Современные мужики
Средняя полоса
Средняя полоса – это там, где зима не особенно сурова и продолжительна и простирается она по сплошным дремучим лесам. Южная полоса – это где зима еще мягче и короче, но сплошных лесов уже нет – лесостепь, переходящая в сплошную степь. Северная полоса – это по-нынешнему крайний север, где начинается тундра. Все три полосы сильно влияют как на мужской, так и на женский характер, поэтому я их и рассматриваю отдельно.
В нескольких других своих работах я рассматривал истоки мужского и женского русского характера. Если кратко, то истоком женского характера является женская община, примитивная таежная деревня, где мужчин кроме мальчиков до 6-8 лет не было. Изначально брошенные мужчинами после совокупления беременные женщины вынуждены были объединиться, создать оседлые, примитивные поселения типа медвежьих берлог и приняться за сельское хозяйство наряду с собирательством по лесам, исключая охоту. Произошло разделение труда в смысле воспитания детей, появилось нечто подобное детским садам. Это удел пожилых женщин, освободившихся от тяги к сексу. Наиболее старые, умные, крепкие, опытные старухи избирали главу деревни – Бабу-Ягу. Она руководила всем, но главным образом, совокуплением своих подопечных с пришлыми молодцами. Это было раз в году на праздник совокупления, как правило у речки, под песню-пляску «А мы просо сеяли-сеяли… А мы просо вытопчем-вытопчем…». Потом этот праздник при внедрении торгового племени в лесную среду с его несторианством (первый этап полуислама-полухристи-анства) плавно перешел в Ивана-Купалу, то есть в праздник Иоанна Крестителя.
Источником же мужского характера было бродяжничество небольших групп мужчин с подростками по лесам без сколько-нибудь постоянной оседлости: сегодня здесь, завтра – там. Отчего и произошло слово полкание (полк) – болтание по лесам без определенного дела, а что попадется. Основной источник пропитания – охота и грабеж пчел, а также собирательство не впрок как у женщин, а только непосредственно в рот. Естественно, начиналась специализация как внутри бродячих кланов, так и межклановая. Появились пассивные ловцы, охотники-убийцы, рыбаки и даже пчеловоды, которые положили начало оседлым мужским кланам. Из последних, а также частично из рыбаков и ловцов потом вышли хорошие мужья. Что касается охотников-убийц, то из них потом вышли лесные разбойники и грабители женских селений. Охота чувства видового родства и табу на убийство себе подобных (закон всего живого) притупляет.
Подростки по пристрастиям распределялись между этими специализациями. Только надо заметить здесь, что оторванные от матерей едва вышедшими из пеленок и став взрослыми в мужской среде, мужчины никогда до конца своей жизни не теряли светлых воспоминаний о матери. Но эти воспоминания в силу невозможности осуществления сыновней любви сию минуту оставались только в глубине души, никак не проявляясь в обыденной жизни. Особенно это хорошо заметно в тюрьме. Пока сидит в тюрьме, сколько светлых песен зек не придумает и не споет о матери, но как только вышел на волю, мать снова для него как бы дальше Луны. Побывав разок и выпотрошив кошелек мамаши, парень исчезает с материнских глаз до новой посадки в тюрьму.
Напротив, отношение матери к сыну характеризуется двумя почти противоположными чувствами родом из тех же времен. С одной стороны мать отправляет сына на фронт как бы даже легко. Ибо почти каждая мать должна сходить с ума в этой ситуации, но этого же не происходит. Древний ген, застрявший у нее в крови, дает ей силы противостоять неизбежности: сын должен уйти с ватагой мужиков, чуть повзрослев. С другой стороны, то место у матери, называемое душой, от которого оторвана часть ее самое, вечно болит. К девочкам это не относится, так как они всегда рядом. Но так как женская душа с сотворения запрограммирована на сохранение жизни ребенка, то оторванному от нее сыну достается большая часть ее неизрасходованной до конца любви. Это выражается в том, что вернувшемуся из тюрьмы (армии), сыну мать позволяет грабить свой кошелек, чего дочерям удается с неимоверно большим трудом.
Вернемся в праздник Ивана-Купалы и к Бабе-Яге. Проанализировав сказки, неизбежно приходишь к выводу, что именно Баба-Яга устраивает свиданья потерявшим невест добрым молодцам, или хотя бы дает их точные координаты. А в наиболее старинных сказках, не испорченных идиотами-фольклористами, Баба-Яга прямым текстом как бы временно сдает в наем добрым молодцам своих подопечных «сестер». Притом, за умеренную плату или прямую отработку. Я эти вопросы рассмотрел в других своих работах, сейчас же хотел бы остановиться на самой оплате и характерных чертах современных мужиков, отсюда вытекающих.
Что может представлять древняя плата перед встречей оседлых женщин и бродячих мужчин у речки близ чисто женской деревни? Разумеется – подарки, кто – что принесет, желательно живого поросенка или козленка, но и медом, мясом, орехами никто не будет брезговать. Козленок и поросенок тем хороши, что позволяют начать животноводство, ибо даже сегодня уходом за животными, включая самую многотрудную и кропотливую заготовку сена, осуществляют женщины, всю, кроме самой косьбы: сушку, грабление, копнение, хранение. Работа же по кормлению домашних животных – всегда лежала на плечах женщины. Отсюда следует как начало хлебопашества и льноводства, так и начало животноводства женщинами. Расписывать льноводство я даже не буду, дураку понятно, что мужик в этом деле палец о палец ни разу не ударил. Исключая прялку, он ее сделал тоже в подарок, но это рассмотрено у меня в других работах на основе статьи З. Фрейда о мужском остроумии.
Кроме подарков – ломовая временная работа в женской деревне, дерево срубить, дров наколоть, поднять тяжелое гамузом и так далее.
За все это – праздник Ивана-Купалы под присмотром Бабы-Яги около деревенской речки всю ночь напролет, главной и непременной особенностью которого является раздевание догола и шуточное обливание друг друга водой. Это можно назвать знакомством по интересам, создание временных брачных пар. О дальнейших подробностях сказки не сообщают, сказители считают, что дураков – нет. Наутро оргия парами в кустах в основном прекращается, но иногда длится и неделю, в зависимости от погоды и упитанности пар. Затем бродячие мужики, пополнив свои ряды подростками-мальчиками, отправляются полкать-казаковать, а женщины возвращаются к повседневному труду по воспитанию детей и заготовке кормов для всего живого деревни на приближающуюся зиму.
Сказки уточняют, что Иван-Купала – это самый массовый свальный грех, но не единственный в году. Остальные праздники этого рода случаются регулярно, но в значительно меньшем размере и только тогда, когда очередная небольшая орава охочих мужиков является непосредственно к Бабе-Яге, и именно она принимает решение о небольшом праздничке для них. В самых древних сказках, как правило, именно небольшая орава мужиков является к Бабае-Яге, но в более молодых сказках, таких как про Иванов-царевичей, полно индивидуальных посещений добрыми молодцами Бабы-Яги на предмет, куда же пропали их любимые? Отсюда я делаю вывод, что проституция именно отсюда. Бабе-Яге нужно создавать нечто подобное фонду развития наподобие путинского на нефти.
А уж из всего этого следуют очень важные выводы.
Во-первых, мужики наших лесов, и я специально не делю их на русских, финнов, татар, чувашей, удмуртов и так далее, поныне относятся к строительству деревенских своих домов спустя рукава. Углы срубов торчат разными длинами бревен, которые они потом всю свою оставшуюся жизнь намереваются подровнять, да так и помирают. Более подробно на этот счет, у меня в других работах. Ведь в их генах раз и навсегда застряло, что это они не для себя работают, а в силу временной, безотлагательной необходимости попраздновать. Женщины же, наоборот, вечно заботятся об уюте, бесполезно напоминая мужу лет двадцать отпилить торчащие бревна углов избы. Зато сами – вечно в деле, совершая непрерывный подвиг в течение всей своей жизни и вопреки здоровью, отрывая время от сна на всякие там салфеточки и занавесочки, к каковым муж совершенно не только равнодушен, но даже как бы и злится, предпочитая простоту и грязь дикого леса. И вообще мужик к любой домашней работе относится как к каторге, а женщина – с нежностью как к самой любви. Мужчина же – соскочил, убежал.
Во-вторых, женщина никогда не находит покоя в своем доме, у нее столько дел, что только малую толику запланированного она успевает сделать. Любой другой свихнулся бы от одних только мыслей о невозможности все дела переделать, а она – как пчела. Это в ней сидит с того самого времени, о котором я веду речь, когда твоя жизнь и жизнь твоих детей зависит только от тебя одной и соседок по деревне. Отсюда братство женщин, настоянное на противоречии соперничества в любви. Но соперничество не у всех и непостоянно, а братство между всеми – всегда. И мужики этому здорово удивляются, не понимая сути постоянных женских общений, посиделок, сплетней. Ведь женщины тысячи лет не могут друг без друга обойтись. Они вынуждены друг другу прощать мелкие обиды во имя самого постоянного и многоликого общения.
Мужики же вечно маются в деревенском доме без работы: возьмет топор, подержит, бросит. Возьмет вилы, махнет три раза, поставит. Лучше всего у него получается планировать, и думать, чего бы еще такого – разэтого сделать? А думать, естественно, хорошо лежа, с трубкой в зубах. Или стоя с лопатой в руках и раздумывая: или погреб покопать, или огород, или стойло почистить? Но так как все это разом не сделаешь, но все это нужно делать, то не лучше ли ничего не делать: столько «делов», что всех их не переделаешь. А вот в лес сходить, это – дело, вдруг чего-нибудь попадется? Или на рыбалку, вдруг – поймается? Но об этом – ниже. А пока лучшая дума – как жить дальше?
Видели ли вы когда-нибудь, чтобы так поступала женщина? Она, разумеется, об этом тоже думает. Только думает она об этом, не выпуская из рук ребенка, веревку зыбки, скалку, чугунок, нитки с иголкой, прялки, веретена, пяльцев, стряпни, коклюшек, стирки, глажки и… Кажется, я могу заполнить точно такими же словами, обозначающими непрерывную работу, еще несколько страниц. Я ведь даже не подошел к хлеву, к отелу, к ягнению. Я ведь не упомянул сенокос, жатву, вязку снопов. И про детишек подросших – тоже. Им же сопли надо вытирать. А старших собирать в школу.
Особенно хорошо мужицкая дума «как жить дальше» видна на городском мужике. Оба, муж и жена пришли с работы разом, он на работе, например, укладывал кирпичи в ряд, она – укладывала трамвайные рельсы или строчила на машинке бесконечную вереницу рукавов, обшлагов или ширинок мужских штанов. Правда, если быть точным, она пришла немного позднее, примерно на час – она обежала три магазина и несет на себе примерно столько же, сколько поднимал за раз чемпион по поднятию железа Жеботинский: крупу, сахар, хлеб, всего 18 предметов. И застала уставшего мужа уже на диване с включенным телевизором, думающим неизбывную свою думу и перед этим выхлебавшего прямо из кастрюльки оставшуюся там еду. Зато он встретил младшенького из школы, встреча заключалась в отпирании входной двери. Но так как не знал, чем его покормить, то оставил голодным до матери: она это дело отлично знает. И мать начала вперемешку делать, смотри выше, в предыдущий абзац. Муж же, посланный в магазин за картошкой, ибо жена выломала себе третьего дня зубы, неся в них сетку (руки заняты, перечень – выше), был очень недоволен, что его отрывают от дум, именно от их тяжести он малость придремал.
Вы, господа, думайте что хотите по этому поводу, но я настаиваю и буду настаивать, что истоки всего этого именно там, во тьме веков, о которых я веду речь. Муж по сей день ведет себя как в гостях у Бабы-Яги. Это у него – в генах.
В третьих, женщину не выгонишь из дому, хлева и огорода, исключая минуточку, посвященную соседкам и посиделкам, ибо без этого она просто умрет, те, древние гены сведут ее в могилу. Недаром девицы в теремах чахнут и немедленно отправляются на тот свет, если их не вытащит оттуда вовремя добрый молодец. Но, это поздние наслоения, уже патриархальные. Проще говоря, не теремная, а обыкновенная женщина, до безумия любит свой дом, огород и скотину, дети – как бесплатное приложение. Напротив, мужчина свой дом, а особенно огород, просто ненавидит. В доме, как я уже говорил, ему скучно и мешают думать как жить дальше, посылая беспрерывно за хлебом в магазин. А огород… Что огород, вы видели когда-нибудь, чтобы мужик изнывал от дум, пропалывая грядки? Или, гремя коромыслом о ведра от неумения, носил воду с колодца? Именно поэтому мужик с библейских времен и по нынешний день стремится испариться из дома, причины у него весьма существенные и целиком и полностью диктуются заботой о семье. Иначе, не испариться.
Охота, рыбалка, присматривание дерева, которое предстоит срубить. Не знаю, насколько в древние времена был высок семейный доход от этих дел, но судя по отсутствию в древности электрических холодильников у бродячих по тайге мужиков, им самим едва хватало прокормиться, причем, то – густо, то - пусто. А тут – жена, дети, откуда-то взявшаяся женина родня. У самих-то родни вообще не было. Поэтому, было бы больше толку, если бы мужик работал как следует дома, и вообще не ходил ни на охоту, ни на рыбалку. Тем более что дикие свиньи и козы, принесенные некогда их предками в подарок, уже давно стали домашними у трудолюбивых женщин. Так как у меня по поводу рыбалки и охоты будет ниже более подробное описание из наших дней, на этом здесь остановлюсь.
Насчет присматривания дерева для поруба, каковое можно разрешать мужику только в одном случае, когда он его срубит и с дружками притащит, я недаром сказал. Это я перехожу к отхожим промыслам, каковые – сама история Руси, ныне называемая командировками, вахтовыми методами и так далее. Но отхожие промыслы деревенских мужиков якобы произошли от невозможности прожить в деревне без добавочных денег, от этих промыслов происходящих. Я, глядя на командировочных и вахтовых мужиков, сильно в этом сомневаюсь. В России вообще значительно больше пахотных земель, приходящихся на душу населения, чем где бы-то ни было в остальном белом свете, но толку от них практически – ноль. И так называемая зона рискованного земледелия тут не причем. Достаточно показать на скалы, на которые нанашивается земля корзинами и смывается дождем ежегодно без натаскивания сотен тонн камней. Достаточно вспомнить о тех землях, где вообще нет дождей, а арыки – пустые. Достаточно посмотреть на сумасшедшее по трудам возделывание риса в болоте. Здесь везде риск без изнурительного непрерывного труда – стопроцентен. Так что наше рискованное земледелие – просто отговорка. Не верите, спросите у корейцев, ныне обрабатывающих наши бывшие колхозные поля в Приморье. У них никакого риска не получается.
А теперь представим себе, на кого бросает мужик, уходящий в отхожие промыслы, семью? На одну жену – больше ведь не на кого. А у нее ведь две руки, а не как у Шивы. И я только что расписал, как его жена работает. И ведь полдеревни на промыслы ушло, засунув единственный топор в семье за пояс. А пахать кто будет, навоз возить, землю лелеять? И вообще, кто будет дрова рубить? И чем, кстати? Вот баба с ребятишками и несет на себе столько хвороста на одну топку печи, что их не видно, будто куча хвороста сама ползет. Баба, конечно, вспашет свою делянку, и засеет, она так уже не меньше тысячи лет делает. И поговорка на это есть: я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик. И не в советское время эта поговорка придумана, она – вечная. Только ведь она сейчас уже не под властью Бабы-Яги и не древним «женским колхозом» они живут, они же мужние жены и прежние взаимоотношения утрачены. Так какой такой богатый урожай она получит? И на будущий год мужик на промыслы уйдет. А земля, что, вечная что ли? Ей же навоз хотя бы нужен, чтоб она могла ответить на заботы о ней. Причем навоз – на поля, это же чистое издевательство. Из навоза надо же компост делать и поливать, толку ведь раз в десять больше будет. А мужик, видите ли, на промыслах, он «рупь» принесет, если не пропьет. Но ведь пропьет же, за самым редким исключением. Притом знаете ли вы хоть один случай, чтоб мужик уходил на промыслы зимой? Когда он только из угла в угол ходит по горнице и думает, как жить дальше. И цепляется рубахой за женин ухват. Они ведь уходят всегда весной, и на все лето. Чтоб не видеть голодных детей, не стесняться жены, когда любой придорожный куст ночевать пустит. Это же точно так, как в древности, после Ивана-Купалы.
Для того чтобы вы представили себе заработки мужика на отхожих промыслах, а то вы старинных писателей уже не читаете, я приведу вам жизнь нынешнего мужика в командировке или на вахте. Он же собирается туда примерно как на футбол, полный радости, а еще полнее желанием скрыть это от жены. Это ж гены древние в нем играют, аж выскакивают наружу. Вы же знаете, что на вахтах мужикам денег не платят, разве что на столовую. И водку ни под каким видом туда не возят. А в прошлом или позапрошлом веке? Ведь никакой нынешней организации труда не было, чтоб деньги платить после вахты и недалеко от жены, а то и вовсе ей самой вручать. Присовокупьте сюда любой жены соображение, что прокормить за те же деньги проще семью, нежели одного мужика в командировке. В командировке он 90 процентов заработанных денег проедает и пропивает, бесконтрольный такой, почти ребенок, точно как тысячу лет назад от Ивана-Купалы до следующего Ивана-Купалы. И с чем тогда он вернется в семью осенью? С узелком из подарка жене – ситцевой косыночки, наполненной копеечными пряниками для детишек. И в лучшем случае с полтиной за пазухой, половину которой тут же пропьет на радостях в ближайшем кабаке.
Или вы знаете более денежных мужиков, вернувшихся из нынешней командировки? Только не приводите мне пример один из тысячи, это нечестно. Тогда почему вы думаете, что из отхожих промыслов мужики должны были являться миллионерами? Вон Филька Шкворень вернулся, только он был холостой, и миллиона золотом ему хватило ровно на бархатные портянки и четверть водки, которую он тут же и выпил, а потом полетел в подпол на встречу с ангелами. Так что отхожие промыслы – это просто отговорка типа присматривания в лесу дерева для порубки, которая должна случиться через год. И не более того. Приходится перейти к любви.
Любовь. Не буду отрицать, любовь случается. Только она в семейных отношениях играет приблизительно такую же роль как счастье при покупке лотерейного билета. В основном в семейной жизни играет роль «так надо», вдолбленное нам нашими властителями из хазар, они же печенеги, исключая Рюриковичей, ибо они – миф, и придуманной ими же для нас церковью. При этом возникли следующие обстоятельства. Мужик как был, так и остался вольным полкателем, стремящимся из дома убежать, а женщине – убегать некуда. Но она при этом потеряла любовь к своей бывшей деревне – настоящему живому организму во главе с Бабой-Ягой, и любовь эта повисла в воздухе. Разве что поболтать с соседкой. А у бродячего мужика любви к своему бродячему коллективу не было искони, у него была сексуальная страсть, единовременная. У женщины тоже была и точно такая же, но только она покрывалась более высокой, даже интеллектуальной, любовью как к детям, так и к своему колхозу. И повисшая в воздухе, неизрасходованная любовь была отдана мужу, так сказать, по наследству, ибо он теперь представлял своей особой колхоз. А ему в ответ вообще передать было нечего, за неимением. Вообще говоря, эта часть женской любви ныне называется привычкой, хотя она – перенесение по Фрейду. А сам факт мужской рыбалки, натуральной охоты и охоты к отхожим промыслам показывает, что, действительно, у мужика или не было вовсе любви к своей бродячей шайке, или она там же и осталась. Скорее – последнее. Поэтому я перехожу к рыбалке и охоте, нынешним.
С какой радостью, с каким нетерпением собирается нынешний муж на рыбалку. Будто его там ждет любовница. Но я же имею в виду рыбалку настоящую, а не прикрытие. Какими детьми становятся полдюжины 30-40-летних мужиков, встретившихся на остановке электрички? Они все светятся, они готовы прыгать на одной ноге как третьеклассники, и будут прыгать, дайте им только доехать до места, разобрать рюкзаки и выпить по первому стаканчику. После второго-третьего, бродячий клан будет совершенно напоминать детский садик в момент, когда из группы вышла ненадолго воспитательница. Это наивысшее счастье будет бурлить нескончаемо, до самого возвращения домой, каковое будет походить в точности на похороны.
Может вы найдете другое объяснение этому, безусловно генетическому феномену? Но я же не привел еще одно обстоятельство. Ведь это даже не просто рыбацко-охотничье братство в дикой тайге. Это скорее напоминает клуб геев, где гипертрофированно преувеличена доброжелательность, когда вся наличность индивидуумов заражена одним и тем же вирусом и никто ничего не скрывает. В таких походах не только не случается обычных среди пьяных мужиков драк, тут даже размолвок не случается из-за дров для костра, все, обгоняя друг друга, несутся за хворостом, за водой, чистят в магазине купленную рыбу и вообще каждый готов сгореть на костре вместо дров. Поэтому совершенно очевидно, что это праздник генетического воспоминания о тысячелетней давности, и все знают, что он вот-вот кончится, он не может продолжаться больше двух дней подряд, субботы и воскресенья, и именно поэтому он – гипертрофированный. Иначе бы он в точности соответствовал прошлым векам, когда в этих шайках жизнь проходила не столь гладко.
В четвертых, я не могу сказать, что нет женщин, которые бы прятали от мужа деньги на личные свои нужды. Которые бы не желали в душе закупить для себя одной все магазины женского белья, одежды и косметики. Но все же это – исключение. Давайте правде смотреть в глаза. Подавляющее большинство рядовых трудящихся женщин, особенно матерей, совершенно не похожи на тех, что я упомянул. Они вынуждены считать каждую копейку, и на себя они тратят деньги в самую последнюю очередь. Это высшего качества воля, ибо думать они никогда не перестают, кроме как под наркозом, и даже на больничной койке в реанимации подкрашивая губы.
Бюджет почти любой среднестатистической семьи трещит по швам, я имею в виду, конечно Россию, ибо только на семейную еду тут тратят где-то 70 процентов, тогда как в демократических странах – от силы 15. При этом дети, особенно маленькие, всегда одеты лучше матери. И я не говорю про школу, которая обирает семью (не сама, конечно, а считая общие затраты на учебу) ловчее наркоторговца. Но и семейным бюджетом в подавляющем большинстве российских семей руководит мать. И она ответственнее неизмеримо министерства финансов, не говоря уже о царе – генеральном секретаре – президенте. Поэтому выдавать дохлую кошку на своих плечах за соболя для нее – самое привычное дело, хотя она прекрасно знает, что это невозможно.
На этом фоне давайте посмотрим на главу семьи. И даже не находящегося на отхожем промысле, а просто сидящего на диване после работы пока мать придает мясным обрезкам, купленным за фантастически низкую цену, вид отбивной котлеты. Мы его захватили в момент между получкой и авансом, поэтому он трезв и очень недоволен женой-копушей. И мечтает, как он с получки купит себе новый спиннинг, а жене ничего не купит, уж слишком она долго копается с обедом, когда муж устал с работы и голоден как волк.
Перенесемся в день получки, ибо в головах мужа и жены мелькают совершенно разные мысли. Жена думает, вот получит муж деньги, желательно как-нибудь сделать так, чтоб он не успел пропить ползарплаты. Придется отпрашиваться со своей работы, встречать у проходной, у младшенького прохудились ботинки (вечно он пинает консервные банки), старшему нужны тетрадки и неплохо бы сменить курточку, она ведь совсем стала буро-малиновой от постоянной стирки. И если окажется вдруг премия, каковой глава семьи хвастается уже вторую неделю, то вполне вероятна покупка премианту дешевенького лыжного костюма на рыбалку, ну и, естественно, пудру и «губнушку». Впрочем, губнушка подождет, туши еле наскребла утром спичкой.
Но и этим нищенским мечтам не удалось сбыться.
Ушлый муж на пару с таким же «академиком», с получкой в кармане перелезли через забор метрах в трехстах от проходной и, немного полюбовавшись издали на своих жен, стоявших как кремлевские часовые, направились в пивную. Дальше я продолжать не буду, иначе у вас разорвется сердце, а я вовсе не для этого пишу.
Конечно, если только что приведенный факт взять отдельно, вне зависимости от изложенного выше, найдется много умников как-то простенько его объяснить. Например, тягой к водке под названием бытовое пьянство. Каковое рождается в наших детях еще в пеленках по причине загадочности русской души. Только куда теперь девать рыбалку, отхожие промыслы и прочие данные, на которые я истратил столько бумаги?
Поэтому, не останавливаясь более на загадочной русской душе, каковой я и без этой статьи посвятил достаточно работ, напомню два совершенно очевидных, только как-то остающихся в тени, факта.
Факт первый. Заальпийский север Западной Европы – это точно наша средняя полоса и даже живут там племена с одним и тем же названием прусы, а мы русы. Не думаю, что одна буква за тыщу лет и при стольких чуть ли не ежегодных изменениях в языкознании слишком много значит. Так вот эта самая средняя полоса победила католицизм, каковой и у нас существовал до самого Алексея Михайловича, отца Петра, с помощью одного лишь просвещения народа. Ибо протестантизм, кальвинизм и так далее, не что иное, как этапы просвещения. Людям стали внушать, что не надо ничего у бога просить, это бесполезно. Священники не должны быть профессионалами на зарплате и взятках в виде индульгенций и прочих церковных поборов, церковь должна быть бедной, без золота и риз с бриллиантами, разумно бедной. Лучше на место разжиревших попов избирать самых благополучных людей типа тренера на общественных началах, которые умеют устраивать свою жизнь, чтобы они учили всех остальных верующих в бога. Причем учили бы не вере в бога, ибо это – в самой их душе, а правилам жизни, включая закон. Главное, люди должны понимать, что благосостояние зависит не столько от их личного труда (это – само собой разумеется), сколько от разумной экономии и разумного же накопительства. И умения накопленное сохранять и приумножать. И стараться не лениться, как в работе, так и в учебе. Особенно это настойчиво надо вдалбливать мужикам, и теперь вам это – понятно. Но самое главное – закон, равный для всех, суд – равный для всех, прокуратура – не пугало, а средство охранения закона, даже и от посягательств на него самого государства. И не молчать, спрятавшись на рыбалке, словно малое дитя. Действовать, защищать себя, жену и своих детей. Только не кровавым и беспощадным способом как учил великий Ленин, это – утопия. А обращением к телу закона, митингами и демонстрациями, хождением на избирательные участки не в пьяном виде, а – в разумном. Вы ведь гомо сапиенс – человек разумный, хотя и не очень на сегодняшний день. Не хватает просвещения. Но и умение ловко пинать мяч – это не просвещение.
Все это началось у западноевропейцев где-то в 1450 году и сегодня еще не закончилось, но перелом наступил уже в 1500 году, а к 1600 году север западной Европы по жизненному уровню оставил позади весь глобус, не исключая братьев по средней полосе, будущих россиян. На сегодняшний день они обогнали нас уже недосягаемо. А католицизм постепенно отступил на юг Европы, а затем вообще чуть ли не в полном составе перебрался за Атлантику, в Южную Америку. Сейчас пытается немного перенять в себя черты протестантизма. О православии я вообще не говорю, это – государственная отныне религия, тогда она должна подпадать под действие всех законов. И пусть прокуроры с ней разбираются.
Факт второй. Он конкретно о пьянстве, каковое согласно нашей незабвенной религии аж с Владимира Красное солнышко не подлежит ограничению в народе. Можно лишь слегка пожурить за злоупотребление, а потом налить чван водки от имени святого престола, чтоб не сильно расстраивался. Ибо сам чван, не говоря уже о поповском чванстве, когда поп жалел вина на опохмелку страждущему, перешедшем в чванство светское, получил свое существительное имя именно как немалый церковный сосуд для хорошей порции русской выпивки типа зелена вина. Ибо другой народной выпивки у нас отродясь не водилось.
Так вот. Как только пошли разговоры об освобождении крестьян от крепостного права, сиречь неприкрытого и самого свирепого в мире рабства, а болтовня достаточно долго шла, как и водится у нас на Руси, так разом 32 российские губернии, пол-России, в 1859 году бросили пить водку, причем – напрочь. Крестьяне сами себя пороли розгами на площадях сел и деревень за нарушение слова «не пить», ликвидировали кабаки, а потом перешли к их разгрому, так как кабатчикам все это сильно не нравилось. Забеспокоилось и государство Российское, а так называемое «Трезвенное движение» все ширилось и ширилось, в результате в госбюджете стало видно дырявое дно.
Тогда быстренько по всей России поставили войска в ружье, словно начиналась отечественная война, разом надели колодки на зачинщиков во всех губерниях и отправили в Сибирь, к остальным применили «средствие» в виде розог и батогов. Словом, было круче, чем в битве с Пугачевым, или даже в 1812 году. Освобождение крестьян чуть отсрочили, народ подумал и решил, что зря бросал пить. Российский бюджет, естественно начал наполняться, его дырявый мешок чуть не лопнул от натуги. Когда волнения по водке устаканились, крестьян освободили.
В связи с этим я хочу вас спросить: многие ли знают о таком всероссийском факте? Или вам пропагандировали его неустанно, на работе и в школе, в быту и по телевизору, не считая радио и газет. То-то и оно, господа россияне! От меня лично вы об этом факте впервые узнали. А я – кальвинизм да протестантизм, да Западная Европа. Да, «может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать!»
Только у меня и еще один вопрос есть, на этот раз лично к нашему патриарху и всей православной русской церкви. Слабо Вам, радетели народные, начать новое трезвенное движение на Руси? Из вашей необозримой оравы зачинщиков поболе выйдет, чем в 1859 году. И на язык вы зело остры. И президент, я думаю, вам разрешит, он ведь тоже народ любит. Правда, если нефть не подешевеет. Бюджет ведь – прежде всего, чтоб на оборону неизвестно от кого хватило. С другой стороны, Грефа с Кудриным можно уволить, национальный продукт чисто автоматически удвоится, о чем Вы так сильно мечтаете. Примерно как прошлый кремлевский мечтатель, тот, что лежит в одноименном мавзолее.
Примечание от 5 августа этого же 2004 года. Сегодня в каком-то «чтении» абсолютно бессовестная (по состоянию принятия другого закона – «о замене льгот монетами») наша Дума приняла закон о запрещении рекламы пива. Тут – разные мнения у общественности. Одни говорят, что это правильно, ибо пивной алкоголизм – хуже водочного. Другие говорят, что – неправильно, ибо футболисты наши совсем перестанут играть. Как будто они когда-то играли, исключая сталинские времена, когда они немного играли под угрозой лагеря того же имени. Третьи вообще это «законотворчество» считают шумов водопада, от которого не избавиться, если живешь рядом. И так далее.
Странно как-то, но никто не называет истинной причины. Придется мне ее назвать. Во-первых, сравните себестоимость (производственные затраты) одного литра пива из чистого ячменя, да еще хмель надо купить за границей за нефтедоллары, с себестоимостью литра гидролизной водки из бесплатных опилок. Водка выйдет примерно раз в десять дешевле. Во-вторых, сравните «убойную силу» литра того и другого напитка. Водка «убойнее» ровно в 10 раз. В совокупности же с себестоимостью – в 100 раз.
Какие же тут вам еще нужны объяснения? Тем более что не трезвенное же движение начали, а рекламное. А все остальное – иезуитство.
Северная полоса
В этой полосе развитие исторических событий по только что рассмотренному варианту средней полосы абсолютно невозможно. Беременные матери и с малолетними детьми, оставленные ветреными мужиками, неминуемо погибнут, и людской род в таких краях немедленно прекратится. Дело в том, что женщины, находясь в таком положении, даже не смогут создать групповые поселения. Ибо для этого требуется оседлость, каковую невозможно создать, так как единственное их средство пропитания и жизнеобеспечения, например одежда, – оленье стадо, постоянно – в пути. И только считается, что оленеводы пасут свои стада. В действительности оленьи стада следуют своим собственным, выработанным веками маршрутам, от пастбища к пастбищу, причем с учетом степени созревания и сохранения кормов и других невидимых для нас данных. Другими словами, стада практически автономны и почти не замечают людей, якобы их пасущих. Конечно, многовековой опыт самих людей, кочующих за «своими» стадами, вносит коррективы в управление стадом, но роль человека тут примерно такая же, как роль воспитательницы детского сада в формировании знаний нобелевских лауреатов. Одни из ее воспитанников станут академиками, другие бандитами, третьи – черт знает, чем, например президентом. Но она-то тут при чем?
Можно ли в таких условиях создать матерями и их молодыми, взрослеющими подружками, обремененными разновозрастными детьми, от грудных младенцев до 6-7-летних сорванцов, притом часть из них с ограниченными возможностями к труду в результате беременности, подвижную деревню? Я считаю, что невозможно по следующим обстоятельствам. Оленье стадо срывается в новый поход, не спрашивая разрешения у своих «хозяев». Этим хозяевам, конечно, известны признаки приближающейся миграции, только они ее не могут задержать ни на день. Им этого знания времени хватает, чтоб собраться в путь вслед за оленями, но в нормальных условиях, когда число трудоспособных членов племени нормальное, а не экстремально низкое как в случае с женским кланом.
Из посылки невозможности организовать женский клан в движущемся «таборе» как раз и следует образование женского клана в средней полосе путем создания института оседлости. Каковой невозможен для кочующего племени в высоких широтах.
Теперь надо ответить на вопрос, почему вообще возник вопрос образования женского клана? Я думаю, из постоянной готовности мужской части к половому сношению при женской неготовности этому всегда уступать. Впрочем, это расписано у меня в книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории». И именно это, я считаю, принудило женщин создать женский клан. И только начало, положенное богинями-матерями, описанное у меня в той же книге, постепенно, чисто генетически приучило женщин к ответной постоянной готовности совершать половой акт. Ведь ни у одного вида высших приматов такой готовности и в помине нет, хотя тенденции эти наблюдать можно (моя статья «Почему ныне из обезьян не происходят люди»).
И еще одна особенность, на которую я не обращал вашего внимания. Я написал выше, что женский клан образовался потому, что мужчины перестали заботиться о женщинах с потомством и роженицах и это – действительно так. Только первым посылом был все-таки только что обозначенный – неготовность женщин к постоянному половому контакту. И женщины – ушли, создав свой клан. Обиженные же мужчины в отместку перестали о них заботиться. А потом это закрепилось и вошло в правило, став незыблемым. И, если бы я об этом не сказал, вам бы стало трудно понять дальнейшее. И вы бы считали, что незаботливость мужчин – изначальна. Но у млекопитающих такого незыблемого правила нет. Хотя тенденция к нему явна. Например, медведи-папаши так и стремятся скушать свое чадо, пока мама загляделась на сосну с пчелиным дуплом. И именно мать в результате воспитывает медвежат до половой зрелости и близко не подпуская к деткам папашу.
Теперь нам можно подумать вместе над проблемой, как быть за Полярным кругам мужчинам и женщинам в смысле примирения сексуальных интересов? Сохранить крепкую советскую семью – это понятно, но как ее добиться? Во-первых, сдержанностью мужчин, чтоб они не были такими горячими как южане. И сдержанность эту надо генетически закрепить, иначе овчинка не стоит выделки. По-моему, в этом деле естественный отбор немного переборщил: там не только перестали рождаться дон Жуаны, там вообще мужчины начали забывать, что такое секс и стали, простите, некрасивыми, с довольно неотчетливыми вторичными признаками пола. Естественный отбор тут же дал задний ход и сделал северных женщин такими красавицами по сравнению с мужчинами, что даже и при вялом вторичном признаке заставил их, когда надо, делать чудеса. И это было все, что надо, для создания крепкой семьи.
Заметьте, если бы все это не произошло, северных народов давно бы уже не было на Земле.
Но тут возникла новая преграда к продолжению кочевого рода. Тундра потому и большая, а стада в ней – редки, что пропитания там для оленей мало. И за каждым стадом ходят несколько семей кровных родственников. Так что жениться приходится в кровно родственном кругу, а это – чревато вырождением. Но и тут быстро нашлось противоядие, над которым потешаются дураки, не могущие никак сообразить, что это весьма остроумное решение сложной проблемы простыми средствами.
Как только в стойбище появляется далекий от этого стойбища человек, например, русский нефтяной геолог, его тут же «глупый» и до идиотизма неревнивый муж старается уложить в постель своей жены, дескать ради большого уважения. Муж-то, конечно, уже забыл, для чего это нужно, но правила рода продолжают жить в нем, примерно как тотем и табу у австралийских аборигенов, которые мне, как табу и тотем, так и аборигены очень нравятся, они – верх здравого смысла. И у меня даже есть о них одна или две больших главы в упомянутой книге. И я все эти штуки, называемые магией, ценю гораздо выше, чем все религии, вместе взятые. Ибо повторяю, в тотеме, табу и магии – вся глубина человеческих знаний, а в религиях – сплошное недоразумение, приправленное безмозглыми парадоксами и прямым враньем типа черное – это белое.
Так вот, укладывая чужую кровь в постель своей жены, северянин, претерпев пятиминутную ревность, делает огромный, неоценимый подарок всему своему роду, гораздо более высокий, чем прыгать грудью на вражеский дзот. А вот шибко грамотный геолог зря отказывается, жена далеко и ему, безусловно, очень хочется как пел Высоцкий, не обращая внимания, что «она ж хрипит, она же грязная…». Ведь в данном случае геолога не ублажают, геолога именно просят об одолжении. А ведь у шибко образованных принято не отказывать в одолжении, когда они видят, что они действительно могут помочь человеку своим одолжением.
Южная полоса
Южная полоса считается самой изученной, ибо письменность во все остальные полосы пришла именно оттуда. Только вот понимание развития отношений межу мужчиной и женщиной так заскорузло, что требуется мое вмешательство. Что нам кажется на сегодняшний день каноническим в этом понимании? Жена – раба мужа, даденная ему любым из известных богов, и вдобавок – еще и купленная мужем за реальные деньги (товары). При этом я говорю не только о Центральной Азии, Аравийском полуострове и Кавказе, я говорю и о казаках, как раз и живущих в наших российских степях. А вы же отлично знаете, что у казаков – православие, тогда как во всех остальных географических площадях – ислам. На этом основании я вообще бросаю всяческие религии и перехожу к чистейшему анализу истории развития народов.
Я потому сказал о казаках, что именно у них такое же жесткое отношение к жене (читайте хотя бы про Тараса Бульбу) как в еврейских законах и исламских странах. И оно намного суровее, чем в российской средней полосе, хотя и в ней жизнь жены – не сахар.
Прежде всего, надо отметить, что Причерноморские степи и сегодня мало заселены, а в рассматриваемые времена там вообще оседлого населения не было. Это вотчина казаков-разбойников всевозможных окрестных кровей под предводительством атаманов-евреинов. Только в Заволжье и засушливых степях Предкавказья жили кочевые мононациональные калмыки, родственные по образу жизни казахам. Но казахов и калмыков я бы больше отнес по образу жизни к северной полосе, рассмотренной выше, так как климат здесь хотя и не настолько суров, но сам кочевой образ жизни в значительной степени предопределяет брачные пары и семьи. Так оно и поныне у указанных народов крепкие семьи, не замутненные ни жестким патриархатом, ни нынешней эмансипацией женщин, которая в конечном итоге – суть слабая попытка возвращения к матриархату. У казаков же, каковые сегодня уже не разбойники, только недавно, учитывая масштаб времени, вообще образовались семьи. Ранее же, судя по сказкам, а они и есть самая точная и беспристрастная история, казаки вообще не имели семей. Их удел – тело полоненное (сказка о Еруслане Лазаревиче, с которой Пушкиным списана знаменитая поэма), либо – гомосексуализм с юным поколением казаков.
Во-вторых, надо не забыть, что у кочевых южных мононациональных народов есть некое правило, согласно которому мужчины и женщины едят раздельно, не за одним столом, а вот у северных народов – равенство полное даже и в этом отношении. Из этого я делаю вывод, что попытка разделения на мужские и женские кланы была и здесь, на юге. Только она тут же сошла на нет, вместе, семейно, с равноправием по половому признаку все-таки жить лучше. И раздельная еда мужчин и женщин просто атавизм, дань традиции, причина возникновения которой давно забыта. И сюда я прошу не присовокуплять традицию совсем южных стран, где женщинам кидают полуобглоданные кости. Это уже дань мужской религии, о причине возникновения которой – ниже. У калмыков и казахов и в мыслях не было так поступать. Таким образом, кочевые народы, как крайнего севера, так и степного юга – семейные народы. И языческие их религии наравне чествовали как женщин-богинь-героинь, так и мужчин-богов-героев.
Но не сразу так получилось, все-таки была попытка разделиться по кланам, о чем свидетельствуют амазонки, как раз расплодившиеся в этих местах. Только о них сегодня ничего неизвестно кроме самых смутных воспоминаний. И неизвестны они потому, что в это время еще в этих краях не было никакой письменности, распространенной по всему свету евреями. То есть, евреи еще сюда не дошли, прочесывая народы как волосы – расческа. (Подробности об этих временах, включая сабинянок, – у меня в упомянутой книге и в других работах). И все же кое-что осталось. Например, у киевских князей и княгинь, у каждого была своя дружина, и надо полагать, у княгини она состояла из амазонок, так как они всегда друг перед другом похвалялись своими дружинами. Факт – неоспоримый. То есть, сближение и породнение кланов произошло еще до ислама и христианства, основа которых вовсе не Магомет и Христос, а – письменность. Вот именно такие разнополые дружины первоначально и обедали порознь во избежание слишком уж взрывного сближения. (Подробнее – в других работах).
Исходя из суммы всего изложенного выше, невольно напрашивается вывод, что средняя полоса под давлением с севера и с юга при естественном развитии исторической ситуации должна была усредняться практически к одинаковому, точнее к одному и тому же, порядку вещей в смысле взаимодействия полов. Но в том-то и беда, что естественного порядка вещей не случилось. И виной тому – торговое племя, прочесав народы от Индийского океана Аравии до озера Баскунчак, стало хазарами (подробности – в других работах).
Повторяю, подробности мирного завоевания хазарами средней полосы России у меня рассмотрены в других работах, здесь же только приведу некоторые полученные в них выводы. Первое и самое главное, это – «русская» водка. До хазар ее не было на Руси, так как перегонка водки – сложная технология, и это у меня доказано. Недаром даже в 19 веке никто на Руси кроме евреев не умел ее гнать (Читайте Солженицына «Двести лет вместе»).
Второе. Медовый горячий слабоалкогольный напиток
изготовлялся в женских клановых деревнях и предназначался для дня Ивана-Купалы.
За доказательствами отправляю вас к Глебу Успенскому, можно и мои работы на
этот счет почитать, в которых я анализирую данные Успенского. Мужские бродячие
шайки, кстати слово шайка – сидеть кругом около еды, спиртного не
изготовляли, ибо у них вся посуда – собственные пригоршни.
Третье. Знакомство хазар (персидских купцов) с мужскими бродячими шайками началось именно на почве ловли по лесам женщин и поставку их оптовым закупщикам на Волге. Для доказательства привожу рисунок. Конечно, историки этот древний рисунок интерпретируют как подношение дани, и один из них, у которого я и скопировал его, даже подчеркнул слова «девицы от дыма». Только дань не подносят сразу двум князьям, сидящим по разные стороны дороги на крыльце своих торговых домов. Подробнее этот рисунок я исследовал в другой работе. Здесь же только добавлю, что женщины взяты в полон (смотрите на покрывало над ними, это «полсть, связка, сбивка за волосы» по В.Далю) еще до того как идти их «данить».
Четвертое. Заметьте, никаких денег таежным мужикам не нужно, магазинов в тайге даже и сегодня нет. Поэтому женщин, наловленных «от дыма» деревни, ибо других постоянных дымов даже у самих бездомных мужиков не было, и сдавали «купцам» за чван водки (о чване я уже вам сообщал). По-моему, этот чван и нарисован у левого мужика в руках. И ведь даже сегодня, прежде чем покупать, например, у горных шорцев соболей, их вусмерть поят самой дешевой водкой. А потом пьяные шорцы просто почти дарят соболей ловким людям за ящик водки. Дескать, не жалко, мы еще наловим.
Пятое. Точно так же с помощью водки на Волге начало внедряться христианство, первоначально, конечно – несторианство, раствор (мешанина) из ислама с христианством из которого выросли два кристалла, собственно волжское христианство и «облегченный» ислам, не сильно возражавший против водки. Потом из Великой Армении по Днепру прибыло павликианство – основа правоверия, и вновь перемешалось с остатками волжского христианства. Получилось «автохтонное» православие. Потом «купленное» Козимо Медичи павликианство, превращенное им в католицизм, тоже пожаловало на «святую» Русь (исключая низовья Волги) и зажило на «пути из варяг в греки». Только этот «путь» не в Великий Новгород шел (это был лишь отросток), а через Волок Ламский, Вологду и Кострому и Великий Устюг шел аж в Зауралье, в Кондинскую низменность – путь лиственницы в Венецию. Вот тут, на Волге, в районе Костромы, и пересеклись все ветви русского христианства.
А уж как «облегченный» ислам, так и все виды христианства, само собой разумеется, это – брак, причем брак насильственный. Посмотрим, как он осуществлялся, судя по старинным свадебным обрядам. Говоря в общем, провожание подругами невесты замуж – невеселое событие. Я бы даже сказал – печальное. И вы не сможете эту печаль вразумительно объяснить, кроме как выводом невесты из ее женского клана во главе с Бабай-Ягой в чуждую ей среду вновь обращенного из лесного бродяги христианина, труженика лесосплава и волочильщика бревен по болотам. Как хазарам, так и католикам из Венеции нужны были рабочие руки и потенциальные искусственно выращенные рабы на продажу. Население нужно было растить как стадо «костромских» коров (почитайте мою статью про «животноводство»), молочное, мясное и послушное.
Насильственные массовые мероприятия с народом, хоть коммунизм, хоть нацизм, хоть всеобщая любовь к одной шестой части суши, называемой Родиной с большой буквы, хоть женитьба, хоть с неба свалившееся христианство, прививающие неподготовленному к этому народу новые взгляды, никогда хорошо не заканчиваются. Это называется ломать по живому. И я даже не хочу сейчас эту тему продолжать, горько мне. Может быть, позднее.
18.06.04.
Брак в западном обществе
Мужики и бабы к северу от Альп Западной Европы абсолютно ничем не отличались от себе подобных в Русских лесах, они тоже относились к средней полосе. Но, я уже об этом сказал вам.
Разница в том, что они вкусили от истинного Второзакония Моисея, а не от того «Второзакония», за которое нам со времен Медичи выдают Первозаконие.
Главная заслуга Моисея состоит не в том, что он привел свое колено в страну обетованную, то есть на Босфор, разбив по пути о землю каменные скрижали с Первозаконием, а в самом Второзаконии, смысл которого до меня никто не объяснил вам. (Читайте другие мои работы).
Повторю кратко. Первозаконие содержит как служение богу (литургию), так и служение человеку (дьяконию). Литургия в Декалоге Первозакония представлена заповедями типа «не имей другого бога», «первые плоды приноси ему» и так далее. Дьякония представлена заповедями «не убий», «не укради», «не соблазняй чужую жену» и так далее. Поэтому мешанина из литургии и дьяконии была отдана на откуп чиновникам от бога – священникам. Именно они решали судьбы людей, как в литургическом, так и в правовом поле. И это было приемлемо: главный посредник между богом Яхве и человеком, понятно – кто. То есть естественное право человека на справедливость было монополизировано богом Яхве, а значит – его чиновниками. И это было неправильно – считал Моисей.
Поэтому Моисей убрал из Второзакония все моральные заповеди, оставив там только литургические. Отныне Второзаконие касалось только тех, кто любил Яхве, и ждал от него, когда он приведет их в страну обетованную. Мораль же Моисей отдал частному праву, гражданскому суду. То есть, произошло отделение веры от права. Главный итог из этого следующий. Вера стала неизмеримо крепче, так как Яхве абсолютно не касались людские преступления между собой, и этот бог карал и миловал только за отношение к самому себе. Право же, получив свободу от идеологизированных священников, стало развиваться гигантскими шагами и, главное, совершенно свободно.
Из всего этого следует еще один, главнейший вывод. Стало возможным сосуществование религий, в том числе с язычеством, так как никто не мог принудить к вере, ведь суд-то был вне религий, в том числе и религии Яхве. От этого указанная религия стала еще крепче, объединяла торговцев на основе внутренних, почти тайных от всех других, убеждений, каковые не надо было показывать на площадях перед храмом Деметры. Но и те, кто бегал вокруг храма Деметры с отрезанными детородными органами в руках, окропляя все вокруг своей дурной кровью, были свободны. И те крестьянки женского деревенского клана, которые сооружали из снопов в конце жатвы чучело бродячего, лесного мужика, а потом сжигали под смех и песню, были свободны.
Все это перемешалось в большую кучу, называемую Древней Грецией, Страной эллинов. Ибо эллин не что иное, как многобожец, так как «elohim» (элоим) по-еврейски – боги, множественное число, а «eloh» (эло) – (бог) в единственном числе вообще не используется. (Читайте Э. Ренана). В древнеарабских языках это слово произносилась как «илу», «эли», «али». Да и Иисус кричал: «Эли, Эли! Лама савахтани» (Боги, Боги! Зачем оставили меня), хотя позднее и начали переводить как Боже, Боже! зачем оставил… Только надо заметить, что «столица» Страны эллинов была вовсе не Афины, а – Константинополь. А все остальные «древнегреческие» города, включая в Малой Азии, были всего лишь – торговые партнеры, вполне самостоятельные города-государства, и именно поэтому я взял слово столица в кавычки. Главное же, для всей этой кучи, состоящей из маленьких кучек «по интересам», был – один суд, ни от кого не зависимый. (Подробности – в моих других работах).
В конечном итоге «греков», они же эллины, Козимо Медичи принудил уйти, а Константинополь отдал Магомету II за «греческие рукописи», на основе которых и был создан католицизм в «Платоновской» академии. И пошла «борьба с ведьмами» на основе «Маллеуса», так как по всей Западной Европе существовали «женские» религии во главе либо с Деметрой, либо с Бабой-Ягой. Как Баба-Яга называлась в Западной Европе – поинтересуйтесь сами.
Основой католичества взят бог-мужчина, вышедший из торгового племени, и взятый напрокат у евреев. Поэтому борьба с женскими религиями и была такой жестокой, умопомрачительно жестокой. Потому и победа досталась католичеству. Жестокость хоть при Гитлере, хоть при Сталине, хоть в наши дни или во дни «Маллеуса», всегда побеждает. Но и «греки», «изошедшие» в Западную Европу, не сидели сложа руки.
«Греки» победили католицизм своим научно-техническим прогрессом, (читайте мои другие работы). А когда победили, отменили католический суд и возобновили право, отделенное от веры, и завещанное им Моисеем.
И уже к 1550 году женщины стали практически равноправны с мужчинами в Западной Европе и даже – в не совсем Западной, в частности в Литве, состоящей в Ганзейском союзе. Вот что, например, пишет Михалон Литвин (Литовец) около 1550 года в своих мемуарах «О нравах татар, литовцев и москвитян»: «…между тем как у нас (у литовцев – мое) иные женщины господствуют над многими мужчинами, владея селами, городами и волостями, одни – на правах временного пользования, другие – потомственно. Объятые страстью господствовать они живут разнузданно под видом девства или вдовства». То есть, это право, абсолютное частное право, равное для всех, в том числе для мужчин и женщин. Причем даже в интимных делах.
А вот пример «права» российского из того же сочинения: «Ни татаре, ни москвитяне не дают воли своим женам. У них есть поговорка: «Кто дает свободу своей жене, тот отымает ее у себя». Их жены не имеют личной правоспособности…» Или вот что пишет Я. Рейтенфельс в 1670-73 годах: «…мужья пользуются такой властью над женами, что могут даже продавать их другим в рабство на известный срок».
Вот в чем, в частности, состоит разница между Первозаконием и Второзаконием. Вот в чем состоит разница между Востоком и Западом. Только надо заметить, что протестантизм и кальвинизм, победив католицизм в принципе, не осмелились поднять руку на семью, ибо все уже забыли все то, о чем я писал выше о трех «полосах». И семья – это принудительное состояние, несовместимое с правом, продолжала «охраняться», будто это «святая корова». Хотя, надо сказать, что разводы, особенно на севере Западной Европы, стали вполне допустимы. Откуда и пошла «разнузданность под видом девства». В наши дни она приближается к максимуму. Но не в этом дело.
Запад, вооруженный Второзаконием, довольно легко преодолел тягу к коммунизму, фашизм и нацизм и только поддержанные протестантизмом и кальвинизмом почти что насильственные, во всяком случае, сильно пропагандируемые, семью и брак, преодолевает с трудом. Но, главное, все же преодолевает. Ибо в католичестве вообще разводы запрещены. Но, в конечном итоге, брак – это просто любовь, и больше – ничего. А любовь изменчива. И отказ протестантизма и кальвинизма от «священности брака» не в последнюю очередь повлиял на его победу.
Только я замечу, что и на Западе пропаганда семьи и брака, перешедшая в стадию священной коровы, сегодня могла бы быть значительно менее успешной, если бы эту священную корову от протестантизма и кальвинизма не перехватило само государство. Знаете ли, дурацкая вера в дядьку на небе как-то ослабла, и государству просто так удобнее держать свой народ в большей стабильности, нежели, если бы этой священной коровы не было. Но и государство начало отступать перед частным правом, и сегодня на Западе стало гораздо проще и удобнее воспитывать детей при расставшихся супругах.
А вот там, где частного права никогда не было, там, где все еще живут по Первозаконию, там – другое дело. Там и сталинизм, вернее даже «рюриковизм» (от Рюрика), держится вечно. И ничто его не может поколебать. Что хотя бы видно, если у меня именно об этом статья, из совершенно фантастических отношений в России между детьми и расставшимися супругами.
Так что все-таки – самое главное? Частное право, господа! И истинное Второзаконие, породившее это право. Так что о Моисее вы еще не все знаете, господа.
И, конечно, еще – любовь, каковую предписывают отдавать богу, но действует она, как и частное право, между людьми.
06.08.04.
Раз уж Вы попали на эту страничку, то неплохо бы побывать и здесь:
[ Гл. страница сайта ] [ Логическая история цивилизации на Земле ]
