней Камы и Вятки.

·         Никитин С. в 1985) в 1891 – 1893 гг. исследовал междуречье Волги и Урала, установил, что возвышенность «Общий Сырт распадается на ряд сравнительно высоких плоских увалов, пересеченных широкими, неясно выраженными долинами рек Большого и Малого Узеня, Еруслана и их притоков. Никитин обнаружил, что равнина ниже уровня океана имеет очень ограниченные размеры. На западе к ней относится только узкая полоса собственно Волжской долины и котловины озер Эльтон и Баскунчак». Для меня эти сведения очень важны и не только для показа того, сколько же русских людей изучали свою страну. Река Еруслан совпадает с именем известной сказки о богатыре Еруслане Лазаревиче. Но и не только это. Оказывается, что Еруслан Лазаревич должен был геройствовать где-то здесь, около Эльтона и Баскунчака, древнейшего и самого знаменитого источника чистейшей поваренной соли – мечте всех народов со времен Хазарского каганата и даже ранее. В том числе и русского. Недаром русский исследователь тут оказался чуть ли не раньше чем на истоках Волги. Это с одной стороны. С другой стороны 1891 год  это и слишком поздно. Ведь Российская империя владеет этими местами якобы с незапамятных времен, с «взятия» Казани, а описать все было недосуг.

·         Нансен  Фритьоф, норвежец, в 1893 г. нашел землю, около Таймыра, и назвал ее островами Норденшельда, первооткрывателя Великого северного морского пути.

·         Только с 1893 года, начала строительства Великой Сибирской железнодорожной магистрали среди исследователей России все чаще и чаще начинают появляться русские имена.

·         Ячевский Леонард Антонович в 1891 – 1892 гг. исследовал Енисейский золотоносный район. К русским не относится.

·          Тутковский Павел Апполонович в 1894 – 1908 гг. снова изучал Полесье.

·         Обручев Владимир Николаевич в 1892 – 1894 гг. в Забайкалье.

·         Подъяконов Сергей Аристархович, первооткрыватель Алданского нагорья 1898 г.

·         Герасимов А. П. – детальное изучение Олекминских золотых приисков района Бодайбо.

·         Толмачев Иннокентий Павлович в 1905 г. картографировал территорию, ограниченную с запада Енисеем, с юга – Нижней тунгуской, с востока – Оленьком.

·         Вознесенский Владимир Александрович (бывший ссыльнопоселенец) в 1909 – 1913 гг. исследовал угленосность Северо-Восточного Забайкалья, понадобился уголь для Тихоокеанского флота.

·         Сергеев Иван Семенович – Вилькицкий Борис Андреевич, чисто русские, начали исследование Северного ледовитого океана только в 1810 г. на судах «Таймыр» и «Вайгач». Открыли Северную землю, впервые прошли Северный морской путь с востока на запад с одной зимовкой в 1915 г.

·         Брусилов Георгий Львович в 1912 г. пытался пройти Северным морским путем, пропал без вести.

Я уже не говорю о том, что Средняя Азия, Памир, Гиндукуш, Тянь-Шань исследовалась преимущественно русскими. Достаточно назвать Семенова-Тяньшанского, Пржевальского, хотя последний и поляк.

Теперь мне предстоит небольшой анализ. Во-первых, русские имена-отчества у иностранцев не должны вызывать удивления, так как фон-Визен стал у русских Фонвизиным, София-Доротея-Августа-Луиза стала Марией Федоровной, Марта Скавронская стала Екатериной Алексеевной Первой, а София-Фредерика-Августа Анхальт-Цербстская стала Екатериной Алексеевной Великой. И вообще чуть ли не половина русских евреев по отчеству  – Семеновичи.

Во-вторых, подсчитаем с 1800 по 1891 годы географических исследователей нашей «исконно» русской земли, всего их приведено 53 человека, а истинно русских среди них – всего 16, то есть 30 процентов. Но и это требует пояснений, которые с наскоку не видны. Я хочу сказать, что авторы  книги очень хотели как-то вклинить исследователей-географов с чисто русскими именами в этот частокол иностранных фамилий. Поэтому при малейшей возможности это делали. Совершенно также как в других отраслях мировых знаний старались записать Бернулли и Эйлера, прибывших к нам фактически в командировку, в русские ученые. Как Черепанова противопоставили Стефенсону, а Ломоносова – всем вообще западным ученым.

Под номером 1 у нас стоит Северин, исследователь Прибалтики, как будто Прибалтику некому было описывать и картографировать, словно это Австралия или Африка. Достаточно просмотреть весь приведенный список, чтобы понять, что саму глубинную Россию исследовали многие прибалты, причем значительно раньше, чем сами русские.

Под номером 7 у нас стоит Карелин, который в исследователя превратился вынужденно, из-за ссылки в Сибирь, притом вел свои наблюдения не самостоятельно, а под руководством Эверсмана, который просто пригрел так сказать ссыльного революционера. Александров (14) только «снял среднюю Кубань», протекающую по открытой местности и которую можно «снять» с невысокой горки. Эта работа – только малая толика от работ, проведенных, например, на Урале Ледебуром и Купфером, и не может быть упомянута из-за своей малости. Тогда упомянутым иностранцам надо посвятить длинный перечень всех сотен рек и речек, открытых ими в дремучей тайге и горах.

Чихачев (16) тоже притянут, как говорится, за уши к первооткрывателям Алтая и Саян. Ведь задолго до него первую карту Алтая составили Ледебур и Геблер. Я не говорю, что Чихачев ничего не сделал в Алтае, он кое-что «описал» там. Но это несравнимо по значению с их работой. Таким образом, «разжижение» иностранцев русскими исследователями можно уже сейчас уменьшить на четыре человека из 16.

Возьмем Невельского (21), о котором каждый школьник знает с пятого класса. Так он же «самовольно» открыл пролив между Сахалином и материком. Его же судить должны были за это. Его ведь послали в 1849 году не пролив открывать, а везти через мыс Горн припасы на Камчатку. И это притом, что Врангель еще в 1827 году прошел северную часть Чукотки с востока, а Миддендорф в 1842 году доплыл до Таймыра с запада, то есть почти замкнули Северный морской путь. А Невельского все еще посылают через мыс Горн вокруг Южной Америки на Камчатку.

Антипов (25) указан тоже как русский довесок к исследованиям Урала Эверсманом, Купером и, особенно, Гельмерсеном и Регули. Ведь Антипов ходил именно там, где ходили эти первые исследователи намного ранее его. Лопатин же (28) вообще «исследовал» одну реку Витим на золото, он ее даже не снимал на карту. Особенно иронично выглядит «исследование» Кропоткина (29). Только представьте себе этого 24-летнего руководителя «крупной экспедиции по перегону скота, географические данные которой теперь сильно изменены». Притом послало его не правительство, не Географическое общество, а золотопромышленники, которым география вообще не нужна, «извозчик довезет», как говаривал Митрофанушка у Фонвизина. Им надо было просто гонять скот через перевал.

Почти столь же иронично выглядит «исследование Ладожского озера» Андреевым (31) в 1867 году, через 6 лет после отмены крепостного права. В тот же год, когда Томас Лонг открыл и назвал остров Врангеля после забвения самого Врангеля в России, через 45 лет после того, как тот плавал в этих же суровых восточносибирских морях.

Или обратите внимание на Чернышева (41) «с неизвестным спутником», который в 1890 году, накануне начала строительства Транссибирской магистрали, только и «открыл», что «дорог на Тимане нет», но уже после того как там побывали Гельмерсен, Регули, Шренк,  Мурчисон и Кайзерлинг.

В то же время, что и Чернышев, Жилинский (44) и Тенфильев (49) «изучили» Полесье (1890 – 1891 гг.) с целью накосить там сена. Но и этого мало. Тутковский снова в 1894 – 1908 годах направился в Полесье,  изучать возможность полесского сенокоса. Заметьте, поезда ходили уже до Владивостока, а Русско-Японскую войну мы уже проиграли. Мало того, закончилась «Русская революция 1905 – 1907 годов».

Таким образом, 12 из 16 русских фамилий без особого ущерба для истории географических открытий на просторах «одной шестой части суши» в рассмотренное время можно убрать. И получится, что до 20 века русские вообще не участвовали в собственно географических открытиях «своей» земли, ибо открытие означает не столько «здесь был Вася», вырезанное перочинным ножом на древесном стволе или намалеванное масляной краской на скале, сколько научное измерение и описание этой самой земли.

Не премину заметить, что сам я искони русский, кондовый, не англо-американский шпион, и вообще не иностранный шпион, но, тем не менее, не люблю беспричинного хвастовства, и тем более – подтасовки фактов. Вполне возможно, что при других обстоятельствах мне придется еще что-нибудь узнать о «мировом значении русской науки». Не премину воспользоваться случаем. И пусть говорят, что я не патриот. Лучше быть честным просто россиянином, чем бессовестным ее «патриотом».

 

3.3. «Загадка Ермака – тайна России»

 

Заголовок взят из книги Демина.

Обращает на себя внимание факт, что Ермак неизвестно, где родился и где умер. Родился он вроде бы где-то на самом севере, притом под совсем другим именем, потом неизвестно как оказался на Дону и Волге, «в казаках». Все мы знаем, что казаки – разбойники, но каким именно разбоем он сильно насолил русскому царю – тоже неизвестно. Хотя более ранних казаков-разбойников мы хорошо знаем, от Ильи Муромца и Кудеяра до Стеньки Разина, притом со всеми подробностями, включая их «персидских княжон», которых, так сказать, - «в набежавшую волну».

И где это видано, чтобы Ермак ни разу не был в Москве, с царем, видите ли, он только переписывался, а тот ему «шубу с царского плеча» с нарочным отправил прямиком в Сибирь, плюс – «два панциря», то есть рыцарское снаряжение, о котором в школьной истории вообще, насколько я помню, речи не было. Для каких-нибудь «западных» читателей это, может быть, и не вызовет дополнительных вопросов, но я-то – русский, и отлично знаю наш менталитет. У нас же по малейшему поводу стремятся припасть к ногам, поцеловать руку, получить «шубу» в руки, а потом покрасоваться перед бородатыми боярами. Вот, мол, я, из грязи да в князи. Других сценариев в России просто не бывает. И никакие «дела», будь ты хоть на краю света, не могут воспрепятствовать получению «награды» из рук в руки, или прямиком на грудь, хоть и из трясущихся рук, но «лично» закалывающих булавку.

А у нас с Ермаком Тимофеевичем что? Неизвестно что натворил на Волге, никто его не ловил, и ловить не собирался. А он как бы испугался, «осознал» или ради собственного интереса пошел завоевывать Сибирь. Если бы для себя, чтобы там стать «их» царем, я бы еще понял мотивы его поступка. Но он же пошел завоевывать Сибирь не для себя, а для Ивана Васильевича Грозного, которого с его исторической деятельностью вообще в природе не было, как это исчерпывающе доказали Носовский и Фоменко. «Это самое темное место в русской истории» утверждают они. И в это самое «темное» время историки вынимают из рукава, как спрятанную карту, Ермака Тимофеевича. Притом, перед самой кончиной «грозного» царя, когда он не только шубы дарить, «библиотеку» свою забыл куда положил. И Ермак и Грозный чуть ли не в один день скончались.

Представьте себя современным Ермаком, направившимся, к недавно открытому племени пигмеев в Африку, чтобы стать их царем. А они едят одних тараканов, муравьев и еще что-нибудь экзотическое, притом в сыром виде. Или представьте современного разбойника сбежавшего из тюрьмы, чтобы для нашего президента открыть что-нибудь эдакое, наподобие кимберлитовой трубки с алмазами в куриное яйцо. Абсолютно бессмысленных поступков не бывает.

Вот поэтому я и постарался проанализировать все, что мне удастся достать по этому вопросу. И я плевать хотел на ту ерунду, что немного выше представил нам Демин, чтобы объяснить «ноосферный», «пассионарный» или «гелио»-какой-то толчок в спину Ермакову, прямиком направивший его в Сибирь. 

На рисунке в книге Демина изображен Ермак. Общее обличье – вылитый еврей старинного типа с печальными большими темными, широко расставленными глазами. На Иисуса нерусских работ он похож тоже. Хотя и – на Бен-Ладена. И вообще в нем очень много арабского, восточного и ни капли – русского. Нос, бородка короткая, подстриженная – того же типа. И притом я же знаю, что казаки вообще жили как свиньи, у них по тем временам даже жен не было, рубаху постирать некому, не то, что бороды выравнивать. И я знаю, что по тем временам не было еще художников наподобие Налбандяна или Шилова, рисующих не лицо, а «образ». Не маловажно также в портрете Ермака, что он «велми мужьствен и разумен и человече и зрачен и всякой мудрости доволен, плосколиц, черн брадою и власы прекудряв, возраст средний, и плоск, плечист». «Прекудрявых» у нас на Руси, особенно в те времена, вообще не было. «Прекудрявы» обычно «арапы», они же арабы, негры.

Перехожу к шапке Ермака. Шапка на голове абсолютно нерусская, категорически. Ни в каких веках на русских головах таких шапок не было. Она даже как бы двойная, сверху напоминает шляпу узбека-афганца Шаха Масуда, а под ней – что-то вроде фетровой шляпы с очень узкими полями, причем перед загнут вверх, как у средневековых рыцарских шлемов, а в целом – вылитая ермолка, какую носили евреи.

Стоп, думаю сам себе. Ермак и ермолка. У русских отродясь не было ничего похожего на имя Ермак. Ни во времена, когда все мы назывались Святославами, да Ростиславами, ни позднее, когда мы перешли на нормальные еврейские имена под видом «греческих». Дай, думаю, справлюсь у Владимира Даля, наперед зная, что ермолка чисто по-русски изменена, обрусела.  Окончание женского рода (шляпа, шапка, фуражка, тюбетейка, пилотка, бескозырка) надо отбросить сразу, чтобы осталось искони приличное слово – ермолк, ермол, ермок.

У Даля есть и «ермак» – малый жернов для ручных крестьянских мельниц, «ермолить» – мять, тереть, драть, чесать, скрести. Не знаю как в других языках, но в русском часто существительное, если оно первично, образует глагол от того действия, которое осуществляют этим существительным: лопата – лопатить. Поэтому ермак первичен, но откуда он взялся? Пока же я решил, что прозвище это для покорителя Сибири довольно обидное. Но опять же, если он все-таки был в казаках, то там такими ермаками только и пользуются, не строить же мельницы при шалашах и землянках. И сразу же вспомнил, что этот малый жернов – копия ермаковой шапки, как половинка арбуза, такой диковинной в русских краях. Ермолка – легкая шапочка вплоть по голове, без околыша или какой-нибудь прибавки, особенно того вида, как нашивали ее евреи (смотри еломок), ермышка – порода капусты с бороздчатыми листьями. Зря я уже арбуз применил. Ерлы – протертая пшенная каша, может быть полученная с помощью ермака-жернова, растерки? Смотрю: еломок – скуфья, жидовская ермолка, татарская тюбетейка, турецкая феска, комнатная шапочка, валяная шапка. И елозить – от еломка, то есть ползать, ерзать, как на голове ерзает этот самый еломок или ермолка.

Из всего этого можно сделать вывод, что слова все родственные, однокоренные и нерусские, но русскими переделанные под свои «выверты» языка, и первоначальная дислокация корня может быть от Аравии до Средней Азии, включая Кавказ и Иран. Безусловно также, что Ермак – это не имя, а прозвище, поэтому величать его Тимофеевичем, то же самое, что нынешних бандитов с кличкой, например, Косой, Рябой, величать Евгеньевичами или Всеволодовичами. И это немаловажный факт. Само это насильственное «обрусение» безродного человека, несколько притягивает его к «русским корням». Зачем бы это? И если к этому факту присоединить еще то, что этот фактически безродный и неизвестный никому человек разбежался «покорять Сибирь» для русского царя, то это уже двойная нелепость.

А с кем там у нас воевал Ермак в Сибири? С Кучумом – коренным «татарским» сибирским ханом, это любой подтвердит. И в кино показывают, и на картинах художников, причем хан этот плохо вооружен по меркам того времени, ибо горсточка ермаковых казаков, осыпаемая тысячами стрел, не «покорила» бы их. Между тем Демин вот что пишет: «Сам же хан Кучум также был не чистокровным татарином, а пришлым узбеком, представителем Бухарских правителей Шейбанидов (к 1598 году прекратили свое существование). Кучум появился в Сибири в результате завоевательской политики Шейбанидов…» Слово «также» после Кучум Демин вставил потому, что и войско этого Кучума было не татарским, а состояло в основном из хантов и манси. То есть, выходит, что в кучумовом войске вообще не было татар, и сам он «пришлый узбек», сперва царствовавший  у ханов и манси, а потом возглавивший «народно-освободительную» войну хантов и манси против Ермака.   

Поэтому, разгромив Кучума, «и повеле Ермак им (хантам и манси) жит и в домех своих по прежнему, яко же жиша при Кучюме». Получается, что Ермак просто совершил дворцовый переворот: убрал Кучума с их престола и уселся сам на него. Но не убил Кучума, а только «прогнал». Как в сказке Про Еруслана Лазаревича, который то и дело «прогонял» правителей царств и государств (смотри специальную статью). Заметьте, эта наиболее здравая версия уже рассмотрена мной выше. И за каким же чертом ему посылать гонца к русскому царю и презентовать ему царство Сибирское в обмен на шубу? Тут у него в новом царстве эти шубы собольи носил каждый третий хант и манси. Ведь и сам Иван Васильевич Грозный, надо полагать, получал сии драгоценные шубы отсюда, не из Персии же ему их возили.

Рассмотрю пути, которыми Ермак мог добраться в Зауралье, до Иртыша. Их три, канонизированный русской историей путь через Каму и два равновероятных пути: по реке Урал (Яик), и с верховьев Иртыша. Первый путь Демин описывает как поэт: «каким невероятным (выделено – мной) способом отряд русских смельчаков преодолел Уральские горы, прорубая просеки в непроходимой горной чащобе и перенеся на собственных плечах струги:

«И дошед Серебренки  (реки) идоша и тяжелые суды покинуша на Серебренке и легкие струги таскали через волок на Тагил реку; и на Бую городище зимовали и кормилися вогуличами птицею, рыбою и зверием, яко же и они. И многие улусы их погромили и рухледи (мехов) много взяли, и многие суды легкие вновь доспели довольно. И те старые, где они лежат, сквозь их дна дерева проросли».

К цитате этой из «летописи» Демин добавляет: «Последняя фраза означает, что автор или информатор собственными глазами видел останки ермаковых стругов». Этому идиотизму поверить не могу. Ермак с Серебрянки до реки Тагил не мог перетащить свои «тяжелые суды», поэтому бросил, и построил новые, легкие. За зиму сквозь эти «старые суды» березы вырасти бы не успели. Для этого надо лет тридцать, а то и больше, ведь «суды» – смоленые, не скоро прогниют насквозь, чтоб лес сквозь них вырос. А Ермак всего четыре года Сибирь «завоевывал»,  утонул. А кроме него сообщить об этом походе никто не мог, он же сам все это описывает в донесении царю, в своей «дарственной». Поэтому туда не могло затесаться сообщение про «дерева проросли». И если это несомненная выдумка, то как верить всему остальному? «Помощь» же царская Ермаку опоздала, он уже утонул. И если про эти «дерева» писали последователи Ермака, то как туда попало «и дошед до Серебрянки…»? Выходит, «поход Ермака» впервые описали неизвестно сколько  лет спустя после его «завоеваний»?

Во-вторых, зачем грабили («улусы погромили и много рухляди взяли») в самом начале пути, когда впереди сплошная неизвестность, а тут надо на себе таскать «рухлядь», не зная, когда она пригодится?      

Перезимовали, и вместе с рухлядью «поплыли вниз по Тагилу, разбиваши суды по Туре до первого князя Епанчи, идеже ныне Епанчин Усениново стоит; и ту(т) собрашася много Агарян и бои починиша по многи дни <…> биюшеся велми до выезду, и ту(т) казацы одолеша», то есть Ермак победил агарян. Только вот откуда они тут, агаряне, взялись? Ведь агаряне – дети библейской Агари, то есть мусульмане, проще говоря, персы, среднеазиаты и даже турки с сирийцами. Не следом же за Ермаком они с Волги через Каму и Чусовую приплыли? Дело в том, что здесь «летопись» нагло врет. На реке Туре нет, и никогда не было, и не могло быть Епанчин-городка. Епанчин-городок мог быть где-то в районе «Картаусова царства» (ныне Карталы), родом из которого Еруслан Лазаревич, с которого А.С. Пушкин писал своего, вернее, Людмилинова, Руслана. А это от Епанчин-городка на Туре по прямой – 650 километров, а если по речкам, то – верных 1500. (О Картаусовом царстве в следующем разделе). Вот в том Епанчин-городке, в Картаусовом царстве, агаряне, они же евреи, могли появиться, прямиком из Хазарского каганата. Только «биться» с ними Ермак не мог, находясь на речке Туре. Там витязю с кличкой Белая Епанча был без Ермака достойный соперник, сам Еруслан Лазаревич. Это, во-первых.

Во-вторых, надо и к Демину прислушаться. Он пишет, что Кучум – узбек, войско его татарское, а татар там – одно название, в нем одни ханты и манси. И туда же еще и агаряне пожаловали. Не много ли для богом забытого уголка сибирской тайги, без золота, серебра и алмазов? Не за соболями же они все вдруг пожаловали.      

Разбив агарян, Ермак «воеваше все лето. И августа в 1 день взята град Тюмень, еже Чингида, и царя Чингыза убиша, и многие припасы и богатства взяша, и ту зимоваша, яко видя множество бусурманского языка по Туре и не смеяше плыть до Тобольска». Испугался, значит, Ермак и зазимовал в Тюмени, про нефть он, естественно, ничего не знал. Так какого же черта он делал полгода там? Это же Сибирь, а не Сочи. Что ел со своим воинством. Ведь и через 300 лет русские сибиряки, если верить Чехову, не научились ни охотиться, ни рыбачить. А что они могли перетащить на себе с речки Серебрянка на речку Тагил? Но самое главное, кругом не только ханты и манси, кругом же бусурманы, то есть, те же самые агаряне. Полная же ситуационная несуразица.

Но надо рассмотреть и географические неувязки, и исторические, притом в истории официальной, проверенной и «утвержденной». Мы рассмотрели путь с Волги в Каму, из Камы по Чусовой до верховьев Серебрянки. Потом волоком в реку Тагил и из нее в Туру. Здесь мы пока в городе Тюмени нашего героя и оставили. Но, представьте, там даже сейчас, более 400 лет спустя, нет никакой дороги, хотя истоки этих речек и близки по карте. Вот по карте и выбирали «летописцы» этот путь. Зато там, где бы он мог перебраться тогда за Урал, проложена железная и автомобильная дороги. Ему на своих «судах, которые он бросил на Серебрянке» вообще было невозможно добраться до Серебрянки, слишком там мелко. А вот если бы он не доплывал до Серебрянки, а свернул бы налево на безымянную на моей карте речку, третью вниз от Серебрянки по Чусовой, то по этой речке он бы добрался прямиком туда, куда нужно. Там, около нынешней железной дороги, пересекающей Урал, эта безымянная речка как раз сходится с верховьем Туры. И поплыл бы он по ней, куда ему нужно, не входя вообще в реку Тагил. Недаром именно здесь проложили железную дорогу, около насыпи которой сходятся обе нужные нам речки. Я понимаю, что у «летописца» карта была хуже, но я-то тут при чем?

Но и это еще не все. Представьте, Герберштейн выехал из Москвы в 1526 году, ровно 55 лет перед походом Ермака. И пишет: «Хотя составитель Дорожника сообщал, что весьма многие народы Лукомории подвластны государю московскому, однако раз вблизи находится царство Тюмень, государь которого – татарин и на их народном языке называется царем тюменским, то есть царем в Тюмени, и он не так давно причинил большие уроны государю Московии, то, вероятно, что эти племена по причине соседства подчинены, скорее, ему». Здесь совершенно ясно, что государство Московское врало всем, что владеет Зауральем (Лукоморие) задолго до похода Ермака. Притом, заметьте, не Московия наносит уроны «татарам», а они – Московии. Я понимаю, что если бы Ермака даже и не было, его надо было срочно придумать.

До 1619 года  (8 лет династии Романовых) Московскому княжеству не только не подчинялась Сибирь, ему всего-навсего подчинялась только Москва, Владимир и Кострома. Это видно по так называемой новой чети (четверти) – налогу на водку или «кабацким деньгам». По старым же «четям» или просто четям, начавшим действовать в 1561 – 62 годах, вообще Москвы даже еще не было. Там по налогам, еще не водочным, страна была разбита на Нижегородскую, Владимирскую, Костромскую, Галицкую, Устюжскую чети. У меня на эту тему даже есть специальная статья. Но можно прочитать и в Большой советской энциклопедии 1970 года, только надо самостоятельно все данные проанализировать.

Перейду к так называемой «черте» или «засеке», а также «засечной черте» – границе государства Российского, сооруженной из поваленных деревьев. Вы можете себе представить, чтобы сегодня наши правители соорудили бы границу от внешних врагов где-нибудь посередине государства? Я тоже не могу. Тем не менее, покорив Сибирь еще в 1585 году, в 1652 – 56 годах, почти через сто лет, мы вздумали строить Камскую засеку, оставив не только «покоренную» Сибирь за ней, но даже и реку Чусовую, то есть все Предуралье. Так от «покоренных» не обороняются. Подробности о засеках – в упомянутой статье.

Вы еще не позабыли о пафосе Демина насчет «пассионария Ермака»?    

Но какой-то Ермак, не имеющий никакого отношения к России, все-таки был. Скорее даже и  в нынешнем  Ханы-Мансийске, так как этот нынешний город раньше назывался… Самарою (село Самарское). Об этом говорят несколько фактов. Первое то, что история Татарстана, Башкирии и Чувашии вообще вычеркнута отовсюду. Ее просто нет, и я неоднократно обращал на это внимание в книге и статьях. Второе то, что «В Ташаткане сказали им (Ермаку), что пришли Бухарцы в Сибирь…» Третье. Выше я сообщил, что нашел Картаусово царство, где этот самый Картаус был дядей Еруслана Лазаревича и, естественно, царем. И я это царство соединил через речку Еруслан же с Волгой. Теперь пришла очередь соединить его с Яиком или Уралом, который течет на юг и впадает в Каспийское море. В верховья Урала с востока впадает речка Зингейка, это несколько южнее Челябинска, если хотите посмотреть по карте. Река Тобол, на которой выиграл свою битву Ермак у Кучума, течет, наоборот, на север, впадая в Иртыш, где Ермак и утонул, не снимая царского «пансыря», по которому его и «опознали». Совершенно как Чапаев, подумал я. А в реку Тобол слева впадает река Аят, почти от устья на запад, разветвляясь на три Аята: Карталы-Аят (почему и царство), Карагайлы-Аят и Камысты-Аят. Из любой из этих речек легко попасть в реку Зингейку, по ней – в –Урал, а далее – куда хотите: В Персию, на Кавказ, в Волгу и вообще – в Константинополь – древнейшую еврейскую таможню. Поэтому любой «Ермак» из этих стран, главным образом, из Хазарского каганата мог попасть на Тобол, а дальше – хоть к Ледовитому океану. Что они, конечно, и делали, не дожидаясь пока «возникнет» Московское княжество.

Остался еще один – самый удобный путь к Ледовитому океану по Иртышу. Герберштейн: «От устьев реки Иртыша до крепости Грустины два месяца пути, отсюда до китайского озера по реке Оби, которая имеет в этом озере свои истоки, более чем три месяца пути. От этого озера приходят в весьма большом количестве черные люди, не владеющие общепонятной речью, и приносят с собою разнообразные товары, прежде всего жемчуга и драгоценные камни, которые покупают народы грустинны и серпоновцы. Эти последние получили имя от крепости Серпонова, лежащей в Лукоморье на горах за рекою Обью». Тут описка, надо не по Оби в Телецкое озеро через Катунь, а прямо по Иртышу до озера Зайсан. Так будет лучше. И здесь видите? – «черные люди». Если бы прибавил еще, что «кудрявые», о это точно был бы Ермак.

Но я не шучу. На Иртыше, в Казахстане, есть городок Ермак. Самое главное, пока Казахстан был в составе Российской империи, в этой Павлодарской (с 1861 года, ранее с 1720 – неизвестная, но царя Павла помните) области практически все населенные пункты переименовали на русский лад: Ленинский, Ямышево, Белогорье, Семиярка, Лебяжье, Подстепка, Сольвейка и т.д., и т.п. Не могли же они же дать имя Ермак, за тысячу верст от места его «подвигов пассионарных». Скорее всего, оно тут исстари, но только его не стали менять, наш «герой» все-таки. Остальные – заменили. И сейчас очень трудно проследить, как же сюда «проникали» эти самые «черные люди». Жалко, конечно.

Настроив вас на грустный лад, сообщу следующее: «Ермаку от утопления, августа в 13 день, восплывшу, и принесе его Иртышною водою под Епанчинские юрты к брегу. <…> У разуме вей по пансырем, яко Ермак, и знающе, что государь прислал ему 2 пансыря и каковы видеша». Если вы помните, что Епанчин-городок расположен на реке Туре, а она впадает в Тобол, а Тобол – в Иртыш, а Ермак именно «на тихом бреге Иртыша» принял свой последний бой, то как он мог против течения трех рек, притом мертвым, попасть «под Епанчинские юрты»?

Не успел он утонуть как «Татары», они же ханты и манси, которых он грабил и убивал, брал с них «рухлядь», все забыли, «И нарекоша его богом, и погребоша по своему закону на Башлевском кладбище под кудрявую сосну, и пансыри его разделиша на двое…а еще реша: аще ли жива, тя учинили бы себе царя, и се видим тя мертва и безпамятна рускаго князя». То есть, был бы жив, поставили бы себе царем. Мало того, над могилой Ермака согласно Кунгурской летописи: «Бе же видитца бусурманом и доднесь во вселенские суботы огненной столп до небеси, а по простым – свеща велия горяща над главою его. Се же Бог своих проявляет». Совсем святой стал, без всякой церковной канонизации. Демин добавляет: «одно время серьезно обсуждался вопрос о канонизации Ермака в качестве сибирского чудотворца. Но предложение Тобольской епархии не получило поддержки в высших эшелонах церковной власти».

Господи, да они же лучше всех знали, что Ермака не было, а если был, то – басурман из басурманов, никакого отношения как к православной церкви, так и к святой Руси, не имевший.

 

                                                                                                           Январь 2002 г.    

Раз уж Вы попали на эту страничку, то неплохо бы побывать и здесь:

[ Гл. страница сайта ] [ Логическая история цивилизации на Земле ]