Общеобразовательная школа

 

Заметьте, каждая новая элита, приходящая к власти в России, начинает реорганизовывать всеобщее школьное образование, и это неспроста, как может показаться на первый взгляд. Под всеобщим школьным образованием я понимаю и отсутствие его как такового по желанию властей, и это «отсутствие» как раз и позволяет проникнуть в его суть.

Дело в том, что в оные времена даже учиться читать и писать возбранялось, особенно на иностранных языках (например при царе Василии Шуйском), и этот факт, в свою очередь позволяет проникнуть в суть еще глубже, начиная с того, что образование можно считать заговором, крамолой против властей. Ибо ничто другое, кроме воровства и убийства, не могло беспокоить власть так сильно, чтобы принимать против него меры запретительного характера.

Значит, образование – это такая штука, которая должна соответствовать или не соответствовать желанию властей, а отсюда уж вытекает вывод, что властям нужны определенным образом подготовленные люди, и желательно однообразно, как огурчики.

А отсюда уже вытекает самый главный вывод: образование должно нравиться властям, а не самому народу, вернее, пожелания народа могут и не учитываться, главное, чтобы оно нравилось властям, способствовало укреплению позиции властей.

Вообще говоря – это банальность, но эта банальность как-то не учитывается в общественном сознании, в дискуссиях, вернее, дискуссии ведутся в основном среди тех, кто от имени правителей выражают свое мнение насчет образования, притом с явным желанием перебить друг друга, чтобы больше понравиться властям. Каждому по отдельности. Народа же, как такового никто слушать не хочет, правда, иногда делают вид, что выслушивают. Примерно так, как происходило «всенародное обсуждение» проекта брежневской конституции, когда всем желающим предлагалось писать письма со своими мнениями, а потом эти письма мешками выбрасывались на помойку нечитанные.

В связи с этим обратите внимание на тот факт, что какая бы ни была выдумана и внедрена система образования в нашей Родине с большой буквы, она большинству народа не нравится. Хотя ни одного референдума по этому вопросу и не проводилось, что в свою очередь, говорит о том, что мнение народа по этому глобальному для народа вопросу властям совершенно не нужно. Отсюда следует, что не образование – для народа, а народ – для образования. Для такого образования, которое народу на 70 процентов как собаке – пятая нога, а для властей – совершенно необходимо для удержания своей власти, и модифицирующее народ с помощью образования под нужды властей.

Именно с такой точки зрения надо рассматривать все те совершенно никому не нужные «муки» чиновников от образования, каждую неделю его «совершенствующих», отправляя его то и дело на диаметрально противоположные позиции. Притом только делая вид, что учитывают наше с вами мнение. И вся страна мечется из угла в угол чуть ли не ежегодно.

Вот и сегодня, почему я и сел писать эту статью, на радио «Эхо Москвы» перед микрофонами сидело трое таких чиновников от образования и, перебивая друг друга, мололи всякую чушь в течение часа, дав вставить несколько слов «слушателям» по телефону, причем очень дельные замечания этих «слушателей», которые те умудрились поставить в несколько секунд, оставили совершено без внимания и даже комментариев. У них ведь другая цель – понравиться властям, и даже именно тем, что как ловко они отбили «ненужные вопросы».

И все-таки, главная цель передачи была, на мой взгляд, достигнута – интерактивным голосованием: ровно половина народа была за увеличение нагрузки школьников, а половина – за ее снижение. На важность этого половина на половину голосования никто не обратил должного внимания, между тем, именно отсюда и надо строить образование: исключать всеобщность. Ибо всеобщность, например, заставляет глухих слушать музыку, а слепых – оценивать живописные шедевры.

Нельзя сказать, что этот очевидный факт в образовании  никто не замечает, замечают конечно, и даже говорят о нем, но мысли и слова настолько пустые, что их просто неохота повторять. Давайте лучше углубимся в историю.

Колыбелью всеобщего образования является северная половина Западной Европы, хотя родом она – из Древней Греции. Подробности у меня в других работах, например, «Дополнительные доказательства моей теории – 6. Темные следы или Как дело Моисея чуть не погибло». Но и там в конце 15 – начале 16 веков запрещалось читать Библию. Дескать, священник в церкви расскажет вам все, что надо. На первый взгляд – это совершенно необъяснимо, притом и объяснения этому феномену мне не попадалось за исключением нескольких вялых слов чисто литургического плана. 

Между тем, никто не возьмет на себя смелость отрицать, что Библия – основа основ образования. И вдруг в местах, где читать и писать вменялось всем (евреям-мужчинам это вменялось с момента написания первых строк Библии и даже раньше) – запрещать читать Библию. Невероятно! Поэтому вас надо посвятить в мои изыскания этого феномена, вытекающего из многих моих более ранних исследований.

Дело в том, что католическая Библия, Вульгата, написана в псевдоплатоновской академии Козимо Медичи в 15 веке, причем так скороспело, что в ней концы с концами никак не желали сходиться. Там было нагорожено столько чуши, например с христианской пасхой, что чтение ее широким кругом читателей примерно можно сравнить с чтением ежедневных газет скопом, где одно и то же событие трактуется не только совершенно по-разному, но и со стольких позиций, сколько откроешь газет. С ума можно свихнуться. Заметьте, католическим правителям (а других и не было) это было совершенно ни к чему. Я же говорю, что школьное учение должно быть однообразным, чтоб однообразным был народ. И только ко времени введения совершенно идиотского григорианского календаря (читайте Носовского и Фоменко, можно и мои труды), когда Библия несколько, так сказать, устаканилась, ее разрешили читать простому люду. Тем более что она была уже напечатана на станке Гуттенберга, все экземпляры одинаковые как яички.

Вернемся в нашу страну. У нас во времена первых Романовых даже священники не умели ни читать, ни писать. И не потому, что не хотели. А потому, что не к чему. Достаточно заставить вызубрить, притом на слух, нужные слова по каждому подходящему для церковных служб случаю, и баста. И я это могу доказать тем, что непонятные, непривычные нашему слуху «греческие» (на самом деле еврейские) слова типа аллилуйя, епитимья и так далее произносятся даже современными верующими старушками в разных концах страны по-разному, но везде – с грубейшими ошибками. И это идет от времен Алексея Михайловича Романова, из уст в уста на слух, но не на глаз.

С этих пор идет и другой феномен русских священников – совершенно идиотская скороговорка, глотание трудных «иностранных» слов совместно с четким, даже распевным произношением слов знакомых, так сказать, бытовых, типа «го-о-споду бо-гу помо-о-лимся!». И это я ничем другим не могу объяснить кроме как плохой памятью, примерно как у человека наизусть рассказывающего стихотворение и забывшего несколько слов, а дальше – помнящего. Вы сами это хорошо знаете, когда так и хочется вместо забытых слов пропеть тра-ля-ля в рифму, и продолжить хранящиеся в памяти слова.     

Я не думаю, что Алексей Михайлович, сжегши все церковные книги католического образца и напечатавши новые – православного образца, не мог обеспечить ими все свои церкви. С тем, чтобы священники сами их читали и служили по ним, тем более что уже во втором классе любой ребенок сносно читает любой заковыристый текст. Просто Алексею Михайловичу не хотелось, чтобы священники читали Библию, ибо там можно найти притчу на любой случай жизни, любое оправдание любых действий, как и их осуждение. То есть, священнику можно жить вообще без Библии, а интерпретировать все и вся на свой вкус и сиюминутное настроение. Именно этого и не хотелось Алексею Михайловичу. Священник на каждый случай жизни и церковной службы должен знать только один текст, примерно как компьютер, а лучше сказать и точнее – как форма, в которую наливают расплавленный шоколад. Из формы зайчика не получится медведь! Именно это и надо.

До маломальского образования народа было еще далеко, но этого ведь и ненужно было. До самых тех времен как потребовалась война, вернее оружие для ее ведения. Ибо с деревянной палкой в руках, ласково называемой палицей, против пушек не попрешь. Попробовали без учебы и знаний просто скопировать иностранные достижения научно-технического прогресса. И начали, естественно с принадлежностей войны и идеологии, неразрывно связанных  друг с другом. И что же? Сооружение царь-пушки и царя-колокола (обратите внимание на «царя» и на то, что колокол – оружие идеолгии) отчетливо показали нашим царям и элите, что безмозгло копировать – невозможно. Пушка не могла стрелять и до сих пор стоит как пугало без дела, как памятник безграмотности, а колокол – лопнул при первом же по нему ударе, и тоже стоит на постаменте, радуя дураков и вызывая сожаление у умных.

Заметьте, именно после этого впервые в российской практике послали 16 мальчишек за границу учиться. Беда в том, что никто из них, выучившись, на родину не вернулся, а один даже стал английским епископом – должность по тем временам высочайшая. Во всяком случае, выше нынешнего директора транснационального концерна и намного престижнее. Есть даже сведения о том, как слезно просил наш царь своих заграничных коллег заковать ослушников в цепи и представить их пред светлы очи нашего грозного царя, но те отказались, ссылаясь на свободу выбора человека. Этот факт показывает не только разницу в западном и российском образовании, но и в правах человека.

Пришлось организовывать свое доморощенное образование, ибо мной описан не единственный случай. И с чего же начали? Как  чего? С военных нужд, разумеется. С горной академии, нынешний Ленинградский горный институт.

С наскоку может показаться, что металлы нужны в основном для народных нужд, топоров там, пил  и лопат. Но это не так. Представьте себе, сколько можно наделать из одной пушки лопат? На полстраны хватит. А из 50-тонного танка? Из него получатся даже нержавеющие лопаты, каковых днем с огнем в магазинах не сыскать, а если сыщете, покупать не станете – слишком дорогие. Я уж не говорю о титановых лопатах, легких как перышко и крепких как из нержавейки, из них, потенциальных, подводные лодки делают. И даже покойному доктору Елизарову власти не давали титановой проволочки для скрепления сломанных человеческих костей. Поэтому раз и навсегда зарубите себе на носу, что металлы в подавляющем количестве идут на войну. И именно поэтому начало российского образования народа было положено в горном институте.

Теперь, что такое горный институт (академия) в том виде, в котором он был сооружен в Санкт-Питерсбурхе, и в котором продолжают существовать до сего дня по совершенно идиотской традиции все остальные горные институты? Во-первых, в то время других видов институтов вообще не существовало в природе. Во-вторых, второй тип института появился на свет только с массовым появлением паровозов в начале 20 века и назывался институтом путей сообщения. Третьего вида института в это время  вообще не было, если не считать медицинского и юридического.

Другими словами горный институт – это вообще институт как таковой, для высшего образования любого технического профиля, для обучения решению любых технических задач, начиная от часов-ходиков и швейных машинок, и заканчивая строительством броненосцев, железнодорожных мостов и жилых домов. Мосты перешли в епархию инженеров путей сообщения, как я уже говорил, в начале 20 века.

Горного инженера учили находить в природе (ныне геолог), а потом добывать руды металлов, а так как металлы в те времена добывались только в горах (на равнинах слишком глубоко копать и неизвестно, где копать?), то именно поэтому инженер всеобщего и никак конкретно не определенного профиля стал называться горным инженером. Именно «горный» отличало врача и юриста от просто инженера.

Добыв руду, горный инженер должен был знать, как обогатить эту руду до приемлемой концентрации в ней нужных компонентов. Затем, как из конкретной обогащенной руды получить конкретный металл. Ныне это инженер-металлург, причем металлурги бывают родов этак десяти, если не больше, почти по каждому металлу отдельно. Вначале, правда, было всего два: черной и цветной металлургии. Затем горный инженер должен был уметь полученные металлы сплавлять из различных кучек компонентов или употреблять их в первозданном виде, плавя, куя и штампуя их.

Затем он обязан был знать, как из кусков различных металлов делать шестеренки от часовых до паровозных и прочие детали, которые он же обязан был собрать в готовом каком-то изделии. Ныне этим занимаются инженеры-технологи специальностей эдак сорока или даже сотни. Но тут нужно заметить, что прежде чем собрать, это все надо обдумать, рассчитать и нарисовать на бумажке. Ныне этим занимаются инженеры-конструкторы и дизайнеры, каковых специальностей уже не счесть, от конструкторов кофеварок до конструкторов космических ракет.

Само собой разумеется, что в горах нужны дороги и мосты. О мостах я уже говорил, что горный инженер обязан был уметь их строить, но я не говорил, что горы надо взрывать, поэтому горный инженер должен был знать взрывное дело, отсюда и пошли разные там военные специалисты по фортификациям и специалисты по взрывам этих фортификаций.

Кроме того, надо было знать мельничное дело лучше мельников, так как некоторые руды иначе не обогатить как измельчив их в тонкий порошок, а это ведь не пшеница, а, например, кварц при добыче рудного золота. А если мельница, то и привод для нее надо сообразить, например водяной, и надо знать зачатки нынешней науки гидравлики.

Мне уже надоело перечислять умения горного инженера, но знайте, у меня в запасе еще есть сведения. Я это к тому клоню, что все инженеры, которых вы только вспомните, исключая «инженеров человеческих душ», произошли из горных инженеров. Но самое главное в том, что горные институты, отдав большинство наук в другие институты, продолжают напичкивать горных инженеров все тем же перечнем наук, которые я обрисовал далеко не полностью. Поэтому-то я и назвал выше этот перечень идиотским. И я это не зря говорю, не для оскорбления, а для ума-разума. Потому, что для чисто горного дела в сетке часов горных институтов остается все меньше и меньше места, заполненного разной ерундой, включая тонкое знание электроники, из каковой в шахте разве что телефонный аппарат, и теперь уже ненужной горному инженеру, так как есть другие инженеры, не горные. А уж из этого получается, что горный инженер приходит на рудник или шахту с совсем плохими знаниями своего настоящего дела, и начинает учиться вновь, уже у старых, опытных инженеров. Надо нам это?  Учиться, конечно, у старых инженеров надо, но и подходить к ним, имея за плечами всего лишь «пи дэ квадрат деленное на четыре», тоже ведь совестно и непрактично.    

Все то, что я пересказал, не имело бы значения для представления истоков народного образования, если бы я этим не доказал, что все народное образование возникло из потребностей войны. Но никак не из благотворительных целей для народа. И именно поэтому надо с величайшей осторожностью относиться к пропаганде властями всяких новшеств в народном образовании. И помнить, что это они делают не для нас, а для себя.

Неоспоримый факт, что «одну шестую» фигушка деревянная Москва завоевала оружием более совершенным, чем у самых отсталых народов, например, Сибири. А то, что оружие наше было всегда лишь слегка лучше, чем у завоеванных сибирских народов, я уже доказал выше. И еще докажу здесь тем, что на Запад мы не продвинулись ни на шаг, лишь захватывая и отдавая назад территории. Значит наша «непобедимая и легендарная» была всегда хуже вооружена, чем нелегендарные армии Запада. И эпитет «непобедимая», который больше подходит не к вооружению, а к духу, еще более усугубляет этот вывод. При высоком духе, большею частью насильственном, не подкрепленным лучшим оружием, ничего нельзя добиться.

Так, цена народного образования у нас возрастает. Притом, я думаю, вы уже начинаете понимать, что к благотворительности по отношению к вам это не имеет никакого отношения. Вынужденность народного образования слегка напоминает зонтик, который берут с собой в ожидании спрогнозированного дождя: и неохота его таскать такой неудобный, но и промочить новый пиджак – не фонтан, как говорится. Неохота эта, в свою очередь, вызывает неохоту платить, но платить надо, ибо обгонят же, и мы снова начнем лить нестреляющие пушки и незвонящие колокола.

Вот с такими предпосылками и надо подходить к любым инициативам властей по улучшению народного образования. Ибо власть всегда хочет и рыбку съесть и на х.. не сесть. И именно поэтому все то, что, выворачиваясь наизнанку вот уже несколько лет подряд, власти пытаются сделать с народным образованием, должно нами игнорироваться. Они мечутся из угла в угол, пытаясь сэкономить деньги и получить за меньшее их количество более высоких специалистов-оружейников, только и всего. Это бессмысленно. Все соки из этого дела давно уже высосаны. И поэтому я даже не буду рассматривать эти их потуги, это дело сатириков. Заметьте только, что идеологов я тоже отношу к оружейникам, ибо идеология – оружие.

Поэтому перехожу прямо к тому, что нам от властей нужно в этом вопросе. Учитывая, что вы то и дело говорите: «Хоть бы не было войны!» Притом замечу для больших патриотов наперед, что выполнение моей программы народного образования, в конечном счете, приведет само собой к улучшению качества оружия, только это будет долго, а каждый наш царь хочет, чтобы это было при его жизни. Напомните ему при случае, что это – тщетная надежда.

Или мне это надо доказывать? Ладно уж, читайте. Именно соратники Ленина, хотя я их не люблю, утопистов эдаких, вложили гигантский труд во всеобщее образование в России, и померли без какой-либо отдачи от этих трудов при жизни. И только через несколько поколений и нескольких последовательно померших партийных секретарей Россия получила отдачу в виде атомной бомбы, баллистических ракет и достижений в космосе. И даже в виде Нобелевских лауреатов. Притом при тех царях и генеральных секретарях, которые палец о палец не ударили в смысле улучшения образования, а только губили его, как и нынешние. А если бы ударили? Если бы хотя бы поддерживали на плаву? Но не буду фантазировать. Лучше я приведу вам еще один пример. 

 Как губят образование в России нынешние генеральные секретари, вернее гэбэшные? Очень просто: бессмысленными реорганизациями, показухой «успеваемости» и «всеобщности», взяточничеством, исходящим от бедности учителей, тотальным контролем учителей неучами. Далее следуют: преднамеренное культивирование незнания учениками прав человека и, особенно – осознанной необходимости учитывать права других, культивирование незнания элементарных законов. Поэтому ученики смеются над учителями. Поэтому ученики знают, что «трояк» все равно будет. Поэтому оболтус знает, что все равно десять лет пробездельничает, никто его не пошлет зарабатывать себе на хлеб и даже родителей за это осудят. Поэтому у нас учителей в школе больше, чем необходимо, а зарплата у них соответственно ниже. Поэтому учителя трясутся, чтоб не сказать лишнего и поэтому вообще ничего не говорят, тянут 45 минут и вообще «разве за такие деньги работают?»  Поэтому в школе в целом, включая все ее этажи, нет любви и вытекающей из нее ответственности. Исключения из этого правила прошу мне не тыкать в нос.

И самое главное, разве все это не видно невооруженным взглядом?  Особенно надзирателям за школьным образованием, сравнимым по численности с самими учителями. Значит, делаю я вывод, этого не надо видеть, особенно вслух. Но всех их, включая власти, гнетет. И они суетятся как сумасшедшие. А нам-то что от этого? И мы угнетены бесконечными проблемами своих детей и школьными поборами, которые стали уже нестерпимы. Но и это хорошо для властей, так как заставляет нас думать не о том, о чем думать надо.

Теперь, кажется, уже можно переходить к сути. Только замечу, что никакая заграничная система моей концепции не помеха. У них тоже есть правители, хотя и намного лучше наших, но все равно правители. Поэтому заграничные системы я даже не буду учитывать, тем более что не педагог, а до сих пор (68 лет) – прилежный ученик. И лучше всех педагогов знаю, что ученику нужно.

Во-первых, школа должна быть трехступенчатой, но общий срок, несмотря на все заграничные 12-летние штучки, должен быть 10 лет. Этого вполне достаточно, чтобы поступить в институт. Потом окажется, что и этого много для тех, кто хочет и может учиться дальше. Первая ступень – 4 года как в церковно-приходской школе, некоторые с таким багажом достигли весьма заметных результатов. Я это к тому говорю, что ошибку всегда можно исправить. Не в смысле срока ступени, а в смысле перехода в следующую ступень. Это первая ступень для профессиональных спортсменов, землекопов и вообще тружеников кайла и кувалды. Таких ныне на белом свете пруд – пруди и даже с «десятилетками», которые из всех этих десяти лет «образования» помнят только буквы и цифры. А кайло и лопата никуда не денутся и в десятикратно «пост» индустриальном обществе. Зачем на них тратить общественные деньги еще 6 лет? 

Эта первая ступень наиболее трудная по составлению программы, хотя и считается у дураков-«методистов» начальным образованием, тогда как его надо называть «основным» или «базовым». «Начальное» образование воспринимается психологически примерно как всего лишь намерение, короче, как отложенная с вечера на утро чистка ботинок от грязи. Основное или базовое образование это потому, что оно ни в коем случае не должно отвращать от учения. И только в этом его суть. Если не считать надежды, что человек все же научится писать. А то иные и за восемь лет не могут этой штуки освоить. По-моему, четыре года для этих опытов хватит, чтобы понять бесполезность попыток.

Исходя из наших потребностей, а не правительственных, должен быть следующий перечень предметов, не считая твердого знания букв и четырех правил арифметики, и именно в следующей последовательности по важности и одновременным углублением относительно использования букв и цифр:

1.       Конституция в части прав человека и осознанной необходимости исполнять права других, а также основные законы, касающиеся взаимоотношения людей и людей с властью. Но не перебарщивать с законами, особенно по поводу, сколько лет дают тюрьмы за каждое правонарушение. У нас в школе очень любят цифры наизусть. И в то же время надо расположить правонарушения по тяжести. Главное здесь – обязательная сдача нечто похожего на экзамены. В тюрьмах самые отпетые двоечники знают Уголовный кодекс наизусть, так что это не сильно обременит «неокрепшего» ученика.  

2.       Существующие профессии, особенно в данном регионе, преимущества их и недостатки, с обязательными продолжительными экскурсиями, примерно половина учебных часов. Притом с объяснением, сколько времени надо этой профессии учиться. И что надо знать. И никаких экзаменов, никаких контрольных и прочих штучек, столь любимых не столько учителями, сколь надзирателями за учителями.

3.       Все другие науки в кратком изложении, всего на несколько часов каждая, но чтобы можно было понять со всей определенностью, о чем именно идет речь, с картинками, слайдами и так далее. И вновь никаких экзаменов, но с подробной характеристикой пытливости, заносимой учителями в секретный для всех, кроме родителей, журнал.

По-моему достаточно, чтобы переходить во вторую ступень или навсегда расстаться со школой. Вышеупомянутый журнал, примерно спустя год с момента отметок, можно выдавать ученику, пусть читает, но только именно год спустя. Если ученик на этом заканчивает свое образование, журнал выдается ему на руки и под роспись. К этому времени он о конституции буде кое то знать. Главное, учителей надо судить за разглашение кому не следует данных из этих журналов.

Теперь я остановлюсь несколько подробнее на этих «предметах», а то у вас, поди, глаза полезли на лоб от удивления. Особенно от конституции на первом месте. Во-первых, я считаю, что учиться в школе надо с 8 лет, а не с шести как это заставляют делать одни идиоты, хоть наши, хоть заграничные. Но для этого надо сделать так, чтобы в детском садике не считали всех детей дебилами и немного помогали школе. Но это другой уже вопрос и того, что я сказал о дебилах – достаточно. Это вопрос – другой статьи, если не надоест.

Во-вторых, мы все под влиянием дураков, которые с апломбом считают себя учеными, привыкли думать, что если человек младше тебя самого хотя бы на год, то он – дурнее тебя. И если он живет, например, в вигваме, юрте или яранге, то он даже и старший – все равно дурнее тебя, горожанина. Хотя он не дурнее, а бесхитростнее тебя, насобачившегося в гулкой городской толпе направо и налево лгать. И он столько много знает, как сохранить свою жизнь в экстремальных условиях, что тебе и за десять лет не научиться. И плюньте на Рэмбо, геройствующего в самых разных экстремальных условиях из серии в серию картин, в действительности он бесславно бы подох в первой же командировке. Ибо то, что он творит, должно быть заложено в генах, притом не для всех условий подряд, а для каждого «местного» случая отдельно. Но это только одна сторона того, что 8-летние дети понимают едва ли не столько, сколько понимаем мы.

В третьих, я не сомневаюсь, что любой из нас вспомнит случай из своей жизни, когда сверстники в начальной школе или даже в детском садике занимались сексом или хотя бы его имитацией, но со всей серьезностью. А это по нашему примитивному мнению – верх ума. Ибо не сам секс – верх ума, а подготовка к нему, создание предпосылок, выжидание случая и так далее, а это уже высшая математика даже и для взрослых шпионов. Дети просто не хотят с родителями общаться на эти предметы, дети живут внутренней своей жизнью, не пуская в нее родителей, а с ровесниками – жизнью обыкновенной, почти взрослой.

Детская восприимчивость к обучению феноменальна. И чем ближе к пеленкам, тем она выше. Именно на это радетели учения с 6 лет напирают, что и выдает их безмозглость.

Не восприимчивость главное в школе, а гражданственность. Ибо именно в школе дети остаются один на один между собой, а не под непрерывным надзором мамы, воспитательницы и няни, и все равно умудряющиеся завалиться под кустом. А восемь лет – это как раз тот возраст, когда гражданственность можно начать культивировать. Но не только это важно.

Важно и то, что перед восьмилетием наступает перелом в физическом состоянии ребенка, он становится как-то сразу крепче и взрослее. Его как-то враз оставляют в покое младенческие болячки. А вот в шестилетнем возрасте об этом сказать еще нельзя, абсолютно нельзя, проверено. И резкое эмоциональное изменение при вступлении в школу – чревато. И в школе ребенку надо создавать детский сад и укладывать его спать на кроватку после обеда. А если вы этого не делаете, то он беспрестанно болеет. И получается не учеба, а хронически больной подросток, юноша, производитель.   

Итак, конституция. Откройте ее хотя бы раз, вы же ее сроду не читали за самым незначительным исключением, хотя «всенародно» и приняли. И не читали вы ее сроду потому, даже когда голосовали, что втуне пропал тот возраст, когда она могла бы вызвать интерес. В дальнейшем, из газет, из ТВ, от соседей, знакомых и так далее вы узнали некоторые ее статьи, с пятого на десятое, половина из которого вам никогда не пригождается из-за фрагментарности представлений, но вы уже «большие» и читать Конституцию сидя на диване – выше вашего достоинства. Так и помрете, не зная своих прав и не уважая прав других.

И вы ведь даже не догадываетесь, почему так происходит. А происходит это потому, что власть не намерена вкладывать в вашу голову ваши права. С некоторых пор конституцию начали изучать вновь в школе, когда чуть ли не половина ваших девочек уже не девственницы. И если я уже сплю с мальчиками или тихо завидую соседке по парте на этот предмет, то до конституции ли тут. Это же почти то же самое, что папа в кресле спит с открытой конституцией вместо газеты на лице – смехота да и только.

Так как же изучают в школе конституцию? Если кратко – ее изучают так, чтоб она опротивела в первый же урок. И это преднамеренно. Начинают с самых занудных и длинных статей, которые по правилам нормативной лексики, представляющей право, составлены, на ваш взгляд совершенно неудобоваримо, и как бы непонятно. Во всяком случае, не как предложения из трех слов – монологов и диалогов, составляющие плохие романы «о любви». Например, непременно начнут с главы 3 «Федеральное устройство» и заставят вызубрить наизусть все 89 субъектов федерации, о которых вы впервые и узнали только из конституции. И все – отвращение обеспечено на всю оставшуюся жизнь, как к химическим формулам.

При этом вам никто не будет объяснять тонкостей, заключенных как бы даже в лишнем слове, например:  «Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества…»  Я сам проверял на детях и взрослых это предложение по типу: прочитай и перескажи». Так вот все без исключения пересказчики опускали слово «свободное», считая его как бы лишним. А когда я им объяснял его значение, они все и снова без исключения, чесали в затылке.

Как надо изучать конституцию, в том числе восьмилеткам? Во-первых, из 9 глав нынешней Конституции надо полностью изучить только 1 главу «Права и свободы человека…», в том числе и для взрослых. Из остальных 8 глав надо четко знать только отдельные статьи, примерно десятую часть. Например из 16 статей «Основ конституционного строя» пригодиться среднему гражданину может только 4 статьи, насчет высшей ценности прав человека, присвоения не принадлежащей власти, собственности, высшей юридической силы, норм международного права. И это самое большое: из 16 статей – 4. В других главах и того меньше. Все остальное пусть изучают президент, депутаты, правительство, прокуроры и судьи. Это их касается: на выборах, назначениях, снятиях с работы и так далее, а нам это ни к чему. Понадобится, изучим. Уже во взрослом виде.

Что касается прав человека, то они написаны кратко и понятно, во всяком случае, не хуже, чем любовный диалог: «любишь? – люблю! Вытащить? – не-а!»  Надо только обращать внимание на как бы лишние слова и растолковывать их доходчиво. Притом право на референдум, свободу передвижения без папы и мамы, в том числе и за границу и так далее можно пока оставить тоже без внимания, они восьмилеткам ни к чему. Зато останется масса времени из отведенных часов на самое подробное освещение, с примерами и домашними заданиями всего одной странички Конституции.

И уж не думаете ли вы, что право на жизнь, право на достоинство как своей, так и чужой личности, право на гордость своей национальностью, религией, мыслью и так далее восьмилетка «не поймет»?  И не согласитесь ли вы со мной, что запрет читать чужие письма, запрет ненависти к другому человеку по причине ношения очков, кривых ног или слишком узких глаз восьмилетке будет даже более понятен, чем нам, взрослым. Ибо он еще не делал этого, не успел, а мы уже изрядно насобачились, и нам это уже кажется «нормальным», а требования конституции – банальностью, на которую не стоит обращать внимания лично.  

Единственный недостаток такого метода образования, но весьма существенный, – наша российская власть, как показывает мое 60-летнее совершенно сознательное наблюдение, никогда не согласится на этот опыт, особенно настоящая, так сказать, действующая власть. Ибо при таком обороте автоматически удаляется из наших голов еще в детстве эта самая «банальность».

Тогда мы должны сами учить своих детей Конституции, и именно так, как я сказал. И буквально через 10 лет, когда наши восьмилетки станут 18-летними и пойдут голосовать, власть у нас перестанет быть людоедской. Именно по их выбору. Неужели же можно себе представить, что власть этого захочет? А если нельзя представить, то – доказано.

Перехожу к «профильным» рабочим профессиям, которые у меня стоят на втором месте после конституции. Вы поговорку, что лучше раз увидеть, чем сто раз услышать, знаете? Тогда мне не надо продолжать. Я только заострю, что дети в этом возрасте очень впечатлительны и восприимчивы, и им быстренько придет на ум, что вот – мой удел, притом до гробовой доски, если доживу до пенсии на такой работе. И эта мысль ему придет в голову не около кульмана инженера, а обязательно у доменной печи или около уличного люка с говном, куда на его глазах спускается сантехник. Больше, пожалуй, не надо добавлять ничего, а то профессий у нас такая куча, что мне бумаги не хватит. Замечу только, что лучшего стимула для ленивых и придумать трудно, если у них папа не миллионер. Что касается несколько глуповатых, то они постараются закончить хотя бы восьмилетку, чтобы поступить в техникум и уже не спускаться в тот проклятый люк, а посылать туда других. Хотя некоторым какая-нибудь работа и понравится на уровне знаний четырех классов, на вкус и цвет, как говорится, товарищей нет. Ну, так и здесь выгода в целом для общества: не надо тратить совершенно бесполезно общественные деньги, ведь тратим мы их всего лишь для престижа, «равного и всеобщего образования». Не глупо ли забрасывать деньги на Луну,  чтоб она куда-нибудь улетела и не мешала спать лунатикам.               

 Последняя третья группа предметов в основном предназначена на будущее, на выбор специализации для дальнейшего обучения. Хотя эти предметы вполне могут воздействовать и на ленивых. Очень часто бывает, что совершенно незначительный с виду случай заставляет изменить всю свою жизнь. И 12 лет – солидный возраст, что бы ни пели нам дураки или вруны о «беспомощных» детках в 20 лет. Им просто создают условия, чтобы они чувствовали себя детками, и сидели на папиной с мамой шее лет до сорока. А вообще-то и в литературе, и на моих глазах прошла тьма 12-летних детей, кормящих не только себя, но и семью. Это, кроме того, уже очень ответственные люди, если конечно, они знают о слове ответственность, или хотя бы чувствуют ее сердцем. Но в том-то и дело, что ответственность не возникает из прочитанных книжек или наставлений учительницы, она, как общее правило, возникает из непосредственных ощущений на своей собственной шкуре. Иногда она даже возникает у сорокалетних оболтусов, о которых я сказал выше, когда мама с папой помрут. Но сейчас речь не о них.  

Так, куда же девать 12-летних оболтусов и «спортсменов»?  Их ведь будет немало. Этот вопрос надуманный и не стоит выеденного яйца. Но только не надо создавать многочисленных ПТУ, в которых продолжают учить по той же самой идиотской программе средней школы. Вы ведь сами должны понять, что если оболтус не хотел учиться в школе, то почему он захочет то же самое делать в ПТУ? Раньше у него за спиной кроме кучи настойчивых училок, «борющихся за успеваемость», стояли еще папа с мамой и ремнем. А теперь стоит так называемый «мастер», круглые сутки готовый пить водку. И 12-16-летнее чадо мечется между этим мастером и другой уже кучей училок, которые совершенно уверены в бесполезности своих трудов и посему от них никто уже не требует «успеваемости». Это же чистейшей воды сумасшедший дом, тем более что мастер их время от времени водит на так называемую работу, где они стоят столбами около рабочих, развращая их и себя, не ударив палец о палец. Им же ничего доверить нельзя, они не умеют, так как ходят туда как мы в кунсткамеру. Попробуйте постоять часа четыре у полотна Рембрандта, а потом берите кисть в руки и сделайте хотя бы что-нибудь подобное.

Этот разврат надо прекратить. Никаких «общеобразовательных предметов», с этим раз и навсегда покончено, они знали, на что четыре года шли. Предметы только специальные – сперва с зубилом в руках, мимо которого, по голой руке, они тои и дело будут попадать молотком, потом – посложнее что-нибудь. Но только тогда, когда они начнут попадать без ошибок в зубило, а не в руку. Но только делать все это надо не на обыкновенном производстве, в каком-нибудь «взаправдишном» цеху, а у себя дома, в ПТУ. Тут не стыдно и есть с кем соревноваться по принципу равных возможностей.

И еще одно должно быть в этом «игрушечном» цеху – доска и мел, какие вы часто видите в фильмах про ученых. Только на этих досках будут не формулы многоэтажные писаться, а выполняться рисунки, похожие на чертежи, чтобы молодежь приучалась их читать. Ведь я знаю немало слесарей, токарей, фрезеровщиков  и так далее с высшим и среднетехническим образованием. Но все они, и выпускники ПТУ и просто самоучки, не хуже упомянутых инженеров и техников умеют читать чертежи, а выполняют по ним детали иногда намного лучше токарей-инженеров. Притом, насколько я знаю, все они учились читать чертежи отнюдь не за партой, а прямо  – у станка. Учтите, у станка, глядя на деталь, учиться читать чертежи раз в десять легче, чем за партой, представляя эту деталь в своем воображении. 

И еще одна деталь, уже не железная. Не пэтэушников надо водить на производство, они успеют еще там побывать, может быть и до пенсии, а мастеров своего дела водить в ПТУ, они от одной только гордости будут там учить не за страх, а за совесть. Притом надо водить все время новых спецов, чтоб они не превратились в нынешних «мастеров»-алкоголиков на зарплате уборщицы. И платить им надо хорошо, это сторицей оправдается. Ведь все прошлые Ваньки Жуковы, которые придут учить молодых Жуковых, не забьют же всех до смерти. Тем более что за этим надо просто немного следить, не давать им «ейной (селедкиной) мордой тыкать в морду» Ванек. Не времена же Алешки Пешкова все-таки. Повторяю, ни в коем случае не отдавать на откуп упомянутым алкоголикам человек тридцать разом. Один человек должен учить одного человека, от силы – трех человек.    

Тут есть еще одна загвоздка, может быть и не одна, но все они элементарно разрешимы. Например, я точно знаю, руководители таких школ захотят лично подзаработать на своих учениках, уже кое-что умеющих, и заставят их работать до изнеможения, а это не только грех, но и огромное преступление, все же организмы не окрепшие. Поэтому должно караться примерно как убийство без отягчающих обстоятельств. Ибо это и есть убийство. И свободного времени у учеников ПТУ не должно быть ни на одну секунду меньше, чем у их сверстников, продолжающих учиться в школе.

Мне тут же напомнят, что во избежание организации малолетних банд пэтэушников, из которых раньше вырастали всякие там «люберы», бритоголовые и так далее, надо их хорошенько загрузить. Эти напоминальщики как будто не знают, что у нас в родной стране, если хорошенько посчитать, милиционеров и прочих деятелей различных спецслужб, включая идиотские «внутренние» войска, наберется раза в полтора больше, чем вся наша «непобедимая и легендарная», совсем недавно готовая была завоевать весь мир. Вот пусть они и займутся этой проблемой. Не всем же им стоять столбами у каждой правительственной, муниципальной, банковской и так далее двери. Совершенно без дела.     

Осталось рассмотреть пап с мамами, желающих своим чадам «добра»:  «И ни в коем случае – не ПТУ, иначе я умру». Хорошее желание, только за него надо платить, ибо оно ничем не оправдано. И пусть оболтус ходит в школу хоть до седины. Главное, чтоб он не мешал остальным учиться и за этим надо строго следить. Примерно как за здоровьем пэтэушников. Только и «делов». Вот тут и пойдет внедряться платное образование, притом без малейшего шума и гама, о чем так мечтают наши правители.

Что касается неполного среднего образования,  то – это резерв техникумов или коллеждей по-иностранному, и я о нем вообще ничего не хочу писать. Тут и без меня все понятно. Но есть одна совершенно дурацкая, и дальше уж никак невыносимая проблема.  У нас в стране инженеров больше, чем техников. Это – совершеннейший идиотизм, это надо же так умудриться!  Какой же вам привести пример, чтобы последняя фраза с восклицательным знаком стала очевидным законом природы?

Нашел! Лучше всего вы знаете государственный институт – армию. Все знают о ней, не только те, кто служил, а и  много слышал о ней. Она точно так же, как и гражданское производство, состоит  из солдат- рабочих, мастеров-сержантов, офицеров-техников и инженеров-генералов. Вот и представьте себе, чтобы в армии генералов было больше, чем офицеров.  Или хотя бы поровну. Ведь тогда стратегии не будет. Ибо каждый генерал будет разрабатывать стратегию всего для одного, подчиненного себе офицера. Точно это же самое получается при одинаковом числе инженеров и техников.

Вообще говоря, и я, и вы прекрасно понимаем, почему так произошло, тут причин много. Не понимаем только, зачем это нужно. Вот когда поймем, особенно наши дураки-правители, окажется, что на одного инженера должно быть не меньше пяти-шести техников. Но не только в этом дело. Инженер – штучный товар, а на штучный товар, иначе – произведение искусства, требуются время и деньги. Но не только они, основное – божья искра в голове, без которой и время, и деньги – бесполезны. А строгая наука – статистика говорит, что именно на пять-шесть техников только и может попасться одна более светлая голова, достойная инженерного диплома. Так на фига нам тогда всеобщее среднее школьное образование, потребное только для создания инженеров с соответствующей головой?

Теперь о самом профессиональном техникумовском образовании (колледж по-иностранному) на базе 7 классов, не более. Во-первых, техник непосредственно контактирует с рабочим классом и трудовым крестьянством, об общем, базовом образовании которых я уже сказал. Из этого вытекает одно очень важное следствие психологического плана. Если техник готовится возглавить бригаду, участок и так далее, где только махают кайлом, кувалдой и лопатой, то ему это делать надо лучше всех остальных членов этого коллектива. Тогда к технику будет большое  уважение, из которого истекает послушание рекомендациям. Это будет для них маленький бог, товарищ и брат.

Во-вторых, указанные чувства дополнительно будут подкреплены его дополнительными тремя годами учения в школе и тремя-четырьмя годами учения в колледже. Для сферы кайла, кувалды и лопаты хватит, пожалуй, даже 2 лет в колледже. А вот в сфере производства компьютерных плат по заранее созданным инженерами схемам, я думаю, надо разоряться на 4-х или даже 5-летний колледж. Только не надо таким 5-летним техникам поручать инженерную работу по выдумке этих плат, пусть сначала институт закончит, если уж ему так охота их выдумывать. Или хотя бы сдаст экзамены за этот курс типа экстерна. Это будет инициировать стремление. Впрочем, и 2-летнему технику из области лопаты не заказано повысить свою квалификацию в институте по копке канав экскаватором и электронным бульдозером. Это тоже адекватная оценка стремления.

Мне представляется, что именно уважение нижних чинов, которое должно быть непременным не по статусу бумажки об образовании, а – по делу, будет двигателем к совершенствованию каждого, и действовать будет автоматически, наподобие недостижимого вечного двигателя. Флегматиков прошу не беспокоиться. Их никто не будет принуждать.

Вы, надеюсь, заметили, что между сферой кувалды и сферой электронных плат большой простор для фантазии насчет программ образования и сроков обучения. И я отметил это специально потому, не вдаваясь в их более подробное описание, что я большой противник унификации. Это все-таки не подшипниковое производство. Унификация нужна только там, где она совершенно необходима, где без нее просто никак нельзя обойтись. Во всех остальных случаях она – вредна. В образовании – особенно. Пусть каждый колледж будет уникален. И хотя это – недостижимая мечта, к ней надо стремиться всеми силами, как к идеалу.

Именно сейчас и на этой основе я перехожу к высшему образованию. О котором и по этой же причине буду еще меньше распространяться. Здесь унификация еще более вредна. Создание инженера (под инженером я вообще понимаю всех с высшим образованием, в том числе и биологов, и физиков, и так далее) – это искусство, такое же, как создание Роденом «Мыслителя» из камня. И этим все сказано. Поэтому, чем меньше институтов и университетов, похожих как две капли воды, тем лучше для народа, да и для страны в целом.

Осталось сказать, почему все это, элементарно логическое, не делается. Причин тут – сотни, но никогда не бывает так, чтобы среди них не было главных, тянущих за собою все остальные причины. Попробую их сформулировать.

Унификация предполагает более легкий контроль, приложив заранее заготовленный шаблон, над образованием. Чтоб это образование не вредило властям. Властям же вредит нужное нам всем понимание конституции, ненужное властям понимание истории, нужные нам средства жизни, ненужно властям расслабляющие нас. То есть, мы должны воспитываться сурово, как солдаты. И так далее.

У властей для прикладывания к нам шаблонов как к подшипнику существует очень много контор, начиная с КГБ и через десятки министерств заканчивая ЖЭКами и домкомами.  У каждой из этих сотен контор есть предпочтения и недопущения, никогда не совпадающие даже у двух из них. Наступает ералаш, базар, броуновское движение, у которых равнодействующая – ноль. И поэтому она никуда конкретно не направлена.

Поэтому наше образование всегда случайно и никуда конкретно не ведет, за исключением одного: чтобы мы получались удобными для властей. Насколько это возможно.

Помочь нам может только референдум. Притом не всероссийский, а региональные референдумы, учитывающие местные условия. Только перед ними людям надо бы кое-что объяснить, только не из кремлевских рупоров.

Я не сомневаюсь, нынешний, конструируемый в Кремле закон о референдумах предназначен, в том числе и для нужд образования. О суете вокруг единого госэкзамена я уже не говорю.

Благодарю за внимание.

                                                                                             09.06.04.  

Раз уж Вы попали на эту страничку, то неплохо бы побывать и здесь:

[ Гл. страница сайта ] [ Логическая история цивилизации на Земле ]